1. Шукаев Орусбй Гилуевич – 1922 года рождения

“…нас горы Кавказа веками хранили. Малкары древний народ. Здесь мы живем 700 лет, наверное, больше. Малкара сын Болат привел наш народ через Дюгор. Когда он пришел сюда, здесь был большой лес, большие деревья. Четыре батыра за руки держались вокруг дерева. Много туров было, диких кабанов, медведи людей уносили…

…Болат построил крепость. Она еще стоит, правда стены уже развалились. Старая крепость. Дорогу к нам тогда никто не знал. Вниз дороги не было, горы и ущелье глубокое. Это потом дигоры дорогу на Кашхатау строили. Много людей упало в ущелье тогда.

Сын Болата Басиат – улу дорогу строил к эбзеям (грузинам). Тогда много эбзеев к нам приходили. Много товара привозили. У нас шерсть, шкуры покупали. Когда построили дорогу в Кашхатау к нам кабардинцы стали приходить. Брали в жены наших женщин и наши тауби женились на их сестрах. Когда урусы пришли к кабардинцам, они стали ходить через нашу долину к эбзеям. Мой отец рассказывал, что он слышал от деда, как у нас много лет жил царь эбзеев Тимур. Потом он вернулся домой. Его русские казаки проводили. Он отблагодарил Баслата и его народ, построив дорогу к эбзеям и разрешив торговать в их городах.

Среди узденей сына Баслата Айдаболы был и наш атаул Гуру – ула. У Гуру – ула было четыре сына: Гасы, Тумен, Жаке и Шука. Мы все были Гуруевы. Когда русские стали писать наши фамилии, имена четырех братьев были записаны как фамилии. А так мы все Гуруевы.

Мы все вместе жили в одном квартале в селении Коспарты одной семьей. После революции все разошлись. И сегодня мы знаем, что мы все родственники и не женимся друг на друге.

Нас всегда учили старшие, знать своих предков до седьмого колена. Я хорошо помню моих прямых предков:

Гуру — Шука — Бузды — Кудай — Баязрука — Хараби — Гилу — Орусбий.

Я хорошо знаю своего брата Ших, его в 30-х годах объявили кулаком и отобрали все имущество. Он умер в 1948 году в Казахстане. По болезни я не попал на фронт и видел все, что происходило у нас не Череке в 1942 году. Много людей были безвинно расстреляны. Убили безвинно и Кицинау Шукаева. Он шел из Коспарты в Кашхатау по делам сельского совета, где работал писарем.

Хорошо помню, как выселяли 8-го марта 1944 года. Это была большая беда для балкарского народа. Нас изгнали со своей родины. Эти Горы веками защищали нас от врагов. Если бы не эти горы, то нас как народ, наверно, не было бы на свете. Мы, балкарцы, как Аллаху, молились горам. Пока горы стоят, и наш народ будет жить.

У меня восемь детей, четыре из них сыновья, а у них тоже сыновья. Пока горы живы и потомки Гуруевы будут жить...”

2. Шукаева (Хауцукова) Халимат Мухаматовна 1914 года рождения

“…В семье я была шестым ребенком и была ростом ниже всех. Все меня любили. Мой отец Мухамат часто брал меня на руки и рассказывал о себе, о матери и об отце своем. О селе, где он родился, знал только понаслышке. В девятилетнем возрасте он заболел оспой и ослеп. В семнадцатилетнем возрасте он пропал и отсутствовал долгих девять лет. Никто не знал где он и что с ним случилось. Все думали, что он упал в пропасть и разбился, или, что его съели волки. В те годы в окрестностях Коспарты было много волков.

Первенец Ортабая, имя которого не дошло до нас, был унесен матерым волком и съеден. Долго потом Ортабай выслеживал этого волка, и, наконец, убил. Убив, закопал на фамильном кладбище, где хоронили всех из рода Гуруевых. Совершив этот обряд, он не сомневался, что его первенец, попавший во чрево волка, стал частью дикого зверя. И теперь кости и тело (подразумевается и тело первенца) покоились на кладбище.

Ортабай думал, что и его ослепший сын Мухамат стал жертвой дикого зверя.

Однажды из Нальчика в Каспарты прибыл гонец, который сообщил, что вместе с поломниками из Турции прибыл слепой эфенди Мухамат Шукаев, который просит родных забрать его в Каспарты.

Родственники в этот же день снарядили арбу за Мухаматом в Нальчик. Через неделю вернулись посланцы в Коспарты вместе с пропавшим девять лет назад Мухаматом. Радости не было конца. Собрался весь род Гуруевых на…курманлык и праздновали возвращение эфенди Мухамата семь дней и ночей.

