- •Новое предисловие
- •Введение Открытие первичной родовой боли
- •1. Проблема
- •2. Невроз
- •Первичные сцены
- •Реальные и нереальные «я»
- •Обсуждение
- •3. Боль
- •4. Боль и память
- •5. Природа напряжения
- •6. Система защиты
- •Обсуждение
- •7. Природа чувства и ощущений
- •8. Лечение
- •Первый час
- •Второй день
- •Третий день
- •После третьего дня
- •Первичный крик
- •Сопротивление
- •Символическое первичное состояние
- •Разновидности форм первичного состояния
- •Групповое переживание
- •Улучшение
- •Обсуждение
- •9. Дыхание, голос и крик
- •10. Невроз и психосоматические расстройства
- •Исчезновение симптомов
- •11. Что значит быть нормальным
- •12. Пациент, прошедший курс первичной психотерапии
- •Отношение к родителям
- •25 Февраля
- •26 Февраля
- •27 Февраля
- •1 Марта
- •3 Марта
- •4 Марта
- •5 Марта
- •6 Марта
- •7 Марта
- •10 Марта
- •14 Марта
- •Случайные связующие звенья, появляющиеся во время первичной терапии
- •14 Июня
- •15 Июня
- •12 Июля
- •13. Отношение первичной теории к другим психотерапевтическим подходам
- •Фрейдизм или психоаналитические школы
- •Вильгельм Райх
- •Бихевиоризм или условно-рефлекторные школы психотерапии
- •Школа рациональной психотерапии
- •Терапия свободы и реальной ответственности
- •Трансцендентальная медитация
- •Экзистенциализм
- •Психодрама
- •14. Инсайт и перенос в психотерапии Природа инсайта
- •Обсуждение
- •Перенесение
- •15. Сон, сновидения и символы
- •Обсуждение
- •16. Природа любви
- •17. Сексуальность, гомосексуальность и бисексуальность
- •Любовь и секс
- •Фригидность и импотенция
- •Половые извращения
- •Гомосексуальность
- •Идентификация личности и гомосексуальность
- •Бисексуальность и скрытая гомосексуальность
- •Обсуждение
- •Элизабет
- •18. Основы страха и гнева Гнев
- •Антифобия
- •Детские страхи
- •Обсуждение
- •Самоубийство
- •19. Наркотики, психотропные вещества и лекарственная зависимость Диэтиламид лизергиновой кислоты (лсд-25)
- •Обсуждение
- •Марихуана
- •Переедание
- •20. Психозы: лекарственные и нелекарственные
- •21. Выводы
- •Приложение
- •Заключение
- •Эпилог: Предостережение
- •Первичная терапия не является терапией «первичного крика»
Заключение
Прошло три недели психотерапии. За это время во мне произошли несколько важных изменений.
Во-первых, до начала лечения я выкуривал в день по три пачки сигарет. Я не просто бросил курить, я теперь не испытываю никакой тяги к табаку.
Во-вторых, до начала терапии я, хотя и умеренно, но пил спиртное. Несколько раз в неделю я обязательно захаживал в бар. Хотя я редко напивался, но в питейные заведения заглядывал (Это высказывание проиллюстрировано в документальном фильме) и выпивал по четыре—пять рюмок виски. После лечения у меня нет никакого желания пить.
В-третьих, сильно снизилась моя половая активность. До лечения я совокуплялся не меньше трех раз в неделю. С тех пор как началось лечение — а прошло уже полтора месяца, я имел всего три половых акта. Однако, в то время как я чувствую, что первые два изменения стойкие, то чувства в отношении секса мне пока не вполне ясны. До лечения я спал со многими женщинами. Я редко спал с одной и той же женщиной больше недели. Склонять женщин к сожительству было моим способом спрятаться от первичной боли — боли от чувства отверженности, от ощущения себя неудачником. Но никто не может быть настоящим неудачником, если имеет мужество смотреть в лицо фактам. Чтобы стать неудачником, от них надо бежать. Такой человек должен иметь заслон, чтобы скрыть свой стыд за постоянные неудачи. Моим прикрытием были женщины. Сейчас у меня нет тяги продолжать прежние с ними отношения. Но реальное желание пока присутствует. Может быть, впоследствии я ограничусь одной женщиной или несколькими — этого я пока не знаю.
В-четвертых, у меня исчезли проблемы со сном. Не страдаю я теперь и головной болью.
В-пятых, меня отпустило привычное напряжение. Оно, правда, немного меня беспокоит, но я чувствую, что оно стало меньше.
