indrik2015syria_1

Только после разгрома египетско-турецкого флота соединенной эскадрой Великобритании, России и Франции в Наваринском сражении 8 (20) октября 1827 г., высадки французского десанта, соединившегося с повстанцами на Пелопоннесе, и победоносной рус- ско-турецкой войны 1828–1829 гг. греческий вопрос был решен. По Адрианопольскому мирному договору (сентябрь 1829 г.) султан должен был предоставить Греции широкую автономию, а в феврале 1830 г. на конференции в Лондоне Великобритания, Франция и Россия признали независимость Греческого государства.

Народное собрание свободной Греции еще 11 апреля 1827 г. избрало И. Каподистрию на семь лет главой Греческой республики. Прежде чем занять свой пост, он посетил Петербург. По императорскому указу от 1 июля 1827 г. он получил официальную отставку с русскойслужбы.Анесколькомесяцевспустя,14октября1827г.,Николай I издал указ (которому, похоже, не сразу стали строго следовать) о запрещении принимать на гражданскую службу иностранцев68.

Заняв пост президента Греческой республики, Иоаннис Каподистрия сохранил тесные контакты с русским правительством. Рассчитывая на поддержку независимой Греции, он стремился оказать влияние на внешнюю политику России в решении балканских проблем. В частности, во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. в Министерство иностранных дел вместе с составленной весной 1828 г. запиской Д.В. Дашкова (в то время занимавшего пост товарища министра юстиции, но сохранявшего свое влияние и в ведомстве иностранных дел) поступила записка И. Каподистрии (подписана 19 марта 1828 г.) с предложением условий предстоящего мирного договора.

И. Каподистрия полагал необходимым вести дело к расчленению европейской Турции на национальные государства, объединенные в конфедерацию под покровительством России. Д.В. Дашков, напротив, утверждал, что Россия нуждается в безопасности границ и распространении своего влияния в соседних государствах, чего «удобнее достигнуть может, продлив существование Оттоманской империи на известных условиях»69. Дашков соглашался, что «было

68О канцелярских служителях гражданского ведомства // ПСЗ–2. Т. 2. 1827. № 1469.

69Дашков Д.В. Обозрение главнейших сношений России с Турцией и начал, на коих долженствуют оные быть установлены на будущее время: Записка статс-секретаря Д.В. Дашкова // Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных

приложение 3

время, когда раздел Турции входил в тайные расчеты российской политики», а обладание проливами и теперь благоприятствовало­ бы развитию российской торговли, но достижение этих целей потребует слишкомвысокойцены.Вчастности,разделимперии,поегомнению, мог повлечь за собой усиление влияния Великобритании в регионе.

Обе записки рассматривались 4 сентября 1829 г. на проходившем под председательством Николая I заседании особого тайного комитета по восточным делам, на котором было постановлено, что уничтожение Османской империи не соответствует интересам России70. Таким образом, Россия взяла курс на сохранение целостности Османской империи при условии, что другие державы не приступят к ее разделу; этим, в частности, объяснялись сравнительно легкие условия мирного договора для Турции, потерпевшей в русско-турец- кой войне сокрушительное поражение.

События 1820-х годов, разрешившие греческий вопрос, слабо затронули Сирию, но, определив политику России в отношении Османской империи на ближайшие десятилетия, оказали влияние на российский политический курс и в этом регионе. А в 1830-е годы Сирия оказалась в центре международного конфликта, возникшего в ходе двух египетских кризисов (1831–1833 и 1839–1841 гг.).

Первый кризис начался осенью 1831 г. вступлением в Сирию армии Мухаммеда Али под командованием его сына Ибрахим-паши. Предлогом послужил незначительный конфликт с одним из сирийских правителей. На деле Мухаммед Али претендовал на управление Сирией, обещанное ему султаном в 1824 г. После ряда побед в локальных сражениях на территории Сирии Ибрахим-паша, преодолев горные хребты Тавра, двинулся в сторону османской столицы. В декабре 1832 г. он разгромил под Коньей основные силы турецкой армии. Путь на столицу был открыт, и речь уже могла идти о смене династии на османском престоле. Обращение Махмуда II за помощью к Франции и Великобритании результатов не принесло.

