чем, подобных примеров великое множество, но одно дело, когда соответствующие «сдвиги» возникают по наитию — условно говоря, от «падающих яблок», «шей галапагосских черепах» или активной журналистской писанины в левацких газетах (хотя, как правило, речь, конечно, идет не о наитии, а об уже сформированном переизбытке новых интеллектуаль­ ных объектов, буквально вынужденных, не могущих не выро­ диться в новую сущность), и другое дело, когда эти «сдвиги» совершаются целенаправленно — с помощью умело и коррек­ тно разработанной «частной» (то есть приспособленной под конкретные задачи) методологии.

Уровни реконструкции

Взглянем на продуманное нами еще раз — по существу, мы получили два уровня реконструкции реальности. Пер­ вый — собственно методологический — там, где фактическая реальность реконструируется в инвариантах «интеллекту­ альных объектов», организованных некой специфической «сущностью». И второй, когда при применении, так сказать, «частной» методологии, мы рассматриваем уже нечто содер­ жательное — то есть специфичное не в самом себе, а как бы специфичное само по себе. Да, и в том и в другом случае перед нами инварианты и универсалии, но это два разных, относи­ тельно параллельных друг другу видения одного и того же. Именно поэтому мы говорим о «несодержательном мышле­ нии» и «содержательном мышлении». Но есть еще и третий уровень реконструкции, который пока остался незамеченным.

Работая, условно говоря, над «общей» методологией, мы столкнулись с эффектом «наблюдателя», создающим внутренние иллюзии и искажения. И конечно, «наблюда­ тель» был из «общей» методологии с позором выдворен. Однако, когда мы оказываемся в содержательном, «наблю­ датель» снова появляется на авансцене, и здесь от него не уйти. Нам необходимо концептуализировать понимание, полученное нами в процессе реконструкции фактической реальности, а точнее сказать, мы должны преобразовать его в некую форму, чтобы оно стало доступным для транс­ ляции другим носителям обобщенного мира интеллекту­ альной функции. По существу, «наблюдатель» — это тот,

https://t.me/medicina_free

кто объясняет другим то, что стало ему известно в процессе реконструкции реальности. Он как бы автоматически занима­ ет особое положение как в отношении того, что он узнал, так и в отношении к тем, кому он это знание собирается транс­ лировать. Поскольку поле нашей интеллектуальной функ­ ции находится исключительно в пределах нашей же внутрирецепторной зоны, никакой «прямой», непосредственный переход интеллектуального объекта из одной головы

вдругую невозможен. Мы можем лишь создать условия, бла­ годаря которым субъект, обладающий интеллектуальной функцией, получит возможность воссоздать некую копию (смыслового клона) нашего интеллектуального объекта в сво­ ем мире интеллектуальной функции. Создание этих, образно говоря, «условий» и есть концептуализация наших рекон­ струкций фактической реальности. В частности, здесь и сей­ час я как раз занимаюсь созданием этих «условий» — концеп­ туализирую для читателя созданную моей интеллектуальной функцией реконструкцию фактической реальности, надеясь таким образом побудить интеллектуальную функцию чита­ теля воссоздать соответствующий интеллектуальный объект

вего собственном мире интеллектуальной функции.

Но вернемся к «наблюдателю» и уясним для себя эту ил­ люзию. Поскольку действительный, условно говоря, переход интеллектуальных объектов из одного индивидуального мира интеллектуальной функции (например, мой) в другой (напри­ мер, моего собеседника) невозможен, то мне только кажется, что я могу занять позицию «наблюдателя», который, с одной стороны, как бы знает нечто, а с другой — имеет действи­ тельного кого-то, кому он это свое знание может (и пытает­ ся) передать. На самом деле, этот — второй «субъект» данной «коммуникации» — является лишь таким интеллектуальным объектом в моем же интеллектуальном пространстве, то есть, грубо говоря, все и всегда происходит внутри одной головы.

Так что, если я и нахожусь в позиции «наблюдателя», то наблюдаю, с одной стороны, за своим знанием (мой ин­ теллектуальный объект), с другой — за своим же представ­ лением о втором «субъекте коммуникации» (тоже мой ин­ теллектуальный объект). Иными словами, я не передаю свое знание кому-то, а лишь достраиваю в себе еще один уровень

https://t.me/medicina_free

реконструкции реальности, на котором теперь есть не только мои представления о реальности, но и я сам (как их «наблю­ датель»), как-то коммуницирующий с моим «собеседником», «читателем», короче говоря, с потенциальным, но всегда, об­ разно выражаясь, виртуальным реципиентом моих идей.

