Период шестой.

От смерти отпадения Мазепы до последних дней Малороссии, 1709-1993 г.г.

Глава xlix.

Скоропадский. Радость Государя при избрании Скоропадского. Изрядное дело. Статьи. Ответы на них. Начинается уничтожение Гетманства. Измайлов. Его должность. Недоверчивость к Гетману. Меньшиков и Шафнров - помещики Малороссийские. Права Нежинских Греков. Гордеенко предается Карлу XII. Письмо Карла XII к Запорожцам. Орлик. Его договор с Запорожцами. Статьи весьма важные. Слова Конисского. Донос Голицына на Скоропадского. Письма Головкина. Моровая язва. Красноречивые слова современника. Саранча. Орлик, Мирович, Гордеенко стараются прервать Прутский мир. Ссылка друзей и родственников Мазепы. Переселение Козаков из Заднеприя. Слабость Гетманской власти. Танский. Насмешки Зыбина над Скоропадским. Зыбин отдан Скоропадскому головою. Консистенты. Постои и налоги. Нечто в роде контрибуции. Комиссары. Приемщики фуража и провианта. Рассказ очевидцев. Козаки распущены.

 

Когда Скоропадский был избран в Гетманы, то его избрание казалось столь важным, что Государь и в Глухове, и в Москве велел отпеть благодарственные молебны. Он поздравлял своих любимцев с «сим изрядным делом». И, действительно, было чему радоваться; стойкий в намерениях, никогда не совращаясь с ближайшего пути к цели, Петр Великий увидел опасность иметь часть государства под управлением пожизненного и почти самовластного сановника; увидел крамолы и неустройства от смерти Богдана Хмельницкого до конца Гетманства Мазепы и, желая блага России, которую любил он больше себя, решился, во чтобы ни стало, стереть с лица земли Гетманщину; твердо стал на том, чтобы уравнять права Украины с правами Москвы. Он пренебрег обвинения современников и ропотом народа, не знавшего к чему ведут его; пренебрег их для блага в будущем и для славы в веках. С каждым иным Гетманом это дело могло бы вовлечь государство в междоусобия; гроза войны еще не стихла над Россиею; Карл еще был жив; еще готовилась знаменитая битва над Прутом; спор с Гетманом и с его Козаками мог быть опасен обоюдно.

Скоропадский принял булаву, и все препятствия изгладились; то был не Гетман, а призрак прежних Гетманов. Трудно было в то время народу украинскому — много перенес он горестей; об них помнит История, и мы передадим их со всею справедливостию и отчетливостию. Но скажем так: за то ныне Украина благоденствует под скипетром Величайшего из Государей Самодержавных; за то братья наши соединились с нами неразрывно; мы составили семейство одно, одну Россию необъятную, непобедимую. И творец нашего общего блага есть — Петр.

Ныне нелицеприятно мы можем сказать, как тяжко было слить две стихии. И кто был такого подвига свершителем, тот был Велик.

По давнему обычаю новый Гетман начал свой уряд заботой об утверждении прав. Представим читателям статьи, поданные Петру Июля 17-го в Решетиловке, с Царскими на них решениями.

1.По превеликой милости своей, Ваше Царское Величество обещали утвердить и сберечь все наши права, вольности и порядки войсковые. Теперь просим о милостивом пожалованьи тех статей.

Петр отчечал: «Права, вольности и порядки прежние, а особливо те, на которых приступил Богдан Хмельницкий с народом под Высокодержавную руку Царя Алексея Михайловича, при наставлении господина Гетмана в Глухове на Гетманский уряд, Государь в грамоте, им подписанной, подтвердил уже генерально и ныне ненарушимо содержать их, по милости своей, обещает. А статьи обстоятельные дадутся Гетману после; ныне же это невозможно по неимению времени и по случаю похода Государева в Польшу».

2.В случае не генерального похода, а выступления части Малороссийского войска на службу, кто будет над этой частию войска Наказным Гетманом, тот да будет, по Вашей Царской милости и повелению, независим от Генералов и Офицеров, чтоб они не возили впредь Козаками дров, сена и не заставляли бы их пасти рогатый скот и коней, как то бывало прежде.

«Чтоб Наказным не быть под командою Великороссийских Генералов, того сбыться не может; но Генералам будет приказано строго не употреблять Козаков никуда, кроме дела войскового. Буде они, в противность приказа, еще станут так поступатъ, то Наказные обязаны доносить о том Государю, и преступники подвергнутся жестокому гневу Царскому».

3.Просим Ваше Величество войсковую артиллерию, взятую по измене Мазепиной из Батурина и ныне находящуюся в Севске, войску нашему возвратить.

«Часть ее возвращена прежде по Гетманскому прошению, а остальные, употребленные против Государя изменниками. В память Батуринской измены, будут отвезены в Московский цейхгауз. По обычаю всего света, везде признается добычею все, что ни было в руках неприятельских хотя бы и двадцать четыре часа».

4.Просим, чтоб тем же указом повелели Ваше Величество возвратить нам пушки, взятые из разных сотен полка Гадячского и в Харьков увезенные. То же чтоб Котельва, всегда принадлежавшая к полку Гадячскому, ныне опять была к нему причислена.

«Его Величество прикажет отдать взятые из некрепких мест пушки, но взятые из мест приличенных в измене Государя не будут отданы. А Котельва, которой жители сами просили быть причисленными, по близости и по удобству, к Ахтырскому полку, не может быть причислена к Гадячу. На то был Государев указ, и этого указа отменить уже невозможно».

5.Чтоб господа Воеводы, где они на прежних местах останутся, ни в какие распорядки и дела градские и полковые не вмешивались, чтоб только присматривали за замками, да Малороссиян рассвирепевших и законной власти непокорных к себе на службу не принимали б; не обижали б обывателей и расправы без нашей Старшины сами себе не чинили. Также гарнизоны, в некоторых городах Малороссійских вновь помещенные, ныне, когда неприятель побежден и в отчизне нашей уже не обретается, были б из тех городов милостивым Вашего Царского Величества повелением выведены.

