Глава хix.

Жестокости Липулы в Молдавии. Разврат его племянника. Липула согнан с Господарства. Тимофей, возвращает ему Господарство. Влюбляется в Ирину. Паша Силистрийский и Султан сватают его Ирине. Магнаты польские тоже сватаются за нее. Любовь Ирины к Тимофею. Липула отказывает Тимофею. Красота и ловкость гетманского сына. Войско козацкое идет сватать дочь Господарскую. Битва с Поляками у Батога. Согласие Липулы на замужество Ирины с Тимофеем. Свадебный поезд жениха. Битва у Сороки. Тимофей обвенчан. Заговор Стефана Бурдуца на Липулу. Стефан объявлен Господарем. Господарша бежит в Сочаву. Тимофей бьет войско Стефана под Яссами. Липула снова Господарем. Война продолжается в Валахии. Разбитие Козаков под Терговистом. Новое войско приходит к Тимофею из Малороссии. Оно разбито изменою Молдаван. Тимофей идет к теще в Сочаву. Храбрость его. Сочава обложева войском Стефана и Поляками. Тимофей смертельно ранен ядром. Узнает о рождении двух сыновей. Пишет к отцу. Умирает. Войско козацкое выходит из Сочавы с телом Тимофея. Гетман, не зная о смерти сына, посылает войско к нему на помощь. Битва Козаков, провожавших тело Тимофея, с Могильницким. Встреча гроба в Чигирине. Погребение.

Здесь мы оставим нить истории государственной.

От войн и совещаний политических, от подвигов Гетмана, от войск и народа мы обратимся к происшествию с гетманским сыном, расскажем о его любви к дочери Господаря Молдавского. Столь увлекательному эпизоду в нашей истории нельзя не посвятить нескольких страниц исключительно; нельзя не посвятить Тимофею нескольких воспоминаний, а потом мы не станем уже прерывать рассказа нашего об отце его и об Украине.

Чтоб быть более понятными нашим читателям, мы должны описать подробнее представителей этой занимательной драмы.

Василий Липула, Молдавский Господарь, был изувер и тиран над подданными. Печатая книги церковные, строя монастыри, обдаривая щедро духовенство, в одно и то же время он молился Богу и резал уши Молдаванам и носы Молдаванкам. В двадцать три года своего управления он приговорил к смертной казни более 14 000 мужчин и перетопил почти столько же женщин. В довершение народного бедствия Господарь имел племянника, который обесчестил 4 000 девиц, если верить Шаммасу-Булосу и Архидиакону Павлу, который странствовал с Патриархом Макарием в Москву и был очевидцем подвигов Липулы и подвигов Тимофеевых. Этот племянник господарский по ночам врывался в домы для похищения девиц. Семейства жаловались, Бояре и народ роптали, наконец, долготерпение Молдаван прекратилось. Вельможи изменили, войско пришло в неповиновение.

Матвей Радука, Волохский Господарь, и Ракоча, Ван Трансильванский, воспользовались замешательством и согнали Липулу с Господарства. Мы видели, как тогда он обратился к Хмельницкому, как Гетман, с согласия Султана, отправил на помощь Василию сына своего и Тугай-Бея с четырьмя тысячами Татар. При Тимофее были преданные Гетману Старшины козацкие и 8 000 Козаков реестровых и Охочекомонных. То было в 1648 году Сентября 17-го.

Тимофей возвратил Липуле Господарство, но из похода пришел в Малороссию влюбленный в дочь его Ирину; застав Богдана под Зборажем, признался ему в любви и просил быть сватом. Гетман поручил все дело Паше Силистрийскому, тот обещал и сам ходатайствовать, и просить Султана о предстательстве; но Липула, которого старшая дочь была за Великим Литовским Гетманом, Князем Янушем Радзивилом, по вражде ли зятя своего с Хмельницким или из гордости, не хотел выдать Ирину за Тимофея. В нее был влюблен, одни говорят, Князь Дмитрий Вишневецкий, другие - Потоцкий. Народная песня говорит, что Потоцкий. Господарь принуждал дочь вытти за Магната, которого она ненавидела. Мать, Домна, держала сторону дочери, а Ирина была влюблена в молодого Хмельницкого.

