6 курс / Судебная медицина / Судебно_медицинское_исследование_повреждений_рубящими_орудиями

нести мелких и более крупных выступов и выемок, осаднений — имеет большое значение, так как позволяет судить о свойствах примененного орудия, о его положении и пр. Из опи­ саний 399 ран волосистой части головы края ран оказались вовсе «е упомянутыми в 144 случаях, а среди описаний 262 повреждений иной локализации — в 65 случаях. Описание краев, если оно имеюсь, было стереотипным: эксперты харак­ теризовали их как «ровные», «относительно ровные».

Еще большее судебномедицинское значение имеет описа­ ние характера краев повреждений кости. Наличие ровной плоскости рассечения кости является важным доказательст­ вом действия рубящего орудия. Среди 254 описаний прони­ кающих рубленых ран головы края повреждения кости оказа­ лись не описанными в 176 случаях. При описании 205 рубле­ ных повреждений костей другой локализации о состоянии их краев не упоминалось в 67 случаях. Обращало на себя внима­ ние сравнительно редкое упоминание экспертами ровной пло­ скости разруба — рассечения кости. Только во всех актах экопертов Челябинского Областного бюро упоминается о ров­ ных «врубах», остальные эксперты в своем подавляющем большинстве не говорят о наличии ровной плоскости разруба. Всего среди 259 описаний повреждений костей картина «ров­ ных краев» встретилась лишь 150 раз. Описание типичных «плоскостей рассечения» — ровных площадок со следом сколь­ жения лезвия орудия — встретилось нам в трех случаях. Лишь в этих случаях можно быть уверенным, что эксперт описал именно признаки рубленых повреждений кости.

Что касается концов (углов) ран, то качество их описания экспертами столь же неудовлетворительно, в то время как оно имеет большое значение для определения положения ору­ дия во время удара и решения иных связанных с ним вопро­ сов. Как уже указывалось выше, форма углов кож/ной раны может быть различной: острые или закругленные углы, углы с наличием одного или двух дополнительных надры­ вов и пр.

Среди описаний 661 раны различной локализации состоя­ ние углов оказалось упомянутым лишь в 266 случаях. В 9 ра­ нах форма углов была охарактеризована, как «неправильная», «неопределенная», «угловатая». В двух случаях эксперт со знанием дела указал, какие именно углы ран обладают над­ рывами и были П-образными или закругленными, а затем дол­ жным образом трактовал эти находки в заключении. Что ка­ сается остальных описаний, то эксперты, не отмечая различий, писали: «углы раны (ран) острые». Наиболее частым описани­ ем свойств рая мягких тканей было следующее: «края раны ровные, углы острые». Такая оценка не может соответство­ вать действительности. Внимательное изучение повреждений в сочетании с правильными методическими установками

70

Неверно описывалось в большинстве случаев и состояние углов костного повреждения. Их оценка несколько более сложна, чем у кожных ран, что связано с наличием трещин, в которые переходит основной разруб, и частым образованием множественных отломков.

Обычно форма углов разруба кости может быть установ­ лена при исследовании повреждений костей свода чепепз. Именно эти повреждения имеют судебномедицинское значе­ ние, так как позволяют установить свойства (размеры и фор­ му) действовавшей части орудия. Однако среди 254 описаний проникающих рубленых ран волосистой части головы состоя­ ние концов разрубов кости оказалось неохарактеризованным у 196 ран. В 53 случаях упомянуто, что углы повреждений ко­ стей черепа были острыми.

Состояние углов и краев повреждений других тканей (моз­ говые оболочки, мозг, мышцы, фасции) имеет меньшее экс­ пертное значение и очевидно потому их свойства весьма редко описывались в актах судебномедицинских экспертиз.

В ряде актов встретились описания, которые указывали на то, что авторы недостаточно знали признаки, свойственные рубленым повреждениям. Например, эксперт следующим об­ разом описывает рубленое повреждение: «на границе затылоч­ ной и теменных областей... имеются две крестообразные раны длиной по 3 см, края ровные, углы острые. В этом месте имеет­ ся вдавленный перелом черепа трехугольной формы с длиной одной стороны 1,5 см». Очевидно, что эти повреждения причи­ нены углом тупогранного предмета, возможно обухом топо­ ра. Однако эксперт категорически определяет их как рубле­ ные. Следует учесть, что читатель может выявить эту ошибку только благодаря тому, что удар был нанесен углом с образо­ ванием «трехлучевого повреждения». Если же рана оказалась бы причиненной ребром обуха и имела прямоугольную фор­ му, то и неправильность диагностики не могла быть выяв­ лена.

