Археологическая типология

Т а б л и ц а 6.

Т а б л и ц а 7.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Для меня важна здесь не полнота системы, а только полнота принци¬ пов для системы.

И. Кант [I. Kant 1964: 176].

1.Итоги

Язаканчиваю эту книгу с двойственным чувством — испытывая и удо¬ вольствие и неудовлетворенность.

Ядоволен тем, что покидаю эту тему лучше освещенной, чем она

была, когда я за нее брался. Я собрал, проработал и использовал всю основную теоретическую литературу по археологической типологии и смежным темам. Кажется, мне удалось преодолеть некоторые главные трудности этого дела, распутать самые сложные узлы и предложить работоспособную программу. Во всяком случае, это, насколько я могу судить, новый для археологии подход.

Выявление связи между разными аспектами одного явления — куль¬ туры — и увязка на этой основе разрозненных методик позволили полнее и глубже понять культуру как предмет археологического изучения.

Новой в теории является сформулированная здесь системно-куль¬ турная стратегия группировки (классификации). Впервые представлена развернутая система основных типологических понятий археологии — многорядная и семиэтажная. Надеюсь, что пересмотр основных парамет¬ ров археологии также окажется полезным. Сформулированные здесь «принципы невозможности» и «законы сохранения» призваны придать больше строгости исследовательскому рассуждению в археологии.

Моя неудовлетворенность связана с тем, что у меня не хватило вре¬ мени и сил самому испытать монографически эту программу на конкрет¬ ном материале, а этюды, предпринятые моими учениками, не вполне последовательно и полно ее реализуют, так как были начаты задолго до окончания основного текста этой книги. Они запланированы под влиянием идей, сформулированных тогда еще не столь отчетливо, как сейчас, и далеко не столь развернуто. Поэтому представленные здесь этюды, при всей самостоятельной ценности, все же для целей данной

за готовые эталоны типологий, предполагаемых новым подходом. Я не могу даже обещать читателю, что через несколько лет проделаю такую работу. Нет у меня таких планов: слишком сильно меня влекут к себе другие проблемы теоретической археологии, и я буду работать над ними.

2. В системе общей теории

Археологическая типология в моем представлении является частью общей теории археологии — должна поддерживаться и обосновывается содержанием других частей, равно как в ней они должны находить опору. Ее включенность в корпус общей теории археологии существенна для ее собственной прочности и значимости. Поэтому разработка осталь¬ ных частей общей теории представляется мне не менее важной, чем реализация какой-то из них в конкретных исследованиях. Теоретические разработки на других участках я вел параллельно с подготовкой «Типо¬ логии» и намереваюсь их продолжать.

Структуру общей теории археологии я представляю себе членимой на-трое: параархеологическая теория устанавливает вне археологии за¬ кономерности, приложимые к целостным объектам и процессам прош¬ лого, оставившим материальные следы и интересующим археологию; эндоархеологическая теория нацелена на сами эти следы, на познание специфики археологического материала и выработку способов продви¬ жения от него к оставившим его целостным объектам и процессам прошлого; метаархеологическая теория имеет предметом не археологи¬ ческий материал, а саму археологическую науку и, обобщая ее особен¬ ности и развитие, а также используя опыт науковедения и результаты философии, предписывает методологические принципы работы.

М е т а а р х е о л о г и ч е с к а я теория определяет предмет археоло¬ гии [Клейн 1977г; 1978в; 1986], ее методологическую природу, строение и характер археологического факта [Викторова 1975; Шер 1985], вника¬ ет в суть археологической теории [Клейн 1978а; 1979б; 1980], оце¬ нивает значение археологии и устанавливает ее связи с другими нау¬ ками. Между тем в предмет археологии входит ключевым компонентом культура. В этом находит свое обоснование ориентировка археологи¬ ческой типологии на выявление культурных типов. Большое значение для выбора разумных способов классификации приобретает философ¬ ский вопрос о реальности и объективности ее ячеек. Устанавливая методологическую природу археологии — ее соотношения закономерно¬ го со случайным, теоретического с эмпирическим и т. п., мы тем самым в большей мере обусловливаем характер классификации. Дели¬ мость археологического факта также предопределяет во многих аспектах классификацию — ее возможности, условия и задачи.

В п а р а а р х е о л о г и ч е с к у ю теорию войдут: теория культуры [Клейн 1987а], социологические модели, теория исторического процесса теория этноса [Klejn 1981b].

