614 вместо заключения

Целью и смыслом методологии мышления является воз­ можность мыслить реальность. Возможность эта, конечно, условная, поскольку в любом случае, мы все равно, рано или поздно, свалимся затем в собственные представления о реаль­ ности (то есть, будем думать не ее, а о ней).

Однако, это не мешает нам, будучи в состоянии озадачен­ ности, ощущать отношение сил в ситуации, себя в ней и видеть то, какой наш шаг в реальности должен быть следующим. Ну и пусть, что мы окажемся затем в представлениях. Главное, если мы знаем, где из них есть выход.

Сущности и содержание

1Несодержательное мышление — есть мышление, в ко­ тором мы не связаны идеей содержательных «сущностей», существование которых мы лишь предписываем миру по при­ чине устройства нашего языка.

Обыденный язык, возникший как способ коммуникации между членами первобытного общества, обречен предпола­ гать наличие денотатов у каждого из знаков языка: говоря что-то, мы полагаем, что говорим о чем-то.

Ив идеальном случае это что-то — то, на что можно ука­ зать (в противном случае мы в нашем первобытном племени вряд ли могли о чем-то друг с другом договориться, а язык по­ тому и не состоялся бы из-за этой своей несостоятельности).

2По сути, речь идет о том, что предполагая некие «сущно­ сти» в реальности, мы выстраиваем наш мир определенным — содержательным — образом. Причем, это «выстраивание» —

иесть все множество моих представлений.

Яговорю, что у меня есть личность (или душа) — то есть, некая сущность. Дальше я начинаю думать об атрибутах этой личности (или души), и каждый из этих атрибутов, будучи номинированным (названным, означенным) также обретает, благодаря мне и этому означению, некую виртуальную «сущность».

Далее я думаю о том, как эти атрибуты проявляют себя в отношении с другими «сущностями», которые я создаю в огромном количестве.

https://t.me/medicina_free

В результате я получаю целый мир, в котором есть, напри­ мер, отдельные люди со своими «сущностями» (личностями, душами и т. д.), а есть, например, и «вообще люди». У этого «вообще люди» — тоже наличествует своя какая-то своя «сущ­ ность», мною предполагаемая (что-то такое «человеческое очень человеческое»).

3 Таким — эссенциальным — образом я произвожу на гора огромное количество содержания.

Причем, все это содержание — лишь мои представления о реальности, не имеющие к реальности самой по себе ника­ кого отношения. Они как бы оторваны мною от нее. Они ее карта с моим масштабом и моим же умозрительным видением положения дел.

Впрочем, мои представления о реальности (содержа­ ние) — как то, что происходит, — образуют в некотором смыс­ ле некую свою собственную реальность (вполне реальную, разумеется), которую мы в методологии мышления называем миром интеллектуальной функции.

4 Иными словами, в реальности никакого содержания не существует, хотя, нам, разумеется, представляется обратное.

На самом деле существуют лишь отношения отношений, причем «до самого низу». Но мы используем язык, чтобы сворачивать эти отношения для себя (в своем восприятии) до определенных содержаний.

Так, например, мы считаем, что существуют кварки, глюо­ ны, альфа-частицы и бозон Хиггса. Нас совершенно не смуща­ ет, что этих «вещей» никто никогда не видел, что, по существу, это лишь математические модели на основании расчетных данных. Наш девиз: «Они названы, а потому они есть!».

При желании, мы можем пойти и дальше — «до самого низа», обнаружив там, как нам кажется, двухмерные струны, лежащие в основе нашего мироздания. Иногда даже забавно, каким образом язык фактически заставляет нас верить в то, что названное (означенное, поименованное, номинированное) существует.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет, напротив — перед нами кардинальное свойство социальных игр: стоит нам

https://t.me/medicina_free

616 вместо заключения

о чем-то договориться, как оно сразу обретает существование — «душа человека», «улыбка Джоконды», «теория эволюции» и тот самый «бозон». Не существует только «приватного языка», потому что он не подразумевает социальной договоренности.

5 Дети, играя в «дочки-матери» и называя друг друга

всоответствии с правилами этой игры, не испытывают да­ лее никаких затруднений — каждый знает, что ему надлежит делать. И эта игра — лишь пролог к играм в «ученичество», «брак», «службу», «партнерство», «патриотизм», «веру», «науку» и т. д., создающим весь объем нашего с вами соци­ ального бытия.