«Воеводам будет дано повеление, чтоб они без указу до Малороссиян притязаний не имели, вольностей их не нарушали, в суды и расправы не вмешивались; а если будет какое важное дело к Малороссиянину, то розыск и справедливость чинили б с согласия Полковников и Старшин, не включая в это постановление государственных дел, измены и тому подобного. Что касается до гарнизонов — они выведены, кроме из Полтавы, откуда гарнизон не может быть выведен, потому что большая часть городов Полтавского полка были вмешаны в бунт Запорожский».

6.Чтоб на козацких дворах никто из Великороссиян не становился самовольно, если же и остановится Посланник, то чтоб квартиру указали ему Старшина городовая или сельская. Бо чрез тое вольность козацкая, за которую едино только служат, нарушается.

«Это будет строго запрсщено. В противном случае жаловаться будущему при Гетмане Ближнему Стольнику Андрею Петровичу Измайлову, а в Киеве и вблизи оного - Воеводе Князю Дмитрию Михайловичу Голицыну».

7.Чтоб не брали самовольно подвод; чтоб лошадей, взятых в подводу, не уводили, как это случалось несколько тысяч раз: их уводили и хозяевам не отдавали. Чтоб не вымышляли допросов на Ратушах, бьючи и мордуючи людей; чтоб Великороссийские войска, при переходах, не обижали обывателей.

«Государь даст повеление, чтоб постою без крайней нужды у Козаков не было. А что в шестой статье к лицу Государя выражено, что Козаки служат за одну козацкую вольность, того писать не надлежало. Весь народ довольно имел Царских милостей, он пользуется и ныне привилегиями и вольностями, к тому ж Государь освободил его от Шведов, от Мазепы и от тиранства, погибели и разорений Польских, Турецких и Татарских».

8.Нашествием Шведов, изменой проклятого Мазепы, походами Козаков обыватели крайне разорены; просим на несколько лет от военной службы, пока поусилится народ, увольнения.

«Государь, милосердуя к народу увольнил на нынешнее лето Козаков от походу; кроме крайней нужды и некоторого числа по требованию случая».

9.То хорошо, что проклятые Запорожцы чрез измену утратили Сечь, но Малороссияне пользовались оттуда солью, рыбою и зверями; и так просим, чтоб позволено было нам ездить туда за таковою добычею, и чтоб ни Каменно-Затонский Воевода, ни гарнизон не чинили промышленникам обид и препятствий.

«На этот счет дастся распоряжение после, а теперь нельзя, чтоб под этим предлогом бунтовщики Запорожцы не возгнездились на прежних местах и не учинили собраний бунтовщицких».

10.Один проклятый Мазепа с малым числом единомышленников изменил Вашему Величеству, а на всех нас непоколебимых в верности лежит досада и порок - нас называют «изменниками».

«0 том уже было запрещение, и ныне оно строго подтвердится».

11.Войска охочие, которые верно служили и служат Вашему Величеству, как то: Компанеи Хведкова, Ковбасына и Чучына, также Сердюцкий полк Бурляев по причине разорения мест, в которых они прежде стояли; невозможности дать им жалованье по причине увозу Мазепиного скарба; просим Ваше Величество принять в милостивое призрение.

«Эти полки поставить в тех местах, которые менее разорены; а для удовлетворения их жалованьем, необходимо, чтоб господин Гетман немедленно прислал Государю известие: какие при прежних Гетманах и при изменнике Мазепе были наложены на Малороссиян налоги и подати с чего; какие приходили в войсковый скарб и на другие издержки доходы. Тогда Государь учинит определение без отягощения народного».

12.В Чернигове и за городом постройки на тридцать сажень от крепости перед неприятельским нашествием поломаны. Ныне просим позволения хозяевам тех мест их снова застраивать, ибо они куплены дорогою ценою.

«Эти домы сломаны для безопасности и крепости Черниговских укреплений, потому вновь строиться на тех местах не возможно; а отвесть иные места бывшим хозяевам».

13.Бьем челом, чтоб указы не от многих в Малороссию были посылаемы и не в полки, а единственно от Вас Великого и всенадежно милостивого Государя и к одному только Гетману, он же будет их рассылать куда следует.

«Указы будут посылаться в Малороссию прямо на имя одного Гетмана и не от кого иного, как из Приказа Малыя России и от Министров Его Величества».

14.Просим определения о том, за чьим подписом быть подорожным на взымание подвод в Малороссии.

«Из Москвы - за подписом Судей Малороссийского и Ямского Приказов; из похода - за подписом Фельдмаршалов, Министров Посольских дел и Корпусных Генералов; из городов - за подписом Коммендантов и Воевод».

Решения эти подписал не Государь, а Граф Головкин. Первый пример, что Гетман войска Его Пресветлого Величества Запорожского обеих сторон Днепра Малороссии имел дело уже не с Царем, а с Министрами, и стал ниже их; отдан был в их зависимость.

Статьи Малороссиянам уж не были даны, они были подтверждены только генерально; Государь обещал их не нарушать, но то по милости своей. Наша артиллерия почти вся исчезла; Воеводы могли до указу вмешиваться во все дела Малороссиян, даже в домашние; постои у Козаков в случае нужды были назначаемы; о самовольном взятии подвод, уводе коней, и их задержании даже упоминать не сделано; Гетман получил выговор за то, что вспомнил о козацкой вольности - ему отвечал Головкин, что Русские «освободили Козаков от Шведов, Мазепы, Турков, Татар и Поляков»; Скоропадский просил, чтоб один Царь ему повелевал - ему сказано, что Министры будут давать ему повеления; Генералы, Коменданты и Воеводы могли замучить одними подводами того, кто осмелился бы, в чем-либо им не повиноваться.

Наконец приехал Измайлов. «Определением его, — говорит Бантыш-Каменский, — Государь положил начало уничтожения Гетманской власти».

