Глава іі. Кризис «партии власти».

§ 4. После выборов Президента.

Первые дни после выборов Президента прошли под знаком перепалки В. Черномырдина и А. Лебедя. Последний, требовал введения поста вице-президента и расширения своих полномочий на область экономики. Однако премьер посоветовал Лебедю не лезть не в свои дела, напомнив, что «многие пытались поруководить нефтью, но ничего из этого не вышло» [1].

Постепенно стали проступать контуры новой власти. 15 июля 1996 г. Ельцин, «находясь на отдыхе» в санатории «Барвиха», подписал Указ о назначении Чубайса руководителем Администрации Президента РФ. Егорова отправили работать в Краснодарский край губернатором. После своего назначения, Чубайс заявил, что не намерен заниматься вопросами экономической политики, а сосредоточит свою деятельность на государственном строительстве. Уже 1 августа его заместителем стал М. Бойко, которого пресса называла «правой рукой» Чубайса. В ведение этого человека попала организация взаимодействия Администрации с политическими партиями и общественными организациями. С 10 октября 1996 г. он возглавил, выгодный с точки зрения налоговых льгот, Совет по делам инвалидов при Президенте РФ. Указом Президента РФ № 1428 от 11 октября 1996 г. Бойко утвердили членом Временной чрезвычайной комиссии при Президенте РФ по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины. В декабре 1996 г. Бойко ввели в состав директоров первого канала телевидения – ЗАО «ОРТ». Все назначения проходили, несмотря на имевшиеся сведения об отце Бойко – В. Шамберге, преподавателе одной из закрытых школах ЦРУ США [2].

В это же время Лебедь сосредоточил свои усилия по заключению мира в Чечне, а Черномырдин по формированию нового состава Правительства. В период президентской кампании военные действия в Чечне были прекращены. 6-7 августа боевикам фактически удалось захватить Грозный, но 8 августа в результате ответной военной операции, банды были поставлены на грань уничтожения. Лебедь, вступив в контакты с лидерами боевиков, потребовал от командующего войсками МВД А. Куликова прекращения огня. На 9 августа была намечена инаугурация Ельцина и её, по мнению председателя Совбеза, нужно было встретить миром. 14 августа Лебедь подписал с чеченским «президентом» Яндарбиевым соглашение о перемирии.

31 августа он же, по поручению Президента РФ Б. Н. Ельцина, и начальник штаба чеченских формирований А. Масхадов, по поручению «Президента Чеченской Республики Ичкерии» З. Яндарбиева, в местечке Хасавюрт, подписали соглашение о разработке «Принципов определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой». Итогом договорённости стало прекращение военных действий и вывод федеральных войск из Чечни, а вопрос о статусе территории был отложен до 31 декабря 2001 года. Подписанные соглашения не способствовали разрешению внутриполитических отношений в Чечне, а с конца 90-х гг. этот регион стал очагом международного терроризма на юге России. В Послании Федеральному собранию 25 апреля 2005 г. Президент РФ В.В. Путин назвал эти соглашения «хасавюртовской капитуляцией».

Пока Лебедь занимался урегулирование положения в Чечне, Черномырдин в июле вёл консультации с лидерами парламентских фракций по формированию Правительства. Фракции НДР, ЛДПР и «Яблоко» поддержали или не высказали претензий к кандидатуре Черномырдина на пост Председателя Правительства. Аналогичную позицию заняли депутатские группы «Народовластие», «Российские регионы» и Аграрная депутатская группа.

10 августа 1996 г. Государственная Дума 314 голосами «за», «против» – 85, «воздержались» – 3, дала Президенту согласие на назначение В.С. Черномырдина Председателем Правительства. В тот же день Президент издал Указ о его назначении на этот пост. 14 августа 1996 г. Ельцин подписал указы о структуре Правительства и, о назначении 26, из 34-х, его членов. На следующий день Черномырдин обнародовал новый состав Правительства России. В Правительстве было создано 10 должностей заместителя Председателя, представлявших различные политические группировки и кланы [3].

Пока в июле-августе шло формирование деятельности основных центров власти, в обществе всё громче звучал вопрос «Жив ли Ельцин?». 20 августа журнал «Власть» посвятил ответу на него первые страницы своего издания. Ельцин только один раз после выборов появился на публике – 9 августа, во время инаугурации. Не нужно было медицинского образования, что бы определить, здоров или болен «гарант Конституции». В обсуждении приняли участие политологи, корреспонденты СМИ, в т.ч. «Time» (США) и «Le Monde» (Франция). Корреспондент «Комсомольской правды» поведал, что Ельцин жив, но «…картина получается все же грустная: хроническое воспаление среднего уха, цирроз печени и почечная недостаточность, быстро прогрессирующая стенокардия и связанное с ней расстройство сна. Ельцин перенес два инфаркта. Врачам удалось на какое-то время снять аритмию и снизить давление, но победить болезнь не удалось. Сегодня вопрос стоит серьёзнее – об операции на сердце» [4]. О серьёзном характере болезни Ельцина сообщалось и в статье С. Киселёва и К. Эггерта «Кремль опровергает диагноз журнала "Тайм"», опубликованной в газете «Известия» 20 августа.

В конце концов, по итогам обследования врачи пришли к выводу, что Ельцину необходима срочная операция по аортокоронарному шунтированию. Врачи указали, что он страдает ишемической болезнью сердца, стенокардией напряжения, кардиосклерозом, постгеморрогической анемией и дисфункцией щитовидной железы. Ранее у Президента было несколько тяжелых приступов стенокардии, а мелкие рубцовые изменения на сердце свидетельствовали о повреждении миокарда и, как следствии этого, о кардиосклерозе [5]. 5 сентября 1996 г. Ельцин в интервью РИА Новости сообщил о своем согласии на проведение операции [6]. «Коммерсантъ», комментируя это решение, писал 7 сентября: «…российские политические круги заволновались. Вопрос нешуточный: по прогнозам медиков, Президент может отсутствовать два-три месяца. Но власть – институт, не терпящий пустоты». Сразу же после сообщения о будущее операции на сердце Ельцина, ближайшее окружение приступило к манёврам, свидетельствовавшим об их готовности к борьбе за кресло Президента.

