Глава IV социальные идеи экономистов XX в.

§ 1. Социальная структура и роли в экономике капитализма (т. Веблен, в. Зомбарт, й. Шумпетер)

Известный американский экономист Торстейн Веблен {1857—1929) в своей книге «Теория праздного класса» (1899) обратился к исследованию социальных институтов, имеющих наибольшее влияние на экономическую жизнь общества. Его основной интерес связан с социальными институтами праздно­го класса, с причинами их возникновения и с той ролью, кото­рую играет праздный класс в совремнной экономике. Это было одно из первых исследований таких социологических категорий, как институт в экономической теории. Оно знаменовало дви­жение экономики и экономистов навстречу социологии.'

Первый вопрос, на который отвечает Веблен, связан с при­чинами появления праздного класса. Этот класс возникает в эпоху варварства, когда часть представителей примитивного племени освобождается от производительного труда за счет из­бытка производимого продукта. Так, наряду с трудовым миро­любивым образом жизни образуется хищнический уклад жиз­ни, основанный на.воздействии человека на активную силу. Война, охота становятся главными примерами такой деятель­ности; здесь необходимы сила, ловкость, хитрость, обман, не­обремененность сомнением, решительность, сознание борьбы. Сначала эти характеристики закрепляются в разделении по­дов— мужчина заранее в рамках общественного мнения ориен­тирован на подвиг, доблестную деятельность, силу, соперничест­во. Но вскоре и мужское население разделяется на тех, у кого преобладают хищнические инстинкты, и тех, у кого большая склонность к трудовому образу жизни. Сам труд, упорный и кропотливый, считается недостойным, пренебрежительным, а война и охота получают почет и общественное признание.

Есть и другие причины появления праздного класса, обус­ловленные развитием технологии — оружие превращает чело-

¹ Институциональное направление в экономической теории было продол­жено такими экономистами, как Дж. Коммонс, А. Берли, Д. Белл, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт.

95

Л

века в сильное и грозное животное. Но так или иначе в резуль­тате этих перемен возникает особый социальный слой — празд­ный класс, характеризующийся специфическим образом мыш­ления, поведения, духовной культурой. Институт праздного класса — это привычка судить обо всем с точки зрения схват­ки, агрессии, силы.² С данного момента борьба становится главным признаком общественной жизни.

Для выделения праздного класса недостаточно только лишь пренебрежения трудом — необходима некая особая черта, по­стоянно указывающая на принадлежность к этому классу. Та­кой чертой становится собственность, она возникает в резуль­тате соперничества — постоянного сопоставления чужой и своей деятельности и ее результатов. Инстинкт соперничества явля­ется наиболее сильным, за исключением инстинкта самосохра­нения. ³ И собственность в виде какого-либо богатства как нельзя лучше подчеркивает силу, удачу, престиж, принадлеж­ность" к высшему классу, она вызывает зависть, придает ува­жение ее обладателю, что так необходимо для демонстратив­ного соперничества.

Собственность освящается правом, т. е. является справедли­вым притязанием и охраняется либо традицией, либо законом. Собственность не выполняет никаких экономических функций. Обычно считают, что она необходима для поддержания средств к жизни, но ее цель — лишь сопоставление владельца с други­ми людьми и подчеркивание его превосходства. Вскоре собст­венность в виде богатства, а не доблестная деятельность чело­века, уже сама приносит почет и уважение, собственность как бы заменяет личность. Если в примитивных обществах собст­венность была связана с присвоением пленных, рабов, то затем основой собственности стала земля, а в современных обществах наибольшую роль играет денежный уровень богатства. Сопер­ничество постоянно заставляет поднимать количественный уро­вень состоятельности — как только уровень богатства, прежде бывший достаточным для состоятельных людей, становится об­щепринятым в обществе, так начинается новый виток накопле­ния богатства.

Какие характеристики праздного класса наиболее распро­странены? Во-первых, по Веблену, это демонстративная празд­ность. Если для трудящихся классов труд является неизбеж-

² Институт, с точки зрения Веблена, — это сформировавшийся образ мыслей, закрепленный в обычае или порядке, руководствуясь которым жи­ вут люди (см.: В е б л е н Т. Теория праздного класса. Экономическое иссле­ дование институтов. М., 1984. С. 201—202). Институт определяет привычку реагирования человека на стимулы, формирует характер человека. Для Веб­ лена развитие институтов и есть развитие общества.