И впрочем, судя по достоинствам Тимофея, описанным Павлом, Архидиаконом Алепским, человеком, который был с ним знаком, трудно было девушке не влюбиться в него: «Никто не мог противустать ему, он был храбр и отличный всадник! Действительно, он был самый храбрый человек в мире: он стрелял из своего лука сперва правою рукою, а потом левою; рубил и колол саблею; после того стрелял из ружья; словом, он переберет, бывало, все оружия, которыми всегда увешан, пока не истребит пред собою всех неприятелей. Ага Казначейства и Капиджи-Баши, которые прибыли из Константинополя, чтобы преклонить дело на сторону Султана, и находились при новом Бее, были свидетелями этих подвигов и изумлялись искусству Тимофея в верховой езде и храбрости. Никто не мог в него попасть из ружья или другим оружием - так он был искусен в верховой езде и с быстротою молнии вертелся вокруг туловища своей лошади».

Но ничто не подействовало на Василия, ни благодарность к Тимофею за возведение на Господарство, ни храбрость его, ни предстательство Паши и Султана, ни желание жены, ни любовь дочери. Господарь предпочел Потоцкого и отказал молодому Хмельницкому.

Это огорчило старого Гетмана. И он с согласия Султана обещал Господарю прислать «сто тысяч сватов, которые волею или неволею высватают Ирину за Тимофея». Молдаване испугались, приступили к Господарю с требованием, чтоб для спасения края он выдал дочь. Липула попросил у Поляков помощи против Хмельницкого. Десять тысяч войска под предводительством Гетмана Калиновского и других Магнатов явились близ Ладыжина; они не хотели выдать невесты Тимофею. Старый Хмельницкий советовал Калиновскому отойти оттуда и предостерегал его, что свадебные гости, которые провожают жениха, будучи навеселе, по свадебному обыкновению, могут ему нанести какое нибудь неудовольствие. А между тем, тридцать шесть тысяч Козаков и Татар шли спрашивать у Липулы согласия.

За Днепром зимовала польская армия; Буг был в полноводии, однако ж, зто не помешало Калиновскому соединиться с нею. Хмельницкий обрезал хвост и гриву у коня, сплел веревку, надел коню на шею вместо оброти и послал его в Дар Коронному Гетману.

Наконец появились Татары перед Поляками; они напали на них и начали отступать. Тем показалось это бегством - должно было преследовать; вдруг Тимофей, достойный сын и ученик отца, ударил на обозы, вытеснил стрелков из лесу, и Поляки были поставлены между двух огней. Три дни продолжалась сеча, Козаки и Татары врезались в польские ряды, пощады никому не было. Голова Коронного Гетмана Калиновского, голова Марка Собесского, голова Пржзиемского принесены были Хмельницкому к ногам. Мурзы избавили от смерти только десять Магнатов; Староста Черниговский и Любечский, Самуил, сын Калиновского, также погиб от Козаков в селе Бубновке. Татары рассеялись по всему Королевству и так испугали жителей, что из Варшавы многие бежали в Данциг.

Липула, испуганный, писал к Хмельницкому, что всегда был согласен на замужство Ирины с Тимофеем, но препятствовала война Малороссиян с Поляками. Ныне же, когда настало время мирное; когда ясно, что Потоцких бояться нечего, то ныне он дает дочери благословение тем охотнее, что сам Султан этого желает. «Теперь остается только, - говорил он, - прислать Тимофея с достаточным конвоем, потому что на границах Буковины собралась порядочная партия гультяев под начальством молодого Потоцкого».

