indrik2015syria_1

– 22 –

Донесение консула в Дамаске князя Б.Н. Шаховского российскому чрезвычайному и полномочному послу в Константинополе И.А. Зиновьеву

№ 254

[31 августа (13 сентября) 1909 г.]

Копия с донесения консула в Дамаске колл[ежского] сов[етника] князя Шаховского на имя российско-императорского посла в Константинополе от 31 августа 1909 года, № 254.

14 месяцев прошло со времени восстановления в Турции конституции, но до сих пор не видно, чтоб младотурки желали на деле, а не насловахтолько,ввестисвободуиравноправие,какгражданскую,так и религиозную; наоборот, здесь, в провинции, скорее можно прийти к заключению, что они стремятся к совершенно противуположной цели, так как скрытая, но тем не менее очевидная, программа младотурецкого комитета может быть выражена следующими 3 пунктами: 1) устранить иностранное вмешательство в дела Турции и умалить, елико возможно, значение духовенства в делах общины, 2) укрепить турецкий элемент и сделать его господствующим и 3) оживить дух исламизма; либеральные же начала — только декорация для отвода глаз, и серьезно младотурки будут заниматься только развитием военной мощи государства, в администрации же постепенно в непродолжительном времени окажутся на уровне старого режима с его произволом и взяточничеством.

Допущенная было полная свобода печати теперь снова несколько ограничена, чему можно только порадоваться, так как некоторые здешние печатные органы перешли всякие пределы приличия. Конституционное правительство дало было полную свободу переездов в пределах Турции, свободный выезд за границу, теперь же снова делают всякие затруднения при выезде за границу, требуют поручительства, контролируют переезды из одного города в другой, так что фактически снова существуют все стеснения старого режима для выезда за границу и при переездах внутри государства. Для христиан существуют прежние стеснения, которые теперь будут еще тяжелее, таккакбудутприкрываться«законностью»,противчеготеперьбудет труднее бороться, чем раньше. Образчиком того, как правительство

III

намерено поступать с христианами, может служить следующий приказ Министерства внутренних дел от 18 июля 1325 (14 реджеба 1327) (так в тексте. — Публ.) за № 172, который, вместо того чтобы облегчить постройку церквей, гласит: «Ввиду того, что многие немусульманские общины при постройке школ и церквей не сообразуются с разрешительными фирманами относительно размеров постройки и увеличивают ее, следует впредь наблюдать, чтобы при производстве построек размеры их точно отвечали размерам, указанным в фирмане, разрешающем постройку; в случае же превышения указанных

вфирмане размеров следует привести постройку к разрешенному размеру, все же лишнее разрушить. Чиновники будут ответственны за несоблюдение этого правила». Таким образом, не только нет никакого облегчения для постройки даже церквей, но скорее введено бóльшее стеснение, так как закон теперь угрожает разрушением части церкви или школы, если ввиду каких-либо практических соображений, для бóльшей прочности постройки, захотят сделать церковь на 2–3 аршина длиннее или шире против ранее предположенных размеров. Для получения разрешения на постройку церкви или школы обыкновенно требовалось 2–3 года; приступают к постройке – и вследствие условий почвы или по какой-либо другой причине надо несколько увеличить размеры постройки, но теперь этого нельзя сделать, как раньше, и приходится откладывать постройку еще на 2–3 года до получения нового разрешения. Приказ этот окажется несомненным тормозом для постройки церквей; патриарх очень удручен им, Назим-паша же, когда с ним заговорили о нем, сказал с иронической усмешкой: это равенство, это братство.

ВСелевкийской епархии в селении Блудан есть развалины старинного монастыря Св. Георгия, весьма почитаемого всеми христианами и даже мусульманами. Блудан, благодаря проведению шоссейной дороги и своему хорошему климату, становится дачным местом, и митрополит хочет восстановить этот монастырь, в особенности в противовес протестантской пропаганде, центром коей является Блудан. Не располагая еще средствами на это, он пока хотел ограничиться постройкой ограды, о чем вошел с ходатайством

ввилайет, который передал дело на заключение каймакама. Последний, хотя и окончивший школу мюлкие1 в Константинополе, но очень фанатичный, не нашел ничего лучшего, как заявить, что этот

1Школа мюлькие (тур). — учебное заведение в Стамбуле по подготовке чиновников.

Часть III

монастырь должен быть конфискован в пользу правительства как древность! И теперь это дело будет разбираться в административном совете, где я все-таки надеюсь довести его до благополучного конца.

В деревне Арбин, близь Дамаска, церковь грозила рухнуть; селяне ее разрушили и хотели построить новую, но, так как они хотели сделать ее несколько больше, мусульмане пришли в неистовство, напали на христиан, многих из коих избили; до сих пор православные Арбина не могут восстановить своей церкви, так как ничего нельзя поделать с влиятельными мусульманами Арбина.

Угнетающе подействовал на патриарха Григория ответ великого визиря Хусейна Хильми-паши Константинопольскому патриархату, напечатанныйв№7161от19сегоавгуставгазете«Сабах»:«Патриарх не есть ни посольство, ни консульство во главе православных турецкоподданных и имеет право заниматься исключительно только духовными делами». Если эти слова действительно были произнесены, то они произведут на всех турецких христиан самое тяжелое впечатление и поощрят всех мелких сельских чиновников, каймакамов и мюдиров2 устранять духовенство от вмешательства в дела общины. Все эти мелкие чиновники — полновластные господа, и только предстательство митрополитов и священников спасало, и то до известной степени, от административного произвола.

Что же касается отбывания воинской повинности, то если оно, вследствие особых соображений, встречено армянами и греками с радостью, христианское население Сирии относится к нему с большим отвращением и страхом. С одной стороны, влияет просто новизна, и совершенно непривычные к военной службе сирийцы, к тому же далеко не храбрые, со страхом думают о ней, с другой же стороны, они совершенно основательно задумываются, в каких условиях они будут служить, когда нет офицеров-христиан и они не смогут свободно исправлять свои религиозные обязанности. Ввиду этого эмиграция

вАмерику, которая было ослабла свосстановлением конституции, теперь возобновилась в бóльшем размере: очень много христиан продают за бесценок свое имущество и спешат окончательно эмигрировать

вАмерику, чтобы только избежать воинской повинности. Заслуживают внимания слова мушира Османа Февзи-паши, произнесенные им на днях в присутствии многих: «Парламент слишком поторопился, введя воинскую повинность и для христиан; наши мусульмане,

2Мюдир (тур.) — глава нахийи, низшего административно-территори- ального подразделения.

III

в особенности в деревнях, еще слишком фанатичны и никакого понятия не имеют о равенстве и братстве; нет сомнения, что мусульманин он-баши3 будет обращаться к рядовому христианину: иди, гяур. По крайней мере 10 лет нужно было подождать для призыва христиан к отбыванию воинской повинности, чтобы тем временем вселить в мусульман чувство братства, а в христиан — чувство патриотизма». Затем он прибавил: «Я не понимаю, как Европа допустила это».

Последние две недели положение вали Назима-паши было очень тяжелое и неопределенное, так как комитет упорно работал против него и настойчиво твердил, что он будет смещен. Положение Назимапаши стало настолько трудным, что он телеграфировал министру внутреннихдел,просяилиподтвердитьегосмещение,потомучтоделатак не могут идти, или же официально опровергнуть слухи о его смеще- нии,еслиониложны.Талат-бей4 телеграфировал ему, что Порта, зная, какие затруднения он встречает при исполнении своих обязанностей, озабочена устройством его перевода в один из соседних вилайетов, но до тех пор просит его исполнять свои обязанности. Однако несколько дней спустя Назим-паша, которому стали невмоготу постоянные нападки комитетских газет, интриги и препятствия, которые ему делали на каждом шагу, в особенности затруднения, делаемые ему муширом, который во всем действует ему наперекор, решил покинуть Дамаск и телеграфировал 26 августа министру внутренних дел, прося о своем отозвании и немедленной присылке преемника; 28 августа он получил телеграмму с извещением, что он назначен в Бейрут, а что сюда назначен валием лива5 Измаил Фазил-паша6, комендант Смирны, находящийся в настоящее время в Адане.

Постановление парламента о призыве к отбыванию воинской повинности всего населения государства, мусульман и немусульман, распространено, конечно, и на Хауран, и на Джебель-Друз, население коего до сих пор не отбывало воинской повинности, а платило вместо того хлебом, который шел на прокормление войск корпуса. Для при-

3Он-баши (on — тур.десять) — ефрейтор, капрал (букв. «командир десяти»).

4Мехмед Талаат-паша (1874–1921) — османский государственный деятель, министр внутренних дел (1909–1912, 1913–1917), великий везир (1917–1918). Один из главных вдохновителей политики османизма, ярый сторонник панисламизма, один из главных организаторов массовой депортации и геноцида армян. Был застрелен С. Тейлиряном в Берлине

Часть III

ведения в исполнение этого постановления мушир обратился к вали с предложением сделать проверку населения Хаурана и ДжебельДруза. Вали ответил ему, вполне основательно, что для проведения такой меры надо сосредоточить в Хауране значительные военные силы и что потому было бы благоразумнее отложить это до прибытия из Константинополя подкреплений. Мушир же опять настаивал на производстве переписи, заявив, что он располагает достаточными силами в случае возникновения смут в Хауране. Тогда вали предписал хауранскому мутесаррифу произвести перепись населения. Как только известие об этом распространилось в Хауране, всеми овладело большое волнение. Бедуины, друзы, христиане соединились на этот раз и поклялись, хотя бы с оружием в руках, не допустить производства переписи. Они начали производить беспорядки и послали в Дамаск депутата, чтобы передать вали коллективное заявление об их решении не допустить перепись. Вали пригласил в Дамаск шейхов, в надежде уговорить их подчиниться требованиям правительства, но ониотказалисьпоехать.ТогдавалипредложилмуширупослатьвХауран обещанные войска, но последний, сконфуженный критическим положением, в которое поставил себя, должен был ответить, что не может рискнуть послать в Хауран войска, которыми он располагает, так как они недостаточны, и что он просил военное министерство о присылке подкреплений. Назим-паша доложил обо всем случившемся министерству внутренних дел и предложил или отсрочить до более благоприятного момента перепись в Хауране, или же прислать в Хауран достаточную военную силу. Одновременно он предложил хауранскому мутесаррифу постараться успокоить население и побудить его возобновить свои полевые работы. Вряд ли Порта сможет найти другой исход, как отсрочить перепись.

В Йемен совершенно не посылают войск из 5-го и 6-го корпусов, потому что правительство не доверяет им как арабам.

Об изложенном имею честь донести в дополнение к донесению моему от 29 июля сего года № 232.

Сглубочайшим и пр[очее]

Сподлинным верно.

И. о. секретаря консульства: [собственноручная подпись] Е. Максимов.

АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Год 1909. Оп. 482. Д. 765. Л. 52–55 об.

Машинописная копия.

III

– 23 –

Донесение консула в Дамаске князя Б.Н. Шаховского российскому чрезвычайному и полномочному послу в Константинополе И.А. Зиновьеву

№ 279

[26 сентября (9 октября) 1909 г.]

Копия донесения консула в Дамаске колл[ежского] сов[етника] князя Б.Н. Шаховского г[осподину] императорскому послу в Константинополе от 26 сентября (9 октября) 1909 г[ода] за № 279.

8сего сентября прибыл сюда новый вали — дивизионный генерал Измаил Фазиль-паша, назначенный сюда вместо Назима-паши, снова переведенного в Бейрут; это бывший командир Смирнской дивизии, затем председатель суда в Адане. Он сразу выказал себя настоящим младотурком комитета «Единение и прогресс» со всеми его тенденциями подорвать влияние и значение консульских представителей и совершенно уничтожить предстательство патриархий и вообще духовенства в делах их паств, даже подчиненных им духовных лиц.

Прибыв сюда, он разослал всем консульствам очень сухой циркуляр с извещением о его вступлении в исправление обязанностей вали, не поместив даже обычной формулы о поддержании дружественных отношений, ограничившись ребяческой фразой, что «он будет управлять вилайетом согласно конституции». Прием консулов был совсем сухой, оба же патриарха, православный и греко-католи- ческий, были приняты без всякого уважения к ним, как простые посетители. 14 сентября был прочтен фирман о назначении Измаила Фазиля-паши дамасским валием, и когда оба патриарха, по обыкновению присутствовавшие на этой церемонии, подошли приветствовать вали, последний не пригласил их даже сесть, что было замечено всеми и произвело на христиан очень тяжелое впечатление. Измаил Фазиль-паша даже долго не хотел отдать визита обоим патриархам и только на днях сделал их, после того как мушир напомнил ему об этом. Политический директор Фахреддин-бей Хайри, сделавшийся еще более нахальным после приезда нового вали, с еще большим усердием работает, чтобы унизить престиж консулов и вообще иностранцев, для чего делает все бóльшие стеснения для консулов в их сношениях с властями.

Часть III

Я нахожусь в очень затруднительном положении, так как до сих пор консульство оказывало самое широкое покровительство всему православному населению, даже сиро-яковитам и иногда также и католикам, теперь же я временно должен, хотя и в ущерб нашему престижу, избегать этого под разными предлогами, так как предвижу возникновение на этой почве массы неприятностей, которые легко могут вызвать столкновения, так как власти под влиянием Фахреддина-бея не стесняются даже в такрирах1 употреблять грубый и резкий тон. У меня нет никакого сомнения, что власти отклонят самым резким образом хотя бы частное и выраженное в мягкой форме заступничество за что бы то ни было вне интересов русскоподданных, так как недавно вали, согласно рапорту Фахред- дина-бея, отдал приказ, чтобы никакие правительственные или судебные учреждения не выдавали драгоманам консульств никаких справок, а потому я должен выждать некоторое время, чтобы посмотреть, какой оборот примут дела.

С глуб[оким] почт[ением] и проч[ее] Верно.

Консул: [собственноручная подпись] Кн. Б. Шаховской

АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Год 1909. Оп. 482. Д. 765. Л. 62–63.

Машинописнаякопиясединичнымирукописнымиисправлениями.

1Такрир(тур.)—письменноеотношение,докладнаязаписка,отчет;реше- ние, постановление.

III

– 24 –

Донесение консула в Дамаске князя Б.Н. Шаховского российскому чрезвычайному и полномочному послу в Константинополе И.А. Зиновьеву

№ 281

[27 сентября (10 октября) 1909 г.]

Копия донесения консула в Дамаске колл[ежского] сов[етника] князя Б.Н. Шаховского г[осподину]императорскому послу вКонстантинополе от 27сентября (10 октября) 1909 г[ода] за № 281.

В донесении моем от 31 августа с[его] г[ода] № 254 я имел честь сообщить Вашему В[ы]с[око]пр[евосходитель]ству сведения о положении дел края. К сожалению, оно нисколько не улучшается, скорее можно заметить увеличение недоверия и недоброжелательства населения к властям, вернее, к комитету «Единение и прогресс», который далек от того, чтобы на деле применять проповедуемые им принципы равенства и свободы и, стараясь всюду поставить угодных ему лиц, беспощадно удаляет всех ему неугодных или не имеющих к нему како- го-либо отношения, чем вызывает сильное, хотя и глухое пока и скрытое недовольство. Пристрастие комитета в назначениях можно было констатировать при реорганизации дамасских судов (пока перемена лишь председателей), которая началась недавно; кто имел родственников или приятелей среди депутатов, получил новое назначение, тогда как другие, не имеющие таковых, попросту уволены, несмотря на то, что некоторые из них, как например Рагиб-бей, председатель апелляционного суда, люди безусловно честные, способные и знающие свое дело. Комитет проповедует неуместность фанатизма, на деле же он воплощенный фанатизм; он проповедует равенство национальностей, на деле же стремится обезличить все народности, чтобы господствовал один турецкий элемент; он говорит, что продолжает существовать лишь для того, чтобы проверять действия властей, на деле же он забрал всю власть в свои руки; кто теперь будет проверять его действия? — спрашивают многие, так как теперь комитет представляет власть. Недовольство всеобщее, все тревожатся, опасаясь, может быть, не без основания, что главная смута еще впереди.