Андрей Петрович Измайлов, Ближний Стольник и Наместник Суздальский, вступил в отправление новой должности Июля 30-го. Его обязанности состояли в стараньи о сохранении тишины и благоустройства в Малороссии посредством поимки всех возмутителей. Он должен был вооруженною рукою препятствовать Запорожцам селиться в Сече или где бы то ни было; принимать вместе Гетманом иностранных посланцев, доставлять к Государю привозимые ими письма и без Высочайшего соизволения не ответствовать, равно и козацких посольств никуда не отправлять; не позволять Гетману без Царского указа отставлять Старшин и Полковников; избирать их вновь не иначе, как с общего совета и с Царского утверждения; не допускать приема Поляков и других иностранцев в службу Малороссийскую; наблюдать, чтоб без воли Государя Гетман никого не казнил; описать все имущества изменнические и прислать об них ведомости; не позволять Гетману давать и отбирать земли и маетности без воли Государевой; назначать с общего согласия Генеральных Старшин и потом представлять о них Государю; не допускать Гетману иметь местопребывание где-либо, кроме Глухова; взыскать с городов Полтавского полка, замешанных в измене Мазепиной, по два ефимка со двора и, буде не могут дать, разорить их до основания, подобно Батурину; истребовать от Гетмана и Полковников подробную ведомость о войсковых доходах. Таковы были поручения Измайлову явные; они противоречили договору Хмельницкого; но кто из властителей поступил бы иначе, того нельзя было бы назвать любящим свое отечество и свой народ — Царем. Переворот был крут и неждан; но других средств не было и не будет в подобных случаях; здесь полумеры не годятся. Петр не унизил Украинцев, он их сравнял с другими своими народами; странно было бы видеть Москву ниже Глухова; к тому же Петр имел все причины, всю справедливость не вверяться Гетманам, после урока, полученного от Мазепы.

Это недоверие заставило Государя дать Измайлову еще особенные поручения — тайные; товарищ Гетмана, он обязан был иметь неослабный надзор за поступками его, Старшин и Полковников; препятствовать им в сношениях с Турками, Татарами, Поляками, Шведами и Козаками противной партии; в случае чьей-либо измены и народного возмущения, требовать пособия от Воевод Киевского и других ближайших; даже, для скорейшего прекращения безпорядков, употреблять пехотные Великороссийские полки, находившиеся при Мазепе; проведывать тайно, сколько собирало прежде и сколько ныне собирается доходов у Гетмана, Старшин, Полковников и урядников; узнавать из разговоров и обхождения, кто из Старшин и Козаков привержен более к Государю и какого уряда достоин.

Скоропадский, если сам не видел, то ему показали, что Гетманщина близится к концу; что ему должно искать милости уже не Царской, но любимцев Государевых. Он решился задарить на свой собственный счет Меньшикова и Щафирова. В статьях явных Измайлова мы видели, что Гетман лишен был права дарить и отнимать маетности народные. Прежде, не только Гетманы, но и Полковники раздавали деревни своим подчиненным, ныне он мог распоряжаться владениями лишь своими наследными, нажитыми, ранговыми. Эти ранговые были при Петре весьма незначительны: прежде принадлежало Гетманам староство Чигиринское, потом вместо Чигирина они стали пользоватся Гадячем; да и оттуда была Государем отнята Котельва и причислена к полку Ахтырскому. Генеральный Обозный имел четыреста дворов, Генеральные Судьи и Подскарбий - по триста, Генеральный Писарь, Асаул, Хоружий и Бунчужный - по двести; из этого весьма ограниченного состояния трудно было уделять другим. Но Скоропадскому упали в удел некоторые владения Мазепы и его товарищей, и он решился частью из них пожертвовать в пользу вельмож Московских. Если цель его была добро Украины — самоотверженность велика и достойна, чтоб потомство почтило ее памятью сердца и благодарностию; если цель его была - усилиться, втереться в милость, то это жаль - он жестоко ошибся! Он, впрочем, ни одной из сих целей не достиг и потом крепко раскаивался в необдуманной щедрости. До того времени Малороссияне имели поместья в Великой России; но это был первый пример Великороссиян с поместьями в Малороссии. Украинцы, под властью своих Панов, считали себя свободнее, нежели под властью Бар. Скоропадский дал Меньшикову Почепщину и Ямполь с четырьмя мельницами, изключая там находившиеся козацкие земли. При этом Меньшиков получил универсал, в котором сказано, что это дается ему во уважение понесенных им трудов в бытность неприятеля в Малороссии и знаменитых его побед. А Шафирову за оказанное им многотрудное сохранение целости Малороссийского народа подарил он местечко Понорницу, село Вербы и сельцо Козолуповку, принадлежавшие прежде Ломиковсому. Это было по-Гетмански: наделять всемогущего Князя Меньшикова только могли Царь да Гетман; но мы увидим, чем Князь отблагодарил Гетмана.

В начале Нового года Государь скрепил подтвердительный Гетманский универсал на преимущества, Богданом Хмельницким дарованные Нежинским Грекам. Церковь их и духовенство подчинены были единственно Митрополиту Киевскому; приезд и отъезд был для них во всякое время разрешен; дома их увольнены от постоев; они были освобождены от подвод; и разбирательство всяких дел между ними, кроме уголовных, было им самим предоставлено.

Все Украинцы безропотно повиновались Великому человеку; одни Запорожцы остались непреклонными. Гордеенко с горстью ему преданных Сечевиков пошел в Бендеры за Карлом XII. Другие, уцелевшие при истреблении Сечи, селились у Днепра, близ устья Каменки, под покровительство Крымского Хана. Государь старался их приласкать, обещал их простить, если они сменят Гордеенка; ничто не действовало. Карл пристрастил их к себе; 10-го Мая он прислал к их Наказному Кошевому, Якиму Богуну, грамоту из Бендер:

«Нижайшее ваше письмо, от 12-го Августа, получено чрез братьев ваших Лукьяна и Кондрата. По нем узнали мы, что вы, господа, доныне не имеете никакого об нас известия, желаете знать о нашем здоровьи и о последствиях войны с Москалями. Нам нравится, что вы оскорблены за нас, и что хотите мстить Москалю, врагу нашему и вашему; и потому мы не хочем от вас, господа, таить, что рана наша уже исцелена; мы все единодушно вступим в битву с Москалем с наибольшею нашею армиею и на этот счет нечего опасаться. Высочайший Бог благословит праведное наше оружие и всех тех, кто за нас сражается; мы преклоним выи наших врагов; наша кавалерия, без сомнения, от несчастного бою исцелена будет; лишь бы вы, господа высокородные, от нашей протекции не отступили».

