«установками». Он, точно так же, есть лишь результат отношений, в которыхон оказывается, включая ите, что имеютместов его мозгу.

Таким образом, когда мы осуществляем реконструкцию реальности, мы не пытаемся «вникнуть в существо вещей» и «прозреть их внутренним взором своего разума», мы лишь усматриваем максимальное количество отношений, создаю­ щих соответствующее положение вещей.

Если речь идет о реконструкции реальности другого чело­ века, мы должны как бы разложить его на множество отноше­ ний (словно бы это пространство во множестве срезов). Имен­ но эти отношения, а не сам он — этот другой человек — есть положение вещей в реальности.

Причем, и в реальности пространства нашего мышления, где он существует как специальный интеллектуальный объ­ ект, и в реальности его существования, где он также создан теми ситуациями (положениями вещей), которые делают его таким, каков он есть (как то, что происходит).

Таким образом, реконструируя реальность, мы ничего не выдумываем, не привносим, мы, напротив, раскладываем эти отношения отношений все дальше и дальше — «до самого низу». Ну или, по крайней мере, покуда нам хватит сил.

Он сам — этот «образ», этот «интеллектуальный объ­ ект» — предстает перед нами, в таком случае, как ситуация, то есть, как определенное положение вещей, а так же как наличе­ ствующие фактические отношения и действие сил в них.

Положение вещей

16 Несодержательное мышление — это процесс рекон­ струкции реальности, которая является отношением отноше­ ний. И именно эти отношения отношений соответствующего положения вещей мы должны пытаться усматривать, осу­ ществляя несодержательное мышление.

Впрочем, когда мы говорим о реконструкции реальности, речи не идет о реконструкции «бытия», «мира», «сущего» и т. д. Все эти штуки являются сами по себе выдумками. Ре­ конструируя реальность, мы реконструируем определенное положение вещей, мы реконструируем ситуации, которые мы усматриваем в реальности.

https://t.me/medicina_free

626 вместо заключения

Таким образом, ключевым вопросом оказывается вопрос «точки сборки» — то есть, того вопрошания (озадаченности), которое и определяет, если так можно выразиться, характер того положения вещей, которое мы обнаружим и сможем реконструировать.

17 Нелепо думать, что реальность может быть дана нам в каком-то идеальном и единственно правильном виде, что та­ кой «вид» вообще существует.

Сам эффект ситуации (положения вещей) есть эффект случая — что-то такое, что происходит так (в таком положе­ нии вещей).

Озадачиваясь, мы каждый раз входим в соответствующее этой озадаченности положение вещей. Причем, сама наша оза­ даченность — есть лишь производная какого-то положения ве­ щей. Наконец, мысля несодержательно, мы мыслим то, что про­ исходит в этой ситуации — то есть отношения положения вещей.

Если перевести все это в плоскости представлений (по самой сути своей некорректных), то речь идет о том, что мы не имеем ничего стабильного и неизменного. Происходящее просто не мо­ жет быть таким — стабильным. И в этом смысле, наверное, мож­ но повторить за Гераклитом: «Все течет, все меняется».

Но важно понять, что это «течение» — не «течение во вре­ мени», а просто разные отношения. Мы, в силу самого своего психического устройства, не можем представить себе некое изменение вне хоть каких-то представлений о времени, вне этой координаты.

Но подумайте об этом иначе, метафорически: есть по­ ложение всех вещей, а есть все возможные отношения всех вещей. Так что, озадачиваясь, вы заходите в одно и то же — в одну и ту же реку, но бесчисленное количество раз, и всякий раз видите разные положения вещей. Где здесь время? Время вашего захода в эту реку? Но какое отношение это имеет к ре­ альности, в которую вы зашли?

Да, этот образ некорректен, поскольку вы сами — это та­ кое положение вещей в реальности, вы не можете в нее ни за­ йти, ни выйти из нее.

Хотя у вас может возникать стойкая иллюзия подобных «хождений». Мол, сейчас вы задумались о реальности, ощу­

https://t.me/medicina_free

тили ее отношения, а потому оказались в ней, а еще потом перестали о ней думать — ушли в свои мысли и потеряли с ней связь.

Это заблуждение. Да, ваш «луч внимания» может быть направлен на реконструкцию реальности, а может просто блу­ ждать по пространству положения вещей. Но ваш собствен­ ный «статус» — «блуждаете» вы или «реконструируете» — яв­ ляется лишь таким вашим положением в положении вещей, которое вы заметили.

Однако же, и это положение вещей, образно говоря, было всегда, и, соответственно, это ваше положение в этом положе­ нии вещей было всегда. Поэтому все это лишь, если так можно выразиться, обман восприятия, не более того.

18 Пространственная метафора, в отличии от временной координаты, оказывается куда важнее для понимания того, что есть «положение вещей».

Имплицитно она содержится во всех положениях мето­ дологии мышления, поскольку это тот способ, которым наша психика не может не организовывать мир, с учетом того, что является, как говорил Лев Маркович Веккер, нашим «капи­ тальным свойством».

