Психология - Практикум по общей и медицинской психологии, 2009

что дало им возможность использовать методы математического анализа и установить новые закономерности механизмов чувствительности и реактивности организма.

Исследуя факты постоянства восприятия величины предметов на различных расстояниях, Гельмгольц впервые установил сложный целостный механизм взаимодействия сетчатки глаза и глазодвигательных мышц. В его работах было показано, что подобное взаимодействие позволяет на бессознательном уровне решать, в сущности, логические операции, в которых учитывается как изображение предмета на сетчатке, так и изменяющееся напряжение в глазодвигательных мышцах.

Современные исследования восприятия показали, что орган ощущений не только воспринимает внешние импульсы, но и обучается построению чувственных образов, что мышца играет в этом огромную роль, что она совершает операции, сходные с мыслительными.

Исследование скорости проведения нервных импульсов (Г. Гельмгольц, Ф. Дондерс) не только показали, что психическое – это процесс (имеющий протяженность во времени), который может быть измерен, но и дали толчок к развитию экспериментальной психологии. Оказалось, что время прохождения возбуждения по нервным волокнам у животных довольно постоянно (у лягушки 25 м/сек). В то же время у человека результаты экспериментов значительно различались. Анализируя причины, изменяющие скорость ответной реакции, Дондерс и другие показали, что у человека на нее могут оказывать влияние разные переменные (например, внимание, установка). Используя метод измерения времени реакции, физиолог Э. Вебер исследовал способность человека определить мельчайшие изменения стимула (различительная способность ощущений определяет эффективность поведения организма в окружающем мире). Эти исследования, продолженные Г. Фехнером, не только показали зависимость ощущений (как фактов сознания) от внешних раздражителей, но и возможность точного измерения этой зависимости. Таким образом, закономерности, установленные Гельмгольцем,

11

Фехнером, Дондерсом, касались отношений явлений сознания к внешнему раздражению, отношений психического и физического, введения в научное исследование понятий образ и действие.

Идея Р. Декарта о рефлексе как основном механизме нервной деятельности получает в XIX в. качественное развитие, важное для современного понимания категории действия (а также мотива и образа). Здесь необходимо назвать имена великих физиологов-экспериментаторов И.М. Сеченова, К. Бернара, И.П. Павлова, В.М. Бехтерева, Ч. Шеррингтона.

И.М. Сеченов, решая вопрос о значении рефлекса и сознания в регуляции поведения, пришел к выводу о существовании механизма саморегуляции (гомеостаз К. Бернара). Важно, что И.М. Сеченов показал механизм саморегуляции. По мнению И.М. Сеченова, он включает «бессознательные ощущения», «темные мышечные чувства» – совокупность чувственных моментов, включенных в деятельность различных мышечных систем. Ч. Шеррингтон назвал эти ощущения проприоцептивными – ощущающими себя. Принципиальное значение работ И.М. Сеченова состоит в том, что он доказывал отношения между мышечной чувствительностью и внешней ситуацией, к которой приспосабливается организм. «Сигналы, посылаемые мышцей – органом активного и непосредственного взаимодействия живых существ с окружающим миром, воспроизводят отношения, связанные с основными формами существования этого мира: пространством, временем, движением. Мышца выступила не только как орган действия, но и как орган познания, притом, по И.М. Сеченову, самого достоверного. Благодаря этому действие и образ стали рассматриваться в виде компонентов нераздельного целого: образ/сигнал регулирует действие, действие – непременный участник построения образа» (цитируется по М.Г. Ярошевскому). Таким образом, по сравнению с мыслью Р. Декарта, в работах И.М. Сеченова было показано, что рефлекс – это непрерывное согласование движения с выполняющим сигнальную роль чувствованием. Введя понятие

12

сигнала, объединяющего нервно-психическую и автоматическую регуляцию, И.М. Сеченов позволил понять образ не только в его представленности в сознании, но и как регулятор поведения.

Изучение процесса эволюции живого организма (Ч. Дарвин, 1809–1882) позволило выдвинуть принцип адаптации, приспособления организма к среде, без которого невозможно выжить и существовать. Понимая психику как орудие выживания, Ч. Дарвин, в сущности, вскрыл новое содержание категории мотива. Он показал, что побудителем действия может быть не только осознанная разумная цель, но и такие неосознаваемые механизмы индивидуального приспособления, как инстинкты, эмоции, регулирующие, побуждающие поведение на бессознательном уровне. В этих исследованиях была показана огромная энергетическая мощь этих факторов, а также их несовершенство в связи с бессознательным уровнем функционирования.