Дав эту грамоту шарлатанскую, Карл того же числа и месяца утвердил Филиппа Орлика Гетманом Малороссии. Минутный Гетман Короля полупленного постановил с войском Запорожским договор, заслуживающий внимания. Мы его представим вполне; он писал к Запорожью с Гордеенком:

«Во имя Отца и сына и пр. Нехай станется на викопомную войска Запорожского и всего народа Малороссийского славу и памятку! Дивный и непостижимый в судьбах своих Бог, милосердный в долготерпении, праведный в казни, от начала мира на праведном мериле своего правосудия, одни Царства и народы возвышает, другие за грехи и беззакония смиряет; одни возносит, другие низвергает. Так и народ, знатный, древний, козацкий, прежде нарицаемый Козарским, был сперва превознесен славою безсмертною, обширными владениями и отвагами рыцарскими. Он был страшен не только окрестным народам, но и самому Восточному Царству на море и на суше, так далеко, что Цесарь Восточный, желая с ним навеки примириться, женил сына своего на дочери Кагана, то есть Князя Козарского. Потом славимый в вышних, тот же праведный Судия Бог, за умножившиеся неправды и беззакония, многими казнями наказавши народ козацкий, понизил, смирил, едва не на вечное разрушение низвергнул и оружием Болеслава храброго и Стефана Батория державе Польской поработил. Непостижимый в правосудии Бог наказал предков наших бесчисленными бедствиями; но, не до конца прогневанный, не вечно враждующий, положив из тяжкого рабства Польского народ козацкий в прежнюю свободу вывести, он воздвигнул ревностного защитника и оборонителя Святого православия, прав отчизны и вольности войсковой, знаменитого Гетмана достойной памяти Богдана Хмельницкого. Волею Божиею, с пособием Наияснейшего Короля, его милости, Шведского, с помощию Крымского Хана и войска Запорожского, своими стараниями, отвагами и дальновидностью, он освободил войско Запорожское и порабощенный, утесненный народ Малороссийский от подданства Польского и добровольно поддался под Самодержавную руку Великих Государей, Царей и Великих Князей, повелителей Российских. Он надеялся, что, обязавшись договорами и статьями, присягою подтвержденными, единоверное с нами Государство Московское те права и вольности сбережет ненарушимо. Но по смерти достойной памяти Гетмана Богдана Хмельницкого, когда Московское Государство начало изобретать многие способы к повреждению и разрушению прав, и к наложению ярма невольнического на вольный народ козацкий, тогда сколько раз войско Запорожское насилия терпело, столько раз принуждено было кровию и отвагою оборонять свои права и вольности, чему способствовал сам мститель Бог. Напоследок, когда за Гетманство славной памяти Ясневельможного Иоанна Мазепы, Государство Московское пожелало исполнить свое злое намерение, воздавало злым за благое, вместо благодарности и почтения за столь многие верные службы, начало гнать, доводить до нищеты Козаков, хотело их изменить в войско регулярное, города отобрать в свою власть, права и вольности войсковые уничтожить, войско Запорожское искоренить и имя их из памяти изгладить; тогда Иоанн Мазепа, подвигнутый праведною ревностию к целости отчизны, желая видеть при себе и по смерти своей оставить эту отчизну, нашу милую мать, цветущую и изобильную, отдался его милости Шведскому Королю Карлу XII-му в покровительство, следуя примеру своего предшественника Хмельницкого, который был в союзе с соименитым дедом Короля, Карлом X-м, но неизследованные судьбы Божии не исполнили намерений Гетмана, и самому ему здесь в Бендерах ниспослали смерть. Осиротелое с кончиною верховного своего правителя войско Запорожское, не отчаиваясь в желаемой себе свободе, полагаясь на помощь Божию, находясь в покровительстве Короля Шведского и в праведной расправе привыкшее быть всегда победительным, постановило с Генеральною Старшиною и, согласуясь с волею Королевскою, избрать себе нового Гетмана. На таковое избрание назначен был срок; и в выборном месте Бендерах все собрались с предводителем своим Кошевым Атаманом Паном Константином Гордеенком на раду. Тогда все единогласно с Генеральною Старшиною и с Послами от Войска Запорожского, оставшегося на Днепре, по давним обычаям и правам войсковым, вольными голосами избрали в Гетманы его милость Пана Филиппа Орлика, достойного Гетманской чести, могущего при Божией помощи и при покровительстве Короля высоким своим разумом и искусством, в такое трудное время урядом Гетманским двигать, управлять и о благе Малороссии стараться и радеть. А как прежние Гетманы, под властью Московских Самодержцев находясь, и себе дерзнули приобретать власть Самодержавную, что повредило давний порядок, права и вольности, то мы, Генеральная Старшина, и мы, Атаман Кошевый, в предосторожность от такого самоуправия в этот приличный час договорились и постановили с Гетманом Филиппом Орликом, чтоб не только его Вельможность в счастливое свое Гетманское владение содержал ненарушимо ниже прописанные постановления, но чтобы и будущие Гетманы войска Запорожского свято сохраняли их».

Так Гордеенко, приверженец Мазепы, находясь в согласии с учеником его и его правою рукою, с Орликом, с этим палачем Кочубея и другом Иезуита Заленского, писал к Запорожцам, призывая имя Божие всуе, искажая историю предков своих, уверяя, что Хмельницкий освободился от Поляков пособием Карла Х-го, и, между тем, обвиняя Гетманов за их противузаконное самовластие. Следовали после такого воззвания статьи. Но эти статьи весьма важны, и нигде лучше не были описаны права всех Украинских Старшин и Урядников. Это полный домашний состав Украины до Хмельницкого; состав, который потом его преемниками, и наиболее Мазепою, был во всем нарушен.

