итог пособие текст

Приверженцы секты могут получать семь степеней, начиная от

самой низшей, первой степени;

5.секта Божественных небес (Шэньсяо), объединяющая всех даосов, которые не относятся к перечисленным выше сектам и следуют ритуалам, восходящим к практике даосов с горы

Лушань в провинции Цзянси.

На Тайване даосы, продолжающие традиции лушаньских монастырей,

получили название «красиоголовые».

Претендуя на роль верховных заклинателей духов, даосы выступали как хранители эзотерического или, говоря языком китайской традиции, «внутреннего» образа религиозных ритуалов, скрытого от непосвященных.

Даосизм не был прозелитствующей религией, а важнейшие даосские молебны служились обычно за закрытыми дверями храмов. Более того,

смысл этих молебнов заключался Tie в поклонении божествам, как предполагалось в народной религии, а во включении этих богов в сферу мировой гармонии, средоточием которой считалось самое тело даосского священника, рассматривавшееся как «единотелесное» с мировым дао.

Неудивительно, что численность даосских священнослужителей и их последователей была сравнительно невелика. Так, в Маньчжоуго, где даосизм не подвергался репрессиям, на рубеже 30–40-х годов насчитывалось,

согласно официальным сведениям, 2800 даосских священников и 400 тыс.

приверженцев даосизма. В те же годы в Северном Китае, согласно обследованиям японских оккупационных властей, лишь крайне незначительная часть населения – не более нескольких процентов – относила себя к числу последователей даосизма.

В КНР отношение властей к даосизму всегда было особенно настороженным. Правда, в 1957 г. была создана Патриотическая даосская религиозная организация, но она вскоре была запрещена. После реформ Дэн Сяопина в 1978 году положение стало улучшаться. За последние годы открылось большое количество даосских храмов и монастырей. В некоторой

151

степени возрождение даосизма обязано росту популярности техники цигун,

которая непосредственно восходит к даосской внутренней алхимии. Даосизм в современном виде представляет собой религию, с пышным внешним слоем

(обряды, ритуалы, храмы) и изящным внутренним, эзотерическим,

включающим в себя техники для совершенствования тела, ума и духа.

Точное число приверженцев даосизма неизвестно, по приблизительной оценке к концу XX века наиболее активных даосов насчитывалось около 20 миллионов человек. На 2012 год 173 млн. китайцев

(13%) принимают даосские практики как составной элемент народной китайкой религиозной традиции.19

Отношение с обществом – одна из наиболее актуальных проблем,

стоящих перед любым религиозным институтом. Определение места и роли даосизма в современном китайском обществе достаточно широко дискутируется на страницах общественных и научных изданий, в

выступлениях государственных деятелей и представителей даосских кругов.

По мнению известного даосского деятеля Чень Лянь-шэна, жизненные силы даосизма прямо зависят от участия его в жизни общества, самоизоляция в монастырях «может лишить его будущего». Сторонники такого взгляда придают большое значение процессу создания даосских организаций и активной общественной деятельности последователей даосизма.

К началу ХХ в. даосизм находился в состоянии глубокого упадка, и

практика внутренней алхимии была уделом единиц наиболее образованных монахов и отшельников. В течение нескольких десятилетий новое движение привело к возрождению и небывалой популярности практики различных методов, приемов и комплексов из богатого набора внутренней алхимии под названием «цигун».

Само слово «цигун» достаточно новое. Как устойчивое словосочетание и тем более как слово эти два корня не встречаются до

19 Wenzel-Teuber K. People’s Republic of China: Religions and Churches. Statistical Overview 2011.

P.34. http://www.china-zentrum.de/fileadmin/redaktion/RCTC_2012-3.29-54_Wenzel- Teuber_Statistical_Overview_2011.pdf

152

периода династии Мин. Однако только в первой половине ХХ в. этот термин не только становится общеупотребляемым, но и превращается в слово обыденного языка.

Одной из особенностей современного цигун является возникшая в 80-

е гг. связь его с боевыми искусствами – ушу. До этого времени, вряд ли кто-

нибудь мыслил себе внутреннюю алхимию, дыхательные упражнения,

даоинь и прочие даосские искусства, послужившие основой цигун, как нечто,

имеющее отношение к ушу. Восходящие к секретным тренировкам членов сект и тайных обществ (хуэйдан) эпох Мин и Цин, ушу использовали ряд приемов из даосского арсенала, равно как и понятия даосской психофизиологии. Тем не менее, это были явления принципиально разного порядка. В 80-е гг. в КНР начинают смотреть и на то, и на другое как на часть

«драгоценного культурного наследия», выполняющие сходные функции,

прежде всего оздоровительные. Бум цигун обусловил рост интереса к даосским текстам, в результате чего очень солидные издательства стали выпускать целые «библиотеки классики цигун», представляющие серии публикаций даосских текстов из Даосского канона.