Частой ошибкой экспертов является то, что, стремясь как можно более точно определить положение повреждения по от­ ношению к анатомическим точкам, они не отмечают в описа­ нии длины ран. Так, в акте указано положение углов ДВУХ рубленых повреждений, однако остались не описанными раз­ меры ран. Зачастую повреждения описываются не подробно, без фиксации в акте деталей. Например, описание разруба кости с указанием на состояние краев, углов, повреждения внутренней пластинки, на наличи? плоскости рассечения со следами скольжения, дефекта ткани и пр. заменено сле-

71

дующими словами: «имеется щелевидное повреждение кости».

Ни в одном из изученных нами актов экспертизы не уделя­ ли внимания описанию «динамического взаимоотношения» множественных повреждений. В тех случаях, когда последую, щие удары рубящим орудием приходятся на участки, уже по­ врежденные ранее, вновь образованные и первичные раны приобретают определенные новые свойства (подробнее см. главу V). Таковы, например, особенности взаимшересекающихея повреждений. Выявление этих повреждений требует от эксперта изучения не в статике, а в динамике. Смещая по­ врежденные ткани, -находя их первоначальное состояние и по­ ложение, эксперт уясняет себе последовательность нанесения повреждений. Этот дефект описаний, очевидно, связан с тем, что эксперты, как правило, не определяют последовательно­ сти ударов и .не стремятся к этому.

Д о п о л н и т е л ь н ы е и с с л е д о в а н и я и исследо­ в а н и я о д е ж д ы . В актах нельзя было найти указаний на то, что эксперты пользовались какими-либо дополнительными секционными приемами при исследовании трупов. В частности, мы лишь в одном случае установили, что при многооскольчатом переломе костей свода черепа сделана попытка сло­ жить костные фрагменты, в результате чего было обнаруже­ но 4 разруба-

Дополнительные технические методы не применялись экспертами. Ни в одном акте не встретилось,, описаний гисто­ логического, стереомикроскопичеокого и т. п. исследований. Судя по тексту актов, они и не проводились. При этом мы не говорим о тех случаях, когда проводилась трасологическая идентификация. Два раза эту экспертизу выполняли в НТО милиции, один раз в Бюро СМЭ.

К недостаткам исследования ' С л е д у е т отнести случаи, когда не изучались и не описывались повреждения одежды. Среди 108 случаев, котда одежда должна была быть повреждена (судя по локализации ран), она оказалась описанной лишь 14 раз. Иногда эти описания были более или менее подробны­ ми, однако не описаны многие детали, имеющие экспертное значение (состояние краев, углов, результаты микроскопии и пр.).

За последнее время многие судебномедицинские эксперты стали писать «анатомический диагноз», как бы заключая им описательную часть акта я суммируя все находки, сделанные цри вскрытии.

Написание анатомического диагноза (некоторые авторы называют его «судебномедицинский диагноз» — М. И. Рай­ ский, 1953) представляется нам чрезвычайно важным. Эксперт, составляя его, еще раз анализирует результаты вскрытия и, что наиболее ценно, устанавливает патогенетическую поеледо-

72

вательность Образования морфологических деталей повреж­ дений. В некоторых случаях вышеуказанное суммирование анатомических находок помещается в начале заключения, подчас приобретая характер простого перечисления. Помеще­ ние этой части в заключение кажется нам нецелесообразным, так как она загромождает его и лишь затрудняет ознакомле­ ние с актом. Заключение экоперта имеет особое значение для судебноследственных органов и поэтому должно быть со­ ставлено четко, понятно и не загромождаться сугубо медицин, ской терминологией и деталями. Если у читателя возникнет необходимость, то он может обратиться к анатомическому диагнозу, а при нужде и к детальной описательной части акта.

