6.2. Проблема истины в нарративном интервью.

Есть здесь и еще одна важная проблема, неминуемо встающая перед исследователем, работающим в качественной парадигме. Дело в том, что информация, получаемая качественными методами, и, прежде всего одним из наиболее распространенных, самым «качественным из всех качественных» - методом нарративного интервью по определению - результат коммуникации интервьюера и информанта, их совместного «здесь и сейчас» конструирования реальности. Реальное взаимодействие (вспомним прагматизм) - это всегда и процесс производства самосознания субъектов общения. Важный элемент этого взаимодействия - ожидания и оценки Другого, на которые каждый участник взаимодействия обязательно ориентируется. Отсюда и

____________________________________________________________________

1) Мы уже говорили ранее, что такое нормативное знание, получающее свое «подтверждение» с помощью Разума вообще, всеобщих универсальных законов рационального мышления, производит классическая социология.

 

принципиальная драматургическая множественность идентичностей индивида: взаимодействие по И. Гоффману всегда происходит не столько между индивидами как субъектами, целостными личностями, сколько между разными социальными ликами индивидов как бы между изображаемыми ими персонажами.

Это означает, что нарратив как продукт сотворчества исследователя и информанта, в значительной мере зависит от «лика» интервьюера и прежде всего от того к какой группе в результате процесса стереотипизации в процедуре интервью он отнесен информантом ( встречают-то, как известно, по одежке ).

Мой исследовательский опыт показывает, что отнесение информантом интервьюера к группе «юных, не знающих жизнь» порождает повествование, которое существенно отличается от нарратива как результата взаимодействия между ровесниками. (1) То есть один и тот же человек-информант может «выдавать» достаточно разные нарративы , зависящие от контекста, от того, как он определяет ситуацию общения с интервьюером. Фактически это означает появление нарративов-черновиков, равнозначных нарративов, принципиально не имеющих «чистовиков», то есть единственно «правильных» повествований (2)

Но что делать с этим социологу пытающемуся сквозь индивидуальное «прозреть типическое? Возвращаться несколько раз к одному и тому же информатору в надежде «ухватить»как можно больше его идентичностей, что сделать неимоверно трудно, и рассматривать каждый такой нарратив как

____________________________________________________________________

1)Это утверждение основывается на методическом эксперименте, проведенном нами в рамках исследования адаптации россиян к новым социально-экономическим условиям. Жизненные истории, рассказанные 50-летней женщиной интервьюеру-студентке социологического факультета, и через короткий промежуток времени (1,5 недели) опытному социологу с 30-летним стажем были фактически разные.

2). Лехциер В.Л. Апология черновика или «Пролегомены ко всякой будущей ...// Новое литературное обозрение. 2000, №4

 

самостоятельный?

Или оставить эту пустую затею, довольствоваться получившимся нарративом и успокаивать себя тем, что получившееся после анализа таких нарративов теоретическое знание всего лишь исследовательская интерпретация, не претендующая на достоверное описание реальности?

Продолжая наше «вопрошание» по поводу истины в качественном социологическом исследовании, можно задать еще ряд вопросов. Как соотносятся между собой возможные интерпретации одного и того же изучаемого явления? Следует ли искать «сухой остаток» в разнообразных исследовательских версиях в надежде найти объективное в изучаемом явлении или описании каждой из версий имеет самостоятельное значение, и потребитель исследовательской продукции (читатель, заказчик, специалист) волен выбирать любую, ему понравившуюся? Должен ли быть исследователь озабочен доказательностью своих выводов или вполне приемлем свободный полет фантазии, воображения, не отягощенный бременем доказательств?