Перемены, пережитые даосизмом в ХХ в., отразились на экономической жизни монастырей. Ассоциация последователей даосизма проводит значительную работу по организации производственной и предпринимательской деятельности в даосских сферах, направленную на развитие системы самообеспечения монастырей. Наибольшее распространение получили: организация туризма на знаменитых даосских горах и в известных храмах Китая, открытие малых предприятий, торговых точек, гостиниц, чайных, земледелие и животноводство. Подобных примеров много. Доходы от хозяйственной деятельности идут в первую очередь на восстановление и реставрацию даосских монастырей, создание условий для нормальной религиозной деятельности. В целом, говоря об административно-хозяйственном устройстве и внутреннем распорядке даосских монастырей, следует отметить следующий факт: являясь центрами

153

даосской традиции и культуры, они сохраняют исторически сложившуюся внутреннюю структуру и одновременно эффективно адаптируются к стремительно меняющимся современным условиям. Влияние даосизма на общество проявляется в благотворительности, охране окружающей среды,

борьбе за мир. Благотворительность – проявление любви к ближнему – является неотъемлемой частью социального служения даосов. Идеал служения ближнему и общественному благу и ныне сохраняет значимость среди последователей даосизма.

Важнейшей сферой деятельности даосизма в современном Китае является охрана природы. На доктринальном уровне она обусловлена самоценнстью основного принципа проявления благой мощи дэ – категории естественности. Природа рассматривается даосами как ее образ,

воплощенный в этом мире. «Мудрый… отвечая колебаниям жизни, считает своим учителем природу…». В последнее время идеи Лао-цзы привлекают внимание китайских ученых и политиков как практическое руководство для менеджмента. В начале нынешнего века, когда власти провинции Цзянсу,

проводили наступательную кампанию для набора новых администраторов высокого уровня, экзаменуемым в качестве ключевого вопроса было предложено объяснить связь между суждениями Лао-цзы и философией современного менеджмента. «Даосизм как философия менеджмента хорошо вписывается в современные экономические реформы в Китае. Предлагает китайским предприятиям способ, как лучше использовать самое большое преимущество страны – человеческие ресурсы», - сообщает газета China Daily. Так древняя традиция обретает новую жизнь в современном Китае.

Сфера влияния даосизма в современном обществе многогранна, что подтверждается данными опроса 1997 г. Сегодня 77% респондентов считают,

что даосизм оказывает большое влияние на общественную жизнь20.

20 Вэнь Цзянь, Горобец Л.А. Даосизм в современном Китае, Благовещенск, 2002. http://daolao.ru/Contemp/sovr_dao.htm

154

Таким образом, следует признать, что религиозный институт даосизма является неотъемлемой составляющей современного общества КНР. В силу доктринальных особенностей и нравственно-этических традиций он продолжает оказывать существенное влияние на различные стороны жизни китайского общества. Государство заинтересовано в сотрудничестве с даосскими религиозными кругами, оно стремится использовать их авторитет и влияние как фактор социальной стабильности и высокого национального самосознания. Даосские организации, в свою очередь, укрепляют свои внеконфессиональные связи для адаптации своего социального института в современных условиях.

Вместе с тем даосизм, для которого характерна «исключительная преемственность и непрерывность традиции», во многом сохранил свою жизнеспособность и основные положения доктрины в настоящее время,

оставаясь мощным фактором, воздействующим на культуру и идеологию Китая и других стран Дальнего Востока.

Вопросы для самоконтроля

1.Сформулируйте морально-этический кодекс конфуцианца

2.Установите основные ритуалы конфуцианства

3.Охарактеризуйте современное состояние даосизма и конфуцианства.

4.Определите значение семьи и государства в концепции конфуцианства

5.Выделите основные пути достижения «вечной жизни» в даосизме.

155

7.Синтоизм.

Синто («путь богов») – национальная религия японцев, которую они исповедуют наряду с буддизмом. На протяжении почти 80 лет после 1867– 1868 гг. синто, по существу, играл роль государственной религии Японии.

