прилепин паталогии

свои пальцы; еще я хочу почувствовать свою кожу, свои соски, и узнаю их, болезненные, сморщенные, как у старика, потершись о тельник.

'Мое тело', - еще раз повторяю я. Пытаюсь согнуть и разогнуть

пыльцы, окоченелые, они не поддаются. - Егор, строй своих.

'Чей это голос? Кажется, взводный что-то сказал...'

Выискиваю взглядом Кизю...

Монаха... Степку Черткова... Скворца...

Андрюха Конь стоит, расставив ноги, держит пулемет наперевес...

'Надо же, я еще людей узнаю...' - удивляюсь я.

Открываю рот, хочу что-то сказать, но раздается нечленораздельный, сипло-писклявый звук. Оборачиваюсь по сторонам: не заметил, не услышал ли кто... Говорю несколько слов шепотом:

'Е-гор... из-за леса, из-за гор...

Егор... едет дедушка Егор... сам на коровке... детки на лошадках... внучки на козлятах... а жена на сивом мерине...' Нет, дар речи меня еще не покинул.

- Строимся, братцы!

До того как мы взберемся на холм, нас, наверное, не убьют.

Построившись повзводно и с интервалом, топчемся нерешительно.

- С Богом, родные... - говорит Сем?ныч по рации.

Хватаю ртом воздух, ноги уже бегут, легко бежать, кажется, толкнусь сейчас и взлечу... Рассыпаемся по взгорью, интервал - пять-семь метров. Бегу первым. Пацаны чуть поодаль.

Слышится топот и мерная тряска чего-то железного в карманах. В голове ни

одной мысли. На голове шапочка, в руках автомат. Все на месте.

Подъем становится круче, сбавляем ход. Еще десять шагов, еще пятнадцать, еще пять... Так бы и взбираться на этот холм бесконечно.

'Сейчас выползем наверх, а там - море... И в море Дашенька', - неожиданно проносится в голове, как спугнутая птица, одна мысль.

- Стоп! - глухо говорит Шея. Падаем на землю: ноги расставлены

широко, левая рука, присогнутая в локте, выбрасывается вперед, в правой - ствол; при падении основной упор приходится на левую руку.

Сем?ныч, Шея и Столяр уползают выше, у всех троих бинокли. Замечаю, что они ползут к нескольким людям, уже

пришедшим и разместившимся на холме до нас.

'Разведка, смотри-ка ты...'

Позади раздается ровное, мощное гуденье.

'Танки'.

Смотрю в упор на землю. Рация подо мной.

'Не услышу'. Ложусь на бок.

-Выдвигаемся, - слышится тут же чей-то голос в динамике.

'Как быстро', - успеваю подумать я.

-Пошли! - говорит Язва.

Гуденье все ближе.

Взлетаем на холм, инстинктивно пригибаясь.

Селенье подставляет солнцу бока ладных домишек. Кажется, селенье повернулось к нам спиной. Много деревьев. Глаза елозят туда-обратно, ищут те самые четыре дома, которые нам нужны...

'Где? Где? Где? Да вот же они!' - понимаю я.

Одновременно выезжают, взрыхляя землю, два танка, выворачивают напрямую. А за ними и бэтээры. Солдатики, приехавшие на броне, спрыгивают, спотыкаясь. Мы стремимся к машинам,

как цыплята к курицам. Путаемся немного.

Шея орет на Хасана:

- За бэтээром выстраивайтесь, за бэтээром!

'Ага, нам танк достался!' - думаю я. Каждое отделение встает за своей

машиной.

'А ведь не херово быть командиром, - думаю я, догоняя чуть сбавивший ход танк и глядя на его изящный монументальный зад, подрагивающий метрах в пятнадцати от меня, - я ближе всех к этой махине...'

Выпрыгиваю из колеи танка, беру в беге немного вбок, пытаюсь разглядеть

как следует село.