В-шестых, изменилось мое отношение к людям. (Это самая тонкое, малозаметное внешне изменение, которое мне труднее всего описать.) У меня нет теперь ощущения, что надо мной доминируют, а я остаюсь пассивным. Исчезло чувство пассивного гомика. Во всяком случае, это чувство стало слабее, с тех пор, как я начал проходить курс лечения. Кроме того, это чувство стало посещать меня намного реже. Иногда мне трудно отличить это чувство пассивности и подчиненности (гомосексуальное чувство) от ощущения своей беспомощности в отношении любящих меня людей. (Пока мне в новинку испытывать оба эти чувства.) Но зато теперь я хорошо распознаю чувство одиночества. Когда меня преследует чувство пассивного гомосексуалиста, я не чувствую своего одиночества. В этом случае я чувствую присутствие какого-то человека, который прячется где-то поблизости, в тени и то и дело мелькает перед моим мысленным взором. Когда же я испытываю чувство простой беспомощности, то очень хорошо ощущаю одиночество. Но теперь это чувство не причиняет мне боль; оно даже несколько развлекает меня, в зависимости от обстоятельств.
Я стал более отчужденным в своих отношениях с людьми, но эта отчужденность, пожалуй, культивирует во мне повышенную способность к возможному сближению. Но эти чувства только нарождаются, они новы для меня, но скрытые в них возможности приятно меня возбуждают. Но пока это просто интерес.
В моих отношениях с людьми, также как и в моем одиночестве, я чувствую глубокую, затаенную, не поддающуюся никакому описанию боль за всю утраченную любовь, в которой я так отчаянно нуждался в детстве, но так и не получил ее. Иногда эта боль оказывается такой сильной, что буквально парализует меня. Я до сих пор ощущаю ее сильнее, чем что-либо еще. Большую часть времени я нахожусь на грани рыдания, или испытываю страх. Большинству людей я кажусь очень грустным. Думаю, что мои не очень близкие знакомые даже не могут предположить, сколько пользы принесла мне первичная терапия.
И, наконец, массивной трансформации подверглась моя ориентация в жизни. Конечно, этот процесс еще далеко не закончен. Но я уже могу вкратце обрисовать некоторые изменения.
Во-первых, надо мной не довлеет больше потребность в признании со стороны других людей и в сфере моей профессии, точно также надо мной не довлеет потребность в любви со стороны одной или многих женщин. Если быть до конца честным, то я не могу сказать, что эти потребности уже замещены какими-то другими. В каком-то отношении, я чувствую себя так, словно я заключен в магический круг или нахожусь на ничейной земле. Однако это не особенно меня расстраивает, так как я чувствую, что внутри меня постепенно возникает что-то новое. Пока рано говорить, что это такое, но оно появилось и понемногу растет.
Я чувствую, что наиболее радикальные изменения произошли в моей системе ценностей. Я все больше и больше сознаю те ценности, которые вырастают в моем собственном организме. Мой интеллект не управляет этим процессом; этим занимается само тело. Интеллект играет свою роль, но она является всего лишь вспомогательной. Лучше всего описать это так: интеллект не участвует в процессе, он лишь наблюдает и регистрирует то, что происходит, подобно тому, как современная наука наблюдает и регистрирует структуру и процессы атома, а затем формирует обозначения — теоретическую систему из протонов, нейтронов, электронов и прочих частиц, и, таким образом, регистрирует то, что наблюдает.
Я убежден в том, что ценностные понятия и идеи, с помощью которых мы пытаемся управлять нашим поведением и переживаниями, совершенно извращенно возникают в мышлении. Упорядочивание наших переживаний в виде идей есть результат болезни, которая отрезает нас от органических процессов окружающего мира, также как и от нас самих. Мы высказываем глупые и бессмысленные утверждения типа: «Думай о деле!» или «Возьми себя в руки!». Эти и им подобные восклицания обнажают глубокую трещину в нашем взгляде на жизнь, именно эта трещина отделяет нас и от мира и от самих себя.
Если говорить в положительном смысле, то я убежден, что ценностные понятия или идеи, которыми мы хотим упорядочить жизнь, в действительности (и это нормально) возникают из переживания организмом самого себя. Эти идеи служат выражением потребности организма в устойчивом здоровом существовании, и иными словами это можно выразить, если сказать, что эти идеи выражают то, чего мы действительно хотим, и в чем мы нуждаемся. Идеи участвуют в этом процессе, и они играют в нем важную роль. Но важно понять, и это главное, что идеи возникают из переживаний, из опыта. Например, не происходит так, что я сначала порождаю идею присоединиться к какой-то группе людей, а потом иду и присоединяюсь к ним. Нет, прежде всего, я переживаю чувство собственного одиночества. Потом у меня возникает идея этого одиночества. Природа этой идеи дублирует переживание, если угодно, фотографирует его. Это позволяет мне идентифицировать переживание, расположить его в некоем порядке по отношению к другим переживаниям и, наконец, действовать согласно сформированной идее. Для меня это обстоятельство представляется наиболее важным. Это означает, что мои ценности и мои целевые установки, то, что по традиции считают священными атрибутами человека, на самом деле возникают в органической структуре моего бытия. По этой причине для меня является решительно нездоровым допущение о том, что процесс формирования ценностей должен подчиняться моему или чужому интеллекту, авторитетной в обществе личности или некой философской системе, кои претендуют на обладание истиной в последней инстанции.