(«наше»), «во мне» («в нас») и т. д., как бы предполагая таким образом, что мы имеем некий центр, несем в себе некую спе­ цифическую инстанцию, властвующую и, что особенно важно, размышляющую на пространстве нашей психики.

В действительности, и нейрофизиология говорит об этом предельно отчетливо, никакого «я» у нас нет. Это в лучшем случае просто «эссенциальная сущность», усматриваемая нами в интеллектуальном объекте, который мы называем «психикой», или «психическим пространством», или «миром интеллектуальной функции».

Задавшись вопросом — что есть «я» на самом деле? — мы не получим никакого ответа [Г. Г. Шпет]. Аналогичная ситу­ ация возникает и когда мы фактически задумываемся о «со­ знании», «личности» и тому подобных фикциях. Этой «сущ­ ности» в действительности, как, впрочем, и любой другой, не существует, но мы пользуемся соответствующей фикцией, чтобы облегчить себе создание соответствующих представле­ ний о реальности — в частности, о «себе».

То есть это «я» — лишь такой результат работы интел­ лектуальной функции, которая создает в нас соответству­ ющие психологические эффекты. И, по всей видимости, если мы примем во внимание феномен «лобного больного» [А. Р. Лурия], указанные эффекты обусловлены процессами реципрокного торможения наших интенций в префронталь­ ной коре.

Иллюзия «наблюдателя»

Это наше индивидуальное «я» не является даже тем клас­ сическим «наблюдателем», которого мы так любим в себе «обнаруживать», впадая временами в дурную рефлексивную бесконечность — «наблюдатель, который наблюдает за ин­ теллектуальными объектами», «наблюдатель, который на­ блюдает за наблюдателем, который наблюдает за интеллекту­ альными объектами» и т. д. В действительности, мы даже не являемся «наблюдателями», это лишь способ описания того эффекта, что мы, как нам кажется, что-то воспринимаем или о чем-то думаем.

https://t.me/medicina_free

Когда же мы делаем вид, что вместо восприятия и дума­ ния мы воспринимаем и думаем «о том», что мы что-то вос­ принимаем и думаем, мы на самом деле продолжаем воспри­ нимать и думать. То есть никакого отторжения неких «нас» от процесса восприятия и думания на самом деле не происходит, просто мы воспринимаем и думаем что-то другое, другой ин­ теллектуальный объект, возникший в нас посредством работы интеллектуальной функции. Иными словами, в действитель­ ности, имеют место все то же восприятие и думание, являю­ щиеся не чем иным, как работой интеллектуальной функции по производству интеллектуальных объектов.

Мы не можем выйти за пределы собственной головы (или собственного интеллектуального пространства) и наблюдать за процессами работы своей же интеллектуальной функции со стороны. Подобные представления — совершеннейшая ил­ люзия. Мы всегда и есть эта интеллектуальная функция, о чем

исвидетельствует тот факт, что мы что-то продолжаем думать

ивоспринимать. Здесь нет и не может быть никакого прерыва­ ния (отрыва от собственного мышления, левитации сознания и тому подобных вещей), а только кажущиеся эффекты — «иллю­ зии внутреннего восприятия».

«Думать о» и «думать что-то»

Мы подошли к чрезвычайно сложному вопросу — прин­ ципиально важной дефиниции, которую нам надлежит самым серьезным образом обдумать. Да, все наше мышле­ ние — это работа интеллектуальной функции по созданию новых интеллектуальных объектов, и никакого другого процесса в нашем мозге не происходит, и никаких шансов выявить в нем это «что-то другое», даже теоретически, не представляется возможным.

Однако у нас постоянно возникает иллюзия, что мы не просто что-то думаем, а думаем о чем-то. То есть как буд­ то бы есть какая-то дистанция, зазор между мной — тем, кто думает, и тем, что является предметом моего мышления. Но тогда я сам не являюсь интеллектуальной функцией и не могу мыслить, что нелепо. Иными словами, на самом деле мы никогда не думаем «о чем-то», мы всегда «думаем что-то».

https://t.me/medicina_free

Впрочем, попытаемся понять разницу этих формул в мыслен­ ном эксперименте.

