Materialy_podgotovki_k_seminarskim_zanyatiam

крайней мере, два непременных условия: 1) высокую степень развития производительных сил (так называемой техники); 2) весьма высокий уровень сознательности в трудящемся населении страны». В России нет ни того, ни другого, и потому «толковать об организации социалистического общества в нынешней России значит вдаваться в несомненную и притом крайне вредную утопию».

Плеханов неоднократно цитировал высказывание Энгельса о трагедии революционеров, вынужденных взять власть тогда, когда движение еще недостаточно созрело для господства представляемого ими класса. Плеханов считал, что диктатура пролетариата будет возможна лишь тогда, когда наемные рабочие будут составлять большинство населения страны. В противном случае она «неуместна и опасна», а диктатура нескольких десятков лиц, «диктатура Смольного института» (так представлялась ему победа большевиков) – тем более.

Плеханов считал Февральскую революцию началом новой эпохи в истории русского капитализма. « … Если бы наш рабочий класс захотел стеснять дальнейшее развитие капиталистического способа производства, он тем самым нанес бы жестокий вред, как всей стране, так и своим собственным интересам». [23.c.83.]. Плеханов предлагал урегулировать классовые противоречия в России компромиссным, «английским» путем: рабочим он советовал проявить умеренность и сдержанность в своих требованиях, а капиталистам стать на путь проведения социальных реформ.

Политическая платформа Плеханова сводилась к следующему: поддержка Временного правительства; коалиция меньшевиков и эсеров с кадетами; осуждение корниловщины; война до победы. И, конечно, он резко осуждал большевиков, вплоть до объявления их в пособничестве немцам. Плеханов бросает Ленину упреки в том, что он собирает под свои знамена «разнузданную чернорабочую чернь», строит свои псевдореволюционные планы на неразвитости «дикого, голодного пролетариата, и даже сожалеет, что «мягкотелое» Временное правительство не сумело арестовать Ленина.

Логика подсказывает, что Плеханов неизбежно должен был осудить Октябрьскую революцию. Так и произошло. 28 октября он опубликовал «Открытое письмо к Петроградским рабочим», где прямо говорит, что его огорчает переход власти в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, причем не потому, что он не желал торжества рабочего класса, а наоборот, потому, что очень этого хотел. Он говорил, что рабочий класс еще не может с пользой для себя и для страны взять политическую власть, поскольку составляет меньшинство населения. Рассчитывать на крестьянство тоже не приходится, т.к. крестьянству нужна земля, а в замене капиталистического строя социалистическим оно не нуждается. Больше того, хозяйственная деятельность крестьян, в руки которых перейдет помещичья земля, будет направлена в сторону капитализма, а не социализма». В этом письме Плеханов предрекает гражданскую войну, которая заставит отступить далеко назад от позиций, завоеванных в феврале – марте 1917 г.

Сразу после Октябрьского переворота Плеханов говорил: «Большевики продержатся гораздо дольше, чем это кажется их противникам и им самим, они сильнее, чем мы все думаем. Их сила опирается на отсталость наших экономических отношений и бессознательность пролетариата». Высказывания Плеханова были очень резкими. «Они держатся на народной глупости, а глупость – это база солидная. Она была базой царизма, а теперь большевистской тирании. Большевизм – это не марксизм … и чтобы держать массы в повиновении, нужна тирания избранных». « … Большевики обещают организовать производство, что совершенно неосуществимо теперь. Для этого у пролетариата достаточной технической и умственной подготовки. Большевики организуют, увы, не производство, а голод. Вы увидите, какой ужас пойдет по русской земле: реки крови, голод, вымирание».

В дальнейшем Плеханов осудил такие шаги Советского правительства как роспуск Учредительного собрания и заключение Брестского мира. Однако принять участие в борьбе с Советской властью и войти в состав контрреволюционного правительства, как предлагали ему правые эсеры, наотрез отказался.

Объективно надо признать, что в 1917 г. Плеханов был политически одинок, он не мог предложить народу программу, соответствующую настроениям и чаяниям масс.

Какую же программу предлагали большевики? Февральская революция застала Ленина и других лидеров большевиков в эмиграции. Информацию они получали из местных газет, но и эти сведения позволили Ленину оценить обстановку в России. В начале апреля он вместе с другими большевистскими лидерами возвращается в Россию. Прямо на Финляндском вокзале, с броневика 3 апреля 1917 г. он обратился к рабочим, солдатам и матросам с призывом начать борьбу за социалистическую революцию, за власть Советов.

Анализируя сложившуюся обстановку в стране, Ленин видит, что ни одна из узловых проблем Временным правительством не решается. Следовательно, единственная возможность разрубить этот узел противоречий – это совершить новую революцию, которая отдаст всю полноту власти в руки трудящихся. Причем, совершить революцию в период с апреля по 3-4 июля 1917 г. можно было мирным путем, пока существовало двоевластие в стране.