Развивая идеи Ч. Дарвина об индивидуальной приспособляемости и наследственной закрепляемости лучших форм поведения, Ф. Гальтон (1822–1911) впервые провел экспериментальное исследование индивидуальности. В этих исследованиях он тщательно сопоставил особенности тела (антропометрию) и психики.

Проводившиеся в психоневрологических клиниках кли- нико-психологические исследования (Ж. Шарко, 1825–1893, П. Жане, 1859–1947) поставили проблему высшей ступени индивидуальности – личности – как интегрирующего фактора целостной психической деятельности человека. В этих же исследованиях, посвященных гипнозу, впервые специально изучалось воздействие на человека (в данном случае готовность принять это воздействие), то есть категория общения. Общение, будучи взаимодействием субъектов, совершается объективно, независимо от того, как оно ими осознается.

Работы И.М. Сеченова, Г. Фехнера, Г. Гельмгольца, Ч. Дарвина, Ж. Шарко, П. Жане и других впервые показали возможность исследования психологических законов, не уступающих по достоверности физическим или физиологиче-

13

ским. Эти работы вводили новые категории, отражающие специфику психических функций, показывали причинную роль психических факторов, несводимых к динамике возбуждения в нервах и мышцах, открывали огромные возможности для экспериментального изучения этих факторов. Первая экспериментально-психологическая лаборатория была открыта в Лейпцигском университете и возглавлялась В. Вундтом (1879). В это же время в разных странах Европы и Америке появляется большое количество публикаций, солидные монографии, первые учебники психологии. Огромный интерес к экспериментальному исследованию психической деятельности поддерживался успехом экспериментальной физиологии, в первую очередь работами И.П. Павлова и В.М. Бехтерева по изучению физиологических механизмов высшей нервной деятельности.

Значительные достижения в изучении различных сторон психики привели к тому, что в начале ХХ столетия стала очевидной возможность применения психологии в практике педагогики и медицины. В теоретических взглядах наметился переход от понимания сознания как непосредственного переживания и регулятора поведения человека к изучению скрытых от сознания регуляторов психической деятельности человека. Первые реальные достижения были сделаны в функциональной психологии (Т. Рибо во Франции, Н.Н. Ланге в России, У. Джеймс и Д. Кеттел – США). Именно эти ученые впервые смогли реально перейти от представления о сознании как исходном и незыблемом пункте психологических исследований к включению его в широкие системы реальных отношений: физических, биологических, физиологических. В своих работах они активно использовали понимание психики и, в частности, сознание как активное орудие, обслуживающее организм и ориентирующее его в окружающем мире для выживания, приспособления к окружающей среде. Стремление рассмотреть психику с точки зрения адаптации утверждало направленность этих исследований на выявление зависимости психических функций от объективных связей организма со средой. В работах этих авторов был по-

14

казан биологический адаптационный смысл действия, его направленность на решение жизненно важных для организма проблемных ситуаций. Были исследованы также усложнение

иразвитие поведения под влиянием различных условий и проблем. Работы функциональных психологов изменили роль ассоциативной психологии, показав, что ассоциации как элементы внутри сознания являются не универсальным объяснительным понятием, а одной из форм психической деятельности. Стремясь объективизировать психику, связав ее с телесными состояниями, У. Джеймс предлагает понимать одно из наиболее субъективных состояний – эмоции – не как причину, а как продукт телесных изменений: мы дрожим, поэтому мы чувствуем страх; слезные железы выделяют слезы, поэтому мы чувствуем печаль; мы улыбаемся, поэтому мы чувствуем радость. Восприятие какого-либо события (образ) вызывает телесную реакцию, которая переживается как субъективное состояние (эмоции). Если представители интроспективной психологии стремились исследовать структуру сознания, то функционалисты изучали его функцию. И те

идругие считали предметом психологии сознание как что-то внутреннее, выступающее в виде субъективных образов.

Реальные достижения экспериментальной психологии, первые представители которой в теоретическом отношении оставались на позиции интроспективной психологии (В. Вундт), привели молодую науку к теоретическому кризису. Данные экспериментальных исследований психики, полученные в разных лабораториях, не удавалось объяснить в старых понятиях. В Европе и Америке формируются новые теоретические подходы к пониманию основных механизмов психики, новое понимание предмета ее исследований, основных категорий. В это время появляются наиболее известные в настоящее время теоретические направления: бихевиоризм,

гештальтпсихология, психоанализ.