З а к л ю ч е н и я к актам э к с п е р т и з ы . Теоретически наиболее правильно, если заключение экоперта представляет собой исчерпывающе полные ответы на вопросы следственных органов. Однако это возможно только при том условии, если следователи будут ясно представлять все возможности судеб­ номедицинской экспертизы. Пока что они недостаточно зна­ комы с возможностями экспертизы.

Все же среди заключений встречаются такие, которые со­ стоят только из ответов на вопросы постановлений. Эти заклю­ чения обычно пишутся таким образом: вопрос — ответ, воп­ рос—ответ. Однако, так как зачастую вопросы не охватыва­ ют всех сторон случая, эксперты дают несколько более широ­ кие ответы или включают дополнительные пункты.

Иногда прямой вопрос постановления остается без ответа. Например, следователь поставил перед экспертом ряд вопро­ сов, в том числе и о том положении, в котором находился гр. С. во время нанесения ему ранений. Заключение, в своих остальных частях составленное довольно подробно и обосно­ ванно, не дает на этот вопрос какого бы то ни было ответа.

Чаще всего эксперт руководствуется при написании заклю­ чения своими соображениями и сам выбирает составляющие его пункты. Именно таков был характер заключений большин­ ства изученных нами актов. Среди них имелись достаточно полные и обоснованные. Разумеется, мы не подходили к их оценке с требованиями, которые должны бы существовать после внедрения в практику положений, описанных в настоя­ щем исследовании. Наряду с этими случаями встречаются заключения весьма низкого качества. Наиболее частым недо­ статком современных заключений является неполное исполь­ зование всех -возможностей экспертизы и необоснованность составляющих их пунктов.

В качестве примера приведем текст одного заключения. «Исследованием трупа гр. К. установлена рубленая рана го­ ловы с повреждением костей черепа, вещества мозга и крово­ излиянием в оболочки и желудочки мозга, в результате кото-

73

роге наступила смерть. Данное повреждение нанесено какимлибо рубящим орудием, действовавшим со значительной силой».

Большую часть заключений составляет перечисление обна­ руженных повреждений. Вторая его часть не обоснована. Вме­ сте с тем экспертом не сделана попытка решить другие воп­ росы: о размерах орудия, о направлении удара, о взаимоположении нападавшего и погибшей и пр. Необоснованность за­ ключений способствует ошибочности выводов экоперта. Если последний встанет перед необходимостью письменного обо­ снования каждого пункта, то он либо получит возможность сделать их более убедительными, либо сам увидит их несосто­ ятельность.

Примером необоснованного и вместе с тем неправильного заключения может быть следующее: «прихожу к следующему заключению: 1. Род смерти — убийство. 2. Смерть насиль­ ственная, наступила скоропостижно. 3. Смерть насту­ пила от множественных переломов костей черепа и поврежде­ ния мозгового вещества. 4. Раны головы рубленые, нанесены острым орудием — топором».

Верным в этом заключении представляется только пункт № З — о причине смерти. Уже в первом пункте эксперт вышел за пределы своей компетенции, категорически высказываясь о роде насильственной смерти. Он не делает попыток обо­ сновать свой вывод — это сразу выявило бы его несостоя­ тельность. Ведь наличие массивных повреждений у гр. К. по­ зволяет лишь говорить о их причинении посторонней рукой. Однако это определение («посторонняя рука») не представ­ ляет собой квалификацию действия, не оценивает субъектив­ ную сторону случившегося и поэтому не может подменяться юридическим понятием — «убийство». Даже, исходя из обсто­ ятельств данного случая, например, вполне можно допустить нанесение повреждений душевнобольным. Тогда в происшед­ шем отсутствовала бы субъективная сторона убийства —умы­ сел, направленный на лишение К. жизни, и данный случай представлял бы с юридической точки зрения только «казус». В пункте № 2 эксперт проявляет непонимание теп мина «ско­ ропостижная смерть», характеризующего ненасильственную смерть. Что касается пункта № 4, то и он не сопровождается обоснованием. Между тем, в нем, несмотря на категоричность, сделана грубая ошибка. Повреждения, полученные К., судя по их описанию, на самом деле не все нанесены рубящим ору­ дием. На голове К. действительно имеются две рубленые ра­ ны с прямолинейным рассечением костей свода черепа. Одна­ ко остальные раны типичны для действия гупогранното ору­ дия, что доказывается особенностями повреждения тела и го­ ловного убора.

