6 курс / Судебная медицина / Актуальные_вопросы_судебно_медицинской_экспертизы_трупа_В_Клевно

возможность познакомится с будущими коллегами для тех, кто в дальнейшем будет осуществлять практическую деятельность в Бюро СМЭ. Теоретическая подготовка на базе кафедры состоит из разбора и изучения теоретического материала следующих разделов судебной медицины: основные положения процессуального и материального права РФ; судебно-медицинская танатология; судебно-медицинская травматология; судебная гинекология и акушерство; судебно-медицинское исследование вещественных доказательств; осмотр места происшествия и трупа на месте обнаружения. По каждому из разделов проводятся семинарские занятия и тестовый контроль. Большое внимание уделяется организационным и процессуальным положениям судебномедицинской экспертизы.

Все сотрудники кафедры имеют по два высших образования (медицинское

июридическое) и постоянно сотрудничают с кафедрой уголовного права и процесса Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова в форме чтения лекций, совместного издания методических пособий для медицинских работников и юристов, консультаций по вопросам применения норм медицинского права. Это дает возможность поддерживать статус юриста на высоком профессиональном уровне, и преподавать процессуальные вопросы судебно-медицинской экспертизы с учетом новелл в уголовном и уголовнопроцессуальном законодательстве.

Обучение ординаторов и интернов на базе научно-практического объединения, созданного на базе Ярославского областного Бюро СМЭ и кафедры судебной медицины с курсом медицинского права ЯГМА, позволяет качественно подготовить будущих судебно-медицинских экспертов, как в теоретических, так

ив практических аспектах судебно-медицинской деятельности.

Ерофеев С.В., Волчков А.Б., Воронин В.Г., Козырев В.А.

ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ БЮРО СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ И ЛЕЧЕБНО-

ПРОФИЛАКТИЧЕСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ УФСИН МЮ

Иваново

Несовершенством законодательства в сфере здравоохранения и правовой незащищенностью государственных учреждений здравоохранения широко пользуются учреждения различных Федеральных министерств и ведомств, перекладывая часть своих функциональных обязанностей на медицинские учреждения субъектов федерации без какой-либо компенсации понесенных расходов.

Подобный принцип взаимоотношений между ГУЗ БСМЭ и больницами УФСИН Ивановской области существовал до 2001 года, когда трупы заключенных и лиц, содержащихся под стражей, умерших в результате тяжелых соматических заболеваний, направлялись прокуратурой по надзору за соблюдением законов в ИУ на судебно-медицинское исследование. Таким образом, в течение года в Бюро СМЭ на безвозмездной основе исследовалось более 100 трупов, которые согласно Приказа МЗ РФ № 82 от 23.04.1994 года подлежали патологоанатомическому исследованию. Следует отметить, что все исследования проводились без вынесения Постановлений о назначении экспертизы, т.е. фактически вне рамок УПК и ФЗ «О государственной судебноэкспертной деятельности в РФ» (№ 73-ФЗ от 31.05.2001 г.).

Проведя нормативное обоснование, Бюро СМЭ предложило руководству УФСИН вступить в гражданско-правовые отношения, заключив договор о патологоанатомическом исследовании данного контингента трупов. Эти отношения субъекта Федерации с УФСИН могли бы не представлять интереса, если бы не повторные и настойчивые попытки Управления по исполнению наказаний организовать исследование всех трупов в Бюро СМЭ на безвозмездной основе. Для этого руководство УФСИН опиралось на директиву Генеральной прокуратуры РФ, которой предписана обязательная проверка каждого случая смерти заключенного. По логике наших оппонентов, прокурорская проверка предполагает обязательное судебно-медицинское исследование трупа.

Позиция Бюро СМЭ была построена прежде всего на том, что обязательными для исполнения, согласно УПК РФ, являются не указания и решения прокурора, следователя или дознавателя как таковые, а «принятые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ». Статьей 37 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» прямо определено право учреждений проводить экспертные исследования для граждан и юридических лиц на договорной основе вне рамок уголовных дел.

Ведомственный принцип организации государственной системы здравоохранения изложен в статье 12 «Основ законодательства об охране здоровья граждан», нормами которой устанавливается целевой характер

финансирования и возможность оказания медицинской помощи лицам, отбывающим наказание, в учреждениях государственной и муниципальной системы здравоохранения, при одном условии – необходимость помощи для гражданина. Однако существом требований УФСИН являлся не вопрос об оказании медицинской помощи, а об оказании содействия учреждениям при совершении предписанных им действий.