Гетман благодарил Василия за согласие, доволен был, что сватовство так мирно кончилось, потребовал у свата 12 000 червонных за сделанные им предварительные издержки на свадьбу и отправил Тимофея в Яссы с 5 000 корпусом под видом пограничного разъезда.

Молодой Хмельницкий переправился через Днестр у Могилева и приблизился к городу Сороке. Тут из оврагов и садов вышел целый корпус войска польского и окружил его. Он и его стража, весьма малочисленная, вскочили в ограду церковную; Поляки, полагая, что они уже не уйдут, начали грабить обоз, а церковь окружили. Вдруг врасплох напал на них отряд козацкий; после выстрела, он, по обыкновению, поднял зачинщиков на коня и всех переколол. Только Потоцкий с десятью приближенными пробился сквозь Козаков, но, когда скакал через мост, обвалился и утонул. Тимофей явился в Яссы и был обвенчан с Ириною. Гетман жаловался Королю о злодейском нападении на свадебный поезд сына, на поругание Потоцкими столь великого таинства, на смертоубийства, из того произшедшие; наконец, писал, что если какая нибудь неприятность и случилась между сватами и нападателями, то это можно приписать тому, что поезд был навеселе, «без чего на свадьбах не бывает». Король ничего не отвечал.

Счастие Тимофея не было продолжительно, начались новые смуты в Молдавии - Польша поджигала. Один из приближенных Бояр, Великий Лагофет, Стефан Бурдуц составил заговор на жизнь Василия, и, конечно, успел бы в намерении, если б один из преданных Василию священников не предуведомил его.

Господарь бежал из Ясс. Племянник его разломал мосты по дороге, и только этим успели они спастись от преследования. Яссы наполнились бродягами и разбойниками. Купцы и достаточные граждане ввезли все имущество в монастырь и укрепились в нем телегами; замолкли отправы церковные, и все было в трепете, когда Боярин Стефан явился в город с многочисленною армиею и объявил себя Господарем Молдавии.

Липула несколько дней пробыл в Хотине. Оттуда переправясь чрез реку, скрылся в Каменце Подольском и послал в Константинополь донесение о происшествии, а к Хмельницкому и к Хану Крымскому - просьбу о помощи. Жена его, Домна, скрылась в Сочаве.

Лагофет Стефан, неусыпно занимаясь делами, привлек к себе всех вельмож, которые ненавидели Василия; вдруг вся Молдавия пришла в ужас; служения снова прекратились; получено было известие, что приближается Тимофей. Стефан едва отправил Волохов и Венгерцев, как опять послал просить у них помощи; сам, между тем, приготовился к отпору. Но авангард Тимофея, составленный из трех тысяч Козаков, разбил все отряды, посланные к нему на встречу. 4 000 Молдаван, Венгерцев, Немцев, Волохов и Сербов собралось вокруг Стефана. На второй неделе после Пасхи это войско выступило в поход; скоро встретилось оно с Тимофеем. Козаки стояли за полисадами, стенами и рвами; перед рвами поставлены были телеги всех родов; в центре были люди и кони; тишина между ними была совершенная. Молдаване, говорит очевидец, думали, что это стан мертвецов; они послали восемьсот драбантов для рекогносцировки - Козаков нельзя было видеть, они лежали ниц. Стефан выстрелил в них из шести пушек, драбанты из ружей; Козаки встали, выпалили из одиннадцати пушек, дали залп из ружей, выхватили сабли и перерезали драбантов; тяжелые орудия стреляли во всех направлениях; бой длился со среды на четверг - с полудня до полудня. Стефан, разбитый наголову, бежал, молодой Хмельницкий вступил в Яссы.

Город был предан на разграбление; вырезали и Турков, и Жидов, допросив прежде о богатствах. Во всем городе колокола звонили; Антиохийский Патриарх отслужил молебен о здравии Василия, Богдана, Тимофея и супруги его. Липула возвратился из Каменца, Козаки приветствовали его из одиннадцати своих и шести неприятельских пушек.

