31. Философское понимание свободы.

Свобода — величайшая ценность западного мира со вре­мен Французской революции. Это представляется бесспор­ным. Однако не все так просто. «Ни об одной идее, — пишет Гегель, — нельзя с таким полным правом сказать, что она нео­пределенна, многозначна, доступна величайшим недоразуме­ниям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы». Оказывается, что за термином «свобода» кроется не всем известное содержание, но проблема, которую следует разрешить, Попытаемся выяснить существо этого понятия, рассматривая содержание парных категорий, в которых каж­дая получает свой смысл и значение от другой.

Свобода и произвол. Что есть произвол? Произвол — нечто противоположное свободе/Полная внутренняя и внешняя несвобода. Нарушение культурных рамок свободы. Слепое действие, неминуемо вызывающее противодействие, начиная от «угрызений совести» и кончая уголовной репрессией. Про­извол и воля, по сути, синонимы. Для того чтобы стать сво­бодой, воля должна быть введена в рамки культуры. На Руси, к сожалению, доминировала идея воли, а не свободы. Отсю­да и интересный феномен. Когда становится невмочь, народ разгибает спину: бьет, грабит, мстит своим притеснителям — пока сердце не отойдет. Тогда вчерашний «вор» протягивает руки: возьмите меня. «Так, — пишет Г. Федотов, — москов­ский народ раз в столетие справляет свой праздник «дикой воли», после которой возвращается, покорный, в свою тюрь­му: Так было после Болотникова, Пугачева, Ленина».

Свобода и фатализм. Фатум, или судьба, есть, по словам В.Даля, рок, предопределение; то, что суждено. Согласно Сартру, истинной противоположностью свободе является фатум. В художественной форме идея фатума обсуждается ь небольшой новелле Ю. И. Лермонтова «Фаталист». Основная идея этой новеллы: признание предопределения ставит чело­века в положение объекта, что противоречит реальному по­ложению дел. Не случайно в начале рассказа один из персо­нажей восклицает: «Если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? Почему мы должны отда­вать отчет в наших поступках?» И в самом деле, если челове­ку нельзя поставить в вину содеянное, то не может быть и от­ветственности за него. Конечно, культура формирует человека и во многом детерминирует его поведение. Однако именно она делает его свободным, способным, как говорил Кант, на­чинать причинный ряд. Поэтому следует признать, что, в це­лом, Сартр не прав. Фатум не противостоит свободе, но тео­ретически ее уничтожает. Свободе же противостоит необходимость.

Свобода и необходимость. В обыденном сознании они — несовместимые противоположности, Необходимость — это то, что нельзя обойти. Философская мысль обнаруживает более сложные отношения между ними. К настоящему вре­мени выкристаллизовались два основных подхода. В рамках первого ставится под сомнение возможность «необходимос­ти» поставить предел свободе. Идея необходимости, пишет Ф. М. Достоевский, это идея «каменной стены». Но «не при­миряться ни с одной из... невозможностей и «каменных стен» можно и нужно». В таких же выражениях спустя много лет об этом говорил Камю: «Любая стена — это дверь... Так не бу­дем же отыскивать дверь, избегая стены, с которой столкну­ла нас судьба». Второй подход предполагает их тождество и взаимопереход. Основная аргументация находится в познава­тельной области. Необходимость носит слепой и разруши­тельный характер до тех пор, пока она не познана. Будучи по­знанной, она становится основой свободы. «Свобода имеет своей предпосылкой необходимость и содержит ее в себе как снятую» (Гегель). В подтверждение обычно ссылаются на оче­видные факты. В грозу молния может убить человека или сжечь его дом. Но та же электрическая энергия, будучи по­знана, освещает наши дома и приводит в действие бытовые приборы. То же можно сказать о солнечной энергии и энер­гии ветра.

Свобода и отчуждение. В рамках, главным образом, немец­кой классической философии выработано понимание отчуж­дения как трансформации, при определенных условиях, дея­тельности человека и ее результатов в чужую, самостоятельную силу, превращающую человека из субъекта в объект, лишаю­щую его свободы. Преодоление отчуждения видится на путях изменения социальных условий, порождающих этот феномен.

Свободам выбор. Существует традиция рассмотрения выбо­ра в качестве составной части свободы. Если человек свободен, то он должен иметь возможность выбрать между объектами действия, способами действия и достигаемыми результатами. Элементарным примером свободы выбора являются выборы представительной власти. Однако здесь же проявляется и ог­раниченность этой формы свободы. «Свободные выборы гос­под, - пишет Маркузе, — не отменяют противоположности господ и рабов». Выход видится в движении от узкого выбора из двух возможностей к множественному выбору, включа­ющему коренные основания человеческого бытия.

Свобода и ответственность. Человек может нести ответ­ственность за свои поступки только при наличии вины. О вине же можно говорить только в том случае, если его поступ­ки свободны. Если человек, не считаясь с культурными нор­мами, творит произвол, если он, под предлогом того, что его судьба записана на небесах, не желает вступать в борьбу за свои жизненные идеалы или вовсе отказывается от них, если он отказывается от познания и использования объективных тенденций движения природы и общества, если он заменяет знания иллюзиями, то за все наступившие последствия он, по справедливости, несет полную ответственность. У свободно­го человека нет алиби. (12, стр. 381-382)