Уголовно-исполнительный кодекс РФ (№ 1-ФЗ от 8.01.1997 г.) пунктом 5 статьи 101 установил, что «Порядок оказания осужденным медицинской помощи устанавливается законодательством РФ, нормативными актами МЮ РФ и МЗ РФ». Приказом МЗ РФ и МЮ РФ от 9.08.2001 г. № 310/241 установлена система органов здравоохранения УИС, в которой предусмотрены ЛПУ с основными структурными подразделениями. Одним из контрдоводов наших оппонентов являлось то, что, по их мнению, штатная должность врача-патологоанатома в ЛПУ УФСИН МЮ РФ не предусмотрена, однако 9.04.2004 г. был подписан приказ МЮ РФ № 81 «Об утверждении инструкции о порядке погребения лиц, умерших в период отбывания уголовного наказания и содержания под стражей в учреждениях УИС МЮ РФ» (зарегистрирован в МЮ 16.04.2004 г., рег. № 5755).

Пунктом 3 статьи 11 данной инструкции официально предусмотрено разделение трупов умерших осужденных на «судебно-медицинские» и «патологоанатомические». Таким образом, отсутствие врача-патологоанатома в ЛПУ УФСИН не является основанием для безвозмездного патологоанатомического исследования на базе Бюро СМЭ, этим подтверждается обоснованность позиции Бюро СМЭ, состоящая в отказе от безвозмездного исследования «непрофильных» трупов.

В заключение следует добавить: тенденция безвозмездного возложения на бюро судебно-медицинской экспертизы не свойственных им функций сохраняется. Так, 22 февраля 2008 года заместителем председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ было подписано письмо (исх. № 228-1397-08) «О порядке оплаты экспертиз», которое было разослано в следственные управления субъектов федерации. По мнению руководства следственного комитета, территориальные бюро судебно-медицинской экспертизы не вправе проводить на договорной основе экспертизы в рамках уголовных дел, независимо от территории производства уголовного дела. Свое мнение руководство следственного комитета обосновывает нормой, прописанной в 37 статье Федерального закона от 31.05.2001 г. «О государственной судебноэкспертной деятельности в РФ», считая, что Закон жестко ограничивает перечень разрешенных договорных видов деятельности экспертизами рамками гражданских и арбитражных дел, а также делами об административных правонарушениях. Составитель письма не учитывает нормы статьи 11 ФЗ-73, которой предусмотрено разделение экспертных учреждений по территориальному принципу, а также статьи 12 «Основ законодательства о здравоохранении», определяющей структуру государственной системы здравоохранения.

Таким образом, территориальные бюро судебно-медицинской экспертизы должны быть готовы к тому, что в ближайшее время предстоит серьезно и

основательно оппонировать руководству следственного комитета, отказывая в безвозмездном производстве экспертиз по уголовным делам с территорий других субъектов федерации.

Решетень В.П.

ЗНАЧЕНИЕ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В СИСТЕМЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА ЭТАПАХ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО

СЛЕДСТВИЯ И СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА

Воронеж

До настоящего времени четко не определен социально-правовой статус судебно-медицинской службы. Правовое положение судебно-медицинского эксперта, которое регламентируется статьей 74 УПК (Федеральный закон № 174 от 18.12.2001 г.), сведено до уровня показаний свидетеля, потерпевшего и обвиняемого. Судебно-медицинскую экспертизу рассматривают как важное, но косвенное доказательство. Оценка экспертизы проводится юристами, на основании внутреннего убеждения, которые не обладают специальным судебномедицинским образованием.

Для того, чтобы определить какое место занимает судебно-медицинская экспертиза в системе доказательств, показать разницу между информацией свидетелей, обвиняемых и научно - обоснованными заключениями экспертов, нами была разработана методика и проведены расчеты объективной оценки значимости экспертизы в ряду других составляющих систему доказательств, при преступлениях, связанных с убийствами, причинением тяжкого и среднего вреда здоровью, изнасилованиям. При данном виде преступлений учитывались все источники системы доказательств – заключения судебно-медицинских и криминалистических экспертиз, показания потерпевших, обвиняемых и свидетелей.

