История

№1

Восточные славяне в древности.Формирование славянской народности .

Существует проблема отсутствия достоверных сведений о восточных славян в древности. Большинство историков считают, что происхождение славян началось во II тысячелетии до н.э. путем обособления из индоевропейской общности.

Древнейший летописец Нестор писал, что славяне издревле обитали по нижнему течению Дуная и в Паннонии и именно отсюда начинается расселение славян, которые, вытесненные болгарами и волохами, перешли на территории Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.

Первое веское слово о народах Восточной Европы сказал греческий писатель Геродот. Уже в VI столетии до н.э. по северному берегу Черного моря процветали греческие колонии. Их ближайшими соседями были скифы-кочевники и скифы-пахари. После Геродота римские писатели сообщают о жителях Восточной Европы, называя их сарматами. Некоторые ученые думают, что под общими названиями скифов и сарматов скрываются наши предки – славяне. В самом начале нашей эры римские историки говорят о народе, который состоял из двух главных племен, роксолан и язигов. Роксолане утвердились в окрестностях Азовского и Черного моря, а язиги перешли на берега Тисы и Дуная. Также упоминаются единоплеменные с ними обитатели Юго-Восточной России, аланы, которые жили тогда между Черным и Каспийским морем. В IV веке готы, народ германского племени, образовали сильное государство. Но нашествие азиатских кочевников, гуннов, уничтожило его и произвело в Средней Европе «великое переселение племен».

Наиболее значимые сведения о проблеме этногенеза славян имеются в летописях готского епископа Иорнанда. Он упоминает о венедах и антах, которые, по его мнению, и есть суть славяне.

С V столетия н.э. появляются уже довольно ясные известия о славянах.

Постепенно из славянской общности образуется три ветви: южные, западные и восточные славяне. От южных славян ведут начало сербы, черногорцы, болгары. От западных славян произошли чехи, мороване, словаки, поляки. Потомками восточных славян являются русские, украинцы, белорусы, они расселились по Днепру и его притокам.

Поскольку широко раскинулись поселения восточных славян, они разбились на несколько племенных союзов:

· поляне (на полях по среднему течению Днепра);

· древляне (в лесах по реке Припяти);

· кривичи (по верховьям Днепра и Западной Двины);

· словены – (озеро Ильмень и реки, впадающие в него);

· радимичи (по реке Сожи);

· вятичи – (верховья Оки);

· дулебы, или бужане (Волынь);

· хорваты (Карпатские горы);

· угличи и тиверцы (по Днестру, к Дунаю и Черному морю)

· северяне (бассейн рек Сейма и Десны);

· дреговичи (река Неман).

Расселившись по полям, лесам, степям, занятия восточных славян не могли быть одними и теми же. В зависимости от места обитания славяне промышляли земледелием, охотой, рыболовством, скотоводством, сбором меда. Основное же занятие всех славян было хлебопашество.

До конца Х века восточные славяне были язычниками, боготворили разные силы и явления природы. Они чтили бога солнца, которого называли Дажь-Богом, Хорсом, Ярило, бога ветра под именем Стрибога, бога-громовника – под именем Перуна. Также в почете был покровитель стад, или «скотий бог», по имени Велес, или Волос.

Основными орудиями труда восточных славян были мотыга, топор, соха, борона-суковатка, заступ, серп, цепы, зернотерки, ручные жернова, рало, деревянный плуг.

Сначала восточные славяне сплетали себе лачуги из хвороста, сооружали землянки. Но дождь и холод заставил их улучшить устройство жилища, стали они соломенные шалаши обмазывать глиной, научились строить избы из бревен. Также стал налаживаться быт восточных славян. Посуда, столы, скамьи и прочее делалось из дерева. Славяне стали изготавливать себе одежду из грубой ткани и шкур зверей, обувались в лапти, а потом научились делать кожаные сапоги.

В эпоху расселения родовой союз оставался господствующей формой быта у восточных славян.

В VI веке с развитием хозяйственной деятельности начали распадаться родовые общины, а на их смену приходят территориальные, или соседские общины, владения которых делились на общественные и личные. Собственность семьи составляли дом, приусадебная земля, скот, орудия труда, инвентарь. В общем пользовании были леса, водоемы, луга и т.п.

Совершенствование орудий труда привело к производству прибавочного продукта и развитию обмена между семьями. В связи с ростом частной собственности возникло имущественное неравенство, накопление богатства старшинами и другой знатью. Для решения важных вопросов старшины собирались на вече – высший орган управления у восточных славян. Но вскоре роль вече стала ослабевать.

Восточные славяне вели многочисленные войны со своими соседями. По соседству с восточными славянами в IX веке жило несколько инородных племен. У Каспийского моря жили хазары, народ турецко-татарского происхождения. К северу от хазар, по Волге и Каме, обитали болгары. Весь северный край был населен финскими племенами. Западными соседями восточных славян были литовцы. По Днепру восточные славяне вели сношения с греками. Также на севере, в Скандинавии, поселились норманны, народ германского происхождения. В то же время восточные славяне совершали походы на Балканы и Византию. В таких условиях возникла воинская власть, а главным лицом в управлении племенем стал военачальник (князь). Князь и дружинники богатели за счет военной добычи. Они объявляли себя собственниками земель, облагая соплеменников данью. Так, в VIII-IX вв. сформировалась военно-дружинная знать, в руках которой были и власть, и богатство.

Эти зачатки властных отношений способствовали тому, что в IX веке на территории расселения восточных славян образовалось Древнерусское государство, и начался новый этап в российской истории.

№2

Предпосылки образование древнерусского государства .Сущность и научная несостоятельность норманнской теории.