Ленин пришел к выводу, что всю работу надо сосредоточить на разоблачении сущности и деятельности Временного правительства и ошибочности тактики Совета, поддерживающего это правительство. Он выдвигает лозунги «Никакой поддержки Временному правительству» и «Вся власть Советам!». Ленин призывал разъяснять массам империалистический характер Временного правительства, разоблачать лживость его обещаний; объяснять народу ошибочную тактику Совета в поддержке Временного правительства и необходимость изменения характера деятельности Совета. По сути оба эти лозунга призывали к ликвидации двоевластия и сосредоточения всей полноты власти в руках Советов.

В решении аграрного вопроса речь шла о национализации всей земли, передачи ее в распоряжение местных Советов батрацких и крестьянских депутатов и создание под их контролем образцовых хозяйств из крупных помещичьих име-

ний. Большевики призывали крестьян не ждать, захватывать земли и передавать их в руки крестьянских комитетов.

Ленин призывал также к ликвидации частных банков, созданию единого банка и контролю его со стороны Советов. А также осуществлять контроль производства и распределения продуктов.

Свою точку зрения имели большевики и на войну. Они считали, что характер войны после Февральской революции не изменился. Она по-прежнему осталась империалистической, захватнической. И солдаты защищают в этой войне не интересы революции и ее завоевания, а интересы капиталистов. Защищать же интересы революции рабочие и крестьяне будут тогда, когда возьмут власть в свои руки. Большевики считали, что закончить войну заключением справедливого, демократического мира Временное правительство не сможет, для этого нужно, чтобы власть перешла в руки трудящихся.

После Корниловского мятежа, в подавлении которого объединились все демократические силы столицы, появилась возможность создания коалиционного правительства из всех социалистических партий, ответственного перед Советом. Большевики даже заявили, что они не будут претендовать на власть. Но эта возможность не была реализована. Лидеры правых эсеров и меньшевиков высказались за поддержку Временного правительства, как демократической силы. Большевики сразу отказались от своего предложения. И Ленин ставит перед партией большевиков задачу практической подготовки вооруженного восстания. В ночь с 25 на 26 октября 1917 г. власть перешла в руки большевистской партии.

Какую же политику проводили большевики и меньшевики после Октябрьского переворота?

Большевики прибыли на съезд (и составили его большинство) с целью провозгласить передачу власти в руки съезда Советов, и это решение уже было подкреплено действиями революционных отрядов, которые уже были готовы к штурму Зимнего дворца. Их поддерживали меньшевики – интернационалисты и левое крыло партии эсеров.

Правые меньшевики не принимали действия большевиков, они считали, что произошел вооруженный переворот, который не опирается на волю большинства народа, что приведет только к гражданской войне. На II съезде Советов они настаивали на образовании власти, опирающейся на все слои демократии, включая и Временное правительство.

О мирном разрешении создавшегося кризиса от имени меньшевиков - интернационалистов говорил Ю.О. Мартов. Относительно мирного разрешения кризиса не возражали и большевики. Но до практических шагов дело не дошло. Идея переговоров с Временным правительством вызывала неприятие большинства делегатов II съезда Советов. Правые меньшевики посчитали Октябрь солдатским бунтом и покинули съезд, отказываясь нести ответственность за действия большевиков.

Отношение левых меньшевиков, в частности, Мартова к Октябрю не было столь однозначным. В 1917 г. Мартов рассматривал Октябрьскую революцию как катастрофу, хотя признавал ее неотвратимой, учитывая, что за партией большевиков шла преобладающая часть рабочего класса. Выступая на экстренном съезде партии меньшевиков в конце ноября 1917 г., он говорил: «Месяц, прошедший со дня большевистского переворота, достаточный срок, чтобы убедить каждого в том, что события этого рода ни в коем случае не являются исторической случайностью, что они являются продуктом предыдущего хода общественного развития». [38.c.72]. И позднее в письме к Аксельроду Мартов писал, что они не считают возможным реставрировать старый коалиционный режим. Они не игнорируют корней большевизма в русском пролетариате и потому отказываются организовывать гражданскую войну против него.

Лишь двумя годами позже Мартов (в немалой степени под влиянием активизации европейского революционного движения) сделал вывод, что всякая национальная революция, порожденная мировой войной, обладает антиимпериалистической направленностью и неизбежно передаст государственную власть в

руки пролетариата – одного или в союзе с другими классами, тем самым, отойдя от прежней стратегической линии.

В сентябре 1920 г., будучи уже в Германии, когда было ясно, что в Россию возврата нет, Мартов в речи на съезде независимых социал-демократов Германии заявлял: «Русская революция должна быть с удесятеренной энергией защищаема против международного империализма и русской контрреволюции, независимо от того, какую оценку дает пролетариат правильности политики большевиков с социалистической точки зрения». [65.c.11].

Мартов считал, что необходима «откровенная пролетарская критика тех внутренних противоречий и слабостей русской революции, без преодоления которых она неминуемо погибнет от внутреннего бессилия». Он ставил большевикам в вину подавление свободы партии и свободы независимой мысли. «Для меня, - писал Мартов, - социализм всегда означал не отрицание индивидуальной свободы и индивидуальности, но напротив, их высшее воплощение». Мартова страшил «квазисоциализм», «окопно – казарменный социализм, основанный даже не на культе «мозолистого кулака, а просто кулака».

После Октябрьской революции партия меньшевиков долгое время не имела какой – либо заранее выработанной, планомерной стратегии. ