indrik2015syria_1

узнал, что им же теперь послано много револьверов в окрестные Дамаску селения, что тоже предвещает мало хорошего. Из всех разноречивых слухов и конфиденциальных сведений я прихожу к заключению, что шейхи и улема не остановятся перед тем, что - бы вызвать кровавую смуту, если комитет начнет притеснять и преследовать членов Братства. Сведения о такого рода разговорах шейхов стали неоднократно поступать ко мне за последнее время, равно как и сведения о том, что шейхи деятельно готовятся ко всяким случайностям.

Министерство внутренних дел предписало Назиму-паше следить за «Братством» и предавать суду подозрительных лиц, но до сих пор Назим-паша ничего не предпринял против многих скомпрометированных членов «Братства», так что комитет и большинство христиан начинают подозревать, не состоит ли он сам членом «Братства». Трудно утверждать это, но нельзя не признать, что он не выказывает прежней своей энергии, хотя, по-видимому, сам признает серьезность положения, так как сказал моему драгоману, что дамасские мусульмане, к сожалению, забыли урок 1860 года. Если, с одной стороны, здесь нужны решительные меры для предотвращения смуты, то, с другой стороны, Назим-паша, по-моему, не может их принять теперь, так как в Дамаске совершенно нет теперь войск, а находящиеся здесь 2 батальона редифов, помимо недостаточности их, нельзя принимать в расчет, так как они набраны из местных жителей, зараженных духом «Братства», и этим обстоятельством я хотел бы объяснить нерешительность Назимапаши, который действительно несколько раз требовал и продолжает требовать от Константинополя присылки свежих войск, но безуспешно. С наличными войсками власти, в случае возникнове - ния мало-мальски серьезного движения, не смогут справиться с дамасским населением.

Обеспокоенный этими тревожными слухами и зная враждебное настроение шейхов, я обратился вчера к вали Назиму-паше и муширу Осману Февзи-паше, чтобы обратить их внимание на положение дел и на возможность возникновения смуты, всех последствий которой нельзя предвидеть. И тот и другой заявили категорически, что в городе совершенно спокойно и что нет никаких опасений, что они гарантируют, что здесь ничего не произойдет.

Эти уверения меня, однако, нисколько не успокоили, и я настойчиво предложил Назиму-паше обратить свое серьезное внимание на поведение шейхов.

III

Было бы очень желательно, если бы Порта исполнила требование Назима-паши и распорядилась о присылке сюда 10–15 батальонов,

сприбытием коих спокойствие здесь было бы гарантировано.

Сглубочайшим и пр[очее]

Сподлинным верно. И. о. секретаря консульства:

[собственноручная подпись]Е. Максимов.

АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Год 1909. Оп. 482. Д. 765. Л. 31–33.

Машинописная копия.

Часть III

– 20 –

Донесение консула в Дамаске князя Б.Н. Шаховского российскому чрезвычайному и полномочному послу в Константинополе И.А. Зиновьеву

№ 232

[29 июля (11 августа) 1909 г.]

Копия с донесения консула в Дамаске колл[ежского] сов[етника] князя Шаховского на имя господина императорского посла в Константинополе от 29 июля (11 августа) 1909 года, № 232.

15 мая сего года были арестованы здесь и отправлены на суд

вКонстантинополь эмир Абдулла-паша, сын знаменитого АбдельКадера, оказавшего в 1860 году покровительство дамасским христианам, шейх Аджлани и еще двое. По упорно циркулирующим здесь слухам, французский и итальянский послы энергично заступились за эмира Абдуллу-пашу во внимание к заслугам его отца, но тем не менее Абдулла-паша был приговорен военным судом к пожизненному тюремному заключению, а Аджлани — к пожизненной ссылке на Родос.Приговордляпервогобылзатемсмягченизамененпожизненной ссылкой на Родос. Оба эти лица принимали деятельное участие