1.Между тремя богословскими добродетелями Вера первенствует; и так в первом сем пункте надлежит дело начать о Вере Святой Восточной Православной. Ею просвещен был знаменитый козацкий народ из Царяграда еще во времена Каганов Козарских; всегда пребывал в ней неизменно, и никаким иноверием никогда не был колеблем. Во-первых, Богдан Хмельницкий воздвигся на Речь Посполитую Польскую не за что иное, как за насильственное преклонение к Унии и к костелам Римским; и как он Москве предался только за ее с нами единоверие, то новый Гетман обязан стараться, чтоб ни тайно, ни явно, никто не вносил в Малороссию никакого иноверия; и буде оно появится, всею властию должен искоренять, в особенности же зловерие Жидовское. И тако, по освобождении от ига Московского, Гетман обязан испросить у Патриарха Константинопольского для престола Митрополичьего Киевского, по-прежнему, Экзаршескую власть.

2.Всякого Государства целость познается по ненарушимости границ. И так отчизна наша, Малороссия, по всем пактам Польшею, Портою и Москвою подтвержденным, должна быть как при Хмельницком по Случь; Гетман обязан стараться, чтоб это не было нарушено, и чтоб защитник наш и покровитель, Шведский Король, не только не допускал никого нарушать наши права и вольности, но и границы наши охранял. По окончании войны он должен просить Короля, чтоб и он и его наследники титуловались Протекторами Украины, и чтоб он истребовал от Царя и сам возвратил из Швеции, каких там и там найдет Малороссиян пленников.

3.Так как нам всегда потребна соседская приязнь Ханства Крымского, которое не однажды нас защищало, то Гетман обязан возобновить с ним братство, военный союз и вечную приязнь, на которые глядя, соседние Государства не дерзали бы думать о насилиях и порабощении Украины. И когда Бог сподобит Гетману после войны водвориться в своей столице, он должен остерегаться, чтоб своевольцы легкомысленные с нашей стороны не разрушали этого братства и союза.

4.Войско Запорожское на море и на суше заслужило безсмертную славу отвагою; оно было богато промыслами и пожитками; но когда Государство Московское, всякими способами его угнетая и обижая, построило на собственных войсковых землях города Самарские и крепости по Днепру; когда оно стеснило ловли, звериную и рыбную; когда оно учинило нестерпимое преступление против прав и военным наступлением раззрило Сечь, то Гетман обязан чрез Короля стараться, чтоб Днепр был очищен от Московских городков и крепостей, чтоб места войсковые были возвращены войску, чтоб никто и никогда там не смел ни основывать городков, ни слобод населять, ни опустошать угодий; Гетман обязан в противном случае давать Запорожскому войску всякую оборону.

5.Как город Терехтемиров издавна принадлежал войску Запорожскому и назывался его больницею, то и теперь этот город с его переправою будет войску возвращен; коштом войсковым в нем устроится Гошпиталь для старых и израненных Запорожцев; Днепр с верху от Переволочной, самая Переволочная с перевозом, город Кереберда и Ворскла с мельницами, находящимися в полку Полтавском, все должно быть предоставлено во владение Сечи и нигде, по самый Очаков, в тех местах да не осмелится никто ни язов забивать, ни плотин строить, ни станов и рыбных ловель заводить.

6. Если в Государствах Самодержавных сберегается похвальный и общеполезный обычай, по которому и в мирное, и в военное время для посуждений об народном благе собираются на совет Государи, Министры и Советники, почему же не быть в народе вольном такому обыкновению? Оно прежде было сохраняемо, но когда некоторые Гетманы неправедно завладели властию Самодержавною и начали говорить: «так хочу, так повелеваю», тогда в отчизне и в войске Запорожском чрез столь неприличное самовластие явились многие неустройства, раззорение прав и вольностей, народное отягощение, насильственные и подкупные раздачи урядов, неуважение к Генеральной Старшине, к Полковникам и к знатным товарищам (*). И так мы, Генеральная Старшина, Атаман Кошевый и все Запорожское войско приговорили с Гетманом, что от сего времени навсегда первенствующими Советниками будут: Генеральная Старшина, по них - Полковники городовые; из каждого полку по одному человеку знатному, старому, благоразумному и заслуженному будет избрано в Генеральные Советники. С ними всеми Гетман будет о добре народном и о всяких делах общественных советоваться и без них не вправе собственною властию ничего начинать, постановлять и к концу приводить. Для этого назначается три ежегодные Рады: об Рождестве Христовом одна, о Воскресении Христовом другая, о Покрове Пресвятой Богородицы третья.

На этих Радах не только Паны Полковники с Старшиною и с Сотниками, не только Генеральные Советники, но и от войска Запорожского повинны являться немедленно по приказанию Гетмана и не уклоняясь от сроку. Там, что будет предложено Гетманом, о том будут советоваться с добросовестностию, без чувств пристрастных, без душегубной вражды и зависти с охранением чести Гетманской, во избежание тягостей, разорения и, не дай Бог, гибели отчизны. Дела неожиданные, какие придется окончить не дожидаясь тех трех Рад, Гетман обязан вершить с советом Генеральной Старшины. Если к Гетману будут присланы письма от иных Государств, он должен их объявить Генеральной Старшине и не утаевая от ней ответов своих, без вреда посполитству скорее отписываться. А чтоб окончательно было у Гетмана с Генеральными Старшинами, Советниками и Полковниками единство, каждый, при вступлении на уряд, обязан дать присягу, которая будет обнародована. И если бы в Гетманских делах оказалось что-либо противное благу, правам и вольностям войсковым, то, собравшись и положившись вольными голосами, все те урядники должны немедленно на Раде дать выговор его Вельможности, не повреждая однако же его чести; и Гетман не должен мстить за те выговоры, но должен стараться о своем исправлении. Все Старшины, Советники, Полковники обязаны повиноваться Гетману и его чтить; он же с своей стороны обязан их любить, не почитать их слугами, не полагать их рабами, не принуждать их неприлично стоять пред собою.

