Vipper_B_R_Problema_i_razvitie_natyurmorta

272

273

Проблема и развитие натюрморта

обнажало, обнажая, оно все-таки недоговаривало, Ведь недаром мы имеем в эрмитажной картине какого-то уче-, ника Леонардо перефразировку Моны Лизы на мотив полуобнаженной фигуры, Недаром и сам Леонардо перефразировал свою Джоконду в обнаруженном «Крестителя луврской галереи. Нагота занимает только художника, в| обнажении участвует и человек. Но этот человек позднего Возрождения подходит к наготе со всем обильным аппаратом ученого. Он так же изучает наготу, как в свое время изучал перспективу или анатомию. Фиренцуола описывает свой идеал со всей подробностью гастронома, критикующего вкусный торт или сложную подливку, и все его сравнения заимствованы из богатого мира натюрморта19. Читая его описание, мы чувствуем, больше чем когда-либо, что связь между обнажением и натюрмортом несомненна. Вся прелесть, весь esprit замечательно^ картины до сих пор невыясненного мастера — «Дианы де Пуа-тье*го (ил. 175) — именно в этом странном соединении

175. Франсуа Клуэ(1). Диана де Пуатье. Ок. 1571

176. ПитерАртсен. Натюрморт. 1522

натюрморта с обнажением, в этом заглядывании в женский будуар, где причудливо сочеталось столько дурманящих чувств; красавица в молочной ванне, полунагая, но с безукоризненным головным убором, аппетитная ваза с фруктами, из которой жадно и воровато — почти так же, как художник и зритель подходят к картине, — мальчишка тянет плоды, и грудное дитя, сосущее кормилицу.

Проблема обнажения сказалась в натюрморте буквально — изображением обнаженных предметов. Именно в искусстве XVI века полюбили срывать покровы с предмета, иногда цинично, иногда с любопытством заглядывая внутрь, полюбили уродовать вещь, видеть ее то с кожей, То без кожи, то разбитую, то истлевшую, то свежевымытую, сверкающую всем блеском. Особенно часто Питер Брейгель Старший в своих аллегориях лености, сластолюбия, терпения прибегает к этому обнажению предмета, словно подчеркивая им бесстыдство человеческой наготы. ЕГО фантазия неистощима в этом уродовании предмета, обесценивании, беспощадном вскрытии. Он изобража-

274

275

177. Маринус ван Реймерсвале. Сборщик налогов с женой. 1539

ет проломанную яичную скорлупу, подгнивший, пустой ствол дерева, выпотрошенную рыбу, в брюхо которой залезла всякая нечисть, дырявые картины и лопнувшие по швам мешки. Его современник Питер Артсен, также вовлеченный в эту страсть к обнажению предмета, с особенной жадностью освежевывает огромные туши (ил. 176), так называемый Мастер Успения Богородицы в своих многочисленных «Мадоннах» неизбежно оставляет на переднем плане разрезанный или очищенный лимон, у Реймерсвале свечи всегда обгорели и обтаяли воском (ил. 177).

Натюрморт понемногу начинает перебираться с пола, со стены, где он раньше влачил свое существование, на стол, в непосредственное общение с человеком. Вырабатывается особая тема полуфигурных изображений,

теперь уже не только в портретах, но и в мифологии, и в жанре, и даже в исторической картине, тема, которая становится специальностью неведомого художника, прозванного Мастером женских полуфигур. Творчество этого мастера построено всегда на близком, интимном общении женской полуфигуры с предметом. Основной тон его картин всегда один и тот же: блаженное ничегонеделание, пассивная углубленность, которую человек словно заимствовал у тихой жизни предметов. Женщина читает, пишет, просто созерцает, иногда немного музицирует, и в ее жестах мы читаем тот же покой и довольство, которым веет от золотого кубка, бронзовой чернильницы, пожелтевшего фолианта, лежащего перед ней на столе. На почве этих неуловимых, созерцательных настроений человек — вещь, итальянская живопись достигает особенно утонченных оттенков. Теперь редкий портрет обходится

178. Бартоломео Венето. Дочь ювелира с молоточком

искусство

179. Бартоломео Венето. Флора

(Куртизанка). Ок. 1507-1510

без предмета, без рассеянной игры с вещью. Уже Бартоломео Венето любит сопровождать свои полуфигурные портреты каким-нибудь натюрмортом из близкого обихода: дочь ювелира с молоточком (ил. 178), девушка с венком на голове и букетиком в руках (ил. 179). Морони и Лотто в Венеции, Бронзино во Флоренции — искусные мастера этих смешанных портретов; человека с книгой (ил. 180, 181), с циркулем (ил. 182), с ножницами, с мандолиной, с флейтой. Но изысканней всех компонирует Тициан, сочетая предмет с человеком в богатой красочной гармонии, улавливая быстрый взаимный диалог вещей, мимолетную позу, характерный жест. Его «Человек с перчаткой» (ил. 183), его «Антиквар Страда* (ил. 184) — величайшие достижения в этой области «предметного* портрета.