Археологические приложения и модификации этих теорий имеют свою специфику, и археологическая типология не остается в стороне от их воздействия. Если целью археологической типологии является выяв¬ ление культурных типов, то естественно, что строение культуры, соотно¬ шение в ней норм со свободой выбора, стереотипов с новациями и т. п. крайне важно для понимания типов. Этнокультурные различия служат основой археологической систематики, а периодизация культурно-исто¬ рического процесса может быть рассмотрена как культурная классифика¬ ция, развернутая во времени.

В э н д о а р х е о л о г и ч е с к у ю теорию должны войти: выяснение сущности, состава и познавательного потенциала археологических источ¬ ников [Клейн 1978г], разработка археологической типологии [Клейн 1979; 1982; 1987б], проблематика хронологии и культурной эволюции, особенно теория секвенций, теория системы археологических культур [Клейн 1972; 1975в; 1981а; 1981б] и модели происхождения археоло¬ гической культуры. Эти теории (и их ответвления — археологические теории миграций, диффузии и т. п. ) образуют основу для теоретического определения роли археологии в решении проблем этногенеза [Клейн 1978д; 1988; Klejn 1981a].

Вне всего этого комплекса строений здание археологической типо¬ логии представляется мне незавершенным и недостаточно устойчивым.

Таковы некоторые причины, по которым я предпочел продолжить теоретические разработки на других участках вместо того, чтобы за¬ няться реализацией построенной теории в конкретных исследованиях.

3. Vingt ans après

Да, я помню, что у многих, так же как у Кригера, есть «преду¬ беждение против теоретиков, не способных продемонстрировать свои ре¬ комендации действительной проработкой материала» [Krieger 1960: 145]. Но мне незачем ссылаться в оправдание на Эйнштейна, который долго не мог продемонстрировать свою теорию относительности на практике — на это ссылается Чжан Гуанчжи [Chang 1967: 84]. Ближе к нам, в археологии, Вале выдвинул в 1941 году идею несовпадения архео¬

Но только через 20 лет после Вале три других исследователя реализо¬ вали эти принципы в конкретном монографическом исследовании [Hach¬ mann, Kossack und Kuhn 1962] и лишь через 20 лет после Эггерса один из них применил эту программу к решению задачи, отвечающей характеру программы [Hachmann 1970; ср. Kjejn 1974]. Новаторская книга У. Тэйлора появилась в 1948 г., а полную реализацию его «сопря¬ гательный» и контекстный подход нашел только у других археологов через 20 лет — в «археологии поселений» 60-х годов [ср. Chang 1968]. Я могу лишь высказать надежду, что мне не придется ждать еще 20 лет, чтобы увидеть хотя бы частичную реализацию своей программы. Этюды моих учеников поддерживают эту надежду.

Оглядываясь назад, я с удивлением замечаю некоторую периодич¬ ность в появлении крупных или влиятельных работ по археологиче¬ ской типологии. Примерно через каждые 20 лет появлялась такая работа или сразу несколько.

В 1960 г. это важные работы Клакхона, Кригера, Сполдинга и Рауза [Kluckhohn 1960; Krieger 1960; Spaulding 1960а, 1960; Rouse 1960], а также большая работа Килиана о культурах [Kilian 1960]. Почти тогда же появился капитальный труд Мальмера с усовершенствованием типо¬ логического метода Монтелиуса [Malmer 1962]. Двадцатью годами рань¬ ше вышли «Статистическая классификация» Кребера [Kroeber 1940] и теоретическая декларация Клакхона [Kluckhohn 1940], а за год до них появилась знаменитая книга Рауза с рядом новых положений [Rouse 1939]. Около 1920 г. находим работу Кребера о порядке в культуре в связи с законами эволюции моды [Kroeber 1919] и размышления Городцова о культурной классификации [Городцов 1923а, 1923б]. На рубеже веков застаем спицынскую инструкцию по разборке и сорти¬ ровке археологического материала [Спицын 1898] и знаменитые развер¬ нутые изложения типологического метода Монтелиуса [Montelius 1900, 1903]. Опустившись еще на 20 лет глубже, обнаруживаем первые форму¬ лировки типологического метода ([Montelius 1881; 1885] с рукописи 1878 г. — ср. [Gräslund 1974: 225, 237]) и метода комбинации комплексов [S. Müller 1876; 1884].