дел. Сер. II. Т. 8 (16). 1815–1830 (октябрь 1828 — июль 1830 гг.) М., 1995.

Цит. по: Якушев М.И. Антиохийский и Иерусалимский патриархаты. С. 295. О значении записки Д.В. Дашкова говорит тот факт, что к ней обращались А.М. Горчаков в 1866 г. и В.Н. Ламсдорф в 1902 г.; последний отметил ее «аналитическую глубину». (Кудрявцева Е.П. Русские на Босфоре. С. 118–119).

70Подробнее об этом см.: Якушев М.И. Антиохийский и Иерусалимский патриархаты. С. 295–296; Великая война в образах и картинках. Вып. 9.

М., 1917.

приложения

Российские правящие круги усмотрели в действиях египетского паши угрозу безопасности страны. Усиление на Ближнем Восто - ке позиций католической Франции, поддерживавшей египетского правителя, было для России весьма нежелательно, так же как появление на троне непредсказуемого и сильного политика, каким был Мухаммед Али. И Николай I решительно избрал курс, противоположный геополитическим расчетам своей бабки Екатерины II. Повидимому, еще до вторжения египтян в Малую Азию российский генеральный консул в Александрии француз Э. Лавизон получил указание покинуть Египет в знак протеста против нелегитимных действий Мухаммеда Али. В ноябре 1832 г. в Константинополь и Александрию с секретной миссией был направлен генерал Н.Н. Муравьев71, которому поручалось при конфиденциальном свидании с Махмудом II передать предложение императора оказать султану вооруженную поддержку как законному правителю. В Александрии Н.Н. Муравьеву предстояло — также во время конфиденциальной встречи — ясно дать понять Мухаммеду Али, что, если он не прикажет остановить продвижение египетских войск, Россия не остановится перед применением оружия.

Н.Н. Муравьев прибыл в Константинополь за несколько дней до получения известия о поражении турецкой армии под Коньей.

ВСтамбуле уже находился отозванный из Египта Лавизон. После беседы с султаном Муравьев спешно направился в Александрию, чтобы завершить свою миссию.

События продолжали быстро разворачиваться. Переговоры между Портой и ее вассалом (они велись почти одновременно с прибытием Н.Н. Муравьева в Египет) не принесли успеха. 2 февраля 1833 г. Ибрахим-паша уже достиг Кютахьи (там его застал приказ Мухаммеда Али прекратить продвижение и… ожидать подкрепления).

Втот же день Махмуд II, несмотря на недовольство своего окруже-

71Муравьев-Карсcкий Николай Николаевич (1794–1866) — военачальник, генерал от инфантерии. Сын основателя и начальника Школы колонновожатых, владел европейскими и восточными языками (турецким, изучал арабский и персидский). Участник Отечественной

(1812), русско-персидской (1826–1827), русско-турецкой (1828–1829)

войн. За взятие Карса во время Крымской войны (1853–1856) получил прозвище «Карсский». В 1816 г. совершил разведывательное путешествие в Хиву из Баку. В 1831 г. участвовал в подавлении Польского восстания. В 1832–1833 гг. выполнил военно-дипломатическую миссию в Османской империи.

приложение 3

ния, обратился к российскому посланнику А.П.Бутеневу72 с просьбой о присылке русского флота и сухопутного корпуса.