Если бы эксперт обосновывал каждый пункт своего заключе-

74

ния, то вполне возможно, что им не были бы допущены эти ошибки в заключении.

Рассмотрим недостатки тех пунктов экспертных заключе­ ний, которые посвящены разрешению отдельных судебномедицинеких вопросов.

Как определяется рубящий характер орудия?

В 11 заключениях из 157 характер орудия вовсе не устанав­ ливался, а лишь давалось определение: «рубленые раны». В остальных случаях эксперты говорили о рубящем характе­ ре орудия, иногда конкретизируя его («возможно топор», «то­ пор» и т. д.). Обоснованием для такого определения обычно являлись «ровные края и острые углы повреждения». В за. ключениях некоторых экспертов упоминается и такой признак, как наличие ровной плоскости рассечения кости. Нужно от­ метить, что попытки обосновать этот вывод встретились лишь в 25 случаях. В 121 же случае вывод о рубящем характере орудия не обосновывался. Допускаемые при этом ошибки про­ иллюстрируем следующими примерами.

В одном заключении эксперт пишет:« характер имеющихся повреждений и наличие топора на месте происшествия даег возможность полагать, что они нанесены острорубяшим ору­ дием (типа топора)». Не говоря о том, что обнаружение то­ пора— неподходящий для экспертизы признак, описание по­ вреждений в акте указывает на тупое орудие: раны имеют ма­ лые размеры, неправильную форму, неровные края. Кости свода черепа в области повреждений раздроблены.

Подчас прямолинейная форма и острые углы ушибленных ран, нанесенных ребром тупого предмета, вводят в заблужде­ ние эксперта, заставляя его думать о рубящем орудии. В од­ ном случае эксперт описывает две типичные ушибленные ра­ ны, имеющие звездчатую форму. Кроме того, в левой височнотеменной области обнаружена «линейная рана длиной 3 см с ровными краями». Подлежащая кость не повреждена. Оче­ видно, линейная форма этой раны и то, что рядом с трупом был найден топор, позволили эксперту написать: «поврежде­ ния нанесены остро-рубящим и тупогранным предметом». Од­ нако действие острого орудия, о котором написал в заключе­ нии эксперт, в дальнейшем не подтвердилось материалами де­ ла. Поэтому на последующие запросы пришлось дать вто­ рое заключение, в котором уже упоминалось только тупое орудие.

Этот случай показывает, что категоричность выводов эксперта при. отсутствии письменного постановления дол­ жна быть взята под сомнение. При этом сам эксперт, несмотря на «определенность» выводов, зачастую не верит в их правильность и не может их отстоять. Аналогичное положение наблюдалось и в некоторых других случаях. Иног­ да эксперты были не уверены в своих выводах и давали не-

76

определенные ответы. «Повреждение нанесено рубящим ору. днем, но не исключена 'возможность нанесения тупым орудием е .гранью». Между тем массивные ранения головы с поврежде­ нием костей конечно давали достаточно оснований для более определенного ответа.

Таким образом, наиболее частыми недостатками заключе­ ний о характере повреждающего орудия является необосно­ ванность выводов и принятие прямолинейных ушибленных ран за рубленые.

Что касается общих свойств действовавшего рубящего орудия, то обычно они не устанавливались. Лишь иногда (в 8 случаях из 157) эксперты высказывались о ширине лезвия топора. Однако обычно этот вывод основывался только на дли­ не ран без учета состояния их углов.

Так, в одном случае имелись три рубленые раны головы длиной по 11 см. Не приводя каких-либо доказательств, эксперт написал в своем заключении, что они нанесены «топо­ ром с длиною клинка (лезвия) около 11 см». Но этот вывод был бы правилен только лишь три условии полного погруже­ ния в рану топора, что доказывалось бы соответствующими особенностями ее концов.