³ Веблен считал, что человеку также присущ «инстинкт мастерства» — это склонность человека к эффективным действиям, успеху, производитель­ ному использованию ресурсов; в целом инстинкт мастерства противостоит праздности.

96

ностью, он — образ их жизни, предмет гордости, то для высших классов принадлежность к труду — унижение, свидетельство под­чинения, слабости, соответствия низшему сословию. Не-труд становится высшей моральной ценностью, показателем благо-родности и высших стремлений — даже обедневшие представи­тели высших классов считают необходимым вести скромный, но нетрудовой образ жизни. Если в эпоху хищнической стадии праздный класс содействует благосостоянию общества — охота способствует пропитанию, например, то на современной стадии праздный класс становится таковым по существу. Если раньше свидетельством принадлежности к праздному классу были ран­ги, знаки, трофеи, то теперь это обычно квазинаучная образо­ванность, воспитанность, обладание прислугой. Во всем этом есть признак непроизводительного использования времени — на образование, воспитание приличий обычно тратится его до­статочно. Прислуга является подставным праздным классом — это как бы владение людьми и демонстрация их отвлечения на непроизводительные нужды.

Во-вторых, праздный класс характеризует демонстративное потребление, считал Веблен. Это потребление не служит моти­ву удовлетворения потребностей, оно направлено на доказа­тельство принадлежности к высшим классам. В современном обществе, с присущей ему динамичностью, излишнее потребле­ние преобладает над праздностью, ведь надо «на бегу» подчерк­нуть свою праздность. Демонстративное потребление сначала было потреблением редких продуктов питания или их излиш­ним потреблением. В современных условиях потребление напо­каз ярче всего представлено через предметы роскоши, которые характеризуются затратой избыточного рабочего времени на единицу полезности. Особо ценится ручная работа, индивиду­альное исполнение предмета в век массового машинного произ­водства. Демонстративное потребление может существовать и через «подставных» лиц — если муж работает, то жена за него представляет праздность и избыточное потребление.

97

В-третьих, праздный класс тесно связан с денежной куль­турой, и Веблен иногда называл его «денежным» классом. Прежде всего для этого класса существует некий общий стан­дарт потребления в виде определенного уровня денежных рас­ходов, принятого в обществе. Этот денежный уровень выше не­обходимых средств существования, он определяется мотивом де­нежного соперничества, а также желанием следовать традиции, жить, как все. Возникают денежные каноны вкуса — предмет получает эстетическую ценность не по своим качествам, а по своей стоимости. Например, ложка ручной работы из благород­ного металла считается красивее такой же ложки машинного изготовления; или другой пример — люди начинают более лю­бить дорогие цветы, специально выращиваемые на продажу, чем •полевые. В природе люди начинают ценить не естественное,

7 Заказ 152

а искусственное — парки с фигурной стрижкой деревьев и га­зонов; животные ценятся не полезные, а бесполезные — собаки, кошки, и чем реже порода, тем дороже они стоят.

Представления о красоте человека также в современном об­ществе формируются по принципам денежных канонов вкуса — для внешности женщины характерна подставная праздность (тонкие черты, хрупкость, почти болезненность, длинные волосы и прическа — все это должно подчеркивать неспособность к тру­ду). Еще больше излишнюю ценность и праздность акцентирует одежда — она воспринимается не просто как защита от холода, не по ее потребительным качествам — удобству, а по своей це­не, соответствию моде (т. е. одежда должна периодически ме­няться, еще не отслужив свой срок). Одежда должна быть эм­блемой праздности: лакированная обувь, высокий каблук, ци­линдр, длинные платья — все это свидетельствует о неприспо­собленности к работе.