Итак, что я думаю, когда, например, думаю о любви? Проведем что-то вроде мысленного эксперимента. Я думаю, допустим, что «любовь — это чувство, которое подчиняет од­ ного человека другому, делает его зависимым от объекта своей страсти, приводит к идеализации этого объекта и т. д. и т. п.». Теперь, что такое, когда я думаю любовь? Когда я думаю лю­ бовь — т. е. «думаю что-то», у меня есть фактический объект любви, возможно, я его идеализирую, нахожусь в некой пси­ хологической зависимости от него и т. д. и т. п.

То есть кажется вполне очевидным, что речь идет о разных состояниях. Быть может, они и разные. Возможно. Другое дело, что и мыслятся в этот момент разные интеллектуальные объ­ екты, а потому мы уже не можем говорить, что в одном случае я думаю об этом объекте, а в другом — думаю этот объект, по­ тому что это — два разных объекта, то есть не это, а это и это.

Мы всегда «думаем что-то»

Для того чтобы прояснить суть дела, давайте попытаемся дистанцироваться от конкретных содержаний соответствую­ щих действий интеллектуальной функции — как будто бы не важно, о каком объекте идет речь. Рассмотрим то и другое про­ сто как некую «безличную» работу интеллектуальной функ­ ции, ее работу как бы самой по себе, но и в том и в другом слу­ чае отдельно.

Очевидно, что при таком подходе эти процессы «думания» ничем не отличаются друг от друга: в обоих случаях в простран­ стве моей психики производятся определенные интеллектуаль­ ные объекты, которые каким-то образом влияют на меня.

Так, в одном случае, когда я произвожу некое представ­ ление о любви (соответствующую, так скажем, «теорию люб­ ви»), я чувствую себя задумчивым, быть может, опечаленным, а возможно, переживаю самого себя в этот миг как «велико­ го философа жизни» (вполне, впрочем, доморощенного). Но в любом случае это «думание» не оставляет меня безразлич­ ным, а вполне определенным образом производит какое-то мое состояние.

https://t.me/medicina_free

Но ведь и в другом случае, когда я «думаю любовь», про­ исходит то же самое: тут я произвожу в себе некий интеллек­ туальный объект — тот, который я люблю, что также влияет на мое поведение каким-то образом (например, вызывает во мне радостное возбуждение, чувство томления, эмоциональной вовлеченности и т. д.).

По существу, этот интеллектуальный объект — «что я лю­ блю», и тот — «представление о любви», являются просто ней­ рофизиологическими комплексами.

Иными словами, в действительности во мне и в том и в дру­ гом случае происходит один и тот же процесс образования ин­ теллектуальных объектов, которые, возникнув, влияют на кон­ фигурацию моего психического пространства — побуждают его к неким эффектам и состояниям (тем или иным).

То есть я, на самом-то деле, всегда «думаю что-то» — то есть непосредственно то, что я думаю. А то, что, как мне кажется, я «думаю о чем-то», является лишь иллюзией, заблуждением.

Иллюзия внутреннего восприятия

Таким образом, важно всякий раз четко понимать, что именно мы думаем — какой именно интеллектуальный объ­ ект сейчас производится в пространстве нашей психики: ду­ маем ли мы фактическую реальность (как в рассмотренном примере — «любовь», то есть, условно говоря, переживаем любовь), или думаем о своих представлениях о реальности (как в том же примере — «о любви», формируя соответству­ ющую концепцию, «теорию любви», некое представление).

Причем не следует переоценивать используемые здесь понятия — «концепция», «теория» и т. д. В этой моей дея­ тельности по представлению реальности нет, на самом деле, ничего специфического и действительно концептуального. Просто мы не думаем любовь — вот в чем дело. Мы дума­ ем что-то другое, а потому все эти «теории» и «концепции» не имеют никакого существенного отношения к предмету, который, как нам кажется, мы таким образом осмысляем (концептуализируем), думаем.

В действительности, большую часть времени мы как раз занимаемся именно этим — думаем не о том, о чем, как нам

https://t.me/medicina_free