Иногда эксперты, определяя величину раны, не указывают конкретно цифру, а пишут «до... такого-то размера», «... име­ лась рубленая рана длиной до 12 см». Разумеется, если бы в данном акте даже имелось правильное описание концов ран, то ввиду отсутствия точных размеров судить о ширине лез­ вия орудия не представилось бы возможным.

Наиболее правильно проведенными были экспертизы, ког­ да, учитывая максимальный размер ран, эксперт указывал, что «рубящий край имеет длину не менее 12 см».

В одном случае эксперт попытался конкретизировать ору­ дие, говоря о том, что лезвие топора у одного из концов было затупленным, доказывал это осадиением и кровоподтечноетью кожи у угла раны. Установление же индивидуальных призна­ ков орудия, (в частности, особенностей его микрорельефа, по­ зволяющих произвести отождествление, имело место только в двух случаях.

Вопрос о числе нанесенных ударов возникает в практике не часто, так как обычно это число совпадает с количеством обнаруженных ран. В этом смысле эксперты и высказывались в 11 случаях из 157, причем следственные органы ставили данный вопрос всего лишь 3 раза.

Однако анализ описательной части актов указывает на не­ которые ошибки, допускаемые при этом экспертами. Иногда три множественных тесно расположенных повреждениях чис­ ло рубленых ран определяется приблизительно, что, конечно недопустимо. Так, было указано, что в лобно-теменной обла­ сти имелось «около десяти ран». В заключении же эксперт

76

сделал вывод, что «ударов по голове было нанесено в коли­ честве 10—12».

Следует упомянуть об одной возможности, о которой за­ бывают: при ударах в одно и то же место может образоваться одна общая рана. Например, описана рана длиной 17,5 ом. Ее раздвоение нельзя отнести за счет погружения клина топо­ ра— она слишком велика для этого. На самом деле она пред­ ставляет собой не что иное, как результат двух ударов в од­ но место. Второй удар пришелся на ранее образовавшуюся рану и только в области конца часть лезвия орудия вышла за ее пределы. В подобных случаях число кожных ран будет (меньшим, чем количество нанесенных ударов.

Установление последовательности ударов при множествен­ ных повреждениях представляет значительный практический интерес. Однако эксперты в 146 случаях из 157 не касались его в своих заключениях. В тех же случаях, когда последова­ тельность определялась, то это делалось обычно по выраженно­ сти кровоизлияний в окружности ран или в дыхательных путях, сообщавшихся с одним из повреждений. Однако эти критерии недостоверны, так как они во многом определяются особенно­ стями кровоснабжения, областью повреждения и пр. В одном из случаев показателем первичности ранения была признана его величина (!?). Эксперт написал в своем заключении: «В теменной области имеется рубленая рана мягких тканей размером 3 х 0,5 см. В затылочной области перелом и раз­ дробление костей черепа с множественными трещинами. Это дает основание прийти к выводу, но данное ранение было нанесено первым».

Объективные морфологические признаки (изложенные на­ ми в главе V) не изучались. В некоторых случаях анализ опи­ сательной части актов указывал на то, что могла быть опре­ делена последовательность ударов. Так, например, в 3 случа­ ях имели место пересекающиеся рубленые раны головы. Эти условия обычно позволяют установить очередность поврежде­ ний. Однако эксперты отказывались ответить на соответст­ вующий вопрос, ссылаясь на невозможность его разрешения.

Попытку установить взаимоположение действующих лиц эксперты делали в 11 случаях, а определить направление уда­ ров— в 2 случаях из 157. В ряде случаев ценность постановки такого вопроса не вызывала сомнений, однако он не фигури­ ровал ни в постановлении следователя, ни в заключении экс­ перта. Так, например, когда между двумя лицами произошла ссора и один из них затем оказался убитым, выяснение после­ довательного-взаимоположения действующих лиц могло быть очень полезным, так как помогло бы восстановить картину случившегося. Несмотря на отсутствие свидетелей, данный (вопрос не был поставлен и разрешен.