7.Если бы кто из Старшин, Полковников, Советников, знатного товарищества и иных урядников посягнул на честь Гетманскую или в чем другом провинился, то Гетман не может его своею властию карать; но обязан предать на суд Войсковый Генеральный, и какой приговори тот суд нелицеприятно и нелицемерно учинит, такому взысканию каждый преступник подвергнется.

8.Гетману доносить и от него отбирать декларации по всем расправам войсковым обязаны особы Генеральные, а не слуги домашние.

(*) Вот и причина, по которой вся Малороссия единогласно признала, что лучше принадлежать Самодержавному Великому Петру, нежели самодержавному Мазепе, купившему Гетманство у Голицына.

9.Так как пред сим в войске Запорожском всегда бывали Генеральные Подскарбии, которые войсковою казною, мельницами, всякими принадлежащими до войсковых имуществ приходами и расходами заведывали и за ведомом Гетманским их изменяли, то и ныне таковый порядок установляется, чтоб Подскарбий Генеральный был человек знатный, заслуженный, богатый, добросовестный; чтобы, заведывая войсковым имуществом, употреблял его на пользу общественную войсковую, а не на свою частную. Гетман до скарбу войскового до приходов его не касается и не может употреблять ничего оттуда на свой личный прожиток, а довольствуется своими оброками и приходами, булаве и ему принадлежащими, индуктою, полком Гадячским, добрами Почепскими и Оболонскими и другими, издавна отданными на Гетманский уряд. Больше того, Гетман не должен самовластно завладевать добрами войсковыми и давать их людям в войске заслуженном, и, тем менее, чернецам, попам, вдовам бездетным, урядникам, посполитым и войсковым мелким слугам. Не только при Гетмане, в его резиденции, Генеральный Подскарбий для надзору за войсковыми имуществами будет избираться, но и каждом полку два Подскарбия, люди знатные богатые, должны быть избраны; они должны ведать о полковых и городовых приходах и о поборах с посполитства; относиться с докладами обязаны к Генеральному Подскарбию. А Полковники до полковых казначейств дела не имеют и должны довольствоваться приходами и имуществами, принадлежащими уряду Полковничему.

10.Гетман должен оберегать во всем и везде ненарушимость устроенного порядка; но наиболее повинен обращать прилежное и неусыпное внимание на то, чтоб людям войсковым и посполитым не чинились отягощенья, налоги, здирства, от которых они, бывало, покидая жилища свои, искали в чужих землях жизни легчайшей и спокойнейшей. И потому Сотники, Атаманы и всякие войсковые и посполитые урядники да не осмеливаются исполнять работ частных и Панских Козаками и посполитыми, к уряду их не принадлежащими или в их собственном владении не находящимися, как то: ни сена косить, ни жать и убирать хлеб с полей, ни гатить плотин таковыми людьми им не позволяется, а и того более отымать насильственно места селитьбенные или у ремесленников рухлядь и движимость. Все это Гетман обязан воспрещать всею своею властию, а для примера да остерегается и сам чинить что-либо подобное. А как таковые тягости, угнетения и здирства налагаются на народ почти всегда властолюбивыми закупщиками урядов, которые не заслугами, но подкупами, жадные к обогащению на урядах, прельщают Гетманов и по их воле, а не по вольному избранию втискиваются на места Полковнические и другие, то постановляется законом неизменным, из опасения, чтоб Гетманы не соблазнялись взятками и лицеприятием, никого не поставлять ни на какой уряд своевольно; а все, и войсковые и посполитые урядники, в особенности же Полковники, будут избираемы голосами вольными и только подтверждаемы Гетманом. Эти выборы должны быть отправляемы с волею Гетманскою; в полках урядников и сотников должны избирать сотни, и таковых урядников никто, кроме вольных голосов, отставлять права не имеет.

11.Вдовы козацкие, их осиротелые дети и жены Козаков, находящихся на службах войсковых или в походах, в их отсутствии освобождаются от всех посполитых повинностей.

12.Города Украинские еще и тем отяготились, что часть посполитых, которые отбывали повинности народные, поступили во власть людей Духовных и светских; а остальные все те же повинности несут, несмотря на малолюдство приключившееся отторжением сел. И так, по окончании военного мятежа отчизны, устроится Генеральная Рада, на которой разсудится и постановится кому следует владеть войсковыми добрами и имуществами и кому не следует. Также и от того тягость убогим посполитым увеличилась, что Козаки, взяв к себе богатых посполитых в подсуседи, охраняют их от общественных повинностей, и зажиточные купцы, обязанные подавать также помощь, уклоняются от оной; то покровительством Полковников и Сотников или универсалами Гетманскими таковые злоупотребления Ясневельможный Гетман обязан прекратить.

13.Столичный город Киев (*) и другие Украинские города с своими Магистратами остаются при всех правах и привилегиях, которые им были издавна пожалованы.

14.Посполитство наездами и подводами, а Козаки проводничеством наиболее были отягощаемы и даже обедняемы до нищенства. Отныне навсегда уничтожаются повинности подводная и проводническая; никто не имеет права требовать кормов, водопоев и взяток; разве кто будет ехать по делу народному, да и тогда он должен иметь подорожную от самого Ясневельможного Гетмана и да не осмеливается брать подвод свыше числа в ней указанного. Особенно же, чтоб Старшины, их слуги и слуги Гетманские не смели, едучи по собственным надобностям, ничего того требовать. Это разоряет народ, люди бедные нищают, а Вельможа или слуга его едут по делам отнюдь не войсковым и без подорожной. Отныне таковые должны ездить по городам и селам за свои деньги, а не насильственными средствами.

15.Аренды, учрежденные для годового жалованья Компанейцам и Сердюкам и на иные расходы войсковые, и постои Компанейские и Сердюцкие — суть меры беззаконные и отяготительные. И так то и другое уничтожается. А как содержать Компанейцев, о том будет на Раде постановление.