В-четвертых, праздный класс в целом склонен к консерва­тизму. Логика Веблена в объяснении этой характеристики та­кова: каждая социальная общность складывается из институ­тов (единства взглядов, привычек, образа жизни), всякий чело­век испытывает, с одной стороны, силу давления привычки, а с другой — внешних обстоятельств (например, денежных за­труднений). Но праздный класс менее всего испытывает силу экономических затруднений, поэтому он менее всего склонен менять социальные институты, ему свойственно отвращение к переменам. Консерватизм сам становится традицией праздно­го класса, хотя в нем есть и положительные моменты — этот класс препятствует безрассудным нововведениям.

В целом праздный класс в современном обществе наследует архаические черты праздного класса хищнической стадии — это агрессия, обман, необремененность сомнением и сочувствием, обладание собственностью, хотя они и преобразуются в более мягкие черты — упорство, целеустремленность, ловкость. Доступ в праздный класс имеют те, кто обладает неординарными хищническими наклонностями. Это и есть тот тип «экономи­ческого человека», считал Веблен, который признает только свой собственный интерес, расчетливость и рационализм. Дан­ный тип человека приобретает свойство «нормального» типа.

Архаические черты раннего варварства, такие как сила и обман, проявляются в приверженности высших классов к спор­ту, охоте. Также праздным классом наследуется склонность к азарту и риску, и проистекает она из веры первобытного охотника в мифический характер вещей. Праздному классу поч­ти всегда свойственны религиозность и соблюдение обрядов благочестия — вера в высшую силу и авторитет воспитывает чувство статуса, преданности, личное подчинение.

Кроме соблюдения обрядов благочестия, воспитанию и вос­производству представителей праздного класса содействует си-

98

етема высшего образования. Классическое образование на­правлено на воспитание архаических черт, развивает консерва­тизм, способствует обучению управлению (интерес праздного класса связан главным образом с политическими и юридиче­скими науками), дает бесполезные знания, подчеркивая непрак­тичный и расточительный характер образования.

Но представители праздного класса наследуют некоторые черты, сформированные в древности на миролюбивой стадии развития, — это благотворительность, сочувствие, товарищеское общение, солидарность. Это объясняется частично тем, что эко­номическая нужда не заставляет всех соответствовать хищниче­скому складу характера. Поэтому часть представителей празд­ного класса занята в производстве вне зависимости от дохода, другая — в науке, искусстве без преобладания завистнического

интереса.

Но в целом, заключал Веблен, праздный класс бесполезен и вреден для общества. Соперничество и вражда мало способст­вуют консолидации общества, праздность и демонстративное потребление противоречат прогрессу общества — любое повыше­ние эффективности производства всегда поглощается демонстра­тивным расточительством, поэтому не ослабевают напряжен­ность труда и нищета трудящихся классов. Негативную роль играет праздный класс и по отношению к экономике: его инте­рес— не прогресс, а прибыль и эксплуатация; это — парази­тическая функция, поэтому Веблен настаивал на отделении биз­неса от производства. Склонность праздного класса к вере в мифические силы и связанные с этим азарт и риск только вре­дят производству, нарушая понимание реальных причинно-след­ственных связей, так необходимое для реалистичного управле­ния экономикой. Таким образом, Веблен подчеркивал, что празд­ный класс был сформирован на более ранних стадиях развития, им он и соответствует, но не подходит для современности.

Такова характеристика и роль праздного класса с позиции Веблена. Но каково положение противоположного социального класса? Если Веблен касался характеристик рабочего класса лишь для сравнения с праздным, то немецкий экономист и со­циолог Вернер Зомбарт (1863—1941) специально обратился к данному вопросу в отдельной работе, названной «Пролета­риат».⁴ Задача этой книги, как характеризовал ее сам Зомбарт,

* Зомбарт больше известен как представитель новой исторической школы немецкой политэкономии, хотя своеобразие его концепции-в соеди-SL исторического и теоретического подходов. Заслуживает внимания его -фундаментальная работа «Современный капитализм», изданная в 1901— 1902 гг Менее известны его социологические работы, посвященные анализу социальной структуры капитализма - «Буржуа», «Пролетариат* (подробнее об этом см- Шпаков а Р. П. Макс Вебер и Вернер Зомбарт о западноев­ропейском капитализме//Социологические исследования. 1992. № 12. С. 128— 131).

7*

99

_L

состоит в том, чтобы дать социологический портрет пролетари­ата, изучив «склад пролетарской психики».^s

Зомбарт определил пролетариат как социальный класс неи­мущих, наемных рабочих, вынужденных продавать свою рабо­чую силу. К концу XIX в. этот класс составлял до 70,% насе­ления Германии и становился самым многочисленным клас­сом. Какие же характеристики отличают рабочий класс от ре­месленных классов и крестьянства?

Во-первых, пролетариат является типичным представителем городского населения — ритм его жизни задан производством, у него нет чувства природы, красоты. Поэтому, в отличие от крестьянина, у него нет ничего инстинктивно верного, его жизнь искусственна. У пролетария нет чувства своей родины, где он мог бы иметь корни, у него нет дома — он переезжает с места на место в зависимости от спроса на рабочую силу, снимая ком­нату или маленькую квартиру. Раз у него нет своего места, до­ма, родины, куда бы возвращались его мысли и воспоминания, то у него нет нежных, сентиментальных чувств, его окружение случайно и безразлично. Так пролетарий теряет свойственную человеку естественность, связь с окружающим его миром при­роды.

Во-вторых, пролетариат не имеет своих социальных корней. Для пролетариата нет национальностей, представители разных народностей входят в него одинаковой массой. В отличие от крестьянина, у него нет родины и в социальном смысле — если в деревне все жители связаны общественным мнением, обычая­ми, традициями, праздниками, религией, то у пролетария нет общества соседей, нет общих традиций, у него нет даже родни, поскольку семья становится малочисленной. Все это отнимает чувство безопасности и включенности в социальное окружение. Если раньше семья была основой общности, то у пролетария нет и семьи в настоящем смысле —рабочий образ жизни раз­рушает семью, так как продолжительный труд отнимает воз­можность проводить время в семье, воспитывать детей. Про­фессионализация женского труда лишает возможности женщи­ну выполнять роль домохозяйки, значит, нет и совместного хо-

⁵ Зомбарт В. Пролетариат. М., 1906. С. 10. — Сам Зомбарт считал свою работу первой попыткой дать социологическую характеристику проле­тариата. В известном смысле его работа продолжает полемику 40-х годов ■ XIX в. по поводу социального положения пролетариата, начатую Ф. Энгель- I сом в работе «Положение рабочего класса в Англии» и Б. Гильдебрандом ' в работе «Политическая экономия настоящего и будущего». Если Энгельс выдвигал тезис об ухудшении социального благосостояния и моральной де­градации рабочих классов при капитализме,* то Гильдебранд доказывал с по­мощью исторического материала обратное, показывая, что капитализм под­нимает основные классы из «лени и невежества». Работа Зомбарта в боль­шей степени направлена на то, чтобы показать внутренние социопсихологи­ческие черты характера пролетария, природу его связей с обществом, соци­альными группами, семьей, товарищами по классу. В этом смысле его ра­бота, без сомнения, обладает оригинальностью и новизной.

100

зяйства, и уже вырастают «дети улицы», отмечал Зомбарт. Детский труд также исключает подрастающее поколение из семьи, в ней уже нет никакого авторитета, есть лишь чувство слабой экономической зависимости, которое исчезает в 16— 17 лет. Вследствие жилищной нужды рабочий не видит возмож­ности отдохнуть в семье, поэтому он бежит в кабак. Так нару­шаются и нравственность, и нормальные семейные отношения.

В-третьих, для пролетариата изменяется, в отличие от тра­диционных классов, характер труда и трудовых общностей. По­стоянная перемена места работы и технические усовершенство­вания в условиях разделения труда не дают рабочему чувства профессии и профессиональной общности (если, например, ра­ботник изготавливает лишь шляпки для гвоздей). Машинное производство делает труд простым, безличным и безразличным, рабочий не заинтересован в результате труда, поэтому это не его профессия, а профессия его хозяина. Если раньше эконо­мические общности имели определенные этические отноше­ния— цеховая организация связывала в единый союз и масте­ров, и подмастерьев, их жизнь имела строго определенные нравственные правила в отношении друг друга, то пролетар­ские условия не знают никакой этики, единственная связь — это договор по поводу вознаграждения; капиталист имеет право вы­бросить рабочего на улицу в любой момент.

Наконец, у пролетария нет никакой собственности, а это оз­начает, что нет ничего, чем бы он дорожил и за что бы дер­жался. В результате все это ведет к тому, что жизнь пролета­рия становится убогой, серой, монотонной, в ней нет никакой связи с природой, собственностью, социальными и профессио­нальными союзами. Какова же психика пролетария? Это — ду­ховное и нравственное банкротство, гибель и запущенность ду­ховной жизни, никакие этические нормы не сдерживают отно­шение человека к человеку. Это цинизм, нахальство, грубость, отсутствие веры в высшие ценности, подчеркивал Зомбарт.⁶

Но пролетариат приобретает некоторые новые черты. По­скольку он свободен от традиций и обычаев, постольку ему лег­ко воспринимать все новое, он свободен от предрассудков и предубеждений. В отличие от крестьянина, жизнь которого имеет в основе инстинкт, жизнь пролетария более рациональна, кроме того, работа с техникой требует большего напряжения мыслительной деятельности.⁷ Отсюда возникает тяга рабочего к образованию, хотя и догматическому, поскольку у него нет творческого воображения. Рационализм связан с ростом инди­видуализма — рабочий более ответствен за свою судьбу, он не чувствует заботы общины о себе, он одинок. Вместе с тем ка-

⁶ Зомбарт В. Пролетариат. С. 91—93.

⁷ Зомбарт большое внимание уделял фактору повышения рациональности и считал его основной причиной появления капитализма (см.: Зомбарт В. Современный капитализм. М., 1904: В 2 т. Т. 1. С. 359—364).

101

питализм использует массовый труд, пролетарий сливается с об­ щей массой, у него есть чувство принадлежности к толпе, хотя I он и остается «отъединенной песчинкой в этой массе», по вы-

ражению Зомбарта.⁸ Эта общность основана лишь на «общем убожестве», где нет действительно ничего реально общего. Но это чувство толпы ведет к тому, что толпа становится «новым богом» пролетария; отсюда возникают классовое самосознание, солидарность, подчиненность вождям. Сам по себе пролетарий никто: ни земляк, ни семьянин, ни работник по профессии, ни сам по себе — он лишь представитель общей массы пролета­риата.

Изнуряющий труд, развитие рационального восприятия ми­ра— все это создает почву для недовольства, рабочий начинает искать причину своего положения во внешнем социальном по­рядке, считал Зомбарт. Кроме того, отсутствие личной жизни, удовлетворения в труде толкает его еще больше в политику. Соединяясь с другими представителями массы, он рассчитывает на введение нового социального строя и на насаждение дик­татуры масс. Полуобразованность пролетариата и его ради­кальность, отсутствие почтения к чему-либо традиционному, расширяют почву догматизма. Именно здесь арена для спаси­телей, демагогов, фантазеров, оказывающих влияние на мас­сы. Так возникает социализм, заключал Зомбарт.

Итак, мы разобрали основные черты социальных классов общественной структуры капитализма, представленные в рабо­тах Веблена и Зомбарта. Конечно, эти исследования соответст­вовали своему времени и вряд ли адекватно отражают совре­менную действительность, хотя многие из указанных характе­ристик подходят и для сегодняшнего дня, но главное значение этих работ в методологическом плане — они интересны как подходы к социологическому анализу классов, разрабатывае­мые в экономической теории.

Следующая проблема касается экономических ролей клас­сов в социальной структуре капитализма. Если в роли пролета­риата как производителя материального богатства общества практически никто не сомневается, то что касается роли пред­принимательства, то здесь мнения расходятся. Одним из самых известных исследователей предпринимательства в экономиче­ской жизни был австрийский экономист Иозеф Шумпетер (1883—1950).⁹ Несмотря на то, что главные работы Шумпете-ра посвящены экономической теории, он неоднократно обра­щался к социологической проблематике и теории социальной экономики, а также вместе с Вебером и Зомбартом участвовал

⁸ Зомбарт В. Пролетариат. С. 103.

⁹ Шумпетера иногда причисляют к американским экономистам, он окон­ чил Венский университет, преподавал в Австрии и Германии, в 1919—1920 гг. был министром финансов Австрии, с 1921 по 1926 г. — президентом банка, а с 1932 г. постоянно жил в США и преподавал в Гарвардском университете.

102

в издании журнала «Архив социальных наук и социальной по­литики». Многие социологические работы Шумпетера были именно там опубликованы.

Например, в статье 1927 г. «Социальные классы в этнически однородной среде» он обращался к теории классов, разбирая понятие класса и классового сознания, выделяя единицей клас­са семью, а не отдельного человека, и исследуя проблему со­циальных перемещений.¹⁰ В работе «Кризис налогового госу­дарства» (1918), первоначально представлявшей лекцию в Вен­ском социологическом обществе, Шумпетер разбирал то, каким образом налоговая политика государства создает особую соци­альную организацию, где центром становятся личность и инди­видуальное хозяйство. В статье «Социология империализма» (1918—1919) Шумпетер исследовал причины возникновения им­периализма и его связь с капитализмом, в отличие от теории Ленина и Бухарина, с работами которых он был знаком, Шум­петер считал, что капитализм в чистом виде не ведет к импер­ской политике и войне; лишь монополии, вырастающие благо­даря политике государства, способствуют империализму, кото­рый сам по себе есть наследство автократического государства докапиталистической эпохи.

Главная заслуга Шумпетера в развитии теории экономиче­ской социологии — это разработка теоретических основ роли предпринимательства, представленная в работах «Теория эко­номического развития» (1911), «Может ли капитализм вы­жить?» (1936), «Капитализм, социализм и демократия» (1942), «Будущее частного предприятия перед лицом современных со­циалистических тенденций» (1945), «Замечания к плану иссле­дования предпринимательства» (1947).

Свое исследование Шумпетер начал с нового подхода к оп­ределению производства. Он пытался ответить на следующие во­просы: что такое производство? где в нем активная сила? как осуществляется развитие производства? Производство для Шум­петера является комбинацией производительных сил, в резуль­тате которой появляется продукт. Обычно, начиная с классиче­ской школы, активную роль в процессе проиводства приписы­вают труду, а средства и предметы труда объявляются пассив­ными. Но активность труда здесь понимается с технической точки зрения, и с этой позиции некоторые силы природы также вы­полняют активную функцию. С экономической точки зрения труд так же пассивен, как и средства труда, ведь обычно в со­временной экономике он выполняет поставленную ему извне

^{1 0} См- Schumpeter J. The Economics and Sociology of Capitalism. New Jersey 1991 P 234—256. — Этот сборник подготовлен известным иссле­дователем истории экономической социологии Р. Сведбергом, в него вклю­чены некоторые не опубликованные ранее работы Шумпетера, хранившиеся в архиве Гарвардского университета. Сборник открывается интересным опи­санием жизни и деятельности Шумпетера.

103

цель, он привязан к технологическому процессу изготовления продукта, он не связан с обеспечением и обслуживанием средств труда. Труд, как и земля и как средства труда, является инст­рументом реализации какой-либо внешней задачи. Кто же опре­деляет эту цель и соединяет факторы производства? Эту функ­цию выполняет предприниматель, но после соединения в опре­деленную новую комбинацию производительных сил его функ­ция заканчивается: тогда, когда экономический процесс уже осуществляется, он не требует в этом статическом кругооборо­те новых идей и их воплощения, здесь уже необходим не пред­приниматель, а простой хозяин, считал Шумпетер.

Итак, функция предпринимателя в экономике связана с соз­данием и воплощением новых комбинаций, именно она обеспе­чивает развитие производства в отличие от его статического функционирования. Под «новой комбинацией» подразумевается производство нового, еще не известного потребительского това­ра, внедрение нового метода производства, освоение новых рын­ков сбыта, получение нового источника сырья, проведение реор­ганизации предприятия (например, создание для него монополь­ного положения) и т. д. " Предпринимательская деятельность обеспечивает возможность получения прибыли, которая в усло­виях статического хозяйства и эквивалентности стоимостных от­ношений не может вообще иметь места.