Было изучено 1268 судебно-медицинских экспертиз, 52 криминалистические экспертизы, 953 показаний потерпевших, обвиняемых и свидетелей, протоколы приговоров, содержащихся в 357 уголовных делах, со вступившими в законную силу в районных и областном судах г. Воронежа.

Проведенный анализ материалов показал, что судебно-медицинская экспертиза используется абсолютно во всех уголовных делах при посягательствах на жизнь, здоровье и половую неприкосновенность человека. Причем, количество экспертиз, проведенных на одно криминальное событие, варьирует от 1,34 при причинении вреда здоровью средней тяжести, до 7,4 экспертиз – в случаях убийств. По всем исследуемым преступлениям средний показатель составляет 3,91 экспертизы. Для сравнения криминалистических экспертиз, составило всего лишь 0,15 на одно уголовное дело, и проводились они только в 12,04% случаев. Показания потерпевших в 39,5% уголовных делах отсутствовали, что связано со смертельным исходом, потерей памяти, алкогольным опьянением и т.д. Показания обвиняемых присутствует в 100% уголовных дел, но только в 43,14% случаях они носили правдивый характер. Показания свидетелей отсутствуют в 61% уголовных дел.

Кроме этого, установлено, что в 10% случаев убийств, уголовные дела возбуждались только после судебно-медицинского исследования, в 11,4% - при

половых преступлениях, в 6,6% случаях – при нанесении тяжкого вреда здоровью и в 14,6% при нанесении среднего вреда здоровью. Таким образом, судебномедицинская экспертиза в этих случаях становится единственным доказательством самого факта преступления и является обоснованием той или иной статьи Уголовного кодекса при возбуждении уголовного дела. Особенно это касается случаев, когда нет видимых следов травмы или они не соответствуют (ссадины, кровоподтеки и т.д.) тяжести состояния потерпевшего, или его причине смерти. Что касается половых преступлений, то следователь в спорных ситуациях не может возбудить уголовное дело без заключения экспертизы, так как для разрешения этих вопросов, необходимы медицинские и инструментальные методы обследования. При причинении тяжкого и среднего вреда здоровью человека, следователь не в состоянии сам, без специальной подготовки, квалифицировать тяжесть травмы у потерпевшего и установить причинноследственную связь между полученной травмой и ее последствиями.

Высокий процент категоричных выводов (84,9%) судебно-медицинского эксперта по основным вопросам ставит правоохранительные органы в определенные рамки соответствующей статьи Уголовного кодекса. Благодаря деятельности всех подразделений бюро судебно-медицинской экспертизы, по данным нашего исследования, были реконструированы криминальные события в процессе предварительного следствия и суда. Экспертиза подтверждала или опровергала показания участников криминального события.

На основании наших наблюдений, вероятные выводы экспертизы (14,8%), наряду с другими фактами, также играли решающую роль для установления истины и определения статьи Уголовного кодекса. Так, вероятные заключения гистологического отделения корректировали разницу во времени причинения травмы, медико-криминалистическое заключение ограничивало группу возможных орудий преступления. С помощью вероятного судебнобиологического заключения сужался круг подозреваемых в преступлении лиц.

При определении процента соответствия всех источников информации системы доказательств приговору суда получено, что данные судебномедицинской экспертизы в доказательной части имеют самый высокий показатель - 89,5%, у потерпевших он составляет 56,6%, показания свидетелей и обвиняемых, соответственно – 35,4%; 30,1%.

Таким образом, исследования показали, что данные судебно-медицинской экспертизы наиболее соответствуют приговору суда, являются надежным основанием для обоснования статьи Уголовного кодекса и вынесения приговора. Полученные результаты дают представление, о том, что судебно-медицинская экспертиза, при расследовании преступлений против личности, намного превосходит по всем показателям и стабильности, криминалистическую экспертизу, показания потерпевших, обвиняемых и свидетелей, как источников информации системы доказательств. Благодаря данным экспертизы, даже при отсутствии свидетелей, можно реконструировать криминальное событие и способствовать установлению истины по делу. На основании заключения судебно-медицинской экспертизы следователь и суд устанавливают наличие или

отсутствие общественно опасного деяния, определяют и обосновывают статью Уголовного кодекса, предъявляемую обвиняемому.

