Устойчивые формулы с лексемой «лес» в лирическом фольклоре Прикамья.

Д.В. Дементьева

(ПГГПУ)

Каждая национальная культура имеет свою систему излюбленных устойчивых мотивов и образов, характеризующих её эстетическое своеобразие. Для русского фольклора особое значение имеют образы природы, которые хранят память о мифологическом ее восприятии. Один из частотных фольклорных символов – лес, который как часть природы всегда был чем-то неизведанным и загадочным: он то тёмный, то таинственный, то дремучий. Лес не только всегда был естественной основой жизнедеятельности людей. В славянской мифологии и фольклоре лес осмыслялся как локус, наделенный признаками удаленности, непроходимости, необъятности, сближаемый с тем светом и понимаемый как место обитания хозяина леса и других мифологических существ, а также как пространство небытия (наряду с морем и горами) [2: 99].

Слово лес можно определить как ключевой фольклорный символ, отмеченный в самых разных жанрах и являющийся основой ряда устойчивых фольклорных формул (под формулой вслед на Г. И. Мальцевым мы понимаем «разнотипные константы лирической традиции» [1], заложенные в традиции элементы традиционного образного фонда фольклорной речи). Одна из наиболее частотных формул – сочетание темный лес, обозначающая пространство инобытия. Именно в темный лес в заговорах изгоняются болезни («Уроки, призоры, подите на темный лес, на текучие болота, где солнце не всходит, где трава не живет, где петух не поет»). Формула близка к общеупотребительному выражению тёмный лес о чем-либо трудном, непонятном, незнакомом [3]. По сути в таком же значении эта формула, указывающая на полную дезориентацию героя, может использоваться в лирической частушке:

Темный лес, темный лес, ничего не видно.

Меня милый изменил, до чего ж обидно.

Одна из частотных фольклорных формул – уход в лес. Обычно с ней связана идея уединенности от житейской суеты после эмоционального потрясения: 

Девица ли ты, девчонка, ох, семнадцати да лет,

Спохотелося девчоночке, ой, с молодцом, ой да спожить.

Сполюбила девка молодца, ой, двадцати, ой, да двух лет,

Такого раскорошего, ой, здесь на свете да нет.

Куда же с горя денуся, ой, спойду я в темный да лес.

Гуляла ли я во в лесочке, ой, да без дороженьки.

Ой, взгляну я под ноженьку, дорожка да лежит,

По этой по дороженьке да сивой конь бежит,

Колёса новы катят, карета, ой да стоит.

Как во этой карете, ой, да доброй молодец сидит,

Машет мне, помашет рученькой, машет правою да рукой. (Зап. в Кочевском районе).

Формула «Уход в лес» открывает текст песни и имеет особые смысловые расшифровки; контакт с лесом здесь позволяет избавиться героине от глубокого отчаяния. Аналогично во многих частушечных текстах девушка уходит в лес, таким образом избавляясь от своих страданий:

Пойду в лес, под елку сяду, стану слушать соловья.

Соловей поет к разлуке, наревусь девчонка я.

Еще одна активная лирическая формула – «Шум леса». Ее семантика во многом задана тем, что, согласно мифологическим представлениям, природа знает судьбы людей, способна их предсказывать. Интересно, что в некоторых славянских языках слово лес (болгарском, сербском) обозначается словом шума; в русском языке сочетание зеленый шум используется не только для обозначения шелеста листы, но как иносказательная характеристика первой весенней зелени. Шум леса активно используется как устойчивый художественный мотив и как самостоятельный образ в русской литературе - в известном стихотворении Н. А. Некрасова «Зеленый Шум», в текстах М. М. Пришвина (писатель сочетанием «Зеленый шум» назвал свой сборник лирических миниатюр о природе). Шум леса здесь символически выражает идею неумолкающего голоса вечной природы.

В трагическом по содержанию рассказе В. Г. Короленко «Лес шумит» повествуется о тяжелой жизни, о возмущении крепостных крестьян, что постоянно соотносится с описанием дремучего бора, шум которого уподобляется «тихой песне без слов», неясному воспоминанию о прошедшем. Шум леса здесь, как и в ряде фольклорных текстов, соотносится с негативными состояниями. В песне на стихи С. Щипачева «За рекой шумел далёкий лес…» молодой буденновец, уходя на войну, словно в последний раз целует свою любимую девушку, будто зная, что назад он уже не вернётся:

«За рекой шумел далекий лес, рожь качалась, колос созревал,

Молодой буденновский боец у межи девчонку целовал».

В финале песни молодой боец погибает; формула, таким образом, усиливает идею автора песни о противоестественности войны и масштабности утраты, которую тяжело переживает, «оплакивает» и сама природа.

Пожалуй, наиболее полно символический смысл сочетание лес шумит получает в стихотворении А. Кольцова «Хуторок», которое впоследствии стало популярной народной песней. В основе стихотворения лежит драматическая ситуация с гибелью героев - традиционная драма любви и ненависти. Мотив шумящего леса представлен в зачине стихотворения, то есть в наиболее сильной текстовой позиции: «За рекой, на горе, лес зелёный шумит, под горой, за рекой, хуторочек стоит». Свои печальные мысли о родине, о русской душе, ее парадоксальности автор песни выражает через родной лесной образ.

Таким образом, в фольклорном словоупотреблении лес символизирует бессознательное начало в человеке. Чаще всего с ним связывается представление тех состояний человека, которые он не может контролировать. Как один из образов горя, слово-символ лес реализует свою условную семантику в составе устойчивых формул.

Литература

1. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики. Л., 1989. - 165 стр.

2. Славянские древности. Этнолингвистический словарь под редакцией Н. И. Толстого. Том 1. А—Г. — М.: Международные отношения, 1995. - 488 стр.

3. Словарь фразеологии. - http://www.onlinedics.ru/slovar/frazeolog.html