'Ну, на хрен, - решаю для себя, - вдруг там мины... Приедут, куда надо...'

Смотрю направо: Язва сосредоточенно бежит рядом. Его нагоняет Андрюха Суханов с пулеметом. Тяжело такую железяку тащить, наверное.

Почему не стреляют? Ну, стреляйте же... Мы по вам из танка шибанем. Узнаете тогда, как в Егорушку целить.

Оглядываюсь на пацанов. Лица сосредоточенные, мокрые. Здесь только понимаю, что и по моему лицу течет пот, за воротник течет, горячий...

Облизываю губы, касаясь языком щетины над губой, и чувствую соленый и пыльный вкус...

Близко, мы все ближе. Концентрируется страх - в дыхании моем и дыхании

бегущих рядом, в грохоте танка, в воздухе. Вот сейчас, вот сейчас разрежет напополам очередью воздух, и небо

лопнет, и кто-нибудь перепрыгнет через меня и побежит дальше. Ноги, кажется,

могут согнуться в любую сторону, настолько они стали безвольными. Или я просто устал? Запыхался? Я кошусь налево, пытаюсь увидеть Шею, где он? Сразу же вижу - он бежит с отделением Хасана, машет мне рукой, держа у лица рацию. Слышу его голос.

-Ваш дом - второй справа. Второй справа.

-Наш дом - второй справа! - говорю Язве. Он не реагирует.

'У него же у самого рация', - догадываюсь я.

Танк встает резко, словно уперся в бетонную стену. Обегая его, вижу,

что он поводит дулом, как напуганный таракан усом. Слышу, что кто-то за спиной дышит уже со всхлипами, будто плачет. Не хочу смотреть кто.

Дом весь расползается перед глазами, у меня никак не получается заглянуть в окно, присмотреться - не видно ли там что-нибудь. Чердак...

Чердак закрыт. И забор, где тут калитка в этом отсыревшем частоколе?

Перепрыгивать?

Андрюха Конь, видимо, тоже не обнаруживший калитки, с разбегу бьет в забор ногой, сразу разломив верхнюю поперечную рейку. Он хватает колья руками и вырывает их, он буквально рвет забор, как сделанный из картона. Затем проходит в ощетинившийся гвоздями и обломками дерева довольно большой пролом, следом, рванув зацепившийся за

что-то рукав, вбегаю я, неотрывно и с

ужасом глядя на окно, находящееся прямо напротив щели. Окно отражает солнце у нас за спиной. В два прыжка долетаю

до стены, встаю у окна. Язва пробегает ко входу в дом, который расположен с правого бока, я успел заметить вход - угадал его по приступкам.

Пацаны впрыгивают в пролом один за другим.

- Окружаем! - говорю я пацанам и делаю при этом круговое движение указательным пальцем, имея в виду, что нужно окружить дом. - Гранаты приготовьте.

Разворачиваюсь к окну, пытаюсь заглянуть в него сбоку и тычусь в стекло наискосок нацеленным в нутро дома стволом. Ничего не вижу, отсвечивает...

Кусок грязной стены в желтых, кажется, обоях... А вдруг там кто-то стоит посреди комнаты с базукой в руках и целит в окно?

Вижу боковым зрением, как Женя Кизяков чуть левей от пролома пытается перелезть через забор, неловко

усаживается наверху и прыгает на ноги

с

двухметровой высоты прямо возле небольшого сарайчика.

- Ст?па! - зову я Черткова. - Давай к Кизе!

Ст?пка подбегает к Кизе, тот что-то показывает ему знаками. Ст?пка кивает головой. Кизя поднимает автомат, упирает приклад в плечо, наводит ствол прямо на закрытую дверь

сарайчика. Ст?па, стоя сбоку, в правой вертикально держа автомат, левой рукой открывает дверь, тут же прячась за косяк. Кизя, не опуская автомата, заглядывает внутрь. Пинает что-то ногой.

Раздается звон.