12. Политический кризис в России накануне первой русской революции.

Многое зависело от личности царя. В 1894 – Александр III неожиданно умер.

На Николая II влияло его окружение [члены семьи] – всегда сомневающийся, рефлексивный, упрямый, не любил дискуссий. Его эталоном гос. деятельности был Алексей Михайлович и сына назвал в его честь.

Полит. программа – незыблемость монархии. Даже не думал о конституции. Консервативный курс – абсолютная монархия. Охранительное направление [проводник МВД] – Горемыкин – 96 – 99 – Синягин – до 1902года, убили – Плеве – 1904 –Святополк-Мирский 1905 – за незыблемость империи, самодержавия, дворянства. В решении аграрного вопроса встали на сторону дворян.

Реформаторское направление – за постепенное изменение под эгидой царя.

1897 год – создано особое совещание о нуждах дворянского сословия, возглавил Дурнаво, помощник Плеве. Программа разработанная на этом совещании защищала дворянское сословие и противоречила буржуазии и крестьянству.

В крестьянском вопросе – крестьянская община как платформа.

В 1893 году редакционная комиссия по пересмотру крестьянского вопроса – свободный выход из общины, но на основе купленной частной собственности. Отмена круговой поруки. Сохранение волостных судов. Против передела земельных наделов самовольно.

1903 - Отмена круговой поруки.

Крестьянский вопрос Россия в начале XX в. оставалась аграрно-крестьянской страной. Доход от сельского хозяйства составлял ²/₃ национального дохода. В этой отрасли народного хозяйства было занято подавляющее большинство населения страны. Положение крестьянства оставалось крайне тяжелым. Оно страдало от малоземелья, налогового бремени, выкупных пла­тежей, аграрного перенаселения, сословной неполноправности. Кресть­янские хозяйства были придавлены помещичьими латифундиями. За аренду помещичьих земель крестьянство выплачивало ежегодно бо­лее 300 млн руб. Одной из основных причин отсталости деревни явля­лось сохранявшееся господство феодальных форм собственности на землю — помещичьей и крестьянской общинной. Они препятствова­ли рациональному распределению земли и организации на ней рента­бельного хозяйства. О катастрофическом положении российской де­ревни более всего свидетельствовали систематически повторявшиеся голодные годы. Полунищенское состояние деревни угнетающе отража­лось на всех сферах общественной и государственной жизни страны.

крестьянский вопрос, стал I предметом особого внимания правительства Николая II лишь в начале IXX в., когда зашла в тупик виттевская модернизация. Дальнейшее ее f осуществление требовало расширения внутреннего рынка для про­мышленности и новых денежных средств. Потребность государства i в деньгах возросла и в связи с обострением внешнеполитических проблем: осуществлением экспансионистских замыслов на Дальнем ; Востоке и начавшейся мировой гонкой вооружений.

Основным источником пополнения казны оставались прямые и косвенные налоги, которые платили крестьяне. Вопрос о повыше­нии платежеспособности этой самой многочисленной категории насе­ления становился по существу государственным.. Тяжелое поло­жение крестьянства способствовало росту в нем недовольства, делало его более восприимчивым для революционной пропаганды. Для вла­сти же не было перспективы более пугающей и безнадежной, чем ох­ваченное революционным брожением многомиллионное крестьян­ство. Набиравшее силу революционное движение вынуждало правительство все чаще использовать войска для его подавления. А благонадежность войск находилась в непосредственной связи с настроением деревни, так как по своему социальному составу армия оставалась преимущественно крестьянской.

Таковы те основные обстоятельства и мотивы, которые побуди­ли самодержавие в своей внутренней политике начала 900-х годов обратить повышенное внимание на крестьянскую проблему. Поиск ее решения затруднялся тем, что, с одной стороны, помещичья зем­ля должна была оставаться священной и неприкосновенной, а с дру­гой — расходы на реформу должны были быть минимальными. Все это вызвало значительные разногласия в правящих верхах. Так же как и в дворянском вопросе, эти разногласия находили свое персональное проявление прежде всего в позициях С. Ю. Витте и В. К. Плеве.

До того как стать министром финансов, С. Ю. Витте разделял идею о благотворной роли крестьянской общины. Министерская практика изменила его отношение к этому социальному институту. Как типичный западник, он стал утверждать, что сельская община не предотвращает процесс дифференциации крестьянства, не предох­раняет его от пролетаризации.

Рабочий вопрос.

С конца XIX в. рабочий вопрос стал одним из главных во внутренней политике царизма.

Связано это было прежде всего с тем, что хотя численность рабочих и была сравнительно небольшой, но их роль в народно-хозяйственной и общественно-политической жизни была значительной. От рабочих во многом зависело функционирование промышленности, транспорта и ряда других отраслей народного хозяйства. Большинство их было сконцентрировано в стратегически важных государственных центрах — столицах и крупных городах. Развивавшееся индустриальное капиталистическое производство способствовало не только росту количества рабочих, но и их сплоче­нию. Потенциальная опасность существовавшему режиму со стороны рабочих с середины 90-х годов начала превращаться в реальную, когда разраставшееся рабочее движение стало все более подпадать под идейное влияние и организационное руководство революционных социалистических элементов.