16.Стократно бедные люди вопили и жаловались, что индуктари, факторы и ярмарочные объездники причиняют им необыкновенные и неисчислимые здирства, так что человеку убогому невозможно было появиться на ярмарках, нельзя было ни продать, ни купить ничего; а избави Боже попасться в какую-нибудь ничтожную вину, то объездчики с ног до головы бывало оберут. И потому отныне индуктари и их факторы, ничего лишнего не вымогая от купцов и бедных людей, обязаны будут отбирать пошлину в казну Войскового Казначейства; и только те екзации, евекты и индукты, которые указаны в условиях.

Орлик, который присягнул на верность службы народу в сане Гетманском, Апреля 5-го, был утвержден Королем, присягнул на статьях и получил грамоту в Бендерах Мая 10-го. По ним ясно, до какой степени Украина угнетена была Гетманами, Старшинами и Урядниками после Хмельницкого. Во времена Орлика они были уже несвоевременны.

«По смерти Мазепы, — так говорит Конисский, — провозглашен в Бендерах от стороны Порты и Короля Шведского Гетманом Мазепин писарь Орлик. Он универсалами своими рассеивал плевелы в полках Заднепрских и во всей Малороссии, приглашая народ и войско к повиновению ему; продолжал сие до половины 1711 года и тогда исчез со веем своим скопищем. Очутился после на жительстве во Франции, откуда писал однажды в Малороссию, чтобы от ней подарено ему было двадцать тысяч рублей; а он зато обещал выдать в Малороссию все ее древние привилегии и другие важные национальные документы, при смерти Мазепиной к себе захваченные. Войска и народ, от времени Выговского до Мазепы видевши у себя столько обманщиков, сколько видели Великороссияне Самозванцев, весьма презирали сумасбродства Орликовы, ни мало не внимали его льщениям и затеям, и были привержены непоколебимо к законному своему начальству. И только одни Запорожцы, быв от многих лет становищем своим или Сечью в середине почти степей Татарских, в Устьи Днепра и Буга, не знали кому достаются они и пристали к Орлику; а с ним и Татарами Крымскими, и Бессарабскими делали многие набеги и разорения в Малороссии, а паче в Заднеприи, отомщевая народу за его к ним недоброжелательство и сопротивление».

При таковых чувствах народа к прокламациям Карла и к универсалам Орлика, Петру не трудно было быстро приблизиться к цели. В Сентябре Измайлова отозвали в Москву; его место при Гетмане заступили Думный Дьяк Виниус и Стольник Федор Протасьев; обоим определено было на содержание двести дворов из имений Мазепиных приверженцев. Скоропадский страдал; на него и на Малороссию обрушились все возможные бедствия: мор, саранча, набеги Запорожцев, доносы и немилость Царская. Киевский Воевода Князь Дмитрий Михайлович Голицын уведомил в октябре Графа Головкина, что Нежинского полка Коропский Сотник, Иван Логинов, донес ему, будто бы Скоропадский переписывается с Орликом.

(*) Забавно читать здесь распоряжения Орлика насчет Киева и других городов, бывших законным образом во власти Государя! Это похоже на дележ шкуры не убитого медведя!

Донос был безразсуден: Орлик искал Гетманства, Скоропадский был Гетман — между ними неминуема была вражда. Головкин писал к встревоженному Гетману: «Как мы видим, у Вашей Вельможности с Киевским Воеводою несогласно; однако ж Царское Величество на вашу верность есть благонадежен и безосновательным никаким доносам поверено не будет; в чем извольте Ваша Вельможность быть надежен».

Эта опасность пронеслась мимо, но Царь признал за благо сделать изменения в управлении Малороссиею и изменения эти быстро следовали одно за другим. Между тем, Запорожцы тревожили ее набегами, захватывали мирных жителей, продавали Туркам в плен. В Ноябре многие Козаки городовые лишены были ими свободы или имущества.

К этим неустройствам и горестям Небо наслало на Украину два тяжких бедствия: мор и саранчу. Летописцы приписывают начало мора войне Шведской. Многие тела убитых, говорят они, худо зарытые, были вытащены зверями на поверхность земли, и разнесены птицами; ядовитые испарения наполнили воздух; язва началась в Полтавщине и протянулась в Польшу и в Галицию. Тогда множество людей погибло наиболее в Киеве и в лучших городах, в которые обыкновенно стекается многочисленный народ после всеобщего разорения селений; он-то принес из-под развалин отеческих жилищ бедность, отчаяние, болезни и смерть. «В это время, — говорит очевидец, — пуст город Киев остался, яко выгнанно всех обывателей с Киева, и странствовали они от града во град, еден другого чуждаючися: отец - детей, дети - отца; и многих трупы поядали зверие, птицы, псы и свиньи. Церкви Божественные опустошели, також и монастыри; и не было ни жертвы, ни приношения; и такое было время, что ни купити, ни продати, ибо городы были позапиранны, домы позабиваны, жители изгнанны, и все, кто что имел, оставлял и бегал по пустынях и полях; и тогда было тое, что две мельницы в жерновах: едина помелется, другая оставляется; видел друг друга смерть ходячи; ибо и сидячи вмирали нечаянно, и живыи чуждалися мертвых своих».

Когда же саранча снова налетела на поля украинские, когда она до корня съела все посевы и все травы, народ, пораженный двумя бичами небесными, «думал; что пришла уже кончина мира, упражнялся в молениях, приуготовлялся к смерти и мало заботился о своей нестерпимой жизни. Но голод и постояльцы, пришедшие на зимовлю, разогнали мрак отчаяния и принудили его пектись о пропитании себя и сих гостей, и сбывать на то последнее свое имущество. Правительство народное не властно тогда было облегчить состояние своих подчиненных, ибо все то отняли у них постояльцы и их начальники, и они сами представляли один нуль, ничего не значащий». Эта моровая язва, поглотившая в одном Черниговском полку 11 830 человек обоего полу, стала уменьшаться только в 1712 году, да и тогда еще продолжалась в Соснице.