Предпосылки образования Древнерусского государства

С чего начал рассказ о Руси Нестор-летописец. В начале XII в. в Киево-Печерском монастыре трудился замечательный летописец монах Нестор. В своей знаменитой «Повести временных лет» он рассказал об истории восточных славян, о создании и первых веках существования Древнерусского государства. Конечно, Нестор ничего не мог знать об индоевропейцах, о переселении народов по сведениям римских, греческих, восточных авторов и данных археологии. Но у него под рукой были древние русские летописи, сказания, легенды, государственные документы. Он был сведущ и в современных ему сочинениях, в том числе византийских историков. Нестор удивительно точно определил истоки восточного славянства. Он рассказал о размещении европейских народов и среди них поместил славян на Дунае, посчитав эту территорию древней прародиной славян. Отсюда, пишет Нестор, они «разидашася (разошлись) по земле и прозвашася (прозвались) именем своим». Своими рассуждениями вдумчивый автор утверждает нас в понимании славянства как древнейшей и неотъемлемой части всего европейского сообщества народов и в представлении, что славяне появились на территории Поднепровья, в междуречье Оки и Волги, в районе Русского Севера в результате миграций (переселений). Заметил он и то, что со времени появления здесь славян они жили в окружении многочисленных местных народов, которые также с древности осваивали эти земли. Он упоминает соседей славян: чудь (эстов), литву, летголу, зе-миголу (балтийские народы), мурому, весь, мордву, мерю, пермь, печеру, емь, корелу, югру (угрофинские народы). Восточнославянские племена в VIII — IX вв. В свете данных Нестора и других источников вырисовывается следующая картина. После разгрома авар и после того, как восточные славяне отстояли свои земли от натиска хазар, наступил длительный мирный период в жизни восточного славянства. В это время славяне набирались сил, хозяйственной энергии; стремительно росла их численность, увеличивалась их способность к освоению новых территорий и к переселениям. В течение всего VIII в. шло формирование из отдельных небольших родственных племен крупных союзов, наподобие антского. Появилось по меньшей мере 15 таких союзов. Так, в Среднем Поднепровье сложился племенной союз полян, т. е. жителей полей. Их центром стал город Киев. К северу от полян жили новгородские (приильменские) словене. Главными городами там со временем стали Ладога и Новгород. На северо-западе располагались древляне, т. е. жители лесов. Их главным городом был Искорос-тень. В лесной зоне, на территории современной Белоруссии, разместились дряговичи, т. е. жители болот (от слова «дрягва» — болото, трясина). На северо-востоке, в лесных чащах Верхней Волги и на опольях, т. е. на свободных от леса больших полевых участках, расселились вятичи. Их главными городами стали Ростов и Суздаль. Между вятичами и полянами обитали кривичи. Их главным городом стал Смоленск. В бассейне реки Западной Двины обитали полочане, получившие имя от реки Полота, впадающей в Западную Двину. Их главным городом стал Полоцк. Племена, расселившиеся по рекам Десна, Сейм, Сула, прозвали северянами. Их главным городом со временем стал Чернигов. По рекам Сож и Сейм жили радимичи. К западу от полян, в бассейне реки Южный Буг, расселились волыняне и бужане, а между Днестром и Дунаем обитали уличи и тиверцы. Утверждаясь на многих новых землях, славянские племена активно теснили местное население. Так, Ростов в Вятской земле был поначалу главным поселением мери, а Белоозеро — веси. Город Муром до поселения здесь вятичей был главным поселением угро-финского племени мурома. Племена балтов, угрофиннов повсюду, как и в прежние времена, соседствовали со славянами и окружали их. Между славянами и окрестными племенами бывали столкновения, но в основном отношения были мирными и добрососедскими, так как славяне не навязывали соседям свои обычаи и не вторгались в их внутреннюю жизнь, против внешних врагов они зачастую выступали заодно. На рубеже VIII — IX вв. поляне сумели освободиться от власти хазар и перестали уплачивать им дань. Другие же племена — радимичи, северяне и вятичи — еще оставались в зависимости от Хазарии. Развитие хозяйства. VIII — IX вв. в истории восточного славянства стали решающими не только в отстаивании своей свободы и независимости. Это было время, когда хозяйство славян шагнуло вперед в своем развитии. А на базе совершенствования хозяйства менялись и отношения людей в обществе: славяне шли навстречу созданию первого в своей истории государства — единой восточнославянской Руси. Но прежде чем это произошло, утекло много воды. Хозяйство в древности изменялось медленно. Но когда с веками такие изменения происходили, то они давали значительные результаты и воздействовали на всю жизнь народа. В ходе этого развития выделялись одни племена, а другие отставали. Еще Нестор заметил, что наиболее развиты были поляне, а, например, древляне и другие лесные жители «живут звериным образом». Эти наблюдения, несмотря на несомненный Полянский «патриотизм» летописца, были справедливы. Именно на привольных черноземных землях Среднего Поднепровья, в условиях сравнительно благоприятного климата, на торговой «днепровской» дороге, при постоянных контактах с более развитыми южными соседями, сосредоточивалось наибольшее количество населения. Именно здесь сохранялись и развивались древние традиции пашенного земледелия, совершенствовалось животноводство, коневодство, зарождалось огородничество. Здесь раньше, чем в других сла вянских землях, научились добывать железо и стали развивать железоделательное производство. Развивались и другие ремесла — кузнечное, гончарное, ткацкое, деревообделочное и т. д. В земледелии же на обширных и ровных полевых пашнях стало применяться «рало с полозом», т. е. деревянный плуг с железным лемехом, повсеместно появились железные серпы. Для перемалывания зерна вместо старых каменных зернотерок использовались большие жернова. Все шире применялось двуполье и трехполье, которое приходило на смену подсечному земледелию. В практику было введено унавоживание почвы, что намного повышало урожайность земель, делало жизнь людей более обеспеченной. Разные восточнославянские земли, разные племена имели свои особенности хозяйственного развития, которые сказались на их дальнейших судьбах. Так, новгородские словене в своем лесном, речном и озерном крае не знали такого развития земледелия, как поляне, зато они обладали разветвленной водной транспортной сетью. Поэтому в Новгородской земле бурно развивались судоходство, торговля, различные ремесла. Новгородско-Ильменский край был богат лесами, там расцвела охота на пушного зверя, важными отраслями хозяйства была рыбная ловля, бортничество. Но без южного хлеба эта земля обойтись не могла. В свою