2011_Лабиринты памяти_Альманах

выискивая в физических журналах информацию. Не помню, что получил за курсовик, но помню, что был очень горд тем, что приобщился к «высокой» науке.

Г. Н. Виолина не читала нам лекций, но экзамены ей я сдавал. Женщина крайне независимая, целеустремленная и авторитетная. Ее оценки и суждения до сих пор остаются четкими, иногда нелицеприятными, но всегда справедливыми. Думаю, что во многих достижениях Эдуарда Ефимовича Виолина

есть и ее заслуги. Она стойко перенесла смерть любимого человека. С ней очень интересно общаться, потому что веет старым «дэпэшным» отношением к работе со студентами, да и к работе вообще. До последних дней жизни моей шефини поддерживала отношения с ней, помогала, чем могла, хотя закадычными подругами они не были. Галина Николаевна – женщина потрясающая. Для меня она – пример оптимистичного и активного преподавателя и человека. Дай ей Бог здоровья и долгих лет!

Янине Ивановне за выбор тематики, которой продолжаю заниматься до сих пор. В период обучения в аспирантуре под ее чутким (в прямом смысле этого слова) руководством мне удалось сделать многое и в 1977 г. в срок защитить диссертацию на тему «Исследование структуры “сег- нетоэлектрик–полупроводник” с целью создания на ее основе управляемых тонкопленочных резисторов с памятью». Впервые было показано, что на таких структурах могут быть созданы не только репрограммируемые запоминающие устройства, но и фото- и пироэлектрические приемники излучения с перестраиваемыми характеристиками.

Это направление было очень востребовано, что отражено в решениях многих конференций. Мы с Я. И. объездили всю страну, побывали в Риге, Вильнюсе, Тбилиси, Ереване, Волгограде и других городах.

Она всегда отличалась широчайшей эрудицией и была очень интересным собеседником по любым темам – литература, искусство, архитектура и т. д. Много времени уделяла подготовке текстов диссертаций, докладов, статей, требуя хорошего русского

языка и лаконичности выводов. Впоследствии мне как молодому преподавателю были особенно ценны ее советы при подготовке рабочих программ новых дисциплин, методической проработке учебных материалов. Помню как тщательно она редактировала наше первое учебное пособие «Расчет и конструирование микроэлементов и микросхем», как многократно выверяла представленный там справочный материал.

Наша группа на протяжении многих лет оставалась дружным и результативным коллективом, выполнявшим большие объемы хоздоговорных и бюджетных НИОКР. Конвейер кандидатских диссертаций работал интенсивно и безотказно: В. П. Афанасьев (1977),

В.П. Мирошкин (1979), Г. П. Крамар (1981), В. А. Кротов (1982),

В.А. Шахпаронян (1986), И. И. Зятьков (1987), Е. В. Минина (1989), К. Пэжиньска (1989), В. Б. Пряжкин (1990), А. Ю. Якупова (1992), А. А. Богданов (2000), А. С. Гудовских (2002), В. А. Панкрашкин (2002), Н. А. Селюженок (2007), А. М. Спивак (2009).

В1997 г. я защитил первую в группе докторскую диссертацию на тему «Структуры “сегнетоэлектрик–полупроводник”: свойства, технология, применение». Конечно, первым доктором наук в нашей группе должна была бы быть по праву Янина Ивановна, но так уж распорядилась жизнь.

Г. П. Крамар. Ночь на 30 июля 2010 г. была какой-то зловещей. Разразилась сильная гроза, причем грома почему-то не было слышно, а молнии сверкали одна за другой, создавая ощущение тревожного небесного зарева. Мои недобрые предчувствия сбылись: этой ночью Янина Ивановна ушла из жизни, не дожив до 80-летия всего три дня...

... В студенческие годы я на кафедре не работала: много сил и времени отнимали тренировки и соревнования в составе сборной ЛЭТИ по лыжным гонкам.

Когда наступила дипломная пора, мой тренер, Алексей Александрович Рубцов, попросил Янину Ивановну «приютить» меня в ее научной группе с возможностью продолжать занятия спортом. Позднее я поняла, что Рубцов обратился к Я. И. не случайно: она была очень спортивной женщиной. Летние отпуска проводила на байдарках, зимой совершала долгие лыжные прогулки. В общем – родственная душа.

