26. Научные революции и междисциплинарные взаимодействия.

Научные революции возможны не только как результат внутридисциплинарного развития, но и также благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на «парадигмальных прививках» - переносе представлений специальной научной картины мира, а также идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую. Этот путь научных революций не был описан с доста­точной глубиной, между тем он является ключевым для пони­мания процессов развития многих научных дисциплин и формирования дисцип­линарно организованной науки.

Систематизация фактов и их объяснение почти до конца 18 века осуществлялись посредством натурфилософских схем. Особенность функцио­нирования механической картины мира: синтез знаний, осуще­ствляемый в ее рамках, был связан с редукцией различного рода про­цессов и явлений к механическим. Правомерность этой редукции обосновывалась всей системой философско-мировоззренческих оснований науки, в которых идеи механицизма играли доминирующую роль.

Однако по мере экспансии механической картины мира во все но­вые предметные области наука все чаше сталкивалась с необходимос­тью учитывать особенности этих областей, требующих новых, немеха­нических представлений. К концу XVIII — началу XIX в. произошла революция в науке, свя­занная с перестройкой ее оснований, появлением новых форм ее институциональной организации и ее новых функций в динамике со­циальной жизни.

После формирования дисциплинарно организованной науки каждая Дисциплина обретает свои специфические основания и свой импульс внутреннего развития. Но науки не становятся абсолютно автономны­ми. Они взаимодействуют между собой, и обмен парадигмальными принципами выступает важной чертой такого взаимодействия.

Таким образом, общая научная картина мира может быть рассмот­рена как такая форма знания, которая регулирует постановку фунда­ментальных научных проблем и целенаправляет трансляцию пред­ставлений и принципов из одной науки в другую. Иначе говоря, она функционирует как глобальная исследовательская программа науки, на основе которой формируются ее более конкретные, дисциплинар­ные исследовательские программы.

Внедряясь в новую отрасль исследования, парадигмальные принципы науки затем как бы притачиваются к специфике новой области, превращаясь в картину реальности соответствующей дисциплины и в новые для нее нормативы исследования. Показательным примером в этом отношении могут служить революции в химии XVII - первой половине XIX столетия, связанные с переносом в химию из физики идеалов количественного описания, представлений о силовых взаимодействиях между частицами и представлений об атомах. Идеалы количественного описания привели к разработке в химии XVII - XVIII вв. конкретных методов количественного анализа, которые, в свою очередь, взрывали изнутри флогистонную концепцию химических процессов.

27.Научная революция как выбор стратегий исследования. Селективная роль социальных факторов в выборе стратегий исследования.

Проблема научных традиций всегда привлекала внимание ученых и философов науки, но только Т.Кун впервые рассмотрел традиции как основной конструирующий фактор развития науки. Он обосновал казалось бы противоречивый феномен: традиции являются условием возможности научного развития. Любая традиция (социально-политическая, культурная и т.д.) всегда относиться к прошлому, опирается на прежние достижения. Парадигма есть совокупность знаний, методов, образцов решения конкретных задач, ценностей, безоговорочно разделяемых членами научного общества. Со сменой парадигмы начинается этап нормальной науки.

Нормальная наука не ставит своей целью нахождение нового факта или теории, и успех в нормальном научном исследовании состоит вовсе не в этом. Тем не менее, новые явления, о существовании которых никто не подозревал, вновь и вновь открываются научными исследованиями, а радикально новые теории опять и опять изобретаются учеными. Ученый и не стремится к получению принципиально новых результатов, однако, действуя по заданным правилам, он непреднамеренно, т.е. случайным и побочным образом, наталкивается на такие факты и явления, которые требуют изменения самих этих правил.

Многообразие научных традиций

В научном познании мы имеем дело не с одной или несколькими, а со сложным многообразием традиций, которые отличаются друг от друга и по содержанию, и по функциям в составе науки, и по способу своего существования.

В самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно. Знания такого типа Полани назвал неявными знаниями. Ценностные ориентации можно причислить к их числу.

Тадиции могут быть как вербализованными, существующими в виде текстов, так и невербализованными, существующими в форме неявного знания. Последние передаются от учителя к ученику или от поколения к поколению на уровне непосредственной демонстрации образцов деятельности или, как иногда говорят, на уровне социальных эстафет.

Каждая традиция имеет свою сферу распространения, и есть традиции специальнонаучные, не выходящие за пределы той или иной области знания, а есть общенаучные или междисциплинарные.

Возникновение нового знания

Вопрос о том, как возникает новое знание в науке – главный в истории как зарубежной, так и отечественной философии науки. С точки зрения отечественных философов науки, новое знание возникает благодаря существованию многообразия традиций и их взаимодействия.

Для уточнения понятия новация выделяют незнание и неведение. Незнание предполагает возможность сформулировать задачу исследования того, чего мы не знаем. В сфере незнания ученый знает, чего он не знает, а потому может сказать: «Я не знаю того-то», например, причины какого-то уже известного физического или культурного явления, каких-то уточняющих сущность явления характеристик и т.д.

Незнание позволяет ученому планировать познавательную деятельность, используя уже накопленные знания о существовании тех или иных явлений и предметов. Иначе говоря, новое здесь выступает как расширенное знание о чём-то уже известном.

Неведение, в отличие от незнания, можно высказать только в форме утверждения «я не знаю, чего не знаю». Действительно, трудно представить ситуацию, когда кто-то бы из ученых ставил задачу открыть то, что никому до сих пор не было известно.