очередь, она могла блокировать для полян торговые пути на Балтику. Что касается других племен (древлян, вятичей, дряговичей), то они жили на полянах среди лесных чащ, вдоль берегов рек, на лесных опушках. Ритм хозяйственной жизни здесь был замедленным; люди особенно тяжело осваивали природу, отвоевывали у нее каждую пядь земли для пашни, лугов. Здесь не было контактов с окружающими цивилизованными для того времени народами. Поэтому в этих краях и к IX в. жизнь текла так же неторопливо, как и сотни лет назад. Именно хозяйственные особенности во многом повлияли на развитие общества у восточных славян, на появление у них стремления к созданию государства. Ремесла. Города. Торговля. Путь «из варяг в греки». Созданию экономической основы появления государства в славянских землях во многом способствовали развитие не только земледелия и животноводства, но и ремесел, рост городов, торговых связей. В этих сферах хозяйства также происходило накопление богатств. Это вело к возрастанию общего благосостояния общества, но одновременно и к накоплению богатств в отдельных руках, к углублению разделения людей на богатых и бедных. В среднем Поднепровье ремесла уже в VIII — IX вв. достигли большого разнообразия и совершенства. Близ одного из сел археологи нашли 25 кузнечных горнов, в которых плавили железо и изготовляли из него до 20 видов орудий труда и оружия. Таких ремесленных поселений в этих местах становилось с каждым Десятилетием все больше. Ремесленники больше не нуждались в собственных земледельческих участках. Их кормило ремесло. Удобнее всего им было селиться там, где шли торговые пути, жили племенные вожди и располагались религиозные святыни, к которым приходили на поклонение все члены племени. Так зарождались восточнославянские города. Они становились местом расположения власти, центром ремесла и торговли, местом отправления религиозного культа, а также крепостью, где можно было защититься от врагов. Торговые пути были мощными нитями, которые стягивали воедино земли, связывали между собой города, способствовали международным связям и контактам, приобщали восточнославянские земли к мировым центрам цивилизации — Византии, Западной Европе, странам Востока. Следом за купцами шла мировая культура, обмен опытом, информацией. Очень часто купцы выполняли и посольские поручения. Именно в VIII — IX вв. зародился знаменитый путь «из варяг в греки». Он шел из «варяг» (берегов Балтики) вдоль европейского побережья, по Средиземному морю до Рима, а оттуда — в Константинополь (в «греки»), В тот же Константинополь другой вариант пути из Балтийского моря шел по рекам Рейну, а затем Дунаю. Из Константинополя путь шел на север по Черному морю и Днепру. Затем суда волоком перетаскивали в реку Ловать, впадающую в озеро Ильмень. Из него путь продолжался по реке Волхов, соединяющей Ильмень и Ладожское озеро. Оттуда путники попадали в реку Неву, соединяющую Ладожское озеро с Финским заливом, а далее снова было Балтийское море. Там, где путь пролегал по рус-ским землям, и возникли крупные восточнославянские города: на Днепре — Киев, Смоленск, Любеч; на берегу Волхова, рядом с озером Ильмень,— Новгород, а рядом с Ладожским озером — Ладога. Были и другие торговые пути, в частности восточный торговый путь. Его осью были реки Волга и Дон. Торговые караваны шли из Полянских земель либо сушей до Дона, либо спускались вниз по Днепру в Черное море, затем плыли по морю мимо Крыма в Дон. В том месте, где Волга и Дон текут близко друг от друга (сегодня там проложен Волго-Донской канал), суда волоком перетаскивали из одной реки в другую. Дальнейший путь шел вниз по Волге в Каспийское море, в страны Востока и на Кавказ. Существовали торговые пути и в Центральную и Южную Европу. Один из них шел по Днепру, Черному морю, а далее по Дунаю в глубь Европы. Другой пролегал от Киева на запад по суше. Таким образом, сеть торговых путей прочно связывала восточных славян с другими народами. Но это были не только торговые дороги. Это были и военные пути. По ним славяне шли в разные концы света, но другие народы использовали их для нападения на восточнославянские земли. Зарождение признаков государственности. Развитие хозяйства у восточных славян вплотную подводило к зарождению у них государства. В древности понятие государства было связано с властью лидера, вождя. Такими властителями у восточнославянских племен стали племенные князья, которые опирались на свои дружины. Государство означало появление центральной власти, объединяющей уже всю территорию, на которой живут те или иные народы, все родственные племена,— где силой, где по доброй воле. Государство — это и армия, и законы, которые регулируют деятельность жителей страны, и суд, и расправа, и налоги. В восточнославянских землях первые признаки государственного устройства (вожди, военные дружины, дальние походы) проявились еще в лице антского союза, Кия и других князей того времени, но эти признаки были стерты аварским нашествием. И теперь вновь наступила очередь Среднего Поднепровья. Здесь происходили бурные общественные процессы. Стала распадаться родовая община, потому что люди перестали в ней нуждаться. Теперь каждая семья могла обеспечить себя самостоятельно — накормить, обуть, одеть, построить жилище. Единое родовое хозяйство все меньше интересовало восточных славян. Семейный дом во главе с мужчиной, отцом стал теперь в центр жизни общества. Общая родовая собственность, общая пахотная земля стали распадаться на отдельные участки, отдельные семейные владения. И все же люди не сумели полностью оторваться от общины. Теперь община называлась соседской, поскольку в ней могли жить не только родственники. В совместном владении общинников оста-вались леса, озера, выгоны для скота, т. е. то, что делить в условиях тогдашнего хозяйства было невозможно. И все же в обществе усилилось значение отдельной личности, отдельной семьи. Зарождалось право частного владения, частной собственности. Для отдельных семей, где было больше мужчин, где они были сильнее, способнее других, появляется возможность освоить большие участки земли, получить больше продуктов в ходе промысловой деятельности, создать определенные излишки, накопления, часть их обменять на нужные предметы, продать. В этих условиях резко возрастали власть и хозяйственные возможности племенных вождей, племенной знати, воинов, окружавших вождей. Порой силой они овладевали землей, принадлежавшей другим. Вожди и дружины предпринимали дальние и ближние походы, захватывали добычу, пленников, облагали завоеванные племена данью, богатели, усиливали свою власть. Первые зачатки государства проявились в тех восточнославянских землях, где хозяйство развивалось быстрее по сравнению с другими землями. Это были земли полян и новгородских словен. Усложнение структуры общества. К концу IX