Известие об обращении султана за помощью к России вызвало протесты держав, не имевшие, впрочем, последствий. В том же феврале российская эскадра вошла в Босфор, и в марте 1833 г. на азиатском берегу высадился русский десант. Европейским державам оставалось лишь оказывать давление на обе конфликтующие стороны с целью их примирения и тем устранить повод для присутствия русских вооруженных сил в виду Стамбула. 4 мая между султаном и пашой было подписано Кютахийское соглашение, по которому Мухаммед Али получал в свое управление, помимо Египта, Судана и Аравии, уже находившихся в его руках, Палестину, Сирию

иАданский вилайет — плацдарм для военного вторжения в Малую Азию. После отвода египетских войск из Малой Азии в Сирию русская эскадра и сухопутный корпус покинули Турцию. Но до их отбытия 28 июня (8 июля) 1833 г. между Россией и Османской империей был заключен оборонительный Ункяр-Искелесийский договор, в третьей статье которого констатировалось «искреннейшее желание [России] обеспечить существование, сохранение и полную независимость Блистательной Порты». Россия обязывалась предоставить в распоряжение Порты необходимое количество вооруженных сил «вслучае, если бы представились обстоятельства, могущие снова побудить Блистательную Порту требовать от России воинской

иморской помощи»73. Безусловно, под этими «обстоятельствами» подразумевалось возобновление турецко-египетского конфликта,

72Бутенев Апполинарий Петрович (1787–1866) — дипломат, сын небогатого калужского помещика, получил домашнее образование в семье А.Н. Гончарова (деда Н.Н. Пушкиной), первоначальное продвижение по службеимелблагодарясвязям.С1804г.служил впереводческой­ канцелярии Коллегии иностранных дел, с 1810 г. — в канцелярии Министерства иностранных дел (в отделении Востока и государств Южной Европы).

В1812 г. состоял в дипломатической канцелярии князя П.И. Багратиона.

В1816–1821 гг. — секретарь Константинопольской­ миссии, затем начальник переводческой экспедиции МИД. В 1828 г. управлял походной канцеляриейК.В.Нессельроде.Ссентября1829по1840г.егослужбапроходила преимущественно в Константинополе (поверенный в делах, а с конца 1830 г. — чрезвычайный посланник и полномочный министр). В 1843– 1855 гг. — посланник в Риме, в 1856–1858 гг. — чрезвычайный посланник

иполномочный министр в Константинополе. Далее по болезни находился в Париже, где и скончался.

73Цит. по: Ункяр-Искелесийский договор, 1833 // Дипломатический сло-

варь. Т. 2. Стб. 846.

приложения

поскольку Кютахийское соглашение, будучи вынужденным компромиссом, не устраивало ни одну из конфликтующих сторон. Всекретной статье Ункяр-Искелесийского договора предусматривалось право России в мирное время требовать от Порты закрытия Дарда - нелл для иностранных военных кораблей.

Таким образом, в случае возобновления конфликта между Тур - цией и Египтом территории Малой Азии и Сирии могли стать театром военных действий, и Россия как союзник Турции должна была бы принять в них участие. Это условие стало для российского военного ведомства удобным предлогом произвести силами офицеров Генерального штаба географические и топографические изыскания на территории Малой Азии и Сирии и изучить политическое положение, хозяйственную жизнь, быт и религию населения в этом регионе, близком к южным границам России. В Малой Азии такую работу выполнил М.П. Вронченко74, а в Сирии – П.П. Львов75. Кроме того, с согласия султана полковник Генерального штаба А.О. Дюгамель76,

74[Вронченко М.П.] Обозрение М[алой] Азии в нынешним состоянии // Записки военно-топографического депо. Ч. 3, 5. СПб., 1838–1840.

75Львов Петр Петрович (1802–?) — из семьи тверских служилых дворян,

в1823–1827 гг. служил в армии на юге России, с июля 1827 г. состоял

вПетербургском Военно-топографическом депо. Участвовал в русскотурецкой войне 1828–1829 гг, а в 1830 г. — в разведывательной поездке по Малой Азии. После сирийской командировки вышел в отставку, поступив на статскую службу. В 1840 г. был губернатором в Витебске. (См.: Рыженков М.Р. Русский офицер в Сирии (вступительная статья) // Сирия, Ливан и Палестина в описаниях российских путешественников, консульских и военных донесениях первой половины XIX в. М., 1991.