Во всяком случае первая работа с подзаголовком «Типологические штудии» появилась ровно за сто лет до моей книги [Montelius 1880— 1882]. Промерив время от этого пункта двадцатилетними шагами к на¬ шим дням (1880—1900—1920—1940—1960—1980), мы находим, что бы¬ ла самая пора сделать очередной шаг. Таким образом, моя книга должна оказаться своевременной. Примечательно, что одновременно с ее первым, оксфордским изданием (1982) появился солидный сборник кэмпсвильского семинара «Исследования по археологической типо¬ логии» [Whallon and Brown 1982] со статьями Сполдинга, Ходсона, Кауджилла, Рида и др.

В науковедении уже подмечено, что несмотря на бурную интенсифи¬ кацию исследований и экспоненциальный рост многих параметров науки

принципиальные теоретические нововведения появляются в простой ли¬ нейной прогрессии [Яблонский 1977: 76—78]. Интервалы между ними туго поддаются сжатию и весьма постоянны, по крайней мере для каждой крупной эпохи и каждой отрасли. Наша константа (20 лет), видимо, как-то связана с отмеченной выше обычной задержкой в практи¬ ческой реализации новых теоретических положений. Необходимо полное выявление потенций нового подхода, чтобы проявились его слабости и ограниченность, чтобы обнаружились неподвластные ему факты, пре¬

на путешествие литературы к читателю, чтение и обсуждение. Появле¬ ние рецензий свидетельствует о том, что этот этап завершен. Еще несколько лет требуется на изменение планов опытных работников и под¬ готовку молодых исследователей для новой программы. Далее ряд лет занимают проведение по ней экспедиций и первичная обработка добытых материалов. Когда начинается обобщение практической реализации, трудности проступают сразу, и параллельно с обобщающей работой прак¬ тиков теоретики начинают искать новые пути. На это уходит немало времени, и еще несколько лет у тех и других займет продвижение результатов в печать.

Все это так же трудно сейчас, как сто лет назад. Отсюда совпадение сроков. Возможно, некоторую роль играет и накопление изрядного пси¬ хологического контраста между генерациями исследователей, а то и по¬ просту достаточно радикальное биологическое обновление научной попу¬ ляции для отхода от прежней теоретической установки. Смена мушке¬ терам приходит «Двадцать лет спустя».

Дожить бы до следующего рубежа, чтобы увидеть, широко ли исполь¬ зованы родившиеся сейчас идеи в археологии 2000 года. Конечно, это зависит главным образом от того, окажутся ли предложенные идеи плодотворными. Но немного также от того, сумеют ли идущие на смену понять и оценить.

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

Предлагаемый здесь словарь терминов делался уже после того, как текст книги поступил в печать. В раскрытие некоторых терминов внесены уточнения и усовершенствования по сравнению с изложением по главам. Поэтому в случаях расхождений нужно отдавать предпоч¬ тение словарной экспликации.

Словарь построен не в алфавитном порядке (для поисков по алфа¬ виту приложен указатель), а следуя логике общего структурального

Этот словарь не представляет собой сводку различных версий той или иной экспликации и не содержит версий, предлагавшихся теми или иными авторами и приведенных в предшествующих главах. По возмож¬ ности учтено общепринятое или наиболее прочно утвердившееся и широ¬ ко распространенное словоупотребление (приложены все старания как можно меньше от него удаляться). Но это не всегда оказывалось воз¬ можным: словарь задуман как единая система предложений норматив¬ ного характера, соответствующая основным идеям книги, собственной теоретической концепции автора. Для теоретической концепции и для терминологии желанными достоинствами оказываются противополож¬

нее концепция, тем труднее обойтись в ее разработке традиционным набором терминов.

В экспликации некоторых общепринятых обозначений предложены сдвиги границ (сужения, расширения объема и т. п. ); относительно не¬ которых многозначных терминов осторожно отмечена предпочти¬ тельность одного из значений, а для других значений даны дополнитель¬ ные термины. В систему введены отдельные термины, предложенные другими авторами (Д. Кларком, К. А. Мубергом, В. С. Бочкаревым и др. ) и не вошедшие в широкий обиход; они не всегда использованы здесь в том же смысле, что у их творцов. Термины, введенные впервые здесь, отмечены звездочкой*.