«Интеллектуальные объекты», «отношения» чего-то к чемуто, «реконструкция» чего-то, «представление» о чем-то, «оза­ даченность» чем-то, «положение вещей», «ситуация», «вну­ треннее психическое пространство», «плоскость мышления», «связные интеллектуальные объекты», «пространство мышле­ ния», «специальные интеллектуальные объекты» с неизвестным «х» — все это имеет для нас некое пространственное измерение.

Впрочем, это, конечно, не физическое пространство, в кото­ ром нечто располагается, это просто такой наш способ думать, обусловленный устройством нашего психического аппарата.

В математике так же нет никакого пространства, но оно там есть, потому что за создание соответствующих математи­ ческих моделей базово отвечают теменные доли нашего моз­ га, которые изначально, эволюционно использовались как раз для определения пространственных взаимоотношений.

Таким образом, мы заложники того, чтобы думать о не­ пространственных вещах — таких как «интеллектуальные

https://t.me/medicina_free

объекты», «отношение» между ними, «пространство мышле­ ния» и т. д., ит. п. - как о вещах пространственных.

Это, понятно, относится и к «положению вещей». Разу­ меется, речь идет, опять-таки, о пространственной метафоре, а не о действительном физическом пространстве, в котором находятся некие «вещи».

Тем более, что нет никаких «вещей», есть лишь отношения отношений «до самого низа», которые создают нечто, что мы воспринимаем как положение вещей — «факты» реальности, «интеллектуальные объекты» нашего пространства мышления.

19 Впрочем, понимая всю условность этой пространствен­ ной координаты, мы можем помочь себе в реконструкции ре­ альности, поскольку мы оказываемся свободны:

•в выборе сторон «входа» в ситуацию,

•в выборе углов для создания ее срезов,

•в выборе своего места в ситуации (положении вещей),

•в возможности усмотрения разных положений вещей,

•в совмещении таких положений вещей, которые могли бы, в другом случае, казаться нам находящимися «в дру­ гом измерении ситуации»,

•в видении сразу нескольких уровней ситуации (положе­ ния вещей), где каждый из ее объектов (элементов поло­ жения вещей) может быть задан нами как самостоятель­ ная ситуация (как самостоятельное положение вещей).

Иными словами, топология того виртуального ментально­ го пространства, в котором мы и осуществляем реконструкцию реальности, дает нам практически неограниченные степени свободы, которыми мы обязаны пользоваться.

20 С другой стороны, когда мы рассматриваем то или иное положение вещей (ситуацию), мы, за счет своей оза­ даченности, усматривающей лишь определенное (но ничем не предписанное) положение вещей, образуем своеобразные локальности.

Эти локальности определены не пространственными от­ ношениями между «фактами» реальности (или интеллекту­

https://t.me/medicina_free

альными объектами нашего внутреннего психического про­ странства), а характером отношений между ними.

Мы уже говорили, что количество отношений одного эле­ мента системы с другими элементами системы определяет его условную «тяжесть», то есть по сути — гравитационное поле объекта («факта» реальности, интеллектуального объекта).

Однако, нельзя не учитывать и условную интенсивность этих отношений, степень, так сказать, влияния данных эле­ ментов друг на друга (степень, так сказать, их «промятая»).

Этот эффект, впрочем, не является имплицитно прису­ щим тому или иному отношению отношений (определенным отношениям сил), а задается контекстом — то есть, тем, какая именно ситуация (какое именно положение вещей) усмотрена нашей озадаченностью.

В зависимости от того какова наша озадаченность, эле­ менты системы («факты» реальности, интеллектуальные объ­ екты) усмотренного нами положения вещей могут находиться, образно говоря, «ближе» или «дальше» друг от друга в нашем виртуальном ментальном пространстве реконструкции.

Это «ближе» и «дальше» как раз и будут характеризо­ вать интенсивность их взаимовлияния (отношения сил, «про­ мятая») в данном, усмотренном нашей озадаченностью так, положении вещей.

Таким образом, в зависимости от того, какой контекст создает наша ситуация (выявленное нашей озадаченностью положение вещей), одни и те же (формально говоря!) элемен­ ты («факты» реальности, интеллектуальные объекты) — на­ пример, «я сам» или «теория эволюции» — могут находиться «ближе» или «дальше» друг от друга, что будет объясняться тем, что в данном контексте их взаимное влияние («промя­ тое») обладает большей (или, соответственно, меньшей) ин­ тенсивностью.

Это совершенно не важно, если мы говорим о реальности как таковой. Однако, если перед нами стоит задача рекон­ струкции реальности в какой-то определенной локальности (обусловленной такой нашей озадаченностью), это оказыва­ ется чрезвычайно важным фактором, способным повлиять на те решения, которые мы сможем усмотреть для себя в рамках данной реконструкции.

https://t.me/medicina_free