С. 168–181).

76Дюгамель Александр Осипович (1801–1880) — военный и дипломат; родился в Митаве (Елгаве); отец, Осип Осипович, — тайный советник, сенатор, вице-губернатор Лифляндской губернии. Получил блестящее домашнее образование, выдержал экзамен на звание при Пажеском корпусе. Состоял при канцелярии генерал-квартирмейстера Генерального штаба,с1823г.—начальниквоенно-топографическогодепоГенерального штабагвардии,в1825–1826гг.былвсоставеэкспедициикКаспийскомуи Аральскомуморям.Савгуста1826г.посентябрь1827г.взваниипоручика состоял вторым секретарем военного отделения Константинопольской миссии. В 1828–1829 гг. участвовал в русско-турецкой войне. В 1831 г. при подавлении польского восстания временно состоял при Н.Н. Муравьеве; произведенвчинполковника.В1832–1833гг.командированвОсманскую империю при миссии Н.Н. Муравьева для военно-разведыватель- ных действий. С августа 1833 по август 1837 г. — генеральный консул в Александрии, в 1838–1841 гг. — чрезвычайный и полномочный министр

приложение 3

позже назначенный генеральным консулом вАлександрию, обследовал оборонительные сооружения Дарданелльского пролива, где руководил работами по их укреплению.

П.П. Львов был «по высочайшему повелению» направлен в Сирию 22 июля 1833 г., сразу после заключения Ункяр-Искелесийского договора. В Петербург он возвратился лишь в июле 1835 г. и немедленно приступил к составлению обстоятельного отчета и карты (на основе проведенной им глазомерной съемки). В 1838 г. в Сирию дополнительно был направлен капитан Генерального штаба Дайнези77. Записки обоих офицеров внесли вклад в военно-топографическое описание Сирии, но по назначению никогда не использовались78: в ходе второго египетского кризиса 1839–1841гг. ввооруженных столкновениях султана

А.О. Дюгамель (1801–1888) с Мухаммедом Али участвовала не Россия, а Великобритания и Австрия.

Оперативная реакция Николая I на события 1831–1833 гг., способность российского флота в несколько недель перебросить вооруженныесилыврайонСтамбулаиособеннотепреимущества,которые

при персидском дворе, в 1843 г. выполнял дипломатические поручения в МолдавиииВалахии.Далееегокарьерабылапреимущественновоенной, дослужился до генерала от инфантерии, был членом Государственного совета и сенатором.

77Отчет и сопровождающее его археографическое вступление опубликованы М.Р. Рыженковым: Русский офицер в Сирии. С. 174. По сведениям М.Р. Рыженкова, записка Дайнези на французском языке хранится в Военно-историческом архиве (РГВИА. Ф. 444. Оп. 1. Д. 55).

78Поскольку колониальные круги Франции и Великобритании рассматривали Сирию вместе с Ираком в качестве моста, соединявшего Европу с Южной и Юго-Восточной Азией, они опережали Россию в изучении территории Сирии. В 1829 г. английский капитан Ф.Р. Чесней объехал Сирию и Египет в поисках коротких путей из Англии в Индию, а в 1831 г. исследовал условия судоходства по Евфрату. Ф. Лессепс называл Чеснея «отцом Суэцкого канала». (См.: Колесова Л.А. Комментарии // Cирия,

Ливан и Палестина. С. 337 (в издании фамилия автора ошибочно указана как Колобова).