В распоряжении археологов есть не только моя система понятий, она — не единственная в современной археологии, и я хорошо представ¬ ляю, что не каждый археолог предпочтет мою. Поскольку многие термины, применяемые в других системах, — те же, что здесь, но зна¬ чения их часто иные, может возникать путаница, разве что в каждом случае будет приводиться дефиниция или ссылка на нее. Конечно, любой текст окажется перегружен ссылками и объяснениями терминов, если все термины, отклоняющиеся от традиционных, придется сопровождать полными отсылками или тотчас разъяснять. С другой стороны, есть всего стопка книг, специально посвященных типологическим понятиям и со¬ держащих систему дефинированных терминов. Поэтому я предлагаю приписать каждой из этих систем специальный буквенный символ, и тогда исследователи смогут указывать свой источник термина (и подразумева¬ емую дефиницию) путем добавки (надписывания) символа к термину. Чтобы не путать такие символы с обычными обозначениями типов бук¬ вами и цифрами (например, «тип В»), символ, обозначающий систему, должен быть поставлен выше строки, как в математике обозначение степени. Например, «мод» будет означать «мод в смысле Рауза» (вместо ссылки на эту книгу или вместо цитирования дефиниции оттуда), «попу-

ляция» будет означать «популяция, как это понятие употреблял в своей книге Дэвид Кларк», и т. д. Это сбережет место и облегчит точное пони¬ мание. Вот список наиболее употребительных источников (с обозначе¬ ниями):

С — Clarke D. L. Analytical archaeology. London, Methuen, 1968.

D — Dunnell R. C. Systematics in prehistory. New York — London, Free Press — Collier — Macmillan, 1971.

G — Gardin J. -C. Archaeological constructs. Cambridge University Press, 1980.

M — Malmer M. P. Jungneolitische Studien. Bonn-Lund, Habelt-Gleerup, 1962.

R — Rouse I. Introduction to prehistory: a systematic approach. New York, McGraw - Hill, 1972.

Для этой моей книги предлагаю символ «К».

Я прекрасно понимаю, что моя система понятий и терминов чрезвы¬ чайно громоздка, и, пожалуй, она производит впечатление слишком детализированной, возможно, переусложненной. Но, по крайней мере, она имеет ясную и единую структуру, тщательно продумана и открыта добавлениям, поправкам и упрощениям. Во многих частях она может показаться слишком развернутой, слишком развитой, если иметь в виду практические нужды археолога, чересчур изобилующей узкими поня¬ тиями и новоизобретенными терминами. Понимание их, не говоря уж о применении, требует скрупулезного разбора, нередко воспринимаемого археологами как заумь. Но при внимательном рассмотрении предлага¬ емой системы читатель заметит, что понятия расположены в ней ярусами, все более развернутыми, и он всегда может выбрать ярус, подходящий для его нужд — емких понятий или более специфических и узких.

И вполне может быть, что как-нибудь в своих занятиях при типо¬ логическом препарировании своего материала, встретившись с задачей глубокой разработки какой-то сферы или испытывая методы исследова¬ ния, читатель приятно удивится, найдя необходимые понятия и термины готовыми в моей системе. Система, как я надеюсь, содержит кроме понятий и терминов для немедленного практического применения также и такие, в которых сейчас у нас нет срочной нужды, но которые можно рассматривать как заготовленные впрок и хранимые для последу¬ ющего развития нашей дисциплины. Может быть, они даже смогут стимулировать такое развитие.

Вто же время я понимаю, что в системе могут оказаться лакуны, пропуски, главным образом потому, что она задумана не как общая система теоретических терминов для археологии, а скорее как ее часть: включены только термины, необходимые для типологии и классификации. Поскольку я намереваюсь также построить и другие части общей систе¬ мы, оставлены в стороне некоторые группы понятий и терминов, которые

вином случае было бы желательно рассмотреть здесь, например, отно¬ сящиеся к развитию и локализации типологических объектов. Ну а перио¬ дизация и хронология, картографирование и т. п. должны получать собственные развитые системы взаимосвязанных понятий и терминов. Так что здесь я опустил их, надеясь когда-нибудь разработать их тоже.