Список литературы:

1.Решетень В.П. Значение судебно-медицинской экспертизы при оценке преступлений, связанных с посягательствами на жизнь, здоровье и половую неприкосновенность человека // Автореферат кандидата мед. наук. - 2001.

2.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской федерации/ п/ред. И.П.Петрухина, 6 изд., переработанное и доп..- М.: Издательство «Проспект», 2008.-736 с.

Кузин С.Г., Депутатов С.Е., Козлов А.В.

НЕКОТОРЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИСКЛЮЧАЮЩИЕ УЧАСТИЕ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОГО ЭКСПЕРТА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ.

Архангельск

Уголовное судопроизводство – это досудебное и судебное производство по уголовному делу, в котором важнейшая роль принадлежит такому процессуальному действию как судебно-медицинская экспертиза.

Уголовно-процессуальный закон определяет ряд условий, при наличии которых исключается участие в уголовном судопроизводстве конкретного эксперта либо экспертного учреждения в целом по конкретному уголовному делу. Недопустимость участия эксперта в уголовном процессе предусмотрено ст.ст. 70, 61, 62, 69 УПК РФ.

Институт отвода действующего уголовно-процессуального кодекса призван гарантировать независимость, беспристрастность и объективность не только судей, но и иных участников уголовного судопроизводства, к которым относится и судебно-медицинский эксперт. Отвод представляет собой отстранение лица от участия в производстве по делу.

В интересах правосудия особенно важно положение о недопустимости в лице эксперта совмещения других процессуальных ролей (присяжных заседателей, в том числе запасных, защитника, законного представителя, гражданского истца, гражданского ответчика). Предыдущее участие эксперта в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для его отвода.

Недопустимость участия в производстве по уголовному делу лиц, подлежащих отводу, предусмотрено ст. 62 УПК РФ. В данной статье устанавливается обязанность эксперта, при наличии каких либо обстоятельств, указанных в ст. 61 УПК РФ, заявить самоотвод по мотивам необъективности. Причём самоотвод должен быть заявлен на любом этапе производства по делу, когда стало известно об указанных обстоятельствах. Если эксперт не заявил самоотвод при наличии тому оснований, отвод эксперту может быть заявлен другими лицами, участвующими в судопроизводстве.

Наличие родственных связей является принципиальным основанием, чтобы усомниться в беспристрастности. При этом УПК РФ под родственниками понимает широкий круг лиц. Сюда относятся не только близкие родственники, но и иные лица состоящие в родстве. С полным правом для отвода выделяются близкие лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги эксперту в силу сложившихся личных отношений.

Как показала практика работы нашего территориального экспертного учреждения следователем в порядке ст.ст. 61, 69 УПК РФ было принято решение об отводе эксперта в ходе досудебного производства по делу при назначении повторной судебно-медицинской экспертизы, так как эксперт, которому было

поручено производство повторной экспертизы, являлся близким родственником эксперта, исполнившего первичную экспертизу.

Вдругом случае из судебной практики, заключение эксперта не было признано судом недопустимым доказательством, несмотря на то, что стороной защиты было заявлено соответствующее ходатайство о том, что супруг эксперта участвовал в проведении оперативно-розыскных мероприятий по делу. Однако судья не принял решение об отводе, так как в силу выявленных сведений указанный оперативный сотрудник работу по конкретному делу не осуществлял. Приговор не был отменен ни в кассационной, ни в надзорной инстанциях.

Помимо общих оснований для отвода эксперта, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, ст. 70 называет также некомпетентность и наличие служебной или иной зависимости от сторон или их представителей.

Дополнительно к УПК РФ предусмотрены основания для отвода эксперта Федеральным законом от 31.05.2001 года «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации» (ФЗГСЭД).

Всоответствии со ст. 18 указанного закона в производстве судебной экспертизы в отношении живого лица (почему-то только живого) не может участвовать врач, который до ее назначения оказывал данному лицу медицинскую помощь в том или ином виде. Об указанном ограничении необходимо помнить при производстве комиссионных (комплексных) судебномедицинских экспертиз, когда в качестве экспертов привлекаются врачи различных специальностей. Так нами неоднократно выявлялись случаи консультаций подэкспертного больного специалистами из числа профессорскопреподавательского состава медицинского университета при включении судами этих лиц в состав экспертных комиссий по ходатайству одной из сторон. По выявлении обстоятельств, препятствующих в работе экспертных комиссий конкретных лиц, решение об отводе незамедлительно принимал суд, рассматривающий данное уголовное дело (ст. 69 УПК РФ в редакции ФЗ от

5.06.2007 г. № 87-ФЗ).