Все наше «содержательное мышление», разворачивающе­ еся в пространстве наших же представлений — есть по существу социальная игра, которая не говорит нам о реальности ничего, что бы в ней действительно (на самом деле) происходило.

Это игра в несуществующее содержание, основанная на умозрительном усмотрении нами в окружающем нас мире не­ существующих «сущностей».

Появление же последних в нашем представлении обу­ словлено лишь тем обстоятельством, что мы пользуемся соот­ ветствующими «общественными словами», усвоенными нами

впроцессе интериоризации внешней речи (данной нам други­ ми людьми) во внутреннюю [Л. С. Выготский].

Неслучайно поэтому, что пока нечто не названо, оно для нас и не существует, а точнее — мы просто не имеем в себе со­ ответствующего представления. При этом, понятно, что вся­ кое «нечто» — само по себе — есть лишь эффект отношения отношений, имеющих место в реальности.

Тяжесть интеллектуальных объектов

6 Реальность — это отношение отношений, это то, что происходит, и не может быть схвачено в моменте как кадр на фотопленке.

По самой, если так можно сказать, природе, реальность сопротивляется всякому означиванию с нашей стороны. Да, язык пытается выполнять роль как раз той самой фотопленки, но, понятно, не может в этом преуспеть.

https://t.me/medicina_free

Как же, в таком случае, можно мыслить реальность, если ее означение невозможно?

Здесь нам потребуется своего рода уловка: попробуем соот­ нести фундаментальные принципы работы нашего мозга при взаимодействии с объектами окружающего мира (а именно — теорию «переносимых и непереносимых свойств материальных предметов» Льва Марковича Беккера), с тем, что мы называем мышлением.

Это вполне оправдано с точки зрения методологии мышле­ ния, поскольку в рамках данной концетуальной модели, мы — в том и в другом случае, — имеем один и то же процесс, рассмо­ тренный, впрочем, в разных лингвистических контекстах.

7 Не будем ставить перед собой задачи дать полное описа­ ние теории психических процессов Льва Марковича, а укажем лишь на момент, являющийся для нас принципиально важным.

Анализируя характеристики материальных объектов, ко­ торые могут быть даны нам в психическом опыте, Веккер раз­ деляет их на те характеристики этих объектов, которые «пе­ реносимы» (снимаемы) с объекта, и те, которые не поддаются подобному переносу, а существуют лишь в момент контакта данного предмета и нас (как воспринимающих этот предмет, ощущающих этот контакт).

Например, вы можете посмотреть на любой матери­ альный объект перед собой — книгу, например, — и как бы забрать у нее ее изображение: оно запечатлеется как зри­ тельный образ в вашей памяти или, например, если вы вос­ пользуетесь фотокамерой, станет фотоснимком, который вы потом, когда книги с вами уже не будет, сможете спокойно рассматривать.

То есть, вы как бы сняли эту характеристику с объекта и унесли ее с собой. Это и есть «переносимые свойства» по Л. М. Беккеру.

Причем, переносимость заключается еще и в том, что вы схватили, на самом деле, даже не сам объект, а, если говорить о данном примере, свойства света, отразившегося от этого объекта. То есть, ваш контакт с этим объектом состоялся, на самом деле, как бы опосредованно — через посредника в виде электромагнитного излучения.

https://t.me/medicina_free

Однако, есть у предметов окружающего нас мира и «не переносимые свойства», которые Веккер даже называет «капитальными свойствами материальных тел». К ним он относит такие характеристики объектов как твердость, мяг­ кость, упругость, пластичность, гибкость, гладкость, шеро­ ховатость и т. д.

Фундаментальной особенностью этих, не переноси­ мых свойств объектов заключается в том, что вы не можете снять с объекта это его свойство. Вы должны быть с ним в непосредственном контакте, чтобы это свойство сообща­ ло вам о себе.

Действительно, если вы сейчас держите в руках эту кни­ гу, вы можете почувствовать ее твердость, упругость, пла­ стичность, гибкость, шероховатость страниц. Но стоит вам отложить книгу в сторону, как всякие эти эффекты пропадут безвозвратно, вы не можете унести их с собой.

При этом, никаких посредников между вами и этим пред­ метом, если мы говорим о его не переносимых, не снимаемых свойствах, не было. Подушечки ваших пальцев промялись под объект, и это промятое подушечек ваших пальцев и было сви­ детельством контакта.