Репрессии, как эффективное средство борьбы против немного­численных революционных интеллигентских организаций, оказыва­лись уже недостаточно действенным методом против массового по своему характеру рабочего движения. Использовало правитель­ство и политику уступок. В 1897 г. был принят закон о сокращении рабочего дня до 11,5 ч в дневное и до 10 ч в ночное время и предпраз­дничные дни. В 1901 г. были учреждены пенсии рабочим казенных предприятий, потерявшим трудоспособность на производстве. В 1903 г. была установлена ответственность предпринимателей за не­счастные случаи с рабочими, а рабочим было дозволено избирать фабричных старост для посредничества с хозяевами предприятий и властями. Однако эти незначительные уступки не достигали цели.

Правящие круги были едины в понимании опасности рабочего движения, в правомерности репрессий по отношению к его участни­кам и в необходимости религиозно-нравственного воспитания рабо­чих. Витте, в частности, в 1900 г. предписал фабричной инспекции беспрепятственно допускать на промышленные заведения приход­ских священников для исполнения возложенной на них Синодом обязанности по усилению "пастырско-миссионерского попечения о духовных нуждах рабочих". Но и здесь в правительстве (как и в кре­стьянском вопросе) существовали разногласия между самыми могущественными ведомствами — финансов и внутренних дел.

С. Ю. Витте считал, что политика должна основываться »на формальном равенстве предпринимателей и рабочих и спорные вопросы между ними должны решаться на основе закона. Позиция Витте отражала не только общие потребности промышленного разви­тия, но и частные интересы предпринимателей. Последних начинала тяготить полицейско-попечительная политика власти, ее постоянное вмешательство в их отношения с рабочими, нередко заставлявшее их поступаться своими материальными интересами для удовлетворения некоторых экономических требований рабочих.

Министерство внутренних дел продолжало в целом придерживаться традиционной попечительно-охранительной политики, рассчитанной на неразвитые патриархальные массы. В то же время оно ; допускало в виде экспериментов отдельные заимствования из рабочей политики западных стран. Примером подобного эксперимента была политика "полицейского социализма". Так ее окрестила рево­люционная печать, сами же ее организаторы считали, что такое название лишено "всякого смысла", так как данная политика "боро­лась с социализмом, защищая принципы частной собственности". Разновидностями этой политики являлись "зубатовщина" и "гапо­новщина", основателями, идеологами и ревностными проводниками которых были С. В. Зубатов и Г. А. Гапон.

С. В. Зубатов (1864—1917) в молодости был причастен к наро­довольческому движению и одновременно являлся секретным сотрудником охранки. Провалив ряд народовольческих кружков, он в конце 80-х годов официально перешел на службу в Московское охранное отделение, где благодаря своему уму, знаниям революцион­ной среды, розыскным и организаторским способностям сделал бле­стящую карьеру, став через несколько лет начальником отделения, а затем — заведующим особого отдела Департамента полиции, зани­мавшегося политическими делами.

В мае 1901 г. в Москве была создана первая зубатовская органи­зация "Общество взаимного вспомоществования рабочих в механи­ческом производстве". За короткий срок подобные организации воз­никли и на других предприятиях. Численность зубатовских организаций в Москве, в период их расцвета, доходила до нескольких тысяч человек. В них читались лекции и велись беседы на монархи­ческие и религиозно-нравственные, а также на общеобразовательные темы.

"Зубатовщина" не ограничивалась Москвой. Попытки ее прове­дения предпринимались также в Петербурге, Перми, Харькове, Киеве, Екатеринославе и Николаеве. В черте еврейской оседлости в противовес еврейскому социал-демократическому союзу (Бунду) охранкой была создана "Еврейская независимая рабочая партия". Ее организации были в Минске, Гродно, Бобруйске, Вильно и Одес­се. Доверие властей к зубатовскому эксперименту существенно по­дорвалось Всеобщей стачкой на Юге России летом 1903 г. В нача­ле марта 1917 г., узнав о том, что Николай II отрекся от престола и монархия, с которой Зубатов связывал настоящее и будущее России, рухнула, он застрелился.

Политика "полицейского социализма", оказавшаяся в состоянии кризиса, возродилась "гапоновщиной". Начало ей положила органи­зация священником Г. А. Гапоном осенью в 1903 г. в Петербурге обще­ства "Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга". Официальное открытие общества состоялось в апреле 1904 г. Цели и задачи "гапоновщины" были те же, что и у "зубатовщины". Преем­ственность между ними проявлялась даже в том, что именно Зубатов давал Гапону первые уроки полицейской рабочей политики. Вместе с тем "гапоновщина" не была простым повторением "зубатовщины". В ней была предпринята попытка преодолеть те просчеты, которые выявились у "зубатовщины". С одной стороны, гапоновской организации для того, чтобы она могла пользоваться доверием у рабочих, была дана большая самостоятельность и независимость от охранки. С другой, — чтобы не вызывать недовольство предпринимателей и защищавшего их Министерства финансов, ей не позволялось вмешиваться в сферу отношений между предпринимателями и рабочими. Деятельность ее должна была ограничиваться вопросами удовлетворения духовных запросов рабочих. Обществу разрешалось организовывать чайные, кассы взаимопомощи, библиотеки, проводить чтения религиозно-нравственного характера, музыкальные вечера и т.

Усиливаются сепаратиские настроения:

В Сибири требовали такое же самоуправление как и в Центре.

С 1809 года Финляндия пользовалась автономией, получила конституцию, избираемый сейм. Своя армия. Гос. жизнь на национальном языке. Генерал-губернатором был назначен Бобриков – ограничил права сейма, всеобщая воинская повинность, отменено право национального языка – жертва финских террористов.

В конце 90-х и в 900-х – волна еврейских погромов в Гомеле и Кишиневе.

Это получило международный резонанс и страны стали влиять на внешнюю политику России.