Статья 18 ФЗГСЭД предусматривает реализацию недопустимости производства экспертизы экспертами государственного судебно-экспертного учреждения, «если установлены обстоятельства, подтверждающие заинтересованность в исходе дела руководителя данного учреждения».

Вэтой связи интересными представляются ряд публикаций в научнопрактической литературе [2, 8], авторы которых говорят о «порочности практики поручения судами производства судебно-медицинских экспертиз по, так называемым «врачебным делам», учреждениям ведомственной экспертизы, т.е. Бюро судебно-медицинской экспертизы, которые, как правило, дают «оправдательные» для медиков заключения». В качестве теоретической предпосылки для отвода государственного экспертного учреждения приводится ст. 120 ГК РФ, в соответствии с которой собственник учреждения в лице органа управления здравоохранением несет субсидиарную ответственность по обязательствам подведомственного учреждения. А с учетом того, что начальник бюро судебно-медицинской экспертизы непосредственно подчинен органу

управления здравоохранением (департаменту, комитету) в силу ст. 18 ФЗГСЭД «могут возникнуть основания для отвода учреждения в целом».

Исходя из смысла ст. 120 ГК РФ, в которой говорится только о денежных средствах, находящихся в распоряжении учреждения здравоохранения, учитывая, что учреждение финансово зависимо от собственника, очевидным является то, что ответственность учреждения ограничивается лишь денежными средствами, выделенными для нормального функционирования [1]. И только при недостаточности этих средств для удовлетворения требований пострадавшего собственник должен нести субсидиарную ответственность. Следует отметить, что в соответствии со ст. 399 ГК РФ субсидиарная ответственность имеет особое значение. Она является правовой формой, гарантирующей обеспечение интересов взыскателя в получении исполнения по основному обязательству или возмещения вреда. Суть данной ответственности заключается в том, что при невозможности удовлетворения требований основным должником (причинителем вреда) к ответственности наряду с ним привлекаются другие лица. При этом согласно ч. 2 ст. 399 ГК РФ кредитор (потерпевший) не праве требовать удовлетворения своего требования к основному должнику (конкретному учреждению здравоохранения) от лица несущего субсидиарную ответственность (органа управления здравоохранением) если это требование может быть удовлетворено путем бесспорного взыскания средств с основного должника. Кредитор (потерпевший) не может обратиться с требованием исполнения обязательств к лицу, несущему субсидиарную ответственность, если он не использовал имеющееся у него право бесспорного взыскания средств с основного должника (причинителя вреда). Иными словами, как показывает судебная практика, только при недостаточности находящихся в распоряжении учреждения здравоохранения денежных средств по обязательствам учреждения субсидиарную ответственность несет собственник имущества (ВВАС РФ, 1997,

№ 5).

Также авторами утверждается, что в случае привлечения с учетом института субсидиарной ответственности в качестве гражданского ответчика по делу собственника учреждения в лице комитета или департамента здравоохранения «могут возникнуть» основания для признания недопустимым доказательством в порядке ст. 75 УПК РФ заключения эксперта, исполненного в подведомственном бюро судебно-медицинской экспертизы. С этим сложно согласиться по следующим основаниям. Согласно ст. 4 УПК РФ действует общее правило о том, что подлежит применению уголовно-процессуальный закон, действующий на момент производства конкретного процессуального действия. Иначе говоря, если в период производства экспертизы с участием начальника бюро в качестве гражданского ответчика не фигурировал департамент (комитет) здравоохранения, такая экспертиза не может быть признана недопустимым доказательством в силу соответствия УПК РФ на момент ее производства. В случае же, если на момент назначения производства экспертизы, в качестве гражданского ответчика привлечен учредитель, руководитель государственного экспертного учреждения в силу ст.ст. 70,62 УПК РФ безусловно обязан устраниться от участия в производстве по уголовному делу. Предположение о