ворганизации «Магометанского братства» и, если бы не падение султана Абдул-Гамида, легко могли вызвать в Дамаске кровавые события наподобие аданских, так как это «Братство» усиленно вооружало низшее население Дамаска, равно как и его окрестностей. Приговор этот встречен здешним христианским населением с чувством удовлетворения, мусульмане же сконфужены, так как, хотя они и стараются говорить, что ничего не затевали, они понимают, что для такого сурового приговора должно же было быть какое-нибудь основание. Этот приговор, несомненно, благотворно повлиял на положение дел

вДамаске, так как показал всем сторонникам старого режима и шейхам, что при малейшей попытке с их стороны нарушить порядок с ними поступят беспощадно — никто не забывает константинопольских виселиц. Поэтому в Дамаске теперь совершенно спокойно и не заметно никакого реакционного движения. Все боятся комитета «Единение и прогресс», который занимает здесь господствующее положение: как раньше боялись Илдыза и его шпионов, так теперь боятся комитета и его офицеров. Этот комитет теперь власть в полном

III

смысле этого слова, власть, с которой должны считаться все, не исключая вали и даже мушира, несмотря на всю твердость и независимость характера последнего. В день празднования 10 (23) июля1 все чиновники, а также сам вали и мушир в полной парадной форме в сопровождении высших чиновников были с официальным визитом в помещении комитета. В праздновании 10 июля приняло участие и христианское население Дамаска, устроившее символическую процессию по городу, всюду очень сочувственно встреченную мусульманами.

23 июля вернулась в Дамаск депутация, отправленная отсюда в Константинополь поздравить султана с восшествием на престол и выразить ему верноподданнические чувства дамасского населения. Ввиду того что султан поручил этой депутации передать свои приветствия и благодарность армии, всем чиновникам и дамасскому населению, ей устроили на вокзале грандиозную встречу: были выстроены войска с музыкой, встречали ее вали, мушир, все гражданские и военные чины и тысячи народу. Султан обошелся очень милостиво с депутацией, особенное же благоволение выказал православному депутату Джибрану Луису (адвокат, недюжинный оратор),которого,квеликойзавистидругих,обнялипоцеловал.Султан обратился к ним с следующей речью: «Раньше существовал дух разногласияивраждымеждуразныминародностями,составляющими мое государство; те, кто поощряли этот дух, не существуют более; я желаю, чтобы все мои подданные жили в добром согласии между собой, и поручаю вам сообщить такое мое желание вашим соотечественникам в Сирии». Затем он прибавил: «Я люблю арабов, как люблю уважаемого пророка нашего Магомета, который был родом араб. Арабы должны любить турок, и те еще больше должны любить арабов. Все мусульмане для меня братья по религии, другие же

110 (23) июля 1909 г. праздновалась годовщина Младотурецкой революции. Хотя султан Абдул-Хамид II подписал ирадэ о даровании конституции (восстановлении действия конституции 1876 г.) в ночь с 23 на 24 июля (по н. ст.) и империя была оповещена об этом событии 24 июля, праздник отмечался 23 июля — в день, когда власть в Салониках перешла в руки младотурок, и они телеграммой потребовали от султана объявить о восстановлении конституции. В Бейруте во время празднования годовщины революции находился И.Ю. Крачковский; в своем дневнике (хранится в Санкт-Петербургском филиале архива РАН) он записал, что посетил многочисленные собрания, происходившие в городе, и не без иронии отметил многословие речей, произносимых на этих собраниях (сведения любезно сообщила А.А. Долинина).

Часть III

мои подданные мне братья по отечеству». Депутаты возвратились сюда в восторге, очарованные лаской и простотой обращения нового султана, о чем говорят по всему городу и завоевывают ему общее сочувствие. Люди простые восторгаются султаном, видя в нем чуть ли не ангела, люди же более скептические находят, что султану ничего более не осталось, как быть со всеми любезным, так как он не имеет никакой власти и значения в делах.