То есть это реконструкция фактической реальности как бы вторичной выдержки: первый раз я ее, образно говоря, фер­ ментировал содержанием, что наложило на нее соответствую­ щие содержательные ограничения, а во второй раз (на треть­ ем уровне реконструкции) я добавил в нее еще и два сильно влияющих на нее интеллектуальных объекта — «себя» и моего потенциального «собеседника». При этом понятно, что речь идет, во-первых, об одной и той же фактической реальности, но взятой как бы по-разному, во-вторых, все эти три уровня реконструкции имеют свои, если так можно выразиться, соб­ ственные, специфичные «сущности», в-третьих, сам «объект», в конечном итоге, представляет собой все эти три уровня ре­ конструкции фактической реальности, взятые вместе.

Блочный подход

Приведу пример трехуровневой модели, и заодно мы про­ двинемся дальше. В свое время, когда я в рамках создания си­ стемной поведенческой психотерапии занимался исследованием феномена «поведения», фактической реальностью «первогоуров­ ня» стало для меня поведение человека, каким я его в состоянии специальной настроенности и в рамках целенаправленной озада­ ченности увидел. А именно: я видел это «поведение» как единый континуум, который возникает из взаимодействия некой общей интенции выживания («инстинкта самосохранения»), присущей психике, и того, какими являются ей — самой психике — обстоя­ тельства среды, преломленные сквозь призму этой ее интенции.

«Вторым уровнем» реконструкции «поведения» стала уже содержательная плоскость. Так, например, стало понят­ но, что обобщенный «инстинкт самосохранения» состоит, в действительности, из «индивидуального инстинкта самосо­ хранения», «инстинкта самосохранения группы» («иерархи­ ческий инстинкт») и «инстинкта самосохранения вида» («по­ ловой инстинкт), а каждый из них проявляет себя по-разному.

https://t.me/medicina_free

Кроме того, обнаружилось, что взаимодействие психики и сре­ ды осуществляется в рамках «поведения тела», «поведения перцепции», «апперцептивного поведения», «речевого по­ ведения» и «социального поведения». По существу, каждый из этих «аспектов поведения» представлял собой отдельный содержательный блок, который, впрочем, был, условно гово­ ря, укоренен в первом уровне, а проявлял себя конкретным (содержательно) поведением на втором уровне (и на третьем уровне он, разумеется, тоже представлен соответствующими формами поведения).

Третий уровень реконструкции фактической реальности «поведения» предполагал необходимость найти обобщающие концепты, которые позволили бы мне формализовать всю со­ вокупность наблюдаемого мною «поведения» в общих схемах, охватывающих при этом все уровни психического как тако­ вого. То есть, по существу, мне были необходимы «конструк­ ты-инварианты», которые позволят представить «поведение» в целом — вне зависимости от конкретной содержательной специфики. Как выяснилось (в результате достаточно боль­ шой аналитической работы, связанной с анализом «концеп­ тов», созданных в рамках специальных исследований поведе­ ния), концепт «динамического стереотипа» [И. П. Павлов], «доминанты» [А. А. Ухтомский] и «отношения знак-значе­ ние» [Л. С. Выготский], взятые вместе, позволяют вполне адекватно выразить любое «поведение», данное одновремен­ но (и соответственно) с «содержательного», «функционально­ го» и «структурного» ракурсов.

Итак, я получил три уровня реконструкции фактической реальности «поведения». Причем, когда я думаю о «поведе­ нии», я думаю всю эту «этажерку» разом — это в пространстве моей интеллектуальной функции весьма сложный, но единый интеллектуальной объект. Однако, когда я решаю какую-то конкретную задачу, связанную с «поведением», я, условно говоря, всегда нахожу некую точку в этом интеллектуальном объекте, которая максимально соответствует прикреплению к анализируемой мною «поведенческой ситуации». Грубо го­ воря, я могу крутить мое множество «поведения» так, чтобы всегда иметь нужный способ прикрепления к той фактической реальности, которая сейчас представляет для меня некую за­

https://t.me/medicina_free