Я. И. взяла меня «под крыло» и с тех пор стала для меня не только Учителем, но и азартной болельщицей. Совмещать науку со спортом было нелегко. Я старалась изо всех сил, но вскоре оказалась

перед дилеммой: бросить спорт и готовиться к защите дипломной работы или перенести защиту на лето и поехать во Владимир на первенство Минвуза РСФСР.

Янина Ивановна отнеслась к этой дилемме спокойно и посоветовала решать ее с В. В. Пасынковым. Он при поддержке Розы Карловны долго убеждал меня, что учеба главнее спорта, но, видя мое упорство (упрямство?), разрешил перенести защиту. Думаю, что именно после этого непростого разговора он составил обо мне какое-то мнение, которое впоследствии открыло мне дорогу на кафедру и в аспирантуру.

После получения диплома я в полной мере ощутила на себе все трудности бытия иногороднего человека, но с помощью своих «лыжных» связей осталась работать в ЛЭТИ (правда сначала – не по специальности). И только благодаря Янине Ивановне, со временем перешла на кафедру ДП, в ее научную группу. Спасибо ей за это!

В семидесятых у нас подобрался замечательный молодежный коллектив: Володя Мирошкин, Валя Афанасьев, Лена Попова, Лена Минина и другие «ученые». Опекал нас Лев Николаевич Гарькин, но властительницей умов и душ была, конечно, Янина Ивановна.

Она была удивительно гармоничной личностью: наука, преподавание, театр, музыка, литература –

на все у нее хватало времени. Она была одной из тех, кто определял лицо нашей кафедры, ее постоянно растущий авторитет в вузе, городе и стране. Ее энергия, энтузиазм, увлеченность передавались нам

и создавали в группе атмосферу смелого творчества, стремления докопаться до истины.

Научно-инженерные достижения Я. И. общепризнаны, как и ее блестящий талант педагога и организатора. Не помню, чтобы у нас в группе были авралы по поводу сдачи этапов нировских тем. Все делалось заранее, вычитывалось, перечитывалось, перепроверялось и корректировалось. (Ветераны кафедры помнят докомпьютерный ужас оформления отчетов.)

Если кто-то из группы выезжал на конференцию, то доклад был готов за день-два до отъезда.

Янина Ивановна детально вникала в работу каждого из нас, анализируя экспериментальные данные, проверяя правильность расчетов и размерность результатов. Иногда мне казалось, что справочники ей вообще не нужны, она помнила все константы, все системы единиц и пр.

Что-то писать в соавторстве с ней было трудно, но очень полезно. Она была блестящим редактором. Известные издательства доверяли ей рецензирование серьезных книг, а В. В. Пасынков часто поручал написание отзывов на авторефераты диссертаций. Он вообще относился к ней не только с уважением, но и с огромной личной симпатией. Его мечтой было увидеть ее в качестве первой женщины – доктора наук, выпускницы нашей кафедры. Материала по ферритовой тематике было предостаточно, но...

После выхода на пенсию Я. И. продолжала зримо и незримо присутствовать в нашем коллективе. Вместе с нами пережила «лихие девяностые», когда нашу группу разбросало по белу свету: Лена Попова стала школьным учителем физики, Лена Минина уехала в Америку, многие вынужденно сменили род деятельности. Но все мы благо-

дарны судьбе за радость общения с нашей шефиней, за удивительный дух нашей группы, носителями которого мы остаемся по сей день.

А. Ф. Хомылев, И. М. Соколова, Н. В. Рудская (Таирова)

КОЛУМБЫ АКТИВНЫХ ДИЭЛЕКТРИКОВ

А. Ф. Хомылев. На кафедру ДП ЛЭТИ я пришел уже в «эпоху Пасынкова». Ядро кафедры составляли ее профессора и ведущие доценты – люди очень эрудированные, причем, как правило, не только в своей области знаний, но и далеко за ее пределами. Мне как аспиранту очень помогли советами и консультациями Г. А. Савельев, Ю. М. Волокобинский и А. Д. Шинков. Как сейчас помню старомодное обращение Аркадия Дмитриевича: «Как Вы, сударь, справедливо изволили

ГОДЫ ВЫСОКОГО НАПРЯЖЕНИЯ

Владимир Николаевич Таиров – наш выпускник, получивший богатый производственный опыт и снова вер-