В 1711 году Скоропадский с Генералом Бутурлиным и с восьмью полками Великороссийскими стоял у Каменного Затона, охранял границы и разорил Сечь у речки Каменки. Запорожцы поселились на левом берегу Днепра при урочище Алешках. Между тем война Петра с Турками окончилась знаменитым миром при Пруте; Скоропадский возвратился в Гадяч, распустил Козаков; Бутурлин разместил свою дивизию в Полтавском полку.

Орлик, Ломиковский, Горленко, Мирович, Гордеенко старались разорвать Прутский мир; начали сноситься с своими родственниками; восстановляли их против Государя, против тогдашнего образа правления. Гетман принял действительные меры: жена Дмитрия Горленка, сын Ломиковского, жена, братья и мать Мировича; мать и братья Бутовича, который был зятем Горленка; Семен Забела, которого жена жила с Орликом, шурины Орлика — все были отправлены в Москву. Этим не прекратилось переселение Украинцев из родины, то были времена, в которые и семейство, и даже дальние родственники преступника терпели казни, изгнанье, нищету, поругание. Не станем обвинять России; во всей Европе было так! В России первой уничтожены пытки и забыта опала на все семейство, за члена, ему принадлежащего. Века, в том и другом случае, не заставят забыть великого имени Екатерины Второй. Но в те, говорю я, времена было иначе. И вскоре после отсылки в Москву названных мною опальных Украинцев, сосланы были в Соловецкий монастырь: Батуринского Николаевского монастыря Архимандрит Гедеон Одорский, Лохвицкий Протоиерей Рогачевский, челядник Архимандричий, родом из Черкасс, Видковский; на Белое озеро в Горицкий монастырь сослана племянница Мазепы, Глуховского Успенского монастыря наместница Марфа, с своими келейницею Магдалиною и служанкой Екатериной.

Переселения Козаков и простолюдинов из Заднеприя начались еще с 1710 года; в 1712-м Государь приказал Гетману обнародовать универсал к жителям Немирова, Брацлава, Уманя, Чигирина, Канева, Богуслова, Белой Церкви и Хвастова с повелением переселяться в города восточной Украины немедленно. Гетман угрожал Старшинам и народу, также людям духовного и посполитого чина в случае непослушания и медленности, изгнать их войсками Великороссийскими и жилища их предать огню. Государь предвидел скорую отдачу тех полков Полякам. При всех быстрых и неожиданных переменах в Украине, власть Гетманская до того ослабела, что насчет чинов он не только невправе был располагать, но даже представления его потеряли силу. По случаю смерти Киевского Полковника Вольского, Гетман представил на его место Генерального Хоружего. Государь перевел туда Белоцерковского Полковника Танского в награду за скорый переход Козаков его из Заднеприя: но Гетман продолжал пользоваться наружным почтением к его сану.

Константин Генваревский ехал чрез Калугу и был у тамошнего Воеводы Зыбина; этот, из хвастовства и важничания чином своим, видя власть Гетманскую почти вовсе уничтоженною, начал насмехаться и неприлично говорить о Скоропадском. Генваревский донес о том Государю, жалуясь, что, сверх того Воевода не дал ему подвод. Зыбин лишился имения и был отправлен головою в Глухов к Гетману. Сообщники Мазепы и люди ему близкие несли тяжкие за него гонения; эти горести, нищета, изгнание постигали даже и невинных, подозреваемых; уже три года продолжалось их преследование, а участники доноса и бедствий Кочубея были все еще позабыты и все еще томились вдали от родины. Наконец Рязанский Митрополит Стефан Яворский начал за них ходатайствовать, и в том году Священник Полтавский Иван Святайлои и слуги Искры были возвращены из ссылки.

К концу года пришло на зимовку шесть драгунских полков. Правительство намерено было покупать для них провиант и фураж. То и другое Гетман, по простоте, подарил. На будущие годы это обратилось в обязанность; полки оставлены были в Украине под названием Консистентов. Со временем вошли в города знатнейшие другие Великороссийские войска и составили непременные гарнизоны в Глухове, Киеве, Переяславле, Нежине, Чернигове, Лубнах и в Полтаве. Продовольствие всех тех войск и их лошадей возложено было на обывателей, необходя никого даже служителей Козаков регистровых; а поставка провианта и фуража назначена без заплаты и в натуре, то есть: мукой, крупой, овсом и сеном; все селения обложены порционами и рационами; для сбору их и подряда в команды учреждены были в каждом городе и сотне Комиссары, выбранные из грамотных и имущественных Козаков. Такие поставки в войска не только продовольствовали людей и лошадей, но были очень полезны для полковых и отрядных командиров, «когда в удобное время поставляют Комиссары провиант и фураж в команды, то Командиры его не принимают, и говорят, что он завременно приготовленный, протухнет или выдохнется и от того интерес Государев постраждет; когда же наступят Март и Ноябрь с крайним бездорожьем, тогда они и потребуют сих выстачений вдруг с экзекуциями и побоями. Комиссары, зная невозможность поставить натурою, а паче из отдаленного расстояния, прибегают к Командирам, ползают пред ними, вытерпливают все ужасы придирок и самых пощечин; и, наконец, умилостивляют их и платят им всякую порцию и рацию деньгами вдесятеро больше, чего они стоят. Отважные же Комиссары, поставившие тогда участки свои, натурою должны выдерживать странное испытание фуража на самих себе; и все начальники, и даже рядовые, порют Комиссара в нос и губы сеном и овсом, говоря, что он либо крупен, либо мелок, либо худого урожая, и что много от того претерпит интерес Государя; а за тем все кончится приношением или пожертвованием. Но Комиссар, возвращающийся от отдачи натурою, всегда уже приметен по разбитым губам и по огромному носу; и от сего многие Козаки потеряли имение свое, «откупляясь от Комиссарства». Таков разсказ очевидцев!

Война с Турками кончилась; Прутский мир был подтвержден в Адрианополе; Козаки, собранные в Украине, были распущены. Ее оберегать остались одни постояльцы.