8 Впрочем, промялись не только подушечки ваших паль­ цев, но и сама книга. Это, как говорит Веккер, «“двойное” со­ стояние непосредственного взаимодействия двух макрообъек­ тов». То есть, речь идет о фактическом отношении.

Когда вы смотрите на книгу, вы не находитесь в отноше­ ниях с книгой, ей плевать на то, смотрите вы на нее или нет — на ней это никак не сказывается, с ней ничего в этом случае не происходит.

Вы лишь воспринимаете электромагнитное излучение, исходящее от книги, нечто отраженное ею. И это излучение будет, в любом случае, отражаться от книги — станете вы вос­ принимать эти фотоны или нет.

Точно так же, когда вы слышите звук, вы не контактируе­ те с предметом, его издавшим, вы контактируете со звуковой волной окружающей вас среды.

Когда вы вдыхаете запах, вы контактируете с частицами ве­ щества, из которых состоит предмет, но не с самим предметом.

https://t.me/medicina_free

Когда вы чувствуете температуру предмета, вы, в некото­ ром смысле, чувствуете колебание атомов, составляющих его вещество, а вовсе не сам предмет.

Таким образом, наша психика знает только одно свойство предметов самих по себе, в действительных (а не опосредован­ ных) отношениях с ними — это те самые перцептивные чув­ ства, физические ощущения телесного контакта.

9 Теперь попробуем подумать об этом под другим углом зре­ ния. Вот мы говорим, что реальность — это отношение отноше­ ний (или, чуть проще — отношение сил), и по сути, речь идет о наличии фактического контакта между сторонами (силами) некого отношения, который, условно говоря, воспринимают обе стороны.

Причем, это не какой-то абстрактный контакт: обе сторо­ ны данного отношения претерпевают изменение, обусловлен­ ное этим контактом — как бы «проминаются» друг под друга. То есть, нечто в этом контакте происходит.

Если же мы рассмотрим ситуацию, когда одна из сторон не участвует в отношении, то это уже не будет действительным отношением реальности (которое возможно между чем-то и чем-то), а лишь соотнесением неких систем, то есть — не ре­ альностью, а представлением.

Собственно на этом принципе и строятся наши «пред­ ставления о реальности»: это не контакт с реальностью как таковой, а лишь какой-то такой наш результат контакта с ре­ альностью (не «отношения с нею», а «отношение к ней»). Ре­ альности безразлично — составите вы о ней свое представле­ ние или нет, на нее это, саму по себе, никак не повлияет.

Если же вы что-то сделаете в реальности, то с реальностью самой по себе что-то произойдет (а реальность, вообще говоря, это как раз то, что происходит). То есть, это будет фактическое отношение в самой реальности — со всеми соответствующими «промятиями», а не какая-то другая «форма существования».

10 Вот почему мне кажется вполне естественным, что ког­ да мы пытаемся реконструировать реальность (в отличие от состояния, когда мы просто как-то себе ее представляем), мы ощущаем своеобразную, почти перцептивную тяжесть интел­

https://t.me/medicina_free

лектуальных объектов, обнаруживаемых нами в пространстве нашего мышления.

Это можно сравнить с тем, как вы берете некий вес. Какой-то интеллектуальный объект кажется вам «лег­

ким», а это значит, что связей (отношений) у данного объекта

сдругими интеллектуальными объектами данной ситуации (данного положения вещей) совсем немного.

Другой же интеллектуальный объект, напротив, кажется вам «тяжелым» (массивным): его непросто поднять и удер­ жать — слишком много связей (отношений) определяют его существование в вашем пространстве мышления.

Это ощущение воспринимается буквально как физическое. Если объект кажется вам ярким, цветным, подвижным, объемным и т. п. (если только вы не страдаете каким-нибудь крайне специфичным типом синестезии), то вы имеете дело

собразом этого объекта, с его переносимыми свойствами. Он, иными словами, вам представляется.

Реальность нельзя представить, с ней можно только на­ ходиться в отношении, потому что сама она есть отношение отношений (отношение сил, тяжестей).

Реконструкция реальности

11 Отсюда, ключевым отличием «реконструкции реаль­ ности» от «представления о реальности» (в рамках термино­ логии методологии мышления), является именно то, как вы ощущаете этот процесс.