Истоки синто восходят к глубокой древности и включают все присущие первобытным народом формы верований. Древние японцы обожествляли практически все предметы и явления окружавшего их мира. Большое место в их верованиях занимали культы природы: ками (божества, духи) обитали в горах, реках, источниках, растениях, животных. При этом особенно широко был распространен солярный культ. Верховное божество синто Аматэрасу-о-

миками (Великая священная богиня, сияющая на небе) ведет свое происхождение от духа солнца Аматэ-ру митама, которому поклонялись повсюду на территории Японии.

Со временем японцы стали обожествлять всевозможные понятия. Так появились божества физической силы и ума, духи добра и зла.

Многочисленные божества мусуби олицетворяли животворные силы,

способствующие зарождению и росту человеческого организма, созреванию злаков, творению всего сущего. Верили, что духи обретаются даже в словах.

Наряду с одухотворением предметов и явлений природы важное место в религиозных представлениях древних японцев занимал культ предков.

Духи усопших рассматривались ими как силы, которые могли не только творить добро, но и насылать всевозможные беды и несчастья. При помощи различных магических действий старались задобрить духов предков и превратить их в своих покровителей.

В религиозных концепциях древних японцев не существовало строгой системы. При наличии некоторых общих черт, обусловленных характером жизнедеятельности, в целом сходным для большей части территории страны,

представления о божествах, которым поклонялись в разных местах, подчас были весьма различными. Божества и духи не были антропоморфными, они считались невидимыми и внушали страх, что, в свою очередь, усугубляло

156

необходимость умилостивить их.

Многие черты современного синто сложились в эпоху проникновения в середине I тысячелетия до н.э. в Японию поливного рисосеяния из материковой Азии. Труд в рисоводческих общинах имел коллективный характер: совместная работа была главным условием не только выращивания риса, но и выживания вообще. Естественно поэтому, что основное содержание религии той эпохи составлял коллективный обряд,

обслуживавший средствами магии жизненно важные нужды членов общины.

Наиболее ярким проявлением этой характерной особенности древней религии японцев, унаследованной современным синто, служат праздники синтоистских святилищ – мацури.

Возникновение земледельческих общин, члены которых были тесно связаны друг с другом, вызвало к жизни культ предка – покровителя общины.

Так сложилось представление об удзигами, которого первоначально рассматривали как божество–первопредка рода или клана, а затем – по мере ослабления кровнородственных связей и одновременно укрепления связей соседских, земляческих–как духа – покровителя местности, опять-таки восходившего к наиболее влиятельному в ней роду. Удзигами символизировал единство и сплоченность рода, а со временем – соседской общины. В процессе формирования культа духов-покровителей они стали отождествляться с многочисленными природными божествами.

Современный синто унаследовал многие формы обрядности,

сложившейся в рамках древней земледельческой общины. Каждый обряд состоял из трех частей: встречи божества, постоянным местом обитания которого считалось небо, общения с ним и его проводов. Для встречи ками выбирали либо необычной формы скалы и камни чаще всего на вершинах гор и холмов, либо отдельно стоявшее большое дерево. Место отправления обряда не огораживалось – ограничивались тем, что обозначали его воткнутыми в землю ветвями вечнозеленого дерева сакаки. Для ками готовили угощения, ему подносили ткани и различные украшения. Перед

157

обращением к божеству совершали обряд очищения, состоявший, как правило, в омовении. Затем божеству возносились молитвы. Обряд завершался пиршеством, в ходе которого его участники съедали и выпивали

«вместе с божеством» приготовленные угощения. Поскольку считалось, что божество приходит к людям лишь на время, специального помещения для ками первоначально не строили.

Элементы древней обрядности сохранились до наших дней. Посещение верующими синтоистского святилища начинается с очищения (хараи),

состоявшего в омовении водой рта и рук. Как и в древности, божеству подносят угощения (синсэн), чаще всего – бочонки с соевым соусом,

бутылки с рисовой брагой – сакэ. Подношения в виде тканей ныне заменил столбик с бумажными подвесками (гохэй), устанавливаемый перед алтарем святилища. Обязательным элементом обряда остается чтение молитв

(норито), после чего его участники выпивают по глотку рисовой браги, что символизирует пиршество (наораи) древности.