Всистематизации понятий здесь сочтено наиболее удобным приме¬ нить семиотический подход, успешно работающий в структурной лингви¬ стике. В группировке вещественного материала для последующей обра¬ ботки и историко-культурного осмысления перед археологами стоят ана¬ логичные задачи — восприятие и описание вещей как источников инфор¬ мации и, следовательно, как знаковой системы, как языка, проблема понимания этого языка («языка вещей»), проблема перевода (на дру-

гие языки), проблема дешифровки (поскольку код утерян). Отсюда расположение понятий здесь — по трем планам: плану выражения, пла¬ ну содержания (семантическому) и плану познания («интерпретации»). Разумеется, специфика археологии требует существенной модификации как организационной схемы структурной лингвистики, так и понятий, составляющих эту схему.

1. Семиотические понятия метаархеологии

ПЛАН ВЫРАЖЕНИЯ — совокупность и сфера действия материаль¬ ных носителей археологической информации. В семиотике таким носи¬ телем считается материальная основа знака — о з н а ч а ю щ е е , но¬ мен (букв. имя). Это материальный, чувственно воспринимаемый объект, который символически представляет обозначаемый предмет (тело, явле¬ ние, свойство, отношение) и условно отсылает к нему. Степень близости

Р и с . 64. Семиотические понятия метаархеологии.

номена к обозначаемому предьету может быть разной — от такой, где предмет представляет самого себя, через такой, где он чем-то схож с ним, до такой, где их связь чисто условна. В языке таким носителем информа¬ ции выступают звуки и письмена, в археологии — древние вещи. В отли¬ чие от языка они могли бы в принципе представлять и сами себя, а не только другие предметы. Поскольку, однако, в археологии древние вещи выступают в преобразованном виде — пострадавшими «от воздей¬

ПОДПЛАН ВОСПРИНИМАЕМОГО * — совокупность и сфера действия катаноменов* — дошедших до нас состо¬ яний, остатков и следов прежних номенов.

ПОДПЛАН ИСХОДНОГО * — совокупность и сфера действия протономенов *, т. е. номенов в их прежнем, первоначальном состоянии — том, в котором они приоб¬ рели удержанную затем связь со своими означаемыми; это как бы катаномены, спроецированные на прошлое.

свойств, событий, процессов, отношений), о которых передается инфор¬ мация, и понятий, которыми их схватывает сознание субъектов информа¬ ционного процесса (информаторов и получателей). Между предметами и их отражением в сознании есть зависимость, но нет полного и обя¬ зательного соответствия. Из этой двойственности плана содержания вытекает его расслоение на два подплана:

ПОДПЛАН РЕАЛЬНОГО * — совокупность и сфера действия о з н а ч а е м ы х (денотатов) — конкретных предметов или явлений объективной действительности (для археологии — реального прошлого).

ПОДПЛАН ОСОЗНАНИЯ * — совокупность и сфера действия десигнатов — понятий, концептов, идей, в кото¬ рых аккумулируется смысл, суть денотатов.

В ряде ситуаций (и археологические принадлежат к их числу) информаторы и получатели столь далеки друг от друга и столь чужды друг другу, что их десигнаты мо¬ гут существенно различаться, и совмещение их стано¬ вится трудной проблемой. Соответственно, подплан осоз¬ нания распадается, в свою очередь, на два уровня:

УРОВЕНЬ АУТЕНТИЧНОГО* ОСОЗНА¬ НИЯ — совокупность и сфера действия прото¬ десигнатов — десигнатов, принадлежащих созна¬ нию отправителей информации, т. е. сознанию субъектов (в археологии — древних людей), соз¬ давших протономены и вольно или невольно связавших их, соответственно своей системе десиг¬ натов, с означаемыми (денотатами). В данном контексте аутентичное не равнозначно адекват¬ ному.

исследователей). Непосредственно катадесигнаты могут быть связаны только с катаноменами, а с денотатами их связь — опосредованная, через протономены, частично опирающаяся на сторон¬ нюю информацию.

ПЛАН ПОЗНАНИЯ («ИНТЕРПРЕТАЦИИ») — совокупность и сфе¬ ра действия вторичной, исследовательской увязки (сопоставления и соот¬ несения) плана выражения с планом содержания — при отсутствии пря¬ мого знания их первичной увязки (т. е. соответствий, заложенных соз¬ дателями номенов — отправителями информации). Средства этой увязки выступают как теоретические образования нескольких видов:

жения и плана содержания, т. е. создавать предметный тезаурус;

Р и с . 65. Схема соотношений между семиотическими понятиями метаархеологии.