приложения

Россия приобретала в результате Ункяр-Искелесийского договора, были восприняты европейскими правительствами как подрыв их позиций на Ближнем Востоке. На этот раз Великобритания и Франция ограничились военно-морскими демонстрациями у берегов Турции, а

воктябре 1833 г. их поверенные в делах вручили русскому правительству жесткие ноты, на которые получили от вице-канцлера К.В. Нессельроде не менее жесткий ответ79. В это время Россия достигла пика своего влияния

вВосточном Средиземноморье. Однако российские правящие

ство или сменена династия. Поскольку Николай I был уверен, что на Ближнем Востоке наибольшую опасность для России представляет Франция, противостоять которой Россия могла лишь совместно с Великобританией, к концу 1830-х годов он пошел на сближение

79В 1828 г. после официальной отставки И. Каподистрии первый статссекретарь по иностранным делам Карл Васильевич Нессельроде был произведен в чин вице-канцлера, а в 1845 г. — канцлера, исполняя должность министра иностранных дел. Обмен нотами, о котором идет речь, вошел в историю международных отношений как пример стойкого дипломатического противостояния. В английской и французской нотах говорилось, что в случае вооруженного вмешательства России во внутренние дела Турции «английское и французское правительства почтут себя совершенно вправе поступать так, как если бы упомянутого трактата не существовало». Нессельроде на эти ноты ответил, что Россия намерена точно выполнить условия Ункяр-Искелесийского договора, «поступая так, как если бы нот английского и французского поверенных в делах вовсе не существовало». (Цит. по: Ункяр-Искелесийский договор, 1833 // Дипломатический словарь. Т. 2. Стб. 846).

приложение 3

справительством последней. Это сближение получило новый импульс в ходе второго египетского кризиса.

Новый кризис разразился в результате настойчивых требований Мухаммеда Али предоставить наследственные права на подвластные ему территории. Турецкая армия начала военные действия, но в июне 1839 г. была разгромлена под Незибом; турецкий флот перешел на сторону Мухаммеда Али. Однако египетский правитель, чтобы не создавать условий для вступления в действие Ункяр-Искелесийского договора, отказался от ввода войск в Малую Азию.

Кризис, усугубленный смертью Махмуда II (1 июля 1839 г.) и неопытностью его наследника — юного Абдул-Меджида, заставил великие державы временно объединиться. В ноте от 27 июля 1839 г. они обратились к Порте с требованием не принимать решений без их содействия. Обсуждение турецко-египетского вопроса было перенесено в Лондон. К соглашению о мерах его разрешения державы пришли только год спустя, 15 июля 1840 г., без участия Франции. Но Мухаммед Али отказался выполнить компромиссные условия, предложенные державами, и 19 августа они предъявили египетскому правителю ультимативное требование вывести войска из всех османских владений, кроме Египта, возвратив их под управление Стамбула. В надежде на французскую поддержку Мухаммед Али отклонил и эти требования.

Начались военные действия, в которых на стороне османов помимотурецкойармииучаствовалианглийскийиавстрийскийфлоты

сдесантными частями. Вооруженные столкновения на территории Сирии повлекли за собой антиегипетские народные восстания. Неся большие потери, египтяне были вынуждены покинуть Сирию, а угроза массированной бомбардировки Александрии союзническим флотом заставила Мухаммеда Али капитулировать. Ферманами султана от 13 февраля и 1 июня 1841 г. наследственными владениями Мухаммеда Али признавались только Египет и Восточный Судан, при этом его властные полномочия на этих территориях подверглись серьезным ограничениям.

За разрешением второго египетского кризиса последовало подписание 1 (13) июля 1841г. Лондонской конвенции, по которой проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись в мирное время закрытыми для всех нетурецких военных судов. Таким образом, результатом этих кризисов стала интернационализация проливов, отвечающая «либеральному принципу свободы морей», и замена двустороннего Ункяр-Искелесийского договора, обеспечивавшего целостность им-

приложения

перии, многосторонней конвенцией, что разрядило напряженность в отношениях между державами80.