По мере расширения масштабов традиционных празднеств и других обрядов появилась необходимость в культовых постройках. Прототипом синтоистских святилищ – дзиндзя – были временные постройки, где хранились аксессуары празднеств. Постоянные святилища для наиболее почитаемых ками стали сооружать не раньше V–VI вв. В них помещали зеркала, мечи, полоски материи или бумаги с начертанными на них именами божеств. Эти предметы, именуемые синтай (божественная субстанция),

считаются воплощениями ками и служат объектами поклонения.

Первоначально святилище состояло лишь из помещения, где находился синтай, – хондэн. Позже под влиянием буддизма к хондэн стали пристраивать зал для молящихся (хайдэн). Подавляющее большинство дзиндзя состоит из этих двух частей. Имеются, однако, исключения: в случае,

если объектом культа в святилище является гора, ограничиваются сооружением хайдэн и, наоборот, некоторые дзиндзя представляют собою небольшие по размерам постройки, предназначенные лишь для хранения

158

синтай. Обязательным атрибутом дзиндзя служит устанавливаемая перед святилищем, а часто – на пути к нему, арка П-образной формы – тории.

Синтоистский культ отправляется не только в дзиндзя. Его объектом может быть любой предмет, «святость» которого обозначается сплетенной из рисовой соломы веревкой – симэнава. Во многих семьях имеются домашние синтоистские алтари – камидана, в которых объектами поклонения служат таблички с именами предков.

В древней земледельческой общине трудовая деятельность ее членов и религиозный обряд были тесно связаны. Естественно функции жреца,

руководившего отправлением обряда, и главы общины не были четко разграничены. Эти представления были унаследованы возникшими в первые века нашей эры раннегосударственными образованиями, а затем и японским государством, которое начало складываться в IV в. Они нашли выражение в концепции единства религиозного обряда и управления государством (сайсэй итти), которое воплощалось в лице правителя, совмещавшего функции верховного жреца и политического руководителя. Такая ситуация, в свою очередь, породила представление о правителе как об особом существе,

отличающемся от обычных людей. Считалось, что в процессе отправления обряда правитель вступает в общение с ками, познает его волю и затем действует в соответствии с ней. Эти шаманские по существу взгляды лежат в основе культа императора, по сей день остающегося важным составным элементом синто. Культ императора коренится в его сакральной генеалогии: «божественный» предок царствующего дома считается божеством-

покровителем всего японского государства.

Указанные специфические особенности синто с течением времени породили представление о неразрывной связи его с японской нацией и государством. Подобно тому, как божество–покровитель рода, клана,

общины был первопредком только данной группы людей, по мере складывания японской государственности предок правителя стал восприниматься в качестве верховного божества всего японского народа, его

159

общего предка. Отсюда следовало, что каждый японец исключительно в силу своего происхождения является синтоистом, а неяпонец синтоистом быть не может. Иными словами, синто по своей сути глубоко националистичен.

Упрочению представлений о связи синто с государством способствовала и концепция единства религиозного обряда и политического управления государственными делами.

Все это отразилось в мифологии синто. Исходные версии ранних мифов, по всей вероятности, представляли собой прозаические рассказы,

посвященные объяснению происхождения вещей, деяниям воображаемых предков отдельных родов и племен, внесению ими упорядоченности в начальный хаос мира и т. п. В дальнейшем с развитием культа произошла контаминация мифов с фразеологией славословий, возносимых божествам во время обрядов и празднеств. Будучи обращены к божественному покровителю рода или племени, они содержали поэтизированный рассказ о его деяниях.

Синтоистская мифология зафиксирована в древнейших письменных памятниках Японии – летописно-мифологических сводах «Кодзики»

(«Записи о делах древности», 712 г.) и «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720

г.), составленных по указанию правителей объединенного японского государства. Анализ «Кодзики» и «Нихон сёки» свидетельствует о том, что их составители стремились объединить в один мифологический цикл мифы,

принадлежавшие первоначально различным родам и племенам. Однако мифы не записаны в том виде, в каком были первоначально услышаны, а

подобраны тенденциозно с целью обосновать сакральный характер генеалогии правящего клана и его право на власть. Для составителей

«Кодзики» и «Нихон сёки» характерны также попытки интерпретировать услышанные ими мифы па китайский лад. Так, описание космогонического процесса в обоих памятниках фактически представляет собой пересказ древнекитайской космогонической концепции.

Первые божества, выделившиеся из вселенского хаоса, не играют

160