Предпринимательская деятельность связана с применением уже имеющихся средств, а не с созданием новых. Возможности нового применения средств в избытке находятся сами по себе, они могут быть известны и даже пропагандироваться. Но, как полагал Шумпетер, все это «мертвые возможности», предпри­ниматель же осуществляет их на деле. Поэтому предпринима­тель — не изобретатель. Первый отличается от второго по функ­циям: если первый использует новое решение, то второй создает это новое решение; их поведение и типы совершенно различ­ны. Предприниматель не обязательно является самостоятельным владельцем предприятия. И если раньше это было типичным, то теперь все чаще предприниматель — либо служащий акцио­нерной компании, либо временно участвует в организации но­вого дела, поэтому не всегда предприниматель выступает ка­питалистом. Кроме того, предпринимательство не связано толь­ко с капиталистической общественной формацией: и помещик, и вождь первобытного племени, и руководитель социалистиче­ского предприятия могут быть, по словам Шумпетера, предпри­нимателями.

Какие качества присущи предпринимателю? Это — инициа­тива, авторитет, дар предвидения, умение действовать решитель­но, брать на себя ответственность, идти в одиночку, добивать-

¹¹ Шумпетер И. Теория экономического развития (исследование пред­принимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнкту­ры). М, 1982. С. 159.

104

ся поставленных целей. Эти качества необходимы, по Шумпе-теру, для того, чтобы нарушить привычный ход экономического процесса, пренебрегая традицией и общественным мнением, сло­мать привычный и наиболее легкий способ экономического мышления, противостоять, наконец, тому противодействию, ко­торое социальная среда оказывает попыткам любого человека, стремящегося внести в нее нечто новое. Не каждый хозяйст­венный субъект обладает подобными качествами, поэтому пред­принимательство— особый тип поведения, предполагающий, что предприниматель делает не то, что другие, и не так, как дру­гие. Предпринимательство не является профессией и в подобном состоянии человек не находится длительное время, поэтому нельзя относить предпринимателей в особый социальный класс, хотя многие из них имеют особые стиль жизни, систему мо­ральных и эстетических ценностей.

Что же. движет предпринимателем? Каковы внутренние мо­тивы его деятельности? В обычной экономической деятельности, полагал Шумпетер, внутренние мотивы субъекта связаны с удов­летворением потребностей и достижением материального благо­состояния, но в условиях строго определенной социальной орга­низации эти мотивы в большей степени выступают в виде обя­занностей (долг перед семьей, фирмой, самим собой и т. д.). Ничего подобного сказать о предпринимателе нельзя — у него нет стремления к приобретению благ или просто к прибыли как средству удовлетворения потребностей. Наоборот, достигнув оп­ределенного уровня, материальные блага перестают быть для него важными, становятся побочным условием. Еще более это относится к праздности — у предпринимателя, по Шумпетеру, в еще большей степени развита неприязнь к праздным удо­вольствиям и досугу. Цель его жизни состоит не в том, что­бы получать наслаждение от достигнутого. Предприниматель находится в постоянном движении, он одержим стремлением к успеху (и величина прибыли символизирует этот успех), же­ланием реализовать себя в избранной сфере, свободно осу­ществлять свои интересы. Предпринимательская деятельность, отмечал Шумпетер, в большей степени относится к творчеству, чем к экономической деятельности, определяемой мотивами приобретательства.

В более поздних работах Шумпетер задавал себе такой во-.прос: может ли сохраниться капитализм, основанный на част­ном предпринимательстве? Он отвечал на него отрицательно, объясняя это тем, что в современном ему капиталистическом обществе социальная роль предпринимательства неуклонно сни­жается, общество не нуждается в экономической жизни в лю­дях, обладающих интуицией, склонных к инновациям и риску. Предпринимателю теперь нет необходимости решать техниче­ские и организационные проблемы — он может заказать строи­тельство фабрики, как заказывает пару ботинок. Экономика

105

в условиях монополизма становится более бюрократизирован­ной, управляемой и прогнозируемой. Выход из этой ситуации Шумпетер видел в осуществлении «моральной» реформы рыноч­ного общества, основанной на возрождении чувства лидерства, воли, законодательной инициативы у правящих классов.

В отличие от Шумпетера, многие экономисты 30-х годов ви­дели выход из кризисной ситуации в изменении взаимоотноше­ния экономики и государственной политики. Одним из первых поставил эту проблему в повестку дня в 30-е годы Джон М. Кейнс.