Липула снова начал царствовать. Тогда Тимофей с тестем пошел искать неприятеля. Четыре раза разбивал он наголову Волохов и Венгров, но счастие изменилось. В Яссах разнесся слух, что Козаки истреблены, и только часть их спаслась бегством. Беспокойство и ужас напали на жителей; город взволновался, граждане опять искали убежища в монастырях. Действительно, четыре раза разгромив врагов, Тимофей дошел было на один день пути до Терговиста. Матвей, Господарь Волохский, вышел на встречу. Булгары, Турки, Арнауты, Греки, Венгры, Сербы и Волохи составляли войско неприятельское. Козаки напали как львы, очистили путь до ставки Господарской. Матвей был ранен в ногу - он снял с нее сапог; под ним убили коня - он пересел на другого и храбро защищался. Уже вся армия готова была положить оружие, вдруг поднялась буря, гроза набежала с громом и молнией, с повторенными ударами, ливень пустился на Козаков; град, как камни, начал их бить, ветер был прямо в лицо; Козаки не могли стрелять, полки и порох замокли. Молдаване передались к неприятелю, открыли ужасный огонь по нашему войску из ружей и орудий неприятельских; Козаки обратились в бегство. Матвей преследовал их трое суток. Большая часть была перебита, многие полонены; немногие, избегнув этой участи, прибежали в Яссы и рассказали о битве. Она происходила в среду вечером, накануне Вознесения.

Василий с зятем прибыли в Яссы проселочными дорогами. Трое суток оставался Тимофей в городе, потом уехал с своими Козаками в Малороссию. Господарь остался один, в страхе и без всякой помощи.

Уже Стефан стоял с Волохами и Венграми на границе Венгерской, уже писал к Молдаванам прокламации. Смятения в Яссах возобновились; у Господаря войска не было; он посылал к Татарам просить о помощи, но получил отказ. Приступили к последнему средству - начали набирать войско из окрестных жителей. Вскоре пришла добрая весть: к Яссам приближилось несколько тысяч Козаков. Василий велел для них разбить шатры вокруг города, угостил дорогих гостей вином и хлебом, одарил деньгами и одеждою.

Во вторник, 5-го Июля, он выступил из Ясс, с ним вышли все купцы и Греки. Все это с Козаками составило отряд в четыре тысячи; к ним присоединилось Молдаван тысяч одиннадцать. Тогда они двинулись против неприятеля, у которого было войска тысяч от двух до трех, не более.

Когда обе армии сошлись, говорит Архидиакон, войска Василия могли побить неприятеля палками, не только саблями. Но тот устоял, ибо знал, что измена Молдаван неминуема. Так и вышло: они передались на сторону Стефана, обратили оружие против Василия, и большая часть Козаков, купцов и Греков погибла. Покинув шатры, Господарь спасся с немногими спутниками, благодаря быстроте коней. Богатства свои отправил в Сочаву, там была давно уже Господарша с детьми, а сам поехал в Чигирин. Когда Тимофей выступил с войском вспомогательным, то его тесть уехал в Рашков.

А Стефан занял Яссы и предал их вторичному разграблению. Вся тяжесть мщения упала на греческое народонаселение. Часть войска пошла на Сочаву, чтобы взять семейство и казну Липулы.

В конце Июля Тимофей перешел через Днестр, разбил венгерские и молдавские отряды и пошел к Сочаве. Там приказал он сделать окопы вокруг замка, впустил в них из реки воду, и двадцать пушек уставил на валах.