6 сентября В. Черномырдин принял участие в освящении патриархом Московским и всея Руси Алексием II, восстановленного в своём родном селе Чёрный Отрог Оренбургской области, храма. В этот же день руководители трёх объединений Д. Рогозин (Конгресс русских общин), Ф. Пашенных (Демпартия России) и Ю. Попов («Честь и Родина») подписали соглашение о создании союза «За правду и порядок». Лидером союза они объявили А. Лебедя. Вскоре появился новый претендент на будущий пост Президента. О своих президентских амбициях косвенно заявил московский мэр Ю.М. Лужков. 10 сентября, на торжественном заседании в здании московский мэрии, градоначальник и командир крейсера «Москва», вручали награды членам московского правительства «в связи с шефской помощью Москвы Черноморскому флоту и за большую поддержку моряков». В своей речи Лужков заметил: «Нужно помнить простую истину: Севастополь – это русский город, который мы не должны потерять, и который мы никому не отдадим». Растроганный капитан ответил: «Чтобы флот выжил, нужен Юрий Михайлович». Это заседание, как и эти слова, были показаны в московских новостных выпусках. Свою обеспокоенность болезнью Ельцина выразили коммунисты. Г.А. Зюганов предложил провести консультации между представителями трёх ветвей власти. «Мы должны сделать всё, чтобы восторжествовал закон, – заявил лидер КПРФ – а не "визири", которые могут использовать болезнь Президента, как всегда, в своих корыстных целях» [7].

Постепенно круг претендентов на высший должностной пост в стране сужался. 16 октября в программе «Герой дня» на НТВ, телеканале, принадлежавшем В. Гусинскому, министр внутренних дел А. Куликов сполна отыгрался за те унижения, которые он испытал от Лебедя во время августовских событий в Чечне. Куликов сообщил, что Лебедь приступил к созданию 50-тысячного «российского легиона». Этот «легион» должен был «реализовывать агентурную информацию» ФСБ, ГРУ, ФАПСИ с целью «локализации политической и военной конфронтации, ликвидации лидеров политических, сепаратистских и иных организаций, деятельность которых будет нести угрозу нацбезопасности». На самом деле, по словам Куликова, «легион» нужен был Лебедю для захвата власти. Далее министр МВД заявил, что «в ответ на достижение мира лидеры чеченских сепаратистов пообещали Лебедю выделить полторы тысячи боевиков «для прихода к власти». Пресс-служба Лебедя не стала отвергать идею создания «легиона», но пояснила, что документы о создании мобильного подразделения действительно рассылались: «Всё это происходило открыто, с участием в обсуждении представителей соответствующих ведомств. Лебедь непосредственно обсуждал эти документы с Куликовым, его заместителем и представителями Генштаба» [8]. Факты изложенные Куликовым послужили предлогом для отставки Лебедя с занимаемых постов секретаря Совета безопасности РФ и помощника по национальной безопасности при Президенте РФ. 17 октября в 18.00 Ельцин объявил о своём решении в прямом эфире по ТВ и подписал Указ о снятии Лебедя на глазах телезрителей. В телевыступлении Ельцин упомянул два факта. Первый: «Выборы еще в 2000 году, а обстановка такая, что все стремятся на выборы». И второй: «Повёз Лебедь Коржакова в Тулу!» [9].

Отставка А. Лебедя не потрясла общество – в основном на неё отреагировали нейтрально или положительно. Высшей власти он уже был не нужен, часть военных за «хасавюртовские соглашения» на него смотрели с презрением, а коммунисты его считали предателем. «Коммерсантъ» на событие откликнулся двумя заметками «Овца в волчьей шкуре» и «Укрощение доморощенного Бонапарта». В первой статье М. Соколов подвёл итог деятельности опального генерала: «…Москва – не Тирасполь. До поры, до времени взяв на вооружение тактику ласкового удушения в объятиях, представители партии власти лишь выжидали момента, когда генерал окончательно перестанет сообразовываться с политическими реалиями и станет совсем опасен своей неадекватностью, а количество сделанных им подставок обеспечит возможность успешного и массированного контрудара». Во второй статье Н. Калашникова оценила политический расклад, возникший после отставки Лебедя: «В России случилось то, чего не было уже давно: у власти теперь единая команда – Ельцин, Черномырдин, Чубайс»[10]. Лебедь какое-то время считался претендентом на высший государственный пост, но его участие в большой политике, с этого времени, постепенно сводилось к нулю.

19 октября Ельцин, подписал Указ о назначении секретарём Совета безопасности, в день его 50-летия, тихого и робкого И.П. Рыбкина. Спустя десять дней в заместители к Рыбкину определили двух человек – Б. Березовского и Л. Майорова. Назначение Березовского на столь ответственный пост вызвало бурю возмущения в обществе. Даже заместитель председателя фракции НДР в Госдуме Р. Попкович, отметил, что назначение Березовского в СБ «идёт вразрез с последним радиообращением Президента России Бориса Ельцина, в котором содержался призыв к согласию». Лидер фракции «Яблоко» Г. Явлинский заявил, что Березовский «никакого отношения к СБ не имеет», и он может только догадываться, «какие другие назначения делает Чубайс». Кроме запятнанной репутации, Березовский к этому времени, помимо российского гражданства, имел паспорт гражданина Израиля. Дав согласие на это назначение, Рыбкин отметил, что Березовский будет курировать в Совете безопасности вопросы финансового взаимодействия с Чечней. При этом он обречённо подчеркнул, что сейчас, когда в государственной казне нет денег, необходимо привлекать финансы из частного сектора экономики России, а также зарубежные инвестиции в Чечню [11].

