indrik2015syria_1

57Ежегодник МИД на 1904 г. С. 345; …на 1906 г. С. 467–468.

58Ежегодник МИД на 1906 г. С. 468; АВПРИ. Ф. 159. ДЛС и ХД. Оп. 713.

Д. 115. Л. 52 об.

приложение 1

переписку с российским консульским учреждением в Алеппо (дела 1801–1853 гг. на французском, итальянском, турецком, греческом языках);

переписку с российским консульским учреждением в Бейруте (дела 1825–1853 гг. на французском, английском, русском, итальянском, турецком, греческом языках);

переписку с российским консульским учреждением в Дамаске (дело 1850 г. на французском языке);

переписку с российским консульским учреждением в Тартусе (дела 1843–1852 гг. на французском языке).

Фонд 208. Консульство в Бейруте. 1820–1914 гг. Оп. 819.

686дел (ед. хр.).

Вфонде содержатся следующие материалы: переписка консульства с миссией (посольством) в Константинополе, с генеральным консульством в Александрии, в ведении которого находилось Бейрутское консульство до 40-х гг. XIX в.; переписка с российскими ви- це-консульствами и агентствами, подведомственными консульству в Бейруте (Акка, Алеппо, Хайфа, Латакия, Кипр, Иерусалим, Яффа, Тартус, Триполи, Хомс, Хама, Сайда), переписка с местными властями и консульствами третьих стран в Бейруте, а также церковные, паспортные, торговые дела и др.

Фонд 249. Генеральное консульство в Константинополе.

1857–1922 гг. Оп. 616. 1551 дел (ед. хр.).

Вфонде хранятся переписка генконсульства с МИД Российской империи и российским посольством в Константинополе; консульская переписка; паспортные, торговые дела и др.

Фонд 290. Вице-консульство в Тартусе. 1865–1905. Оп. 822. 1348 дел (ед. хр.).

Вфонде хранится переписка вице-консулов с посольством в Константинополе, с российскими и иностранными консульствами на территории Османской империи, с турецкими властями и др.

Следует иметь в виду, что и в других фондах можно обнаружить единичные или случайно отложившиеся материалы о деятельности консульских учреждений в Сирии.

приложения

разны: помимо защиты интересов и безопасности соотечественников, особое значение имело продвижение на заграничные рынки российских казенных товаров и информирование государственных учреждений и частного капитала России о состоянии этих рынков. Впрочем, частный торговый капитал тогда еще слабо проявлял себя во внешней торговле России. Работой консулов в те годы руководила Коммерц-коллегия, которая осуществляла совместно с Сенатом назначение на консульские посты.

После смерти Петра I консульская служба России пришла в упадок. Ее возрождение и развитие пришлось на эпоху правления Екатерины II. Тогда многократно, с шести до шестидесяти, увеличилось количество консульских постов, значительно расширились функции консулов. Помимо обслуживания российских коммерческих интересов и защиты российских подданных за границей консулам предписывалось содействовать развитию русского торгового мореходства, выдавать паспорта русским подданным, оповещать российские власти о появлении в регионе эпидемических болезней. На них возлагались также задачи политического характера.

В восточных государствах, прежде всего Иране и Османской империи, где действовал режим капитуляций, консулы располагали судебной и полицейской властью над соотечественниками, находившимися в их консульском округе. Впрочем, по мнению Е.В.Сафроновой, в Османской империи до конца XVIII в. так и не были созданы консульские суды, и споры по гражданским и торговым делам разбирались при Константинопольской миссии3. Тем не менее от имени Екатерины II консулам предоставлялись «право и свобода разбирать ссоры <…> добровольно приходящих российских подданных»4.

На Востоке российские консулы несли также дипломатическую службу, им вменялось в обязанность поддерживать политический авторитет отечества. Согласно инструкции 1785г., данной вице-консулу в Бейруте, ему надлежало опровергать «всякие предосудительные слухи

и впечатления оздешней (Российской. —Авт.) империи» и «укоренять

втамошнем крае понятия справедливые о величии и могуществе ее»5. Кроме того, важную функцию консульской службы составлял сбор информации о внутриполитическом положении страны пребывания.

3Сафронова Е В. Становление и развитие консульской службы. С. 187.

4Проект инструкции коллегии иностранных дел вице-консулу в Бейруте капитану Р. Коронеллу от 30 сентября 1785 г. // Россия в Святой Земле.

Т. 1. С. 48.

5Там же. С. 49.