в. сложилась довольно четкая иерархия общества, т. е. его многоступенчатость. На его вершине возвышался князь, в чьих руках сосредоточивается все управление племенем или союзом племен. Он опирался на преданных ему воинов-дружинников. У князя появляется личная охрана — «отроки», т. е. младшие дружинники. Все дружинники являлись профессиональными воинами. В случае удачных походов их добыча намного превышала результаты труда хлебопашцев, охотников, ремесленников. Но за эту добычу нередко приходилось платить увечьем, а то и жизнью. Порой вместе с захваченной воином добычей семье привозили лишь память о его подвигах. Эти люди становились в обществе привилегированной частью. Обособлялась со временем и племенная знать — главы родов, больших патриархальных семей, собиравшие в своих руках значительные богатства. Они становились близкими помощниками и со-ветниками князей, выполняли их отдельные поручения. Из их числа формировались будущие бояре. Военный дух пронизывал весь строй жизни этого общества, стремящегося к образованию государства. В нем все меньше оставалось свободы, все меньше прежних общинных порядков, когда люди сообща решали все дела своего племени. Грубая сила, меч ложатся теперь в основу возвышения одних и начавшегося принижения других. Но традиции старого строя еще существуют. Действует собрание всего племени — вече. Князья и воеводы еще выбирались народом, хотя и появляется стремление сделать власть наследственной, передать ее от отца к сыну. На вече со временем главную роль начинали играть бояре и дружинники. Основную часть племени составляли свободные его члены — люди, или смерды, но и среди них идет расслоение: наиболее зажиточные называются мужами, появляются «вой», т. е. те, кто имел право и обязанность участвовать в войнах и мог себя снарядить для военных предприятий. Женщины, дети, другие члены семьи подчиняются мужам. Это челядь. На нижних же ступенях общества обретались бедные, неполноправные, попавшие в зависимость от богатых людей — сироты, холопы. На самой низшей ступени общества стояли рабы. В их число попадали, как правило, пленники. Таким было восточнославянское общество в канун появления первого государства. Причины образования государства. Итогом разложения первобытного строя и зарождения новых феодальных отношений стало образование государства у восточных славян. В VIII-IX вв. повсеместное распространение территориальной общины, наличие частной собственности и основанного на ней индивидуального труда, выделение из общин имущественной верхушки, концентрация всей полноты власти в руках родоплеменной знати — таковы основные предпосылки складывания раннефеодального государства. Военные вожди (князья), возглавлявшие племенные союзы, стремились к подчинению общинников, облагая их данью, необходимой для содержания дружины. При этом нормы обычного права отвергались и забывались. Свободный общинник превращался в хлебопашца, зависимого от власти князя. Одновременно закладывались основы будущего государственного аппарата. Однако пережитки родового строя не были уничтожены в VIII-IX вв. Элементы военной демократии (вече, кровно-родовая месть и др.) сохранялись в жизни древнерусского общества. Наряду с образованием раннефеодального государства шел интенсивный процесс утверждения феодальных отношений. Представители родовой знати — «лучшие мужи» — захватывали наиболее плодородные земельные угодья, принадлежащие общине. В этом они находили поддеряжу князя и его дружины. Князь, родовая знать, дружинники становились собственниками захваченной земли, феодалами. Бывшие свободные общинники получили в пользование небольшие земельные участки. За пользование ими они должны были отдавать владельцу часть урожая. Тем самым было положено начало другому основному классу феодального общества — зависимому крестьянству. Центрами образования Древнерусского государства стали города Киев и Новгород. Выгодно расположенные на торговом пути «из варяг в греки», они объединили вокруг себя две группы вос-точнославянских племен. В одну из них вошли славяне, кривичи, ряд неславянских племен, во вторую — поляне, северяне, вятичи. В конце IX в. произошло объединение южной и северной групп восточных славян в единое Древнерусское государство. Вопрос о происхождении государства на Руси стал предметом дискуссии уже в XVIII в. Представители норманской теории связывали создание государства со скандинавами. Антинорманисты отрицали это. В настоящее время большинство отечественных и зарубежных историков признают как местные корни восточнославянской государственности, так и активное участие в складывании Киевской Руси выходцев из Скандинавии. Вместе с тем сохранился и ряд разногласий по частным вопросам, в том числе и о призвании на княжение Рюрика. Правитель Руси в первой половине IX в. принял в дополнение к общеславянскому титулу «князь» восточный титул «каган» — так назывался у монгольских и тюркских народов верховный правитель (хан ханов). Это имело большое значение: а) принятие титула позволило освободиться от дани хазарам; б) подчеркивало верховенство русского князя над князьями других славянских общностей, которые в то время носили титулы «светлый князь» и «великий князь». Этапы образования государства. Как правило, в формировании государства выделяют два этапа. Первый этап — подчинение. Киевские дружинники объезжали территории подчиненного союза, собирали дань. Такой объезд именовался полюдье. Дань собиралась в натуральной и денежной форме. Существовали единицы обложения: дым (крестьянский двор), рало, плуг— единица земельной площади. Второй этап формирования государства связан с созданием института наместников. Чаще всего наместниками являлись представители Киевской династии. С ликвидацией «автономии» восточнос-лавянских союзов изменилась и форма эксплуатации их населения. Теперь не было необходимости в полюдье, дань собиралась наместниками Киевского князя, правившими на территориях бывших союзов племенных княжеств. Две трети собранной дани отправлялись в Киев, остальное делилось между дружинниками князя-наместника. Территории в рамках единого раннефеодального государства, управляемые князьями — вассалами Киевского правителя, получили название волость. Подчинение земель сопровождалось сопротивлением местных жителей. Наиболее ожесточенным явилось выступление древлян в 945 г. Они восстали против киевского князя Игоря, нарушившего установленные нормы взимания дани. Князь Игорь был убит жестоким образом. Вдова его — Ольга, мстя за смерть мужа, разгромила восставших на Древлянской земле. Она упорядочила сбор дани в интересах государства. Таким образом, государство в Киеве формировалось, минуя рабовладельческую эпоху. Оно было раннефеодальным. Окончательное формирование его основных признаков (власть, дружина, территория и др.) завершилось в IX в. 