В день назначения Рыбкина, Ельцин принял решение об организации регулярных встреч Председателя Правительства В. Черномырдина, Председателя Совета Федерации Е. Строева, Председателя Государственной Думы Г. Селезнёва и руководителя Администрации Президента А. Чубайса. Орган решили назвать Консультативным советом при Президенте. В его функции должно было входить согласование действий различных ветвей власти. Селезнёв вначале возмутился и не пожелал сидеть «за одним столом с Чубайсом», но затем изменил свою точку зрения. 21 ноября прошло первое, и последнее в 1996 г., заседание «четвёрки» в расширенном составе – на встречу были приглашены И. Рыбкин, Ю. Лужков, С. Беляев. В ходе встречи обсуждались вопросы отношений с Белоруссией и положением в Чечне. По окончании заседания Селезнёв заметил, что пошёл на него только из-за расширения состава участников, а также необходимости информирования о своём телефонном разговоре ночью с Президентом Республики Беларусь А. Лукашенко [12].

Отказ от общения с Чубайсом был связан не только с его репутацией, но и с громким скандалом, вызванным публикацией материалов в газете «Московский комсомолец» от 15 ноября, об обстоятельствах отставки Коржакова, Барсукова и Сосковца. В тот же день Государственная Дума приняла постановление № 820-п ГД, в котором говорилось: «В газете "Московский комсомолец" 15 ноября 1996 г. опубликован текст записи беседы лиц, ныне занимающих высокие государственные должности, из которого следует, что А.Б. Чубайс, В.В. Илюшин, С.Н. Красавченко в период избирательной кампании по выборам Президента Российской Федерации обсуждали способы сокрытия фактов незаконных операций с иностранной валютой, воспрепятствования привлечению к ответственности причастных к этим операциям лиц и других противоправных действий». Госдума обратилась к Ельцину «с настоятельной просьбой незамедлительно и однозначно изложить свою позицию по отношению к незаконной деятельности государственных и частных спецслужб по тотальному прослушиванию, к коррумпированности должностных лиц и возбуждению против них уголовных дел, а также к криминализации государства в целом». Однако, как справедливо указывала газета «Коммерсантъ», ещё 31 октября: «Дума может гневаться сколь угодно, но отменить все эти решения и "наказать Чубайса" может лишь сам Президент, который на сцене сегодня отсутствует». Сам же Чубайс отреагировал на публикацию в «Московском комсомольце достаточно спокойно, заявив, что «это кампания по подрыву власти» [13].

22 ноября 1996 г. Госдума вновь обратилась к Ельцину, где предложила «рассмотреть вопрос о дисциплинарной ответственности В.В. Илюшина и А.Б.Чубайса и до решения этого вопроса отстранить В.В. Илюшина и А.Б.Чубайса от исполнения должностных обязанностей».

Спокойствие Чубайса объяснялось лояльным отношением к нему Президента. 5 ноября Ельцину сделали операцию. За несколько часов до её начала, он обратился к «дорогим россиянам» с обращением, в котором пообещал, что «страна ни на секунду не останется без руководителя». Полномочия Президента на время операции передавались В. Черномырдину: «Он и другие мои соратники люди надёжные и испытанные… Полагаю, что уже скоро стану работать как раньше – в полную силу… Знайте, что всё, что я делал, делаю и буду делать – всё это ради вашей обеспеченной и достойной жизни» [14]. После успешно проведённой операции, уже в ходе восстановления, в январе 1997 г. Ельцин заболел воспалением лёгких. Как и предполагалось, Ельцин никак не отреагировал на публикации в СМИ о Чубайсе и на назначение Березовского. Указом №1537 от 7 ноября, Ельцин объявил «1997 год – год 80-летия Октябрьской революции – Годом примирения и согласия», а ругаться в таком году нельзя было по определению [15].

После повторного обращения Госдумы, Ельцин открыто взял Чубайса под свою защиту. 3-5 декабря в Москве прошёл ІV чрезвычайный съезд судей России. На протяжении всего года в большинстве регионов страны судьям задерживалась или не выплачивалась заработная плата, в судах не оплачивались коммунальные и почтовые услуги, телефонная связь, канцелярские расходы и т.д. Президентскую власть на съезде представил Чубайс, который огласил, специально приуроченный к съезду, Указ Ельцина «О некоторых мерах по стабилизации положения в судебной системе РФ». Само участие руководителя Администрации Президента на судейском форуме, говорило о неприкосновенности этой фигуры. Особенно ярко всевластие «временщика» проявилось во время конфликта министра обороны И. Родионова с главкомом сухопутных войск В. Семёновым. 29 ноября Родионов издал приказ об отстранении Семёнова с занимаемого поста – «за действия, порочащие честь и достоинство военнослужащего, несовместимые с занимаемой должностью». В СМИ появились сведения о торговле супругой Семёнова оружием. Главком решительно заявил о непричастности Мадлен Семёновой к этому виду деятельности. Ельцин 10 декабря поручил Чубайсу «тщательно изучить мотивы и ситуацию, приведшие к возникновению так называемого дела генерала Семёнова». На следующий день был издан Указ об увольнении Родионова с воинской службы в запас, оставив его гражданским министром обороны [16].