Одним из первых теоретических направлений, противопоставивших себя традиционной (философской, интраспективной) психологии, стал бихевиоризм (от англ. Behavior – поведение). Появление этого направления связано с работой

15

Д. Уотсона 1913 г., в которой автор предлагает принципиально изменить предмет и методы психологии. Предметом психологии Д. Уотсон считает только те проявления психики, которые доступны экспериментальному исследованию: стимул и реакцию организма; образование навыков и их интеграцию (поведение). Очевидно, что в первую очередь Д. Уотсон предлагает изучать тот аспект психической реальности, который связан с категорией действия. Именно действие (двигательную реакцию) он считал первичным психическим элементом (в отличие от В. Вундта и других, которые первичным считали ощущение). Очень важно, что к этому времени в лабораториях экспериментальной психологии и экспериментальной физиологии были накоплены интересные факты об особенностях действия и возможности его исследования (время реакции, условные рефлексы).

Интересно, что именно Д. Уотсон впервые предлагает превратить психологию в практическую науку, целью которой станет контроль поведения и предсказание его. Наиболее точным методом исследования поведения человека и животных (отказываясь от изучения роли сознания, бихевиористы ставили знак равенства между поведением человека и животных) Д. Уотсон считал метод исследования двигательных рефлексов. Бихевиористы стали использовать не только методику (предложенную В.М. Бехтеревым), но и теоретические положения, разработанные И.П. Павловым. Они провели успешные исследования по формированию эмоциональных пристрастий и отвращений в младенческом возрасте, в которых показали их условнорефлекторный, приобретенный характер. Э. Торндайк, изучая поведение обезьян и кошек, показал, что интеллект – это поведение, направленное на решение проблем путем отбора движений, случайно оказавшихся удачными. Этот же принцип был перенесен Д. Уотсоном на понимание механизма речевого поведения. Таким образом, уже первые исследования бихевиористов приравнивали высшие формы поведения к реальным действиям, направленным на решение практических задач. В этих работах экспериментально нашло подтверждение значение «открытых»

16

форм поведения, направленных на внешние раздражители и лишь затем переходящих в «скрытые» (внутренние, имплицитные) формы. Торндайк сформулировал два главных закона «классического» бихевиоризма – закон упражнения и закон эффекта.

Первые же публикации работ бихевиористов нашли широкий отклик далеко за пределами психологической науки, их упрекали за стремление манипулировать человеком. Изменяя внешние раздражители, бихевиорист может изготовить человека любого склада, с любыми константами поведения. Считалось, что они отрицают значение не только прирожденных моментов, но и собственных убеждений индивида, установок и отношений личности, всей многогранности ее внутреннего мира. В действительности речь шла только о том, что путем повторений можно создать устойчивый набор двигательных реакций, то есть, что в поведении интересен лишь исполнительный эффект. Но уже в работах Хантера (1914 г.), который исследовал «отсроченную реакцию», была показана реальность внутренних детерминант поведения, никак не предусмотренных формулой: «стимул – реакция». В работах Ф. Олпорта поведение человека объяснялось с использованием понятия «установка», которая понималась как особый внутренний фактор, влияющий на характер внешней реакции.

В 20–30-х гг. ХХ в. именно изучение факторов, посредствующих между раздражителем и внешним поведенческим актом, стало центральным в исследованиях бихевиористов. Так, Э.Ч. Толмен в 1932 г. опубликовал монографию «Целостное поведение у животных и человека», в которой ввел понятие «промежуточных переменных», под которыми понималась совокупность познавательных и побудительных факторов, действующих между непосредственными стимулами и ответным поведением. Эти переменные были достаточно сложными. Крысы, например, прежде чем найти выход в лабиринте, «строят и проверяют гипотезы». То есть основной закон – «закон упражнения» – зависел от того, что в процессе повторения складывается «познавательная карта», которая

17

определяет «систему ожиданий». В том случае, если ожидание оправдывается, закрепляется эффект. Таким образом, речь идет не просто о сумме двигательных актов и их случайном успехе, а о сложной внутренней работе. Толмен также ввел понятие о «латентном» обучении, которое он также вывел в экспериментальных работах. Даже в случае отрицательного ответа животное обучается (узнает лабиринт, его закономерности) и в случае подкрепления делает гораздо меньше проб и ошибок. После работ Толмена это направление бихевиористских исследований стали называть «познавательным» (информационным). К.Л. Халл в свою очередь, развивая бихевиоризм, вводит в научные исследования строгий математический анализ (точную количественную характеристику). Промежуточные переменные Толмена приобрели у него точную математическую характеристику. Главным принципом научения он считает редукцию потребности, вводит понятие вторичного подкрепления как механизм развития потребностей. Халл считал, что основанное им направление – необихевиоризм – сможет объяснить не только данные, полученные в его лаборатории, но также эксперименты Павлова, результаты, полученные гештальтпсихологами, Фрейдом.