В 1914 г. шведский археолог Т.Ю.Арне в монографии «La Suиde et ľOrient» («Швеция и Восток»), совершенно произвольно трактуя археологический материал, выдвинул теорию норманской колонизации Руси, утверждая, что в Х в. в ней повсюду (в позднейших губерниях Петербургской, Новгородской, Владимирской, Ярославской, Смоленской, Черниговской, Киевской) «расцвели шведские колонии». Эти же мысли исследователь повторил в 1917 г. в сборнике своих статей «Det stora Svitjod» («Великая Швеция»), именуя так крупнейшее государство раннего Средневековья ― Древнюю Русь (затем он еще несколько десятилетий убеждал, что в Гнездове под Смоленском, Киеве и Чернигове находились «скандинавские колонии»)¹. Теория Арне была предельно актуализирована Первой мировой войной, а затем существованием Советской России (СССР), в связи с чем была воспринята в качестве нового слова в науке. Как верно констатировала в 1955 г. находившаяся в эмиграции Н.Н.Ильина, она обрела «большой успех в Западной Европе по причинам, имеющим мало отношения к исканию истины». Справедливость этого заключения подтвердил в 1962 г. английский ученый и крупнейший скандинавист П.Сойер, отметив, что «нет никаких археологических свидетельств, способных оправдать предположение о наличии там (на Руси. ― В.Ф.) обширных по территории колоний с плотным населением»². Но так будут говорить много лет спустя после того, как в науке, благодаря Арне, очень прочно закрепилось еще одно ложное направление в изучении русских древностей, породившее большое число мнимых доказательств норманства руси, а те, в свою очередь, «плодясь и размножаясь», дали начало другим и т.д. И на Западе, конечно, нашлось много активных популяризаторов и вместе с тем «соавторов» теории Арне. С особенным размахом это делал в 1920-1960-х гг. датский славист А.Стендер-Петерсен, работы которого, выходившие на разных языках, оказали огромное воздействие на всех специалистов мира в области изучения Древней Руси. По его мнению, землепашцы из центральной Швеции, мирно и постепенно проникая на восток, вклинились «в пограничные области между неорганизованными финскими племенами и продвигающимися с юга славянами», в результате чего в треугольнике Белоозеро, Ладога, Изборск осело шведское племя русь. Со временем эта шведская русь, вступив в мирный симбиоз с финскими и славянскими племенами и втянувшись в балтийско-волжско-каспийскую торговлю, создала около VIII в. вокруг Ладоги, а затем при Ильмене первое русское государство ― «Ладожское шведское княжество» («Ладожский каганат»), которое не позднее IX в. превратилось в норманский каганат.  Позже русско-свейские дружины «под предводительством местных конунгов» двинулись на завоевание Днепровского пути и захватили Киев, освободив местных славян от хазарской зависимости. Тем самым они завершили создание «норманно-русского государства», в котором весь высший слой - князья, дружинники, управленческий аппарат, а также купцы - были исключительно скандинавами. Но в короткое время они растворились в славянах, что привело к образованию национального единства и созданию в рамках XI в. «особого смешанного варяго-русского языка». В области Двины, повествовал далее Стендер-Петерсен, существовало еще одно «скандинаво-славянское» государство с центром в Полоцке, в 980 г. разгромленное «скандинавским каганом» Владимиром. Невероятная массовость присутствия шведов в Восточной Европе дополнительно вытекала из таких слов ученого, что шведы на Русь шли «с незапамятных времен беспрерывно…», что «наплыв» скандинавских купцов в IX-XI вв. в Новгород «был, по-видимому, огромный», что в 980 г. Владимир Святославич отбыл якобы из Швеции в Новгород с наемным «громадным войском» и др.³.  В 1950―1960-х гг. шведский археолог Х.Арбман, также тиражируя и закрепляя в западной историографии теорию норманской колонизации Руси, доказывал, что главной областью колонизации военно-торгового и крестьянского населения Скандинавии «первоначально было Приладожье, откуда часть норманнов проникла в Верхнее Поволжье, а другая часть, двинувшись по Днепровскому пути, основала норманские колонии в Смо-ленске-Гнездове, Киеве и Чернигове». Скандинавы, расселяясь по Восточной Европе, установили господство над ее славянским населением и создали Киевскую Русь. В целом, как отмечал И.П.Шаскольский, в работах шведских, финских, норвежских и других западноевропейских ученых середины ХХ столетия присутствовало стремление «показать, что главным содержанием истории Швеции IX-XI вв. были не события внутренней жизни страны, а походы в Восточную Европу и основание шведами Древнерусского государства»⁴. Теория Арне―Стендер-Петерсена―Арбмана в завуалированном виде присутствовала в советской науке, на словах боровшейся с норманизмом, а на деле исповедовавшей главный его тезис о скандинавской природе варягов. И ее активными проводниками выступали археологи. Так, в 1970 г. Л.С.Клейн, Г.С.Лебедев, В.А.Назаренко довели до сведения исследователей, занимавшихся изучением Руси, и, естественно, ставших брать их цифры в расчет и подверстывать под них свои построения, что норманны ― дружинники, купцы, ремесленники ― в Х в. составляли «не менее 13 % населения» по Волжскому и Днепровскому торговым путям. По Киеву эта цифра выросла у них до 18-20 %, а в Ярославском Поволжье численность скандинавов, по их мнению, уже «была равна, если не превышала, численности славян»⁵.  Такого рода рассуждения советских «антинорманистов», после 1991 г. ставших именовать себя «объективными», «научными» и «умеренными» норманистами, продолжали, как и прежде, подпитывать шведские археологи, до сих пор являющиеся в глазах их российских коллег главными экспертами в оценке русских древностей. В 1985 г. шведский археолог И.