Между тем кампания по выборам глав субъектов Федерации в сентябре-декабре 1996 г. завершала цикл формирования представительных органов власти на основе Конституции 1993 г. В августе 1996 г. сложились 2 коалиции, которые стали основными коллективными участниками губернских выборов: Народно-патриотический союз России (НПСР) – на базе блока, поддержавшего кандидата Зюганова на выборах 16 июня 1996 г. и Общероссийский координационный совет (ОКС) во главе с С. Филатовым, сложившийся на базе Ельцинского блока – ОДОПП. Именно ОКС, а не НДР, осенью 1996 г. в СМИ иногда называли «партией власти».

В сентябре начались сплошные выборы более 50 глав исполнительной власти, которые провели в большинстве субъектов Российской Федерации. Завершились выборы 4 и 12 января 1997 г. в четырёх регионах, где проводилось повторное голосование. Отношение центра к региональным выборам отразил журнал «Власть»: «…реальная "партия власти", судя по всему, первоначально действительно намеревалась активно влиять на ход региональных выборов. …Однако подсчитав предполагаемые затраты на всю кампанию (с 1 сентября 1996 года по 12 января 1997 года предполагается избрать глав администраций в 52 регионах, стоимость же избирательной кампании одного кандидата оценивается примерно в 2 млн. долларов), в администрации решили экономить, предоставив большинству ныне действующих губернаторов избираться самим». Однако дело не в жадности Администрации Президента во главе с Чубайсом. Журнал указывал, что «"партия власти" осознала, что любой из победителей автоматически попадает к ней в зависимость» [17].

В целом, если считать выборы, проходившие в октябре 1997 г., было избрано 55 глав регионов. В пяти регионах НПСР и ОКС не поддержали кандидатов, а в оставшихся пятидесяти победили 28 кандидатов поддержанных НПСР во главе с Г. Зюгановым [18].

Движение «Наш – дом Россия» в конце 1996 г. переживало непростые времена. Ещё в июле, на волне эйфории от победы Ельцина на выборах, С. Беляев разослал парламентским лидерам всех остальных депутатских объединений (за исключением КПРФ) обращение, суть которого сводилась к призыву создать в Думе коалицию под названием «Парламентское согласие». Её

задачей должно стать конструктивное взаимодействие с Правительством. Антикоммунистическая направленность нового объединения была очевидна. Проблема заключалась в том, выразят ли этому объединению поддержку представители других некоммунистических объединений. Для того чтобы новое объединение смогло на равных вести борьбу с крупнейшей парламентской фракцией, требовалось реальное и тесное взаимодействие практически всех некоммунистических фракций и депутатских групп. Заместитель руководителя фракции Б. Кузнецов выразил уверенность, что перспектива более тесного контакта с Правительством, поставленная во главу угла инициаторами коалиции, должна заинтересовать большинство лидеров приглашенных к объединению фракций. В то же время Кузнецов отметил, что процесс консолидации может резко осложнится из-за двух обстоятельств. Во-первых, препятствием были личные амбициями лидеров политических объединений. Во-вторых, существовала проблема под названием «Жириновский». Лидер фракции ЛДПР с одной стороны выражал всяческую поддержку инициативам НДР, но, с другой стороны, уклонялся от оформленного участия в коалиции. Проект меморандума о создании коалиции, разосланный Беляевым, предполагал, что её участникам удастся обеспечить консолидированное голосование по наиболее важным вопросам: от внесения изменений в Конституцию, формирования бюджета и приватизации до социальной политики и разрешения конфликтов внутри страны. Инициаторы коалиции намеревались 220 устойчивым «прокоммунистическим» голосам противопоставит оставшиеся 230 голосов депутатов Госдумы. Однако все расчёты Беляева и Кузнецова опрокинула резко отрицательная позиция «Яблока» и Явлинского. Больше планов создания проправительственной фракции у НДР ни разу не возникало [19].

Осенью обострились отношения исполкома НДР, который продолжал возглавлять руководитель аппарата Правительства В. Бабичев, с фракцией НДР в Госдуме, во главе с Беляевым. По мнению Беляева, исполком узурпировал политические функции движения, в то время как он должен был исполнять только аппаратные функции. Депутаты выражали недоумение устранением их от работы на региональных выборах, тогда как исполком этим активно занимался. Вдобавок их устранили от работы над государственным бюджетом 1997 года, отведя им функции простой машины для голосования в Госдуме. Вдобавок Бабичев надёжно перекрыл все контакты депутатов с В. Черномырдиным. Разногласия пролегли при обсуждении будущего организации. Бабичев стремился создать из НДР партию, а Беляев считал, что движение не исчерпало ресурсов для создания широкой коалиции демократических сил [20].

25 октября В. Бабичев приехал в Госдуму на встречу с депутатами фракции. Он и Беляев, прилюдно обнялись, продемонстрировав полное единство и отсутствие разногласий в руководстве движения [21].

Политические обозреватели в конце 1996 г. делали вывод, что «НДР не стал ни влиятельной партией, ни опорой Правительства в регионах, ни инструментом пропагандистского воздействия на ситуацию в стране» [22]. Пока руководство разбиралось в своих отношениях, в недрах НДР сформировался вполне самостоятельный политик в лице генерала Л. Рохлина, шедшего на выборах в Госдуму по списку движения под №3. Уже с начала июля, т.е. сразу же после президентской кампании, Рохлин последовательно обвинял в коррупционных действиях заместителя министра обороны К. Кобеца; бывшего начальника главного управления военного бюджета и финансирования генерал-полковника Воробьева;   свояка бывшего министра обороны П. Грачёва – генерал-полковника Харченко; бывшего начальника главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-полковника Жеребцова, который «сформировал батальон рабов», для строительства четырёх дач;  главкома сухопутных войск В. Семёнова и т.д. Все обвинения Рохлина постарались предать забвению [23].