нувшийся на кафедру. Он принимал участие в создании 18 мая 1970 г. № 18(1584) Проблемной лаборатории, будучи ее первым заведую-

щим, потом перешел на педагогическую работу, защитил кандидатскую диссертацию и ныне является доцентом. В предыдущие годы по руководимой им группе заключено несколько хоздоговорных работ, одна из них дала экономию в 35 тыс. руб. в год. Владимир Николаевич – член партбюро ЭФФ, вел и ведет большую общественную работу, он внес очень большой вклад в организацию соцсоревнования и подведение итогов работы по ЭФФ. Под руководством В. Таирова сегодня работает большая группа студентов, ведется подготовка аспирантов, в том числе и из зарубежных стран, он член редсовета общества «Знание».

Профессор В. Пасынков

заметить,..». Я с огромной симпатией относился к Игорю Геннадьевичу Пичугину. Однако все это – затянувшаяся прелюдия. Теперь о главном.

Диссертацию писал в группе Владимира Николаевича Таирова, где уже разрабатывалась электретная тематика и каждый аспирант развивал работы своего предшественника. Техническое использование электростатических взаимодействий было вторым, более молодым направлением. Мне поручили работу в области электростатических крепежных устройств. Начало этой работе было положено Н. П. Косоговой, а позднее, уже после моей защиты, ее продолжили Володя Приходченко и Коля Пщелко. В рамках этого направления разрабатывались управляемые электростатические соединения и способы электростатического «склеивания» материалов. Уровень разрабо-

ток был очень высок. В электретной тематике научная школа В. Н. Таирова была одной из лучших (если не лучшей) в стране. Да и в области практического использования пондеромоторных сил электростатического поля мы «пионерили», по крайней мере, в прикладных направлениях. В этом была огромная личная заслуга В. Н. как руководителя группы. Его отличали эрудиция, работоспособность, умение выбирать темы и подбирать людей. А уж в качестве научного редактора ему просто равных не было. Не знаю точно, автором скольких научных работ он является (наверное, нескольких сотен), но до сих пор его ученики не могут понять, почему он не защитил докторскую диссертацию. Скорее всего, это объясняется чрезмерно высокой требовательностью к себе.

Группа В. Н. Таирова была большой и очень дружной, в пределах нее существовали различные «тусовки» по личным симпатиям и интересам. Мой «микрокосмос» составляли Леня Тонкий, Володя Приходченко и Ира (нет, лучше – Ирочка!) Соколова. Пусть она и расскажет подробнее

онашей группе, у нее это получится гораздо лучше, чем у меня.

И.М. Соколова. Немножко о себе. На кафедре я

начала работать с четвертого курса (1968 г.) по приглашению Владимира Николаевича Таирова и под непосредственным руководством аспиранта Виктора Печерского. Темой его диссертации были пленочные конденсаторы высокой емкости. Базировались мы в подвальчике третьего корпуса, под кафедрой физики.

Ямногое узнала о вакуумных методах получения диэлектрических пленок, освоила приборы, но вузовский уровень технологии меня «не восхитил». Все возможности улучшения материальной базы упирались в одно понятие – «достать». Не купить, а именно «достать». Это касалось всего – оборудования, материалов, приборов. Все, что не удавалось «достать», нужно было придумать, как-то изготовить и заставить работать. В докомпьютерную эпоху научная работа на кафедре была связана, в основном, с технологиями создания материалов и устройств и вытекающими из этого проблемами. Все эти проблемы должен был решать аспирант. Когда по окончании института В. Н. предложил мне остаться на кафедре с перспективой аспирантуры, во мне заговорил карась-идеалист.

Яподумала, что сначала надо набрать опыт практической работы по специальности, а уже затем двигаться

в науку. Аналогичная ситуация была у Игоря Соловьева, и мысли он высказывал очень похожие – романтиков в нашем выпуске хватало! Отказавшись от аспирантуры, я попала по распределению в ЛНПО «Авангард», передовое по тем временам предприятие, где и проработала год. Производство было налажено, трудностей вузовской науки не было. Но работа инженера состояла в оформлении бумаг и передаче образцов от одного звена технологической цепочки к

другому. Обязательными дополнениями были поездки в колхоз, субботники, походы на овощебазу, туристские слеты и прочее. Я затосковала. Трудности вузовской науки уже перестали пугать, более того – стали манить. Поэтому, когда в 1972 г. В. Н. снова предложил мне вернуться на кафедру, я поняла, что это – судьба.