Янссон предположил, стремясь, видимо, придать разговорам о масштабном присутствии скандинавов на Руси хоть какие-то черты материальности, что в эпоху викингов их численность могла равняться более чем 10 % населения Швеции (подобная конкретизация, учитывая тот факт, что в последней около 1000 г. проживало от 500000 до 800000 человек, означает, что в землях восточных славян за три века в общей сложности побывали сотни тысяч скандинавов, долженствующих, естественно, оставить массовые следы своего пребывания на Руси). Размер «шведской иммиграции», по его словам, «был настолько велик, а захороненных женщин (скандинавок. - В.Ф.) настолько много, что иммигрантами не могли быть только воины, купцы и др. В их числе должны были быть и простые люди». В 1998 г. он добавил, что его дальние предки шли на Русь для несения военной службы, занятий ремеслом и даже сельским хозяйством, переселяясь «на восток Европы целыми коллективами, да и в походы и на военную службу пребывали большими группами, что предполагает их постоянное проживание, нередко семьями, в городах и иногда сельских местностях»⁶. Наши археологи, нисколько не желая отставать ни от Арне, ни от Янссона, буквально эхом повторяют сказанное ими. Так, в 1996―1998 гг. В.В.Мурашова, ведя речь о «огромном количестве» скандинавских предметов «во множестве географических пунктов» Восточной Европы, проводила не только идею о большой иммиграционной волне из Швеции на Русь, но и утверждала, что «есть основания говорить об элементах колонизации» норманнами юго-восточного Приладожья. В 1999 г. Е.Н.Носов не сомневался, что в ряде мест скандинавы проживали «постоянно, семьями и составляли довольно значительную и влиятельную группу общества»⁷. Настроения археологов, стремящихся видеть материальные свидетельства пребывания скандинавов «во множестве географических пунктов» Руси, передаются, в силу их норманистских убеждений, историкам. Например, в 1995―2000 гг. Р.Г.Скрынников объяснял, в том числе и «абитуриентам гуманитарных вузов и учащимся старших классов», что во второй половине IX - начале X в. на Руси, которую ученый именует «Восточно-Европейской Нормандией», «утвердились десятки конунгов», основавших недолговечные норманские каганаты, что там находилось «множество норманских отрядов», что в Х в. «киевским князьям приходилось действовать в условиях непрерывно возобновлявшихся вторжений из Скандинавии», что разгром Хазарии был осуществлен «лишь очень крупными силами», набранными в Скандинавии, что в балканской кампании Святослава «скандинавское войско по крайней мере в 1,5-2 раза превосходило по численности десятитысячную киевскую дружину», что его сын Владимир, будучи новгородским князем, «подчинил норманнское Полоцкое княжество на Западной Двине…» и т.д. и т.п.⁸.  Что на самом деле представляют собой приведенные мнения шведских, датских и российских исследователей, большими тиражами доносимые до читателя, во-первых, хорошо показывает антропологический материал. В 1973―1974 гг. известный антрополог Т.И.Алексеева, проанализировав камерные захоронения в Киеве, принадлежавшие представителям высшей военнодружинной знати и на подсчете которых Клейн, Лебедев и Назаренко ввели в научный оборот псевдофакт, что норманны в Х в. составляли пятую часть (!) жителей весьма многочисленной столицы Руси, сопоставила их с германскими и констатировала, что «это сопоставление дало поразительные результаты ― ни одна из славянских групп не отличается в такой мере от германских, как городское население Киева» и что «оценка суммарной краниологической серии из Киева… показала разительное отличие древних киевлян от германцев». Как верно заметил А.Г.Кузьмин по поводу такого заключения специалиста, убежденного в норманстве летописных варягов, «поразительность» этих результатов, отмечаемая автором, проистекает из ожидания найти в социальных верхах киевского общества значительный германский элемент, а его не оказывается вовсе»⁹.  Во-вторых, с этими высказываниями нисколько не согласуется собственно архео-логический материал. Так, в Киеве, который, как полагают иностранные ученые, был основан норманнами и являлся «анклавом викингов», а по прикидкам наших, каждый пятый его житель был скандинавом, «при самом тщательном подсчете», подчеркивал в 1990 г. археолог П.П.Толочко, количество скандинавских вещей, причем они не являются этноопределяющими, не превышает двух десятков. А в отложениях Новгорода, который у нас и за рубежом выдают за «основную базу» норманнов в Восточной Европе, предметов, увязываемых со скандинавами, найдено и того меньше ― где-то полтора десятка¹⁰. И это тогда, когда для его культурных напластований характерна исключительная насыщенность древними предметами, а коллекция предметов, собранная на раскопках Новгорода за 1932-2002 гг., насчитывает в общей сложности более 150 тысяч изделий (в это число не включен массовый керамический материал)¹¹.  В целом все норманистские «видения» древнерусской истории перечеркивает тот факт, что шведы (норманны вообще) стали приходить в земли восточных славян лишь в конце Х - начале XI в., в связи с чем они не имели никакого отношения к варягам Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и Святослава. На это время очень точно указывают ― посредством своих саг, вобравших их историческую память, ― сами же скандинавы. В XIX в. антинорманисты Н.И.Костомаров, С.А.Гедеонов и Д.И.