В конце концов, любое наше взаимодействие с реально­ стью выльется в нечто, что можно было бы назвать рекон­ струкцией. Например, мне на сетчатку глаза попали фотоны, отраженные от книги, я преобразовал их в цифровой сигнал, и дальше уже мой мозг в соответствующих зонах коры рекон­ струировал то, что я увидел.

Но в данном случае понятие «реконструкции» носит техни­ ческий (а не методологический) характер, это оборот обыден­ ной речи — «мой мозг реконструировал (собрал, сделал) некий образ». Речь здесь вовсе не идет о специфическом состоянии «реконструкции реальности», которое мы дидактически про­ тивопоставляем состоянию «представления о реальности».

https://t.me/medicina_free

12 «Реконструкция реальности» (при строгом — методоло­ гическом — использовании данного термина) осуществляется нами только в топосе пространства мышления, поскольку для методологической реконструкции важны фактические отно­ шения интеллектуальных объектов друг с другом.

А фактические отношения интеллектуальных объектов друг с другом возможны только в том случае, если они несут в себе какую-то внутреннюю неопределенность — тот самый неизвестный «х», свойственный «специальным интеллекту­ альным объектам».

Если, опять-таки, позволить себе сослаться на аналогию, то это неизвестное («х») внутри специального интеллекту­ ального объекта, чем-то похоже на его «заряд», обусловли­ вающий возможность «химической реакции» данного ин­ теллектуального объекта с другими, так же «заряженными» интеллектуальными объектами.

То есть, в таком своем (специальном) виде интеллектуаль­ ный объект является как бы «химически заряженным веще­ ством» и готов к взаимодействию с другими интеллектуаль­ ными объектами (так же специальными, конечно). Если же он свернут внутри себя, замкнут в своем внутреннем нарративе, то он как бы «химически нейтрален».

Такими — «химически нейтральными» — интеллекту­ альными объектами можно играться, и именно это будет происходить с нами, когда кто-то спросит у нас: «А как ты по­ нимаешь “справедливость”?» или «А как бы ты мог описать чувство “любви”?».

Мы вряд ли переживем в этот момент озадаченность, спо­ собную произвести на свет специальные интеллектуальные объекты. Скорее всего мы просто поиграемся связными интел­ лектуальными объектами плоскости мышления, оставшись, при этом, вполне, надо полагать, довольными собой.

Однако, если мы окажемся в ситуации, когда нам надо принять решение, которое может оказаться «несправедли­ вым», и начнем реконструировать ситуацию (положение ве­ щей) какова она есть в реальности, мы будем думать это со­ всем иначе.

Мы будем думать специальные интеллектуальные объ­ екты, то есть фактических действующих агентов ситуации,

https://t.me/medicina_free

они будут в нас иметь тяжесть, входить в нашем пространстве мышления в фактические («химические») отношения друг с другом, сходиться и расходиться в разных конфигурациях.

Впрочем, можно не сомневаться, что среди тех объектов, ко­ торыми мы будем оперировать в этой своей реконструкции реаль­ ности не окажется специального интеллектуального объекта, ко­ торый постфактум (когда вся наша реконструкция вернется в лоно плоскости мышления и внутреннего психического пространства) мог бы получить название, например, «справедливость».

Это, впрочем, не исключает возможности того, что при­ нятое нами в пространстве мышления решение мы будем счи­ тать «справедливым». Хотя, все-таки, мне кажется, мы будем считать его — это принятое нами решение — просто «правиль­ ным» или «необходимым».

13 Итак, осуществляя реконструкцию реальности, мы будем иметь дело со специальными интеллектуальными объектами.

Последними могут быть (и изначально это всегда так) «другие люди». Но по мере того, как мы развиваем про­ странство нашего мышления, соответствующий навык фор­ мирования неопределенности (неизвестного «х») внутри интеллектуального объекта, позволит нам делать специаль­ ными и такие интеллектуальные объекты, как, например, теоретические понятия, а также определенные ситуации (положения вещей).

Впрочем, не следует понимать этот неизвестный нам «х», как некую случайную прибавку к существующему у нас интел­ лектуальному объекту. Он не возникает потому, что мы ска­ зали себе: «Так, мне нужен специальный интеллектуальный объект, поэтому необходимо допустить в некоем моем пред­ ставлении “А” существование определенной вариативности (неизвестности), а потому буду представлять себе в нем еще и некий неизвестный мне “х”, то есть, буду думать “А, х”».