Такой образ действий комитета понятен и естественен, так как стоящие во главе его люди не могут не понимать, что турецкий эле-

Часть III

мент, не обладающий никакой культурой, которая бы его оживляла,

исуществующий только грубой физической силой своей, которой подавляет другие, более культурные и потому более жизнеспособные народности страны, несомненно стушуется, как только другие народности получат одинаковые с ним права, потому что он не может тягаться с ними нигде, где требуется ум и предприимчивость. Всегдатуркиопиралисьнагрубуюсилу,икомитетточнотакжебудет опираться на нее, чтобы не только сохранить туркам безусловное господство, но и еще более подавить и подчинить себе составные части империи. Для этого он, с одной стороны, усиленно и поспешно развивает свою военную мощь, а с другой — старается обмануть Европу показными, а отнюдь не действительными либеральными реформами, которые могли бы побудить Европу сделать Турции уступки

ипредоставить ей бóльшую свободу действий. Одно уже то заставляет относиться с недоверием к истинным задачам комитета, что июльский переворот, который должен был произойти позднее, был ускорен ввиду событий в Македонии для защиты Турции от посягательств Европы и направлен против иностранцев. Заветная мечта, конечно, вполне понятная, комитета — это добиться отмены капитуляций и поставить иностранцев на один уровень с подданными, о чем младотурки говорят совершенно открыто, с злорадством предвкушая тот момент, когда они смогут притеснять иностранцев. Зная характер турок, их фанатизм, и видя все происходящее в провинции

— не случайные явления, но намеренные действия, — позволяю себе высказать мое скромное мнение, что отмена, даже послабление капитуляций немыслима не только в настоящее время, но даже в более или менее близком будущем, так как трудно представить себе все те мытарства, которые придется перенести в Турции не только ее христианам, но и европейцам1. Свое мнение о комитете «Единение и прогресс» я высказываю на основании делаемых мною здесь наблюдений, и мне кажется, что в провинции комитет и его действия могут быть оценены более правильно, так как впровинции, не имея стеснительного непосредственного надзора посольств, он свободнее может действовать в желательном ему духе, потому что протесты консулов ему не страшны и всегда можно оспаривать справедливость их донесений; кроме того, в Константинополе, где сосредоточены лучшие его силы, комитет, вероятно, действует осторожнее, тогда как в

1Маргиналия: от слов «когда они смогут притеснять» и до сих пор отчерк­ нуто на полях двумя вертикальными линиями.

III

провинцию посылаются, в общем, посредственности или военные, которые не обладают достаточными способностями или тактом, чтобы скрывать истинные свои намерения или проводить их постепенно, как например теперешний вали Дамаска Измаил Фазиль-паша.

26 сентября я донес о прибытии сюда вали Измаила Фазиля-па- ши, теперь же упомяну о дебютах его деятельности, чтó имеет тесную связь с вышеизложенным. Вали ничего не понимает в делах и потому советуется обо всем с несколькими лицами, которые сумели сразу овладеть его доверием, а именно: с Мухаммедом-пашой А[з]м — по администрации и с политическим директором Фахреддином-бе- ем — по делам иностранцев. С первого же дня он ясно показал свое намерение унизить престиж консулов (подчеркнуто в ориг. — Публ.), хотелдажеограничитьихправоговоритьснимподелам,интересующим консульства, и предложить, чтобы они по всем делам говорили с Фахреддином-беем, который будет докладывать вали и передавать консулам его резолюции, допуская только в исключительно важных случаях, чтобы консула обращались к нему, как бы не желая признавать за ними их до известной степени привилегированное положение и [желая] низвести их до уровня простых посетителей, имеющих дело в вилайете. Я очень опасаюсь, как бы не произошло серьезного столкновения между консульствами и вали, если Фахреддин-бей будет слишком натягивать струны2, так как уже теперь положение довольно натянутое.

С патриархами вали обошелся совершенно невежливо, не предложив им даже сесть, когда они после прочтения фирмана подошли приветствовать его, и обошелся с ними так пренебрежительно, что когда, по настоянию мушира, он 2 недели спустя решился отдать патриархам визит, последние не приняли его. Также он ясно показал, что не хочет признавать за патриархом права заступаться не только за паству, но и за подчиненное ему духовенство. На прошлой неделе была ограблена одна монахиня из Сеиднайского монастыря; монахиня, конечно, принесла жалобу патриарху, который послал в вилайет священника,чтобызаявитьжалобувалиипроситьегопринятьмеры к розыску виновных. Вали отказался принять жалобу, сказав, что теперьсконституциейвсеравныичтомонахинядолжнасамаприйтии заявить жалобу. Патриарх должен был письменно протестовать против этого нарушения его прав, и он крайне удручен, так как не знает,

2Маргиналия: от слов «с политическим директором Фахреддином-беем» и до сих пор отчеркнуто на полях одной или двумя чертами.

Часть III