Узнав о его приближении к крепости, Стефан удалился от нее. Коль скоро вошел туда Тимофей, неприятели, в числе 40 000 облегли ее со всех сторон. У Тимофея было прежде с Татарами 14 000 войска, но теперь осталось только 8 000 - Татары отложились. Каждый день были вылазки; перепалки были беспрерывные; каждый день Гетманский сын выезжал на своем любимом белом коне, приближался к стану осаждающих и убивал их целые толпы. Между тем, к осаждающим пришли Поляки, они завидели Тимофея и выбрали его целью. Рассказывают, что три Поляка, избавленные Тимофеем от смерти, бежали из Сочавы и указали Вишневецкому обыкновенное место, где находился их избавитель. Все пушки были туда направлены; вблизи стояла телега - ее разорвало ядром, осколки сбили Тимофея с ног. Наша Летопись говорит, что ему оторвало руку по плечо. Он немедленно дал знать отцу о своем несчастии, получил весть, что Ирина родила ему двух близнецов-мальчиков и через несколько дней скончался.

«С той поры, - говорит Архидиакон Павел, - дела осажденных пришли в упадок по причине смерти их Льва-хранителя». Обстоятельства Липулы сделались безнадежными; Домна и ее приближенные переходили от одной горести к другой. Тимофея набальзамировали и положили в гроб, обитый бархатом внутри и снаружи.

В замке начали в пищу употреблять лошадей. Голод принудил осажденных сдаться на капитуляцию. Домна с детьми была выдана; богатства Липулы достались Стефану, а Козаки взяли свои пушки, два бочонка золота, жемчуг и другие сокровища, награбленные в Сочавском Армянском монастыре и в Яссах, наконец, взяли гроб своего Тимофея и пошли в Малороссию.

Между тем, пришло известие к старому Хмельницкому, что «сын лежит в Сочаве раненный и просит его умилосердиться над ними и поспешить к нему на помощь». 20 000 или, как говорит Архидиакон, 40 000 Козаков получили повеление идти в Молдавию, чтоб освободить Тимофея. Полковники пришли к Гетману и сказали: «Не потребно нам чужую землю оборонять, а свою без остереганья лишать; потребно нам за себя стоять и свою землю оборонять». Гетман был навеселе, он выхватил саблю и разрубил руку у Черкасского Полковника Еська, но, опомнясь, пришел к Козакам, выкатил им меду, сделал три поклона и сказал: «Диткы мои! Напыйтесь и мене не поддайте!» Козаки отвечали в один голос: «Пане Гетмане! В том воля твоя и бути с тобою мы уси готовы».

Войска пошли, на пути к ним присоединилось 28 000 Татар под начальством Калгана, т. е. Ханского Наместника, Шериф-Бея, свояка Липулы. Василий и Шериф-Бей были женаты на родных сестрах-черкашенках. Грозное ополчение дошло до Прута, здесь встретило гроб Тимофея и возвратилось.

Василий Липула лишился навсегда Господарства. Домна была сослана в отдаленную деревню на заточение, сыну ее, Василию, Стефан приказал распороть нос, чтоб лишить навеки Господарства.

Когда из козачьего отряда после столь плачевно оконченной Сочавской экспедиции, осталось только 4 000 человек; когда они провожали гроб своего Льва молодого; польский военачальник Могильницкий, не уважая ни несчастия, ни бренных остатков героя, который так славно погиб на брани в цвете лет, напал на отряд наш. Казалось, присутствие Тимофея, хотя уже мертвого, оживило это изнеможенное войско храбрых, они разбили в пух Поляков и взяли в плен Могильницкого.

Скоро достигла весть к старику, что везут уже его сына; жена плакала и молчала; старик плакал и радовался, что сын не достался в руки врагам.

Октября 22-го драгоценные остатки явились в Чигирин в сопровождении козацкого Киевского Полковника. Все духовенство в полном облачении, Гетман, Гетманша, сын их Юрий, Черниговский Полковник и войско встретили тело за городом; повсюду раздавался звон колоколов. Когда внесли гроб храброго в церковь, загремел залп из ружей, с крепости ответствовали залпом пушечным. Гетман должен был уехать из Чигирина по делам народным; гроб оставался в церкви до его возвращения. А 27-го Декабря похоронили Тимофея в церкви в Субботове. Невольно вспомнишь предразсудок народный, что «небо отнимает у людей лучшее, а худшее на земле остается».