В Дамаске, по крайней мере, не видно других результатов конституции, как необузданность прессы, свобода, иногда чрезмерная, слова, полный упадок авторитета власти, безусловное преобладание влияния военных элементов и свободная продажа оружия и пользование им.

Что же касается существенных, жизненных для населения вопросов, как суды, полиция, взимание налогов с недвижимости, — все они находятся в прежнем, если не худшем положении. Ни один процесс не может быть решен в суде без взятки, и судьи, несмотря на все, несмотря на страх свой перед комитетом «Единение и прогресс», спокойно продолжают оправдывать виноватого и обвинять невинного. Полиция почти открыто продолжает брать взятки, где только может. Должности по ведомству финансов продаются с торгов, кто больше даст, так что журнал «Эль-Муктабас» не постеснился дать саркастический совет публике обращаться к дефтердару2 не иначе как с чеком или тугим мешочком в руках, если кто хочет занять какую-нибудь вакансию. Муниципалитет спит и развращен по-прежнему, а общественная безопасность скорее ухудшается как в Дамаске, так, в особенности, в окрестностях. Прошло уже пять месяцев с начала финансового 1325 года, но до сих пор еще не получен бюджет ( )3 на жалованье. С 11 июля прошлого года все твердят низшим чиновникам о предстоящем увеличении жалованья, дабы они могли служить более добросовестно и честно, но до сих пор ничего нет. Если и урезывают жалованье высшим чиновникам и чинам дворца, то низшим его все-таки не увеличивают, не замечается здесь улучшение финансов. Кроме того, ( ) сего года здесь получен приказ министра юстиции Неджм-эд-Дин-бея4 о том, чтобы впредь

2Дефтердар — глава финансового ведомства вилайета, ответственный за

сбор налогов и расходование средств вилайетской казны.

3Здесь и далее обозначены пробелы в машинописи, вероятно, для рукописных вставок термина и/или даты.

4Неджмеддин-бей (Коджаташ) (1875–1949) — мулла, занимал судейские должности; вмае– октябре 1908г. — вали Багдада, в 1909г. стал министром

III

суды работали и по воскресеньям, так как неприсутственным днем будет впредь считаться только пятница. Со времени учреждения министерства юстиции 33 года тому назад, и даже до его учреждения, все суды, всегда состоящие наполовину из мусульман и христиан, были закрыты по воскресеньям. От всех христианских членов суда отобрана подписка опрочтении этого приказа, который является наглядным доказательством того непримиримого фанатизма, которым одушевлены младотурки, несмотря на все их показные заявления о равноправии всех. Этот приказ произвел на всех здешних христиан удручающее впечатление, и они надеются, что посольства и патриархии в Константинополе не потерпят этого насилия над христианами

ипотребуют отмены этого приказа, который лишает христиан возможности даже в церковь пойти. Здесь полагали, что с провозглашением конституции прекратится эмиграция христиан в Америку ввидутого,чтоможнобудетрассчитыватьнаполнуюсвободу,правый суд и что торговля и промышленность, поставленные в благоприятные условия, разовьются и быстро пойдут вперед. Но эти надежды не оправдались, и эмиграция продолжается, скорее даже усиливается,

ине далее как 2–3 недели тому назад несколько семейств из Дамаска ликвидировали все свои дела и окончательно эмигрировали в Америку. Немало содействует эмиграции христиан в Америку страх перед предстоящим и для христиан отбыванием воинской повинности наравне с мусульманами, так как положение дел совершенно еще не выяснилось; эта перспектива смущает всех христиан и заставит еще многих выселиться в Америку.

