- •Типы лексических значений
- •§ 165, Характерной особенностью склонения существительных
- •§ 166. По типу склонения на о изменялись существительные
- •§ 167. Имена существительные в древнерусском языке склоня
- •§ 168. Рассматривая парадигмы склонения имен существитель
- •§ 169. Однако, несмотря на описанные изменения, прошедшие
- •§ 170. Однако, прежде чем рассматривать конкретные процессы
- •§ 171. История склонения имен существительных заключается
- •§ 172. У т р а т а с к л о н е н и я с д р е в н е й о с н о в о й
- •§ 111); Однако в твор. Пад. Ед. Ч. Этого не произошло, и в укра
- •§ 173. Это влияние сказывается на форме род. Пад. Ед. Ч., где
- •§ 174. П е р е х о д с л о в м у ж с к о г о р о д а из о с
- •§ 166). Это разрушение выразилось в том, что слова мужского
- •§ 1 7 5. Р а з р у ш е н и е с к л о н е н и я с у щ е с т в и т е л ь
- •§ 176. История существительных мужского рода с древней
- •§ 177. Точно так же не могли сохраниться в данном типе и
- •§ 178. Своеобразной оказалась история и слов среднего рода
- •§ 179. Наконец, слова среднего рода на *п, типа « л а, вере- '
- •§ 180. С у д ь б а с к л о н е н и я с д р е в н е й о с н о в о й
- •§ 181. Так развивалось склонение имен существительных в
- •§ 191. Утрата двойственного числа в древнерусском языкеот
- •1. Основные средства связи частей сп
- •3. Структура. Количественный состав.
- •4. Порядок частей (гибкость/негибкость структуры)
- •7. Основные исторические изменения в синтаксическом строе русского языка.
- •Дополнительные материалы для № 9
- •§ 1. Происхождение русского языка
- •§ 2. Становление русского языка
- •Развитие литературного языка в древней Руси
- •§ 3. Формирование литературного языка
- •Формирование и развитие словарного состава русского языка
- •Производные предлоги
- •III. Смешанные:
- •2. Заимствованная лексика
- •3. Разговорные формы
- •Дополнительный материал
- •3 Признака функционального стиля:
- •Лингвистические факторы:
- •Критерии кодификации нормы
- •Классификация частей речи.
- •Дополнительный материал про стилистическую окраску.
2. Заимствованная лексика
Вторым компонентом языка художественной литературы, также унаследованным от предшествующих эпох языкового развития, преимущественно периода XVIII в. и карамзинской поры, является лексика и фразеология, заимствованная из языков народов Европы или возникшая под воздействием этих языков. Это — “западноевропеизмы” литературного языка.
Под “западноевропеизмами”, или под “европеизмами”, в произведениях Пушкина мы будем подразумевать как те или иные слова западноевропейских языков, оставляемые без перевода, так и выражения типа перифразов, восходящие к карамзинскому “новому слогу”.
Принципы лексического и фразеологического использования “европеизмов” в пушкинском индивидуальном стиле были изменчивы и не лишены внешних противоречий. Хотя Пушкин отказывается от метода прямого копирования европейской фразеологии, характерного для стиля карамзинистов, он в сфере отвлеченных понятий признавал образцом для русского французский язык.
С одной стороны, Пушкин высказывался против загромождения русского языка иностранными словами, убеждая избегать по возможности даже специальных терминов. Он писал И. В. Киреевскому 4 января 1832 г.: “Избегайте ученых терминов и старайтесь их переводить, то есть перефразировать: это будет и приятно неучам и полезно нашему младенствующему языку”.
С другой стороны, в произведениях Пушкина немало отдельных слов или целых выражений и фраз, оставляемых без перевода и изображенных иностранным шрифтом на французском, английском, немецком, итальянском и латинском языках. Однако все эти нетранслитерированные слова и выражения обладают незаменимой смысловой и стилистической функцией, что и оправдывает применение их Пушкиным.
Например, в VIII песни “Евгения Онегина” Пушкин показывает образ Татьяны, вышедшей замуж за знатного генерала, и ему необходимо При этом охарактеризовать жизнь, быт и понятия русской великосветской среды. И мы находим в строфе XIV следующую характеристику Татьяны: Она казалась верный снимок Du comme il faut (Шишков, прости: Не знаю, как перевести).
В строфах XV и XVI читаем продолжение характеристики: Никто б не мог ее прекрасной Назвать, но с головы до ног Никто бы в ней найти не мог Того, что модой самовластной В высоком лондонском кругу Зовется vulgar (He могу... Люблю я очень это слово, Но не могу перевеста; Оно у нас покамест ново, И вряд ли быть ему в чести).
Понятия, выражаемые французским comme il faut или английским vulgar, как нельзя лучше обрисовывают воззрения и взгляды аристократического общества начала XIX в. Поэтому они и рассматривались Пушкиным как непереводимые на русский язык.
Стремясь к сближению русского литературного языка с тогдашними западноевропейскими главным образом в общем строе выражения мыслей, в характере связи между понятиями, Пушкин выступает против тех форм фразообразования, которые могли рассматриваться как прямые синтаксические галлицизмы или как кальки, копирующие манерные французские перифразы.
Так, в первоначальном тексте 1-й главы “Евгения Онегина” Пушкиным было записано: Ах, долго я забыть не мог Две ножки... Грустный, охладелый, И нынче иногда во сне Они смущают сердце мне.
Тут же на полях поэт отметил: “Непростительный галлицизм!”, а затем исправил фразу, устранив независимость от подлежащего обособленного оборота: ...Грустный, охладелый, Я все их помню, и во сне Они тревожат сердце мне.
В отношении прямых перифразов мы наблюдаем в стиле Пушкина аналогичную эволюцию. С начала 20-х годов из пушкинских сочинений устраняются условные перифрастические выражения французско-карамзинского типа, еще нередкие в его ранних стихах, как, например: Небес сокрылся вечный житель (т. е. солнце) (“Кельна”, 1814).
Пушкин призывает к отказу от застывших и вычурных выражений, к замене их простыми обозначениями предметов и представлений. Он иронически выстраивает следующие стилистические параллели, противопоставляя длинным и вялым перифразам простые и короткие обозначения: “Но что сказать об наших писателях, которые, почитая за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные, думают оживить детскую прозу дополнениями и вялыми метафорами? Эти люди никогда не скажут дружба,не прибавя: сие священное чувство, коего благородный пламень и проч. Должно бы сказать: рано поутру — а они пишут: едва первые лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного неба — ах, как это все ново и свежо, разве оно лучше потому только, что длиннее.
Однако Пушкин не отказывается окончательно от карамзинских перифразов в языке. Он нередко оживляет их, воскрешая при помощи своеобразной лексической и грамматической трансформации их внутренний стершийся от частого употребления в речи образ. Так, в песни VII “Евгения Онегина” читаем: “С улыбкой ясною природа || Сквозь сон встречает утро года”. Благодаря пушкинским преобразованиям, включению в свежий поэтический контекст, стершийся шаблон утро года— веснастановится ярким и впечатляющим образом.