23 декабря, после своего шестимесячного отсутствия, на работу в Кремль вернулся Президент РФ Б.Н. Ельцин. Почти все существенные политические события, прошедшие за этот период (заключение «хасавюртовского мира», вывод российских войск из Чечни, принятие госбюджета на 1997 г. и т.д.) выполнялись либо по его Указам, либо с его устного благословения. «Как бы то ни было, завершён период, – подводила итог В. Куцылло, – когда главной новостью от Ельцина была информация о силе его рукопожатия» [24]. О «крепком рукопожатии», Президента несколько раз упоминал его пресс-секретарь С. Ястржембский, пожалуй, единственная ниточка, связывавшая Президента с общественностью за весь период болезни. 30 декабря Президент выступил на традиционном новогоднем приеме в Государственном Кремлёвском дворце, где заявил, что в 1996 г. «наши надежды оправдались». Президент дал интервью трём ведущим российским агентствам: «Год для меня получился трудным. Сначала были выборы. Затем – болезнь и операция. Трудно было решиться на неё. Решение оказалось правильным. И сейчас готов браться за решение самых сложных задач, стоящих перед Россией. В новом году предстоит много работы. Надо навёрстывать упущенное время. Уверен, что моя семья, как обычно, поддержит меня» [25].

Страна провожала 1996 год. Здесь, как раз было уместно подвести промежуточные итоги, поставить вопрос цены политической победы 65-летнего старого алкоголика, положившего на алтарь личного успеха не только здоровье, но и оказавшегося в положении человека не способного контролировать своё окружение. Оптимизм Ельцина не разделяла значительная часть населения. Численность наличного населения России с 1992 г. по 1996 г. сократилась, впервые за минувшие четыре века, без какой-либо войны, на 1 млн. 171 тыс. человек [26]. По мнению 65% населения, по данным ВЦИОМ, подписание Беловежских соглашений принесло России больше вреда, чем пользы. По другим данным уровень поддержки Ельцина снизился до 17-18% [27]. Несколько ранее проведённый опрос ФОМ привёл социологов к выводу, в российском обществе все более начинает преобладать мнение, что «партия власти» открыто игнорирует собственные обещания [28]. Предварительные итоги деятельности высшей власти имели негативные последствия и для ближайшего будущего. В 1993-1996 гг. общее число завершённых самоубийств в России составило 244596 случаев. По этому показателю на 100 тыс. человек в 1994 г. Россия заняла 2 место в мире, совсем немного отстав от Литвы. Однако Россия заняло уверенное 1 место по уровню распространенности и показателю роста числа таких психических заболеваний, как неврозы. Негативные факторы влияли на психическое здоровье людей самым отрицательным образом, что показало самое ближайшее будущее. Количество случаев инвалидности, связанных с психическими расстройствами к 2000 г. по сравнению с 1991 г., увеличилось с 632,5 тыс. случаев до 851,7 тыс. Число психически больных к 2000 г. по сравнению с 1985 г. увеличилось с 263,1 тыс. до 794,8 тыс. [29].

Корреспондент «Независимой газеты» Руслан Нарзикулов в конце года сделал вывод: «Итоги экономического развития России в 1996 году покрыли позором официальных аналитиков и разочаровали простых граждан. Вопреки обещаниям властей и прогнозам научных светил, утверждавшим, что после пятилетнего упадка должно наступить экономическое оживление, спад производства был одним из самых значительных за всю постсоветскую историю». На конец года ВВП России сократился на 6%, а объём промышленного производства упал до 40% от уровня 1990 года. Единственным зримым экономическим успехом было значительное снижение инфляции до уровня 22-24% в год. Снижение инфляции сопровождалось также стабильным ростом неплатежей. В начале октября недоимка по платежам в бюджет перевалила за 100 трлн. руб., суммарная просроченная задолженность предприятий и организаций приблизилась к 500 трлн. рублей. Численность безработных выросла на 11%. Уровень золотовалютных резервов упал в девять раз – до одного млрд. долларов. Объём внутреннего государственного долга по государственным казначейским обязательствам (ГКО) вплотную приблизился к отметке в 250 трлн. руб. (почти 50 млрд. долл.). Это означало одно – в будущем граждане России должны были расплатиться за искусственно созданную государством пирамиду, т.к. акции ГКО имели доходность несколько десятков процентов годовых. Создаваемая финансовая пирамида в будущем, рано или поздно, должна была рухнуть [30].

Сама же Россия представляла собой гигантскую приплюснутую пирамиду, где на вершине взгромоздились 5% нажившихся на приватизации богатеев, а в основании находилось 80% ограбленного и бесправного населения [31]. Осенью 1996 г. Березовский в интервью израильскому телевидению похвастался, что он, вместе с В. Гусинским, Л. Хайтом, М. Ходорковским, П. Авеном и М. Фридманом контролируют половину экономики России [32].

В сложившейся политической системе формальная «партия власти» – ВОПД НДР не пользовалось в обществе авторитетом или влиянием, но, для повышения авторитета в обществе и привлечения в свои ряды новых сторонников, шансы ещё сохранялись. На начало 1997 г движение имело региональные организации в 83 областях и субъектах Российской Федерации. К февралю региональные организации НДР были созданы уже в 88 субъектах РФ. В 1880 организациях работало около 120 тысяч активистов. В аппарате движения работало 400 освобождённых работников. На 25 января в статус коллективных членов НДР получили 32 организации, которые объединяли около 25 млн. человек. Большинство организаций – коллективных участников имели опыт избирательной работы во время выборов Президента, глав администраций более пятидесяти регионов страны. При участии НДР во время президентской выборной кампании в 75 регионах образовались коалиции демократических и центристских общественных организаций. В 61 регионе инициатором коалиций стали региональные организации НДР [33].