Это чистой воды профанация и игра с представлениями. Так не работает. Вы или ощущаете наличие неизвестности, не­ определенности, вариативности в том или ином своем интел­ лектуальном объекте, или нет. Он или «заряжен», так скажем, для вас «химически», или вы просто додумываете нечто, «по­ тому что так правильно».

https://t.me/medicina_free

Неопределенность, о которой здесь идет речь, ощущается, опять-таки, почти физиологически. Если нечто является для вас неопределенным, это естественным образом вас тревожит, у вас инстинктивно возникает ориентировочная реакция, ис­ следовательский интерес. Так что, вы или испытываете этот интерес, это ощущение нехватки информации, данных, пони­ мания ситуации, или нет.

Наличие этого действительного интереса свидетельствует о том, что ситуация (положение вещей, действие сил), кото­ рую вы пытаетесь реконструировать, существует для вас как ситуация вопроса, той самой внутренней озадаченности.

При этом, озадаченность обнаруживается в нас в связи с некой нехваткой (дефицитом). Как еще в нас может возник­ нуть нехватка (дефицит)? Именно существующая неразрешенность отношений между элементами ситуации (специаль­ ными интеллектуальными объектами вашего пространства мышления) и делают вашу озадаченность возможной.

14 Соответственно, если мы говорим о процессе реконструк­ ции реальности, должны быть выполнены следующие условия:

•вы ощущаете собственную, фактическую озадаченность ситуацией (положением вещей, которое вы выявили, усмотрели в реальности в связи с вашей внутренней не­ хваткой, дефицитом),

•положение вещей, которое вы усмотрели в реальности, дано вам как отношение специальных интеллектуальных объектов (то есть, в каждом из них вы ощущаете фактиче­ скую неполноту, неизвестность, что побуждает в вас соот­ ветствующий ориентировочный рефлекс, нуждающийся в дополнительных «фактах» реальности),

•сами специальные интеллектуальные объекты находят­ ся в активной форме — то есть, обладают специфической внутренней напряженностью (можно сказать, испытыва­ ют потребность устранить существующую в них неопреде­ ленность — тот самый «х», — войдя в необходимое им для этого действительное отношение с другими специальны­ ми интеллектуальными объектами данной ситуации ва­ шего пространства мышления),

https://t.me/medicina_free

• наконец, сами эти специальные интеллектуальные объ­ екты ощущаются вами как «тяжесть» («массы»), потому что организованы тем или иным количеством отношений с другими вещами данной ситуации, а не существуют както «сами по себе» «собственным существованием».

15 Несмотря на наш привычный, сформированный язы­ ковой культурой — «содержательный» — способ думать, ни­ каких «предметов», отдельных «объектов» или «вещей» в ре­ альности не существует.

Все это лишь игры нашего ума, использующие язык как средство внесения несуществующих сущностей в элементы на­ шихпредставленийореальности. В самой реальностиестьлишь отношения отношений, и никаких действительных «сущно­ стей», а также «содержаний» здесь усмотреть нельзя.

Что же такое интеллектуальные объекты нашего внутрен­ него психического пространства? Что такое специальные ин­ теллектуальные объекты?

Конечно, это не какие-то предметы физического мира

ине другие люди как они есть (ни что подобное, при всем же­ лании, не сможет влезть нам в голову).

Каждый интеллектуальный объект, равно как и каждый «факт» реальности (благодаря которым мы имеем контакт с ней) является лишь отношением отношений.

Да, мы совершаем, как сказал бы Ли Росс, постоянную «фундаментальную ошибку атрибуции»: нам кажется, что

уобъектов есть их некая специфическая природа, которая

ивлияет на исход дела. В действительности, все, что представ­ ляют собой эти «объекты», это лишь результат отношений — сами эти отношения, явленные нам так.

Образ «другого человека» в вашей голове — это не его внешность или морально-нравственные установки (это все вторичные эффекты), это количество ситуаций (положений вещей) и их значение для вас (вашего места в этих положе­ ниях вещей), в которых данный человек, об образе которого в вашей голове мы говорим, проявил себя.

Впрочем, и он сам — фактический, существующий вне вас — точно так же не является каким-то самостийным субъектом с «душой», «личностью», «индивидуальностью», «характером» и

https://t.me/medicina_free