Египетские кризисы выявили геополитическое значение Сирии в международной политике XIX в. Дважды на протяжении семидесяти лет (в правление Али-бея и Мухаммеда Али) Сирия становилась яблоком раздора между Турцией и Египтом, и оба раза Россия оказывалась вовлеченной в конфликт, так или иначе затрагивавший основы Восточного вопроса — целостность Османской империи и режим проливов. В 1830-е годы конфликт разворачивался в условиях превращения Восточного Средиземноморья в центр серьезного соперничества и противоборства европейских держав, что поставило перед Министерством иностранных дел России вопрос об усилении присутствия в Египте и Сирии. Первым шагом в его решении стало назначение генеральным консулом в Александрию в августе 1833 г., через месяц после подписания Ункяр-Искелесийского договора, сменившего француза Лавизона полковника Генерального штаба российской армии А.О. Дюгамеля. Последний был отозван в августе 1837 г., когда конфликт стал ослабевать. В 1838 г. этот пост занял дипломат граф А.И. Медем81, остававшийся в Александрии до 1841 г.

Перемены последовали и в Сирии, где перед Азиатским департаментом встала проблема серьезного преобразования консульской службы. Этот процесс занял пять лет (24 декабря 1838 — 14 декабря 1843 г.), пока скромное вице-консульство в Яффе с ограниченным кругом обязанностей не было замещено консульством в Бейруте, управляемымгенеральнымконсулом,обладавшимобширнымиполномочиями дипломатического и консульского характера.

Создание российского консульства

вБейруте

Вконце 1830-х годов в Петербурге, как и в посольстве в Кон­ стантинополе­ , по-видимому, существовали разные точки зрения на вопрос о том, каким образом укрепить консульскую службу в Сирии.

80История международных отношений. В 3 т. Т. 1. С. 221.

81Медем Александр Иванович (1803, Митава — 1859, Шанхай) — дипломат, происходил из старинного прибалтийского графского рода. В 1838– 1841 гг. — генеральный консул в Александрии, в 1841–1845 гг. — чрезвычайный и полномочный министр при персидском дворе, затем — посланник в Бразилии и Вашингтоне.

приложение 3

А.Н. Муравьев, один «из авторитетнейших тогда экспертов по Палестине», полагал, что прекратить межконфессиональные распри и поддержать греческое духовенство в Палестине сможет «благодетельное» воздействие консула в Яффе, если превратить этот пост в более «почетный»82. В пользу этой точки зрения говорило создание Великобританией в 1839 г. своего кон-

сульства в Иерусалиме.

В своих суждениях А.Н. Муравьев руководствовался задачами религиознойполитикиРоссиивсвятых местах. Однако в Министерстве иностранных дел смотрели шире и придерживались иного мнения. Исходя из необходимости пристального наблюдения не только «за духовными делами», но и «за ходом политических событий в Сирии, заслуживающих ныне особенного внимания

К.В. Нессельроде. правительства», К.В. Нессельроде С портрета Ф. Крюгера полагал, что выполнение этой задачи могло быть обеспечено переносом

82Муравьев А.Н. Записка о пособии Святому Гробу. (См.: Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие. С. 130). А.Н. Муравьев имел в виду возобновление в 1830-е годы межконфессионального армяно-греческого конфликта, во время которого претензии армянской церкви на обладание рядом святых мест получили поддержку со стороны высокого чиновника египетской администрации Богос-бея, армянина по происхождению. Потребовалось активное вмешательство российской миссии в Константинополе, чтобы погасить конфликт. В «Записке» А.Н. Муравьев называет российский пост в Яффе консульством; в документе Министерства иностранных дел о назначении на этот пост К.М. Базили также говорится о «консульстве» в Яффе и о смерти «консула» Мостраса (АВПРИ. Ф. 159. ДЛС и ХД. Оп. 7491. Д. 1404а. Л. 23), из чего можно заключить, что вице-консульство в Яффе к концу 1830-х годов уже было преобразовано в консульство.

Муравьев Андрей Николаевич (1806–1874), младший брат Н.Н. Му­- равьева-Карсского,—духовныйписатель,авторвыдержавшегонесколько изданий«Путешествиякосвятымместамв1830г.»,видныйрелигиозный деятель, поддерживавший тесные связи с православными иерархами России и Ближнего Востока. (200-летию со дня его рождения посвящен 103-й выпуск «Православного палестинского сборника» (М., 2005).)

приложения