Отыскивая все новые и новые предметные сочетания, венецианская живопись без конца варьирует свои

композиционные группы. Так создаются популярные группы по контрасту: сатир и нимфа (ил. 185), рыцарь и оруженосец

181

Лоренцо Лотто. Портрет молодого человека с книгой. Ок. 1530 Бронзино. Портрет Уголино Мартелли. 1537-1538

Проблема и развитие натюрморта

182. Лоренцо Логго. Мужской портрет. Ок. 1530-1540

I83.

Тициан.

Портрет юноши с перчаткой. Ок. 1520-1523

184. Тициан. Антиквар Страда. 1567-1568

(Карото), разбойник со своей жертвой (Кариани), Юдифь с головой Олоферна (Катена), человек и отражение в зеркале (ил. 186), человек со шлемом (ил. 187), наконец, три возраста человеческой жизни (ил. 188, 189). В этих группах художников занимают прежде всего контрасты материи: белая кожа нимфы и коричневый сатир, мертвая го-

281

Проблема и развитие натюрморта

VII. Классическое искусство

рактер предмета (ил. 190)21, В область тех же задач относятся музыкальные трио и квартеты Джорджоне, Вероне, Бассано и др,, где художника прельщает возможность рассмотреть человеческий характер как музыкальный инструмент, выявить разницу темпераментов на сочетании с предметом или на контрастах предметов. Сюда же относятся группы вокруг шахматного стола или за карточной игрой Луки Лейденского, Бонифацио Веронце, Караваджо

187. ДоссоДосси. Дидона. Ок. 1518-1520 185, ДоссоДосси. Сатир и нимфа. 1508-1509

186, Джероламо Савольдо. Портрет человека с доспехами, 1525

лова рядом с живым энергичным существом, контраст морщинистой лысины и мягких шелковистых кудрей и как результат этих контрастов — выразительность и ха-

283

188.Тициан. Три возраста человека

189.Джорджоне. Три возраста человека {Маленький концерт). Ок. 1510

190. Тициан. Любовь земная и небесная. Ок. 1515

и т. д. Наконец — семья. Тесная среда семейного благополучия, настроение зажиточной и довольной жизни всегда создается именно близкой связью человека и обстановки: стола, кругом заставленного яствами, аппетитного блюда с фруктами, переходящего из рук в руки, мимолетных улыбок, ласковых объятий и упитанных ребят (ил. 191).

Своих духовных учеников и последователей Леонардо нашел, думается, не во Флоренции и не в Милане, а в Венеции. Но путь, который проделала Венеция на основе живописных средств Леонардо, был путь односторонний. Венецианцев увлекла внешняя, материальная сторона жизни, богатство одежды, красота наготы. Наблюдая, в сущности, только поверхность, они давали ей жизнь золотым светом, который пронизывал, освещал и лелеял их картины. Лучшим примером может служить «Концерт* Джорджоне в Лувре (ил. 192). Картина эта, странно предвещающая Эдуарда Мане и импрессионистов, до удивительности лишена сюжета, лишена всякой логики событий, если так можно сказать, жизненной логики (что сказалось хотя бы в близком сочетании нагих и одетых фигур). Художник подошел к явлению от связи не логической, но, я бы сказал, мимической. Все, что раньше казалось безусловным и неопровержимым, он взял и поставил

вверх ногами. Он Изобразил интимную, домашнюю сцену, но поместил ее не в комнате, а на вольном воздухе, в пейзаже. Компонуя

Проблема и развитие натюрморта

191. Мартен ванХемскерк. Семейный портрет

свои фигуры, он исходил не от отдельного акта, как это делали раньше, а от общих красочных и световых сочетаний. Игнорируя всякое действие, художник развернул перед нами необыкновенное богатство выражения как будто одними только контрастами материи, нагого тела и мягкой зелени, брошенными в рассеянном свете, Направление, данное Джорджоне, удерживается в венецианской живописи и расходится в самых

разнообразных оттенках на север и на юг, в Нидерланды и во Флоренцию. Красочные сочетания материи, контрасты поверхности занимают теперь воображение лучших живописных талантов. Теплота тела на фоне меховой оторочки воротника (Себастьяне дель Пьомбо, «Доротея»), рефлеКсы факела на белой коже, на широких складках простыни, на букете цветов (ил, 193), сочетание нагого тела

с синевой виноградной лозы и с белой лебединой шеей (Д. Ге-рарди, плафон в палаццо Вителли), сочетание наготы с бархатом (ил. 194) или с блестящей поверхностью металла, или с прозрачностью хрусталя (ил. 195), контраст плавных изгибов нагого тела и острого, холодного лезвия меча, — контраст, который делает своей специальностью загадочный мастер Ян Массейс («Юдифь»), — вот темы, выдвинутые живописью в первую очередь. Но ни у кого не хватает смелости, прямолинейности Джорджоне. Везде чувствуется известная робость, постоянное ограничение проблемы. Кажется, так легко сделать еще один решительный шаг к полному завоеванию материи, но венецианцы его не делают. Они все еще не могут отделаться от неко-

192. Джорджоне. Сельский концерт. Ок. 1510