приложения

Во второй половине XVIII в. изменился порядок организации консульств, что повысило их статус. Создание консульских постов, как

иназначение консулов, происходило теперь на основании именного императорского указа, а патент «на консульский чин» выдавала Коллегия иностранных дел. Инструкции консулы получали от Коллегии иностранных дел и Коммерц-коллегии, таким образом, по-прежнему подчиняясь двум правительственным учреждениям6. Однако постепенно все формы внешних сношений переходили под контроль внешнеполитического ведомства; этот процесс завершился в XIX в.

Консульские должностные лица — генеральные консулы, консулы, вице-консулы и консульские агенты — назначались из числа не только российских подданных, но и иностранцев, оказавших услуги России. Распространение получил институт нештатных (почетных) консулов, несших службу без жалованья. Все эти должностные лица пользовались равными правами и привилегиями. В странах, где действовал режим капитуляций, они, как и все российские подданные, исключались из юрисдикции государства пребывания; дом консула

ипомещение консульства считались неприкосновенными и могли служить убежищем; консульский персонал освобождался от налогов государства пребывания, от армейских постоев и т. п.7

Возникновение российской консульской службы в Сирии в XVIII в.

ВСирии первые российские консульские посты были основаны

в1780-е годы. Они были предназначены служить средиземноморской политике Екатерины II и осуществлению «греческого проекта». Хотя императрица декларировала­ , что ее цель — оказывать «высочайшее и могущественное» покровительство «ко всем вообще христианам, обитающим или прибегающим под сень Державы Ее»8,

6Сафронова Е.В. Становление и развитие консульской службы. С. 108.

7Там же. С. 90.

8Там же. С. 48. Это право имело односторонний характер, не будучи зафиксировановкаких-либосоглашениях.Однаковсамомначалесвоего правления Екатерина обосновывалаего присягой,которую, по ее словам, давал «дед наш Петр I и прочие предки наши учредили <…> — содержать, хранить и защищать православние восточныя Христовы церкви греческия». (АВПРИ. Ф. 2. Внутренние коллежские дела. Оп. 2. Д. 5644. Л. 115. Манифест Екатерины II 1764 г., обращенный к грекам).

приложение 3

деятельность российских консулов в Сирии (и в Египте) носила светский, политический характер. В этих провинциях императрица опиралась на арабский региональный сепаратизм, что соответствовало ее геополитическим представлениям­ и отвечало одному из главных постулатов дипломатии: сосед твоего соседа является твоим потенциальным союзником.

Первые российские консульства просуществовали в Сирии менее десяти лет и по окончании русско-турецкой войны 1787–1791 гг. были закрыты: тогда российское правительство сочло излишними расходы на их содержание. Восстановление консульской службы произошло спустя почти три десятилетия, при Александре I, уже на новых организационных и политических началах.

Как дальновидный политик Екатерина II понимала, сколь важно для России развитие внешней торговли, обслуживаемой консулами, но, будучи реалистом, не уповала на ее заметные успехи. Свои внешнеторговые акции, по крайней мере в Средиземноморье, Екатерина связывала с политическими целями. Не случайно в секретном послании графу А.Г. Орлову императрица предписывала в качестве одной из первоочередных задач Архипелагской экспедиции приоб- ретениекакого-либоосманскогопортадляутвержденияроссийского присутствия в этом регионе. Обладание портом, по ее мнению, по-

зволило бы «под видом коммерции решать насущные политические вопросы»9 (курсив здесь и далее наш. — Авт.).

За упорядочение консульской службы императрица серьезно взялась только после заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. Побудить ее к этому могли просьбы купечества «поставить <…> в иностранные земли консулей и факторов», дабы получать сведения о зарубежных торговых рынках10, а также жалобы

9Рескрипт графу А.Г. Орлову от 9 января 1770 г. // Материалы для истории русскогофлота.Ч.11.СПб.,1886.С.529.Итамже:«…Хотябиничегоиного не сделали, то бы тем самым вы много для переду предуспели, если б доставилиРоссииврукипортвтамошнемморе,которыйстаратьсябудем при мире удержать. Под видом же коммерции он всегда будет иметь сообщение с нужными народами во всем мире, и тем, конечно, сила наша не

умалится в здешнем краю».

10«От незнания в других государствах коммерции и о ценах товаров казенных и купеческих великой казенной ущерб происходит и всей российской коммерции подрыв». (Записка на высочайшее имя великоустюжского купца С.В. Бабкина 1773 г.). (См.: Уляницкий В.А. Русские консульства за границей. Ч. 2. Приложения. С. DXXIV–DXXX; Сафронова Е.В. Становление и развитие консульской службы. С. 61).