Таким образом, движение заявило о себе как о серьёзной политической силе, влияющей на тактику и стратегию экономических реформ, формирование социально-политической жизни регионов. Одновременно высветились слабые стороны в деятельности НДР. Организации на местах действовали по указаниям из центра, не проявляли инициативы, не влияли на решение основных проблем, стоящих перед регионами. На рассмотрение местных исполнительных и законодательных органов не выдвигались привлекательные программы по решению социальных проблем. Сеть территориальных организаций, прежде всего в сельских населенных пунктах, была неразвита. Очень слабой была кадровая работа. Локальные успехи движения связывались с именем В.С Черномырдина, как человека олицетворяющего собой некую «стабильность» в общественно-политической жизни страны. Подтверждением слабой кадровой работы стали выборы глав администраций осенью 1996 г. Отсутствие собственных интеллектуальных ресурсов для продвижения «своих» кандидатов, заставляло прибегать к помощи всякого рода рекламных фирм (многие потом для солидности себя назовут «политтехнологами»), которые работали, как правило, одновременно и за НДР, и за конкурентов. Часто главы исполнительной власти, которых организация поддерживала, не афишировали свою связь с НДР, не использовали региональных структур, а опирались на поддержку властной вертикали.

К началу 1997 г. не были определены те слои населения, которые могли явиться социальной базой НДР. Идеологи движения полагали, что «естественных сторонников нашего Движения в обществе не более 15-20 процентов». К ним, прежде всего, относилась интеллигенция, «уже нашедшая себя в современных реформах, работники успешно работающих государственных и частных предприятий, средние и мелкие предприниматели, молодежь, стремящаяся к образованию и жизненному успеху, большая часть представителей крупного бизнеса». Однако были и «попутчики». Здесь выделялись три группы. Во-первых, крупные предприниматели, ориентированные на выбивание особых льгот для своего бизнеса. Во-вторых, административно-бюрократическая прослойка. Эти группы являлись сторонниками НДР до тех пор, пока движение находилось при власти. Третья группа сторонников могла собраться под знамёна НДР из-за боязни прихода к власти коммунистов [34]. Одновременно, чтобы политически не умереть, движение должно было брать на вооружение лозунги социального характера, иногда называя это «популизмом». Подсчитав наличные ресурсы, НДР зачисляло в свои потенциальные сторонники до 40% избирателей России. Причинами недобора голосов, по их мнению, на выборах были: во-первых, образ «номенклатурной партии»; во-вторых, отсутствие концептуально-идеологических основ движения, иначе говоря – объединяющей идеи, за которой пойдут граждане России.

В самом начале 1997 г. СМИ оповестили население об ухудшении здоровья Б.Н. Ельцина. 5 января у него развился острый бронхит, который через сутки перешел в двустороннюю пневмонию, а 8 января Ельцина госпитализировали «на две недели» в ЦКБ. С. Ястржембский, как и в конце 1996 г., приступил к информированию общественности о встречах Президента, отданных им указаниях и отменённых мероприятиях.

В печатных органах СМИ приступили к открытому обсуждению вопроса о преемнике Ельцина. Назывались четыре возможных кандидата – Г. Зюганов, В. Черномырдин, Ю. Лужков и А. Лебедь. В эти дни вместе с Ельциным в больнице оказались министры финансов и экономики А. Лившиц и Е. Ясин. Группа министров «и даже, по некоторым сведениям, Анатолий Чубайс», срочно вылетела в Гарвардский университет США. А. Лебедь, которого ещё рассматривали как кандидата на пост Президента, отправился в Европу – «для наведения мостов с германской верхушкой». Ю. Лужков совершил «патриотический» визит в Севастополь, а Черномырдин ушёл в отпуск. Соратники предают Ельцина уже в третий раз, – писала «Независимая газета», – Сначала они заставили тяжелобольного человека танцевать предвыборный канкан. Затем выпихнули, не дав долечиться, с больничной койки, дабы доказать всему миру истинность утверждения "о выздоровлении с опережением графика". Победные медицинские рапорты дорого обошлись пациенту ЦКБ. Он вновь слёг и, возможно, уже никогда не восстановится» [35].

15 января в Госдуме с инициативой досрочного прекращения полномочий Б. Ельцина, на основании статьи 92 Конституции РФ, в связи со стойкой неспособностью по состоянию здоровья, выступил председатель комитета по безопасности В. Илюхин (КПРФ). НДР данную инициативу не поддержал. 22 января 1997 при обсуждении постановления о «медицинском импичменте» фракция покинула зал, за исключением председательствовавшего на заседании А. Шохина, который в голосовании за основу не участвовал, а в целом проголосовал против. При окончательном голосовании 14 февраля 9 депутатов поддержали постановление в мягкой редакции О. Морозова, где отставка Президента заменялась просьбой к Минздраву представить Думе справку о здоровье Ельцина. В конечном итоге Госдума сосредоточилась на создании механизма для принудительной отставки по другому основанию. Выяснилось, что в Конституции не указан субъект, констатирующий «стойкую неспособность». В марте 1997 г. в первом чтении удалось утвердить пакет законов, возлагающий констатацию «неспособности» на Президиум Верховного суда РФ. В дальнейшем «медицинский импичмент» безуспешно обсуждался в Думе до ноября 1998 г., но дальше этого дело не пошло.

Болезнь «гаранта Конституции» привела к отмене его встреч с руководителями стран СНГ и с главами государств и правительств стран-членов Евросоюза, намеченными на конец января и 3-4 февраля соответственно. Обычно сдержанный президент Грузии Э. Шеварднадзе заявил 27 января: «Если Борис Ельцин не способен управлять, он должен передать власть премьер-министру, как это предусматривает российская Конституция, до организации новых выборов». Шеварднадзе подчеркнул, что проблемы со здоровьем у Ельцина мешают нормальному сотрудничеству двух стран [36].