Иловайский указали, что сагам неведом никто из русских князей до Владимира Святославича (его бабку Ольгу-Аллогию они знают лишь по припоминаниям самих русских). К тому же ни в одной из них, отмечал Гедеонов, «не только нет намека на единоплеменность шведов с так называемою варяжскою русью, но и сами русские князья представляются не иначе как чужими, неизвестными династами»¹². Сагам, вместе с тем, совершенно неведомы хазары и половцы. Следовательно, скандинавы начали бывать на Руси уже после исчезновения из нашей истории хазар, разгромленных в 60-х гг. Х в. Святославом, и посещали ее где-то примерно с 980-х гг., т.е. с вокняжения Владимира Святославича, и до первого прихода половцев на Русь, зафиксированного летописцем под 1061 годом. Эти рамки еще более сужает тот факт, что саги после Владимира называют лишь Ярослава Мудрого (ум. 1054) и не знают никого из его преемников.  Факт знания сагами Владимира и молчания о его предшественниках показывает, что годы его правления и есть то время, когда норманны, по большему счету, открыли для себя Русь и начали систематически прибывать на ее территорию (первым викингом, побывавшим на Руси, саги считают Олава Трюггвасона, в будущем норвежского короля: 995―1000 гг.). Причем, как подчеркивал А.Г.Кузьмин, в эпоху Владимира герои саг «действуют в Прибалтике, на побережье прежде всего Эстонии», и далее Эстонии их действия «не простираются». Лишь только при Ярославе, в связи с его женитьбой на дочери шведского короля Ингигерде, в варяжскую «дружину включаются шведы, в результате чего постепенно размывается и ее состав, и содержание этнонима». С этого же момента, заключал историк, норманны проникают и в Византию, где приблизительно в 1030 г. вступают в дружину варангов (варягов)¹³. Важно заметить, что численность норманнов, посещавших русские земли при Владимире и Ярославе, не отличалась массовостью и постоянным проживанием в их пределах, о чем говорят самые смутные представления скандинавов о Руси, по сравнению, например, с немцами. Так, согласно сагам, ее столицей является Новгород, тогда как в «Хронике» Титмара Мерзебургского (ум. 1018 г.) ею предстает Киев. И Адам Бременский отмечал в 70-х ― 80-х гг. XI в., что столица Руси ― это «Киев, который соперничает с царствующим градом Константинополем»¹⁴.  По причине отсутствия какой-либо связи скандинавов с русью и варягами наши летописцы везде их четко различают. Так, в недатированной части Повести временных лет (ПВЛ) дан перечень «Афетова колена»: «варязи, свеи, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочии…». Русь с варягами этого перечня также отделена от шведов и скандинавов вообще, как от последних отделены, например, немцы, римляне, венецианцы и другие. В Сказании о призвании варягов, читаемом в ПВЛ под 862 г., варяжская русь хотя и стоит в одном ряду со скандинавскими народами: послы идут «к варягом, к руси; сице бо тии звахуся варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си», но, как констатировал еще М.В.Ломоносов, она выделена из числа других варяжских (как бы сейчас сказали западноевропейских) народов и не смешивается со шведами, норвежцами, англами-датчанами и готами: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались варяги - русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же - так»¹⁵.  И если история не знает никакой скандинавской руси («генетическое шведское русь ― подытоживал в 60-70-х гг. XIX в. С.А.Гедеонов, ― не встречается, как народное или племенное, ни в одном из туземных шведских памятников, ни в одной из германо-латинских летописей, так много и так часто говорящих о шведах и о норманнах»¹⁶), что уже только одно разрушает все построения норманистов, то многочисленные иностранные и отечественные источники локализуют на южных и восточных берегах Балтийского моря несколько Русий: остров Рюген-Русия, устье Немана, устье Западной Двины, западная часть нынешней Эстонии ― провинция Роталия-Русия и Вик с островами Эзель и Даго. В названных Русиях проживали славянские и славяноязычные народы, именуемые в источниках ругами, рогами, рутенами, руянами, ранами, русью, русами, и из числа которых восточнославянские и угро-финские племена пригласили в 862 г., согласно показаниям ПВЛ, варягов и варяжскую русь.  То, что языком варягов и варяжской руси был именно славянский язык, видно из того факта, что по своему прибытию в северо-западные земли Восточной Европы они возводят там города, которым дают чисто славянские названия: Новгород, Белоозеро, Изборск. На Южную Балтику как на родину варягов и руси указывают немецкие авторы XVI в. С.Мюнстер и С.Герберштейн. В 1544 г. первый сказал, что Рюрик, приглашенный на княжение на Русь, был из народа «вагров» или «варягов», главным городом которых являлся Любек. Второй говорил в 1549 г., что родиной варягов могла быть «область вандалов со знаменитым городом Вагрия» (германские источники называют балтийских и полабских славян «венедами» и «вандалами»), граничившая с Любеком и Голштинским герцогством. И эти «вандалы, ― завершает Герберштейн свою мысль, ― не только отличались могуществом, но и имели общие с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком»¹⁷. Выход варягов и варяжской руси с территории Южной Балтики подтверждает массовый археологический, нумизматический, антропологический и лингвистический материал¹⁸. В свете которого крупнейший знаток русских древностей академик В.Л.Янин заключил в 2007 г., что «наши пращуры» призвали Рюрика из пределов Южной Балтики, «откуда многие из них и сами были родом. Можно сказать, они обратились за помощью к дальним родственникам»¹⁹. 