Десятинный налог был сдан на откуп почти во всех местностях вилайета. В некоторых селениях, принадлежащих нотаблям, в особенности в Хамасском санджаке, правительство вынуждено было прибегнуть к вооруженной силе, чтобы повысить цену десятинного налога. Еще неизвестно, поступит ли доход с десятинного налога в кассу «Общественного долга»5 за счет километрической гарантии железнодорожной линии Райяк — Хама, или же он будет предоставлен на нужды вилайета и корпуса. Вали писал в Порту, убедительно прося предоставить этот доход на нужды вилайета, дабы он мог све-

юстиции и председателем Государственного совета. Депутат меджлиса I–III созывов, в республиканский период — депутат Национального собрания II созыва, глава Совета юстиции.

5Под «Общественным долгом» Б.Н. Шаховской подразумевал «Админи­ страцию (Управление) оттоманского публичного долга» (см. примечание 25 к главе 4).

Часть III

сти концы с концами, потому что положение дел теперь изменилось и чиновники, пенсионеры и военные не согласны безропотно, как ранее, месяцами ожидать получения жалованья, а требуют его в конце каждого месяца, а при малейшей задержке на 2–3 дня ругают кассира и даже способны побить его.

Вали Назим-паша только недавно перестал быть предметом злостных нападок в печати и в речах со стороны младотурок (в осо- бенностивоенных),здешнийорганкоторых,газета«Эль-Муктабас», ежедневно печатал против него положительно непозволительные статьи. Эта кампания против Назима-паши была вызвана тем, что он, по мнению младотурок, покровительствовал «Магометанскому братству», а в его лице и реакции; мотивировали они свои обвинения тем, что Назим-паша не хотел арестовать всех тех лиц, ареста коих требовал комитет «Единение и прогресс», который не хотел понять, что слишком крутые меры сразу, не будучи подготовлены и приняты в удобный момент, могут только вызвать в Дамаске кровавую катастрофу. Назим-паша, с которым я часто виделся и, конечно, много говорил на эту тему, прекрасно сознавал опасность положения, хотя всегда твердил и теперь продолжает говорить, что никакой опасности не было, и без нужды не хотел скомпрометировать его опрометчивыми мерами. Только когда он был вполне уверен в успехе задуманной меры и когда были распущены редифы, элемент наименее надежный, он благополучно арестовал эмира Абдуллапашу,шейхаАджланииещедвухиотправилихвКонстантинополь. Предполагались еще и другие аресты, но арест четырех вожаков так подействовал на всех, что сразу все утихло и не было нужды производить другие. С арестом этих вожаков нападки на Назима-пашу ослабли и постепенно почти совсем прекратились, кажется, по приказанию из Константинополя, но все-таки ясно, что младотурки, в особенности офицерство, терпеть не могут Назима-пашу, который, однако, всячески старается угодить им.

Внастоящеевремяумымусульманвозбужденыкритскимвопросом6. Здешние мусульмане отнеслись довольно равнодушно к утере Боснии и Герцеговины и независимости Болгарии, но возможность присоединения Крита к Греции возмущает их. Волнение это не естественное, возникло оно не само собой из чувства оскорбленной национальной гордости, а создано искусственно комитетом «Единение

6О критском вопросе см.: Соколовская О.В. Великий остров Средиземно­ морья, Греция и миротворческая Европа: 1897–1909 гг. М., 2013.

III

и прогресс», который возбуждает население речами и митингами, вроде митинга, который имел место здесь третьего дня для выражения протеста против присоединения Крита к Греции, о чем я буду иметь честь говорить в следующем моем донесении, по выяснении всех подробностей.

Сглубочайшим и пр[очее]

Сподлинным верно.

И. о. секретаря консульства: [собственноручная подпись] Е. Максимов.

АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Год1909. Оп.482. Д.765. Л.41–43 об.

Машнописная копия.

Часть III

– 21 –

Донесение консула в Дамаске князя Б.Н. Шаховского российскому чрезвычайному и полномочному послу в Константинополе И.А. Зиновьеву

№ 251

[11 (24) августа 1909 г.]