Когда Госдума 22 января приступила к обсуждению вопроса о возможной отставке Ельцина, то он срочно приехал из резиденции «Горки-9» в Кремль. По версии изложенной С. Ястржембским, здесь состоялась его встреча с В. Черномырдиным. С 28 января эти встречи приобрели редкий, но регулярный характер. Основные вопросы, которые они обсуждали, касались утверждения Госдумой бюджета на 1997 г., проблем чеченского урегулирования, погашение задолженностей по выплатам пенсий и зарплат работникам бюджетных организаций. 4 февраля Ельцин имел 3-часовую встречу с президентом Франции Жаком Шираком. Имели место встречи Е. Примаковым, Председателем Конституционного Суда В. Тумановым и т.д. Ястржембский старался радовать СМИ известиями, что «разница между последним приездом в Кремль Бориса Ельцина и вчерашним днём уже существенная», «Президент становится всё более активным», «Президент наращивает свою активность», «Президент работает с документами», «выздоровление идёт с опережением» и т.п. [37]. Проблемы функционирования высшей власти шли параллельно с процессами ухудшения состояния экономики. Общий объём произведённой продукции в сопоставимых ценах в январе 1997 г. составил 72,0% по отношению к январю 1996 г. Худшие результаты по объёмам продукции в январе по отношению к аналогичному периоду прошлого года имели департаменты судостроительной промышленности (50,1%), авиационной промышленности (67,0%), промышленности средств связи (68,5%). Падение объемов производства в оборонном комплексе в первом месяце 1997 г. до уровня 17,8% от уровня января 1991 г. говорило о вхождении оборонной промышленности в «штопор» [38]. Остро стояла проблема невыплат зарплат и пенсий. Бастовали учителя, ограничивали свой график работники медицинских учреждений. Задолженность по выплатам пенсий в феврале составила 17,1 триллиона рублей [38]. Как снежный ком росли долги по налоговым платежам: на 1 декабря 1996 г. достигли 110 трлн., на 1 января 1997 г. – 128 трлн. руб., а на 1 февраля уже 138 трлн. руб. [39].

В начале февраля общество потрясли обнародованные данные о счетах А. Чубайса в коммерческом «Мост-банке», куда поступили недекларированные им средства в размере 279,9 тыс. долларов США и несколько сотен миллионов рублей. В целом же официальная зарплата Чубайса превысила годовой заработок Президента США в 4 раза. Приводились сведения, что он имеет тайные счета в зарубежных банках, а также счёт в банке «Менатеп». Госдума обратилась к Ельцину с обращением от 5 февраля 1997 г. «в связи с обнародованием сведений о нарушении Руководителем Администрации Президента Российской Федерации Чубайсом А.Б. законодательства Российской Федерации». Депутаты просили его «дать необходимую правовую оценку вышеуказанным сведениям и принять меры в соответствии с законодательством Российской Федерации» [40]. Пикантность ситуации заключалась в том, что Министерство экономики, с помпой огласив программу «структурной перестройки», призвало населения «потуже затянуть пояса». Политологи Р. Нарзикулов и Т. Кошкарёва констатировали: «Высшие чиновники государства потеряли последние остатки стыдливости» [41].

7 февраля Чубайс встретился с Ельциным. Руководитель Администрации доложил о своей поездке на экономический форум в Давос, о встрече с президентом Польши А. Квасьневским, обсудили внутриполитические вопросы. По итогам встречи Ястржембский доложил об отношении Ельцина на обращение Госдумы: «У Президента нет вопросов к Чубайсу по ситуации с его банковскими счетами». Вскоре вопрос о недекларированных доходах ельцинского протеже был благополучно замят [42].

Утечка и обнародование такой информации свидетельствовала об отсутствии сплочённости в политической элите. Высшая власть переживала политический кризис. Даже на интенсивность будущего графика работы Президента у его ближайшего окружения были разные точки зрения. Черномырдин говорил, что пытается «убедить Бориса Ельцина не спешить и не работать в полную силу до окончательного выздоровления». В свою очередь Чубайс таких пожеланий не высказывал, а утверждал о скором возвращении Ельцина к полноценной работе. Левая оппозиция, публично задаваясь вопросом о том, кто управляет Россией, пока болеет Ельцин, всякий раз отвечала на него одинаково – Чубайс [43]. В свою очередь на экономическом форуме в Давосе 31 января В. Черномырдин недвусмысленно дал понять, кто сейчас управляет Россией в отсутствие больного главы государства. Из высказываний премьер-министра выходило, что управляет именно он [44].

Свои президентские амбиции во время визита во Францию, в последний раз перед зарубежными СМИ, продемонстрировал генерал А. Лебедь. В интервью франко-германскому телеканалу «Арт», Чубайс он охарактеризовал как человека «беспринципного». О Черномырдине он сказал: «Чтобы понять, как человек думает, достаточно послушать, как он говорит. А глава российского Правительства изъясняется так, что нужен переводчик». Во время пресс-конференции на вопрос: «Что вы сделаете, когда станете Президентом?», ответ последовал немедленно: «Наведу порядок» [45].