приложения

А. Г. Орлова на трудности, переживаемые им в Италии из-за отсутствия российских консулов11. Тогда ему пришлось прибегать к услугам консула британского (естественно, с разрешения правительства Великобритании, приобретавшего таким путем важный источник информации о русской политике в Средиземноморье).

Права, которыми наделялась российская консульская служба

вОсманской империи, были оговорены 11-й статьей (артикулом) Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Она гласила, что Порта дозволяла «иметь пребывание» российским консулам и вицеконсулам всюду, «где они признаны будут надобны», при этом они должны быть «почитаемы и уважаемы в равенстве с прочими дружеских держав консулами». Последнее положение не только было принятой дипломатической формулой, но и свидетельствовало о стремлении России утвердить свой статус равным европейским великим державам, прежде всего Франции и Англии. Вместе с тем эта формула подразумевала распространение на российских консулов привилегий, следуемых из договоров-капитуляций, заключенных державами.

Подтверждением и развитием 11-й статьи Кючук-Кайнарджий- ского договора был артикул 6-й Айналы-Кавакской русско-турецкой конвенции 1779 г., в котором четко оговаривалось, что во избежание всяких недоразумений в торговых отношениях между Россией и Турцией на российскую торговлю распространяются «французские и английские капитуляции». Наконец, в русско-турецком торговом трактате 1783 г. правовые основы консульской службы на Востоке развивались далее, трактат включал перечисление и уточнение льгот, которые вытекали из текстов капитуляций.

Параллельно с обеспечением правовых норм российской консульской службы в Османской империи шло создание консульских постов. Накануне подписания Кючук-Кайнарджийского трактата,

виюне 1774 г., по указанию Екатерины Комиссия по коммерции, созданная еще при Елизавете Петровне, запросила у Коммерц-кол- легии и Коллегии иностранных дел сведения о российских консулах за границей, о содержании инструкций, ими получаемых, их материальном положении и потребности государства в создании

11А.Г. Орлов обращался к брату Григорию: «О консулах я прежде писал, они необходимо надобны, а можно многих и хороших людей сыскать и здесь из наших единоверных». (Материалы для истории русского флота.

Ч. 11. С. 364).

приложение 3

новых постов12. Между коллегиями возникла переписка, результатом которой стал ряд назначений. Помимо шести издавна действо - вавших консульств (в Бордо, Лондоне, Кадиксе, Лиссабоне, датском Гельсиноре и персидском Зинзилинском порту) в 1776 г. были определены консулы в Рим, Гамбург, Любек и Бремен; появились консульские посты и в Средиземноморье — на о. Корфу и в Архипелаге. Среди консульских назначений последующих лет стали преобладать назначения в Османскую империю: Смирну, Синоп, Дарданеллы, Дунайские княжества, что указывало на смещение интересов российских правящих кругов в направлении Восточного Средиземноморья. С середины 1780-х годов это направление безусловно возобладало: последовали назначения на острова Восточного Средиземноморья, а также в Египет и Сирию.

Подобные изменения в российской политике не ускользнули от вниманиядержавивызвалиобеспокоенностьвЕвропе.Обэтомговорит донесение Фоскари, посланника Венеции в Петербурге13. Беспокойствоимелоподсобойпочву:слухиотайнойперепискероссийской императрицы Екатерины II и императора Священной Римской империи Иосифа II, в которой императрица изложила содержание «греческого проекта», достигли Константинополя. Вместе с тем пункты, куда назначались консулы в Сирии и Египте — Александрия, Сайда, Бейрут, — упроницательного политика могли породить предположение, что в новой войне с Османами Екатерина II намерена воспользо- ватьсясценариемвоенно-политическихдействий,оправдавшимсебя в ходе Архипелагской экспедиции времени русско-турецкой войны­ 1768–1774 гг., когда у этих городов русский флот воевал в союзе свосставшими против Порты арабскими правителями14.

Правда, теперь в Египте Россия возлагала надежды на находившихся у власти мамлюков — грузина Ибрахим-бея и абхазца Мурад-бея, чья слишком самостоятельная политическая позиция

12«Ежели находятся нужды иметь консулов в тех государствах, где их еще нет, то в каких именно оные быть должны». (РГАДА. Ф. 276. Оп. 2. Д. 148. Дело о промемории комиссии о коммерции о доставлении сведений о российских консульских учреждениях при разных государствах от 18 сентября 1774 г. Цит. по: Сафронова Е. В. Становление и развитие консульской службы. С. 62).

13См.: Берти Дж. Россия и итальянские государства в период Рисорджи­ менто. (Пер. с итал.). М., 1959. С. 119.

14Об этом см.: Смилянская И.М., Велижев М.Б., Смилянская Е.Б. Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой.

М., 2011. С. 333–410.

приложения