Копия с донесения консула в Дамаске колл[ежского] сов[етника] князя Шаховского на имя господина императорского посла в Константинополе от 11 (24) августа 1909 года, № 251.

В дополнение к донесению моему от 29 июля сего года № 232, имею честь представить некоторые дополнительные сведения о положении дел в крае.

Злобой дня, как я уже имел честь донести, служит критский вопрос, искусственно муссируемый здесь, как, вероятно, и везде, комитетом «Единение и прогресс». Две недели тому назад комитет созвал народный митинг, чтобы выразить протест против образа действий греческого правительства и против присоединения Крита к Греции. Третьего дня, согласно предписанию центрального комитета, был созван новый митинг для постановления бойкота греческих товаров, каковое постановление и было принято, причем в здешнем комитете «Единение и прогресс» учрежден специальный комитет, который должен руководить бойкотом. В этом вопросе, насколько я мог заметить, существует разногласие между комитетом и правительством, которое, кажется, несочувственно относится к бойкоту, что и дало понять провинциальным властям. В Дамаске бойкот греческих товаров не имеет существенного значения, так как ввоз сюда греческих товаров самый незначительный, также и греческим подданным не угрожают здесь, по-моему, более или менее серьезные неприятности, так как, находясь под нашим покровительством, они почти приравниваются к нашим подданным. Если эти подстрекательства населения против греков и не дадут внутри империи практических результатов в смысле нанесения ущерба коммерческим интересам Греции, то вред они, несомненно, приносят значительный, так как возбуждают мусульманский фанатизм, возбуждают в мусульманах ненависть к европейцам и рикошетом — против христиан вообще, что позднее может привести к серьезным внутренним осложнениям, могущим, в особенности при

III

всегда возможной реакции, угрожать безопасности не только всех европейцев, но и всех христиан в Турции. Возможность же реакции, кажется мне, всегда следует иметь в виду, так как младотурки создали слишком большую массу недовольных, которые только ищут удобный случай, чтобы начать действовать, а таким удобным случаем может быть только война, которая отвлечет единственную силу и опору комитета — войска­ . Одно уже установление нового режима, конечно, создало массу недовольных, последующие же действия комитета сильно увеличили и продолжают увеличивать их контингент. Массовые понижения чинов генералов и офицеров, произведенные и предстоящие массовые увольнения чиновников во всех администрациях также будут содействовать увеличению недовольства, которое не может не разразиться.

Как в других местах — не знаю, но здесь младотурецкий элемент враждебно настроен к иностранцам, скорее к их привилегиям, что, впрочем, и понятно, и всячески старается делать им неприятности, что пока выражается в систематических придирках к признанию иностранного подданства за лицами, хотя бы подданство их даже не подлежало сомнению, и этим тормозит все дела в вилайете. Если прежде все дела консульства в вилайете шли гладко, то теперь они всегда встречают затруднения благодаря политическому директору Фахред- дину-бею Хайри, который тормозит все дела, так что все мои коллеги хотят одновременно обратиться в Константинополь в посольства с жалобой на него и просьбой об его удалении, в чем я присоединяюсь к ним.Положениеконсуловздесьсталооченьтрудным,таккаквалисам посебетеперьнеимеетникакойвластии,боясьмладотурок,действует во всем по их указаниям; он или действительно не имеет никакой власти, что весьма трудно допустить, или он боится комитета и, боясь за свое место, не решается предпринять что-либо, и благодаря этому все вообще дела вилайета в крайне неудовлетворительном положении; дела же консульства — в застое. На этих днях распространился слух, что Назим-паша скоро будет уволен и что на его место будет назначен некий Рахми-бей из центрального комитета.

Сглубочайшим и пр[очее]

Сподлинным верно.

И. о. секретаря консульства: [собственноручная подпись] Е. Максимов.

АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Год 1909. Оп. 482. Д. 765. Л. 47–48.

Машинописная копия.

Часть III