Весть о возвращении из святых мест слепого Мухамата Шукаева разнеслась по всей Кабарде и Балкарии. Все удивлялись тому, что слепой Мухамат смог добраться до святых мест, изучить весь Коран наизусть и вернуться на родину.

Не долго наслаждались родные и близкие присутствием Мухамата в Коспарты. По распоряжению верховного кадия Кабарды Шеретеопова Мухамата назначили муллой селения Кайсын – Анзорово, где незадолго до этого скончался сельский мулла.

К месту службы священнослужителя эфенди Мухамата выехали из Коспарты брат Сальман и младшая сестра Салихат. Они оба должны были заботиться о старшем брате и ходить в поводырях, когда Мухамат посещал мечеть и похороны односельчан.

Сам Мухамат был высокого роста, светлолицый, подтянут и крепок. Если бы не прикрытые веки, а за ними вечная темнота, то красивее и престижнее жениха не было бы во всем Кайсын – Анзорово.

Не знаю, как это случилось, отец и мать никогда об этом не рассказывали, но Лиева Кура из Кайсын – Анзорово, однажды увидев Мухамата, уже не смогла без него жить. Долго не решался ответить Мухамат на любовь девушки, но потом сдался безоговорочно и они поженились. Младший брат Мухамата Сальман, также женился в этом селе на Балкаровой Хабидат, а Салихат вышла замуж за брата Балкарова Канамата. Так Сальман и Канамат обменялись сестрами.

Отец часто рассказывал о нашей родословной. Я помню всех, кого он называл нашими прямыми предками:

Гуру — Шука — Бузды — Кудай — Долатуко — Ортабай — Мухамат — Амин — Алик.

Еще с детства он предупредил всех нас, что Гасиевы, Туменовы, Жакеевы, все они наши братья и сестры, поэтому с ними вступать в брачные отношения мы не можем.

За годы совместной жизни мать и отец крепко подружились и не могли жить друг без друга. Воспитывали они нас в строгости. Мать выучила, как и отец, весь Коран наизусть. Сама она была искусной гармонистской и грамотной.

Благодаря матери мы все выучили кабардинский язык и можно сказать полностью ассимилировались.

После Кайсын – Анзорово наш отец служил в мечети Белая речка. Когда закончился срок службы, и мы возвращались на четырех арбах в Коспарты, вечером, перед заходом солнца, наш обоз остановился у села Урвань на ночлег. Отец распряг волов и пустил их пастись привязанных друг к другу за рога, а сам расстелив намазлык, стал молится. Мимо проходил Мурат Карданов из селения Мисостово (Урвань). Увидев молящегося Мухамата он быстро удалился, пришел к старейшинам села и сообщил, что в селе нет священнослужителя, а не далеко от села остановился обоз проезжающего эфенди.

Утром старшина села в сопровождении остальных старейшин пришел к месту стоянки обоза и попросил Мухамата остаться в селе священнослужителем. Посоветовавшись с женой Мухамат дал свое согласие и Шукаевы поселились навсегда в селении Урвань ( Мисостово).

Сельское правление выделило Мухамату частное домовладение, назначило денежное содержание, соответствующее его сану.

Вот так балкарец Мухамат, женившись на кабардинке, и, поселившись в кабардинском селе, стал основателем кабардинской ветви Шуаевых.

Это решение в 1944 спасло семью Мухамата от сталинской депортации. А было это так.

Восьмого марта 1944 года к нам в дом зашел офицер НКВД и объявил, чтобы мы срочно собрали все документы и необходимые вещи для переправки в Среднюю Азию.

Мухамат был болен и лежал в постели. Над его кроватью висела фотография сыновей в военной форме. В это время все они четверо сыновей: Хамзат, Исса, Амин, Жагфар воевали на фронтах ВОВ. Офицер, сняв со стены фотографию, спросил: “Кто они, старик”. – “Мои сыновья”, гордо ответил Мухамат. “Ты мусульманин”, – задал второй вопрос офицер.

— Мусульманин, ответил отец.

— Тогда скажи честно, ты кто по национальности?, – спросил НКВД-ешник.

— Кости мои балкарские, тело и дух кабардинские, – что хочешь то и думай, – ответил отец.

— Тогда оставайтесь, о вас я особо доложу руководству, – сказал офицер и ушел.

Больше нас не беспокоили. Но мы страшно переживали за своих родственников из Балкарии и все тридцать лет думали о них.

Отца не стало в 1949 году, он умер с мыслью о судьбе своих братьев находящихся в изгнании.

Когда балкарцам было разрешено вернуться на свою родину, все Шукаевы балкарцы приехали в Урвань и долгое время жили у нас.

Амин Мухаматович, мой старший брат, работал в то время на ответственных партийных должностях, и он помог всем своим родственникам в обустройстве в селении Бабугент. После выселения Шукаевы так и не вернулись в Каспарты…?