В начале февраля Ю. Лужков ещё пытался отрицать свои президентские амбиции. В вечернем эфире московского телеканала он настойчиво возвращался к одной мысли: «Москва – моя любимая работа, и я неоднократно заявлял и заявляю, что никогда не готовился и не готовлюсь к переезду в Кремль» [46]. Однако 15 февраля «Коммерсантъ» опубликовал его диалог с председателем сената Франции Рене Монари 13 февраля: «– Рене Монари: "Бывшему мэру Парижа Жаку Шираку удалось найти гармоничное сочетание интересов центра и регионов – и он стал президентом Франции". – Юрий Лужков: "Ваша мысль настолько неожиданна, что заставляет меня глубоко задуматься"» [47]. В конце февраля московский мэр уже предлагал собственную модель административного устройства России. По его мнению, сейчас в России слишком много субъектов федерации. А было бы достаточно 10-12 крупных «территориальных образований» [48].

Политолог А. Ципко охарактеризовал запутанные январско-февральские будни 1997 г. как «переходную ситуацию» – «…все согласились с тем, что Россия перешагивает уже через ельцинскую эпоху…» [49].

Для власти знаковым событием стала победа бывшего начальника ельцинской охранки А. Коржакова на выборах в депутаты Государственной Думы в Туле. Шок был настолько глубоким, что когда Ельцин 17 февраля приехал в Кремль и ошарашил встречавших его чиновников во главе с Чубайсом вопросом: «А где сейчас Коржаков?», то никто не смог проронить и слова [50].

Главный редактор «Независимой газеты» В. Третьяков анализируя сложившееся положение во властных структурах, накануне выхода Ельцина из больничной палаты, писал: «…никогда ещё в России с августа 1991 года политический кризис не был столь глубоким и всеобъемлющим, а опасность сползания или даже резкого срыва в переворот или гражданский конфликт столь очевидной». По его мнению «власть, по существу, валяется на земле…». Выражая беспокойство по поводу будущего развития событий, Третьяков отметил раскол во властных структурах: «…партий власти несколько. Есть черномырдинская, есть чубайсовская, есть лужковская (это помимо оппозиционных: зюгановской, лебедевской и сосковецко-коржаковской)» [51]. После появления Ельцина 23 февраля на публике, он же предложил выход из сложившейся ситуации: «Как минимум, необходимо действенное и решительное Правительство, которое сумеет, наконец, вывести страну из всеобъемлющего кризиса или, по крайней мере, умелыми манёврами не дать России распасться на части или свалиться в гражданскую войну. Нынешнее Правительство на это неспособно, а по доверительным свидетельствам высших госчиновников, оно сейчас и вовсе ничем всерьёз не занимается в ожидании отставки» [52].

Положение в стране было столь серьёзным, что даже лидеры движение «Демократическая Россия» заговорили языком, напоминавшим высказывания руководства КПРФ. Сопредседатели движения Л. Пономарёв, Г. Якунин и В. Курочкин, в сделанном ими заявлении от 21 февраля, обосновывали необходимость отставки кабинета В. Черномырдина. По их мнению «экономические реформы в стране давно остановлены, национальная школа и фундаментальная наука подведены к грани гибели, национальная армия находится в состоянии, когда она не способна никого защитить, Правительство цинично относится к обездоленным гражданам страны, не платит пенсии и зарплаты». Можно предположить, что лидеры движения были проинформированы о дальнейшем развитии событий, торопя своими заявлениями передачу власти Чубайсу [53].

Возвращение Ельцина с больничной койки показало, что он не владеет знаниями о реальной политической ситуации в стране. Не разобравшись в сложившейся обстановке, у могилы Неизвестного солдата, после возложения венков, Ельцин возобновил свою деятельность с угроз в адрес Государственной Думы: «Я боец и останусь бойцом... Со мной трудно просто так разговаривать. Я могу и сдачи дать!». Президент не стал останавливаться на проблемах армии, бюджетного кризиса, погашения долгов по пенсиям и зарплате. Вскользь упомянув «коммунистическую угрозу», Ельцин свёл всю политическую жизнь к противостоянию «левых» и «правых». На следующий день после встречи с Черномырдиным он заговорил о будущей реорганизации Правительства, «чтобы оно стало более мобильным, более оперативно решало вопросы, которые возникают» [54].

Наблюдатели откровенно писали, что за идеей реорганизации Правительства стоит Чубайс, который собирается уйти в Правительство первым вице-премьером, где будет курировать финансово-экономический блок [55].

Слова А. Ципко о «перешагивании через ельцинскую эпоху», могли остаться только словами. Режим изыскивал дополнительные политические ресурсы для собственного выживания.

В 1994-1996 г. российское общество трансформировалось на основе новой Конституции 12 декабря 1993 г. В этот период процесс демократизации не привёл к демократии даже в самом минимальном понимании. Правящая верхушка установила полный контроль над средствами массовой информации, наладила машину манипулирования общественным мнением. Российские телеканалы, находившиеся под контролем близких к Ельцину людей (Б. Березовский, В. Гусинский) усердно предлагали ценности, противоречащие общепринятой морали – насилие, эротика и т.д. Безнаказанно распространялась русофобия, старательно искажалась историческая память русского народа.

Стабилизация политического режима, достигнутая в ходе выборов Президента в 1996 г., оказалась временной и неустойчивой. Политические кланы, сохранившие власть после событий 3-4 октября 1993 г., оказались неспособны реализовать минимальные установки своих лозунгов на пути к высшей власти. Администрация Президента и Правительство, как органы исполнительной ветви власти, не были подотчётны никому. Одновременно сами по себе, тем более во главе с Чубайсом, они не представляли собой институтов прочной демократии. Ближайшие выборы в Государственную Думу ІІІ созыва должны были состояться только в декабре 1999 г. Госдума ІІ созыва, где коммунисты контролировали до 40% голосов, повлиять на политический курс исполнительной власти повлиять не могла. Более того, из-за своей неспособности эффективного противодействия, оппозиция в значительной степени также была дискредитирована.

К весне 1997 года окончательно сложились условия для приватизации государства представителями финансовой олигархии, создания олигархического псевдодемократического режима.