Иногда эксперты обходили молчанием заданный вопрос о

77

положении участников, иногда отвечали на него без должных оснований. Например, эксперт пришел к выводу о нанесении ударов пострадавшему в горизонтальном положении лишь на том основании, что «раны локализовались на лице и за­ тылке». Однако в ряде случаев положение пострадавшего устанавливалось правильно на ооновании анализа раополо- (жения повреждений и кровяных следов. В то же время объ­ ективные морфологические данные не изучались (сопостав­ ление локализации со свойствами углов, направлением и характером следов скольжения и пр.). Так например, при нашичии нескольких ран эксперт утверждал, что положение по­ страдавшего нельзя установить, так как на его теле нет вы­ раженных потеков крови. У следователя могло сложиться не­ верное представление, что только характер кровяных потеков служит показателем положения пострадавшего.

Для следственной характеристики случившегося опреде­ ленное значение имеют указания экоперта о следах борьбы и самообороны, обнаруженных при вскрытии трупа. Они выра­ жаются главным образом в ранениях рук, полученных при попытке защиты и укрытия от ударов. Эти ранения обычно так и трактовались вскрывающими. Однако встретились и та­ кие случаи, когда эксперт, описав типичные для самообороны (повреждения, не считал необходимым сделать указания о них в заключении к акту.

Остановимся на определении рода насильственной смерти. Как уже указывалось выше, следователи 2 раза из 157 стави­ ли перед экспертом этот вопрос. Освещался же он в заклю­ чениях к акту гораздо чаще.

В 43 случаях эксперты относили происшествия к числу убийств или самоубийств. В 17 же случаях эксперты, не да­ вая квалификации действию, писали о причинении смертель­ ных ранений собственной или посторонней рукой. Разли­ чие этих двух формулировок связано с вопросом о пределах компетенции эксперта, вопросом, который за последние годы стал неоднократно подниматься в печати и на конференциях.

Мы не ставим своей целью сколько-нибудь основательно разбирать данный вопрос, что увело бы в сторону от основ­ ной интересующей нас темы. Отметим лишь, что юридические понятия «убийства», «самоубийства», «несчастного случая» включают в себя анализ субъективной стороны случившегося, то есть установление и изучение характера умысла. Так, на­ пример, не может быть убийства в юридическом смысле этого слова без наличия неправомерности действий и умысла, на­ правленного на лишение жизни. В то же время «убийством» в общеупотребительном смысле называют всякое лишение жизни одним человеком другого.

Судебномедицинский эксперт, исследуя труп, может раз­ решить важнейшие вопросы, которые помогут следователю

78

узнать, как развивались события «а месте происшествия, и в дальнейшем, оценивая другие материалы дела, установить, имело ли место убийство, самоубийство, или несчастный слу­ чай (род смерти). В частности, эксперт зачастую может опре­ делить, как наносились повреждения: собственной рукой по­ койного или же посторонним лицом. Выяснение этого вопроса подчас бывает весьма сложным и в ряде случаев вывод экспер­

р у к о й б ы л и н а н е с е н ы п о в р е ж д е н и я . П р а в и л ь ­ н ы е и о б о с н о в а н н ы е в ы в о д ы п о э т о м у и дру­ г и м в о п р о с а м с о с т а в л я ю т о с н о в у , а н а л и з и р у я

роде смерти, то это будет означать одно из двух: или — что он пытался оценить субъективную сторону дела, приняв на себя функции следователя, или — что он пользуется общеупотреби­ тельными понятиями убийства, самоубийства, несчастного случая, которые недопустимы в юридическом документе — акте судебномедицинской экспертизы.

Заключения в актах экспертизы, гае имелся вывод о при­ чинении ран посторонней или собственной рукой, в 5 случаях основывались на локализации и массивности повреждений. В остальных 12 случаях вывод был не обоснован, хотя и яв­ лялся правильным. В 43 случаях, когда определялся род на­ сильственной смерти, эксперты или вообще не обосновывали этого, или пользовались теми же признаками (локализация, массивность).

Таким образом, очевидно, что многие эксперты хотя и «определяют» род насильственной смерти, но, по существу, лишь говорят о действии собственной или посторонней руки.

Наряду с этим часть экспертов, говоря об убийстве и са­

ствия собственной или посторонней рукой, дают голословные определения рода смерти, основывая их на впечатлениях об обстоятельствах дела, получаемых подчас из сомнительных источников (рассказы санитаров морга, родственников, по­ лучающих свидетельства о смерти, и т. п.).

79