Теперь мое рабочее место было в подвале первого корпуса, под кафедрой ДП. Там аспирант Володя Лобушкин исследовал электретный эффект в анодных окисных пленках алюминия, а я ему помогала. Чтобы попасть в наш подвал, нужно было спуститься по винтовой лестнице, пройти метров 15 по неровному полу коридора, миновать два поворота. Света там уже не было, поэтому двигаться приходилось наощупь.

Как-то утром, с трудом проделав этот путь, я открыла дверь и увидела на диффузионной печке двух мышек. В себя пришла уже на первом этаже, единым духом преодолев и темный коридор подвала, и винтовую лестницу. Когда уговорила себя вернуться, мышки уже ушли по своим делам и ничто не мешало научной работе. Второе событие стало судьбоносным. Однажды раздалось характерное «кхе-кхе» и в лаборатории появился Владимир Васильевич Пасынков со словами: «Ирина Михайловна, Вы будете, наконец, поступать в аспирантуру?». Застигнутая врасплох, я весьма строптиво ответила: «Буду, но только в заочную!». «В заочную, в заочную…», – успокоил меня он. Защитилась я в 1980 г.

В. В., заботясь о росте кадров, ничего не пускал на самотек, мудро понимая, что этим кадрам иногда нужно придать некий импульс, иначе сами кадры не скоро на что-нибудь решатся. Спасибо ему.

О группе и шефе. Когда я пришла на кафедру в 1972 г., в активе группы было всего несколько защищенных диссертаций. Основной была работа Деляры Абдурахмановны Таировой, в ней были сформулированы основные положения инжекционной теории электретного состояния, которые мы потом успешно развивали на протяжении десятилетий. Д.А.ТаировабыларуководителемдипломнойработыВалерияСергеевича Сорокина, посвященной исследованию керамических электретов. Затем

защитились Е. Сейсян, Н. Косогова, В. Печерский. Все последующие диссертации уже защищались моими коллегами по группе, в тематическом спектре которой было несколько линий.

Была линия пондеромоторного взаимодействия, плавно переходящая в линию электростатической склейки. В этом направлении работали Л. Тонкий, А. Хомылев, В. Приходченко, Н. Пщелко. Была линия пьезоэлектриков (керамических и полимерных): Д. Коновалов, Н. Добринска, Г. Мекишев, А. Горохов, Е. Рубин, Н. Ганенков. Были также линии тонкопленочных конденсаторов высокой емкости (В. Печерский, П. Дишков) и электретов на основе анодных окисных пленок (В. Лобушкин, М. Моргунов). Самую «широкую» линию составляли «электретчики» (полимерные электреты – технология, преобразователи, метрика, модели релаксации): В. Закржевский, А. Земсков, И. Соколова, С. Шек, Н. Сорокина, В. Беляков, Ю. Кузьмин, Э. Щенсна, А. Шольц, Г. Айзенблеттер, В. Кюнстлер, Л. Головина, О. Колдунов, Д. Козодаев (электретно-полупроводниковый микрофон – последняязащитапонашейтематике).Вгруппевразноевремя работали инженеры Л. В. Скрижалин, А. И. Мальцев, Н. Н. Паршин, П. В. Москалев. Если принять во внимание, что у каждого аспиранта постоянно работали 1–3 дипломника, то станет ясно, что расслабляться было некогда. Важное место занимала машинописнооформительская линия – Тонечка Кафтанникова и Ольга Александровна Макарова, безусловные профессионалы. В докомпьютерную эпоху они обеспечивали достойное и своевременное оформление научных статей, диссертаций, сборников трудов, плакатов и пр. Была еще библиографическо-лингвистическая линия. Обеспечивал ее Юра Тимошинов, стоивший целого отдела. Во-первых, его трудами была собрана обширная библиотека статей по всем направлениям нашей тематики. Во-вторых, он вовлек всю группу в изучение английского языка. Даже шеф отдал этому занятию некоторое время. Юра заканчивал нашу кафедру, но, по сути, был гуманитарием. Активно владея семью европейскими языками, он учил еще арабский