№3

Основные этапы становления Древнерусского государства .

Основные этапы становления Древнерусского государства (IX – XII вв.)

 

Первый - время собирания восточнославянских земель, примерно с 80-х гг. IX в. почти до конца Х в. , когда (при Владимире I) были окончательно присоединены родимичи и вятичи, а также Червонная Русь. Второй - время существования единого, или относительно единого, Киевского раннефеодального государства, приблизительно со времени Владимира I до 30-х г. XII в. , когда оно распалось на независимые княжества, Третий - господство феодальной раздробленности - от 30-х гг. XII в. до монгольских нашествий 30 - 40-х гг. XIII в. , соответствующий начальному этапу развития феодализма.

На первом этапе развития Древнерусское государство было типично раннеклассовым. Основная часть его населения состояла из свободных земледельцев. Каждая земля представляла систему сельских общин, которые все больше попадали в зависимость от усиливающегося государства. Наряду со свободным населением существовали, хотя и в меньшем числе, различные категории зависимого населения, вплоть до рабов.

Процесс распада первобытнообщинных и возникновение феодальных отношений у восточных славян к IX столетию зашел столь далеко, что неизбежно должно было возникнуть государство, так как государство возникает там, где создаются условия для его появления в виде деления общества на классы.

Началом формирования древнерусской народности следует считать IX - X вв. - время возникновения на Руси феодальных отношений и образования Древнерусского государства.

VIII - IX вв. в истории славянства были временем разложения первобытно общинных отношений.

огромную роль в разложении первобытно общинных отношений сыграло общественное разделение труда, отделение ремесленной деятельности от сельского хозяйства.

Поселения становятся центрами ремесленного производства и обмена, превращаются в города

Рост торговли вызвал развитие денежного обращения. На Руси пользовались главным образом восточными серебряными монетами, но встречались и Византийские, и западноевропейские монеты

Возникает и развивается основа феодального общества - феодальная собственность на землю. На камни, деревья, столбы отмечающие княжеские земли наносились княжеские знаки собственности.

Формируются различные группировки зависимого люда. Одни из них холопы утратили свою свободу в результате продажи долговых обязательств, семейного или служебного положения, другие челядь стали рабами в результате пленения

Огромную массу сельского населения составили свободные общинники, обложенные только данью.Дань перерастала в оброк.

На Руси начало формироваться классовое раннефеодальное общество.

Складывание феодальных отношений у восточных славян не могло не обусловить образование раннефеодального государства. Таковым в Восточной Европе было Древнерусское государство со стольным градом Киевом.

Столицей Древнерусского государства стал Киев. Это произошло, потому что он был древнейшим центром восточнославянской культуры, с глубокими историческими традициями и связями.К тому же Киев был одинаково близок к Византии, к востоку и западу, что способствовало развитию торговых, политических и культурных связей Руси.

Конец Х столетия ознаменовался завершением объединения всех восточных славян в государственных границах Киевской Руси.

№4

Политическое и социально-экономическое развитие Древней Руси .

В исторической науке вопрос относительно общественно-экономического строя и социальной структуры Киевской Руси остается дискуссионным. Вместе с тем большинство исследователей сходятся во мнении, что в Киевской Руси существовало несколько социально-экономических укладов. В социальной структуре древнерусского общества проявлялись четкие элементы и феодализма, и первобытно-общинного строя, и даже рабовладения. Данные древнерусских летописей и других источников свидетельствуют о том, что в Киевской Руси уже существовало заметное расслоение общества. Его верхушку составляли князья, их приближенные бояре («княжеские мужи«), дружинники, служители культа. Предполагают, что развитие крупного феодального землевладения, образование наследственных феодов, которых на Руси называли «вотчинами«, началось не ранее XI в. Основную массу населения в те времена, видимо, составляли лично свободные крестьяне, называемые в источниках «люди». Важную роль в их жизни играла община («мир», или «вервь»). Во многих источниках упоминаются смерды. Возможно, это слово было синонимом понятия «люди». Некоторые историки считают, что смердами назывались зависимые от феодалов крестьяне. Точных сведений о путях закабаления и формах эксплуатации смердов у нас нет. Существовали также категории крестьян - закупы и рядовичи, у которых доминировали различные формы экономической зависимости от высших сословий. Свободные жители городов назывались «градские люди».В раннефеодальном государстве имели место элементы рабовладения. Источники называют две категории рабского населения: челядь и холопов. Челядь, как правило, состояла из военнопленных и их потомков. Такие рабы считались младшими членами семьи. Распространялось обращение в рабство соплеменников, отсюда появился новый вид несвободных людей - холопы. Основу экономики Киевской Руси составляло сельское хозяйство. Больших успехов достигает ремесло: кузнечное, литейное, оружейное, гончарное, ткацкое, ювелирное и др. Его развитие тесно связано с бурным ростом городов, которые были административными центрами славянских племен, а впоследствии древнерусских княжеств. Города стали основными торгово-ремесленными центрами. Развивалась и внешняя торговля. Через русские земли проходил знаменитый путь «из варяг в греки» - то есть из Скандинавии в Византию. Экспортировались воск, пушнина, лен и льняные ткани, изделия кузнецов и оружейников. Была и работорговля - русские купцы нередко продавали челядь в другие страны. Импортировала Древняя Русь, главным образом, предметы роскоши, церковную утварь и пряности. Вместе с тем во внутриэкономической жизни Руси, как и во времена родового строя, господствовало натуральное хозяйство, и торговые связи большого значения не имели. Главой Древнерусского государства считался правивший в Киеве великий князь. Княжеская власть переходила не только от отца к сыну, но и от брата к брату, от дяди к племяннику и т. д. Большинство историков называют политический строй Киевской Руси раннефеодальной монархией. Киевским князьям удалось подчинить себе все восточно-славянские племена. Уже с Х в. племенные князья в источниках не упоминаются. На местах власть киевского князя представляли посадники или волостники. Со второй половины Х в. крупными территориями управляли удельные князья. Ими становились, как правило, сыновья великого князя. При князе функционировал совет (дума), состоявший из представителей высшей аристократии и духовенства. Важную роль в общественной жизни играло собрание городских жителей - вече. В нем принимали участие все взрослые мужчины города. Ядро древнерусского войска составляла княжеская дружина. В военное время собиралось народное ополчение - «вои». Дружинники участвовали в управлении государством и служили опорой княжеской власти. Киевская Русь была мощным государством. Она занимала территорию от Балтики до Черного моря и от Западного Буга до верховьев Волги. Киевская Русь стала колыбелью современных наций: белорусской, русской, украинской.

№5

Внешняя политика киевских князей.