Необходимо отметить, что теоретические разработки Толмена и Халла не нашли поддержки в рядах бихевиористов. Гораздо больший интерес вызвали работы Б. Скиннера, считавшего, что психология должна заниматься экспериментальными исследованиями, а не созданием теорий, так как это одна из немногих наук, которая может непосредственно увидеть взаимодействие факторов, порождающих поведенческие реакции. Конечно, для этого надо придумать специальный эксперимент! И он его предложил. Экспериментальный (скиннеровский) ящик – это ящик, в котором животное получает подкрепление, нажимая на рычаг. Рычаг, в свою очередь, соединен с самописцем, что дает возможность строго регистрировать все детали поведения животного. Скиннер признавал влияние работ И.П. Павлова на построение его эксперимента, но подчеркивал при этом, что в его экспери-

18

менте (в отличие от работ Павлова) животное должно было выполнить ряд заданий, для того чтобы получить подкрепление. То есть исследовалось более сложное поведение. Скиннер установил, что «адекватная формула о взаимодействии организма с его средой должна всегда специфицировать три вещи: 1) событие, по поводу которого происходит реакция; 2) саму реакцию; 3) подкрепляющие последствия». Эти взаимодействия являются несравненно более сложными, чем отношения между стимулом и реакцией. Таким образом, после работ Скиннера в понимание поведения вводится и обратное взаимодействие реакции со стимулом и, что очень важно, связь действия с мотивом (подкреплением, которое может быть действенным только в том случае, если оно имеет ценность для животного).

До того как Д. Уотсон опубликовал свою работу, положившую начало бихевиоризму, ощущение являлось главным объектом психологического исследования. Экспериментальная работа с испытуемым строилась на методологии интроспекционизма. Испытуемых в лаборатории В. Вундта и его учеников специально тренировали для работы в экспериментах. Например, если испытуемый на вопрос: «Что вы видите на экране?» – отвечал: «Яблоко», такой ответ считался неправильным. Он должен был точно, поэтапно осознать, оценить и точно сформулировать все свои первичные впечатления (исходные, далее не разложимые частицы). Результаты, получаемые при таком подходе, были чрезвычайно противоречивы, поэтому потребовалась разработка новых способов исследования в психологии. Психическая реальность, в той ее части, которая охватывается категорией образа, становится предметом экспериментального и теоретического анализа, который известен в психологии как гештальтпсихология. Гештальт (нем. Gestalt – форма, образ, структура) означает организованное целое, свойства которого не могут быть получены из свойств его частей. По определению лидера этого направления М. Вертхаймера (1880–1943): «Имеются целостности, чье поведение не детерминируется поведением индивидуальных элементов, из которых они состоят, но где са-

19

ми частные процессы детерминируются внутренней природой целого». В гештальтпсихологии основное положение занимает проблема целого и частного (например, целостность, тотальность, расчлененная структура, организация). С целью изучения этих проблем создавался новый экспериментальный подход, получивший название феноменологического, который был направлен на выявление в сознании образных структур или целостностей.

Первые реальные достижения в этой области были получены при исследовании зрительного восприятия (Д. Катц и Е. Рубин). В экспериментах Д. Катца было показано, что важным свойством зрительного образа является его константность, постоянство при изменяющихся условиях восприятия. Так, лист бумаги воспринимался как белый при самом различном освещении. Но константность разрушается, если объект воспринимается не в целостном зрительном поле, а изолированно от него. Значение целостности, структурности восприятия образа были показаны при исследовании соотношения фигуры и фона (Е. Рубин). Но решающим стали работы М. Вертхаймера, повторенные в самых разных лабораториях мира и показывающие существование «Фифеномена», которые опровергали понимание восприятия как «сложения» ощущений. «Фи-феномен» показывал условия, при которых формируется динамическое целое, дающее восприятие движения.

В это время появляется теоретическая работа Келера (1920), в которой, используя понятия физики того времени (теория электромагнитного поля, энергетические представления, развитые Планком), Келер пытается вывести специфические законы психологии. Он утверждал, что психические формы, своего рода, сущности, которые не сводимы к их частям и существуют по своим законам. К этим законам относятся: фигура и фон, константность, транспозиция. Образ устроен так, что стремится быть отчетливым, замкнутым, хорошим (прегнантным). При исследовании мышления был выведен специфический закон: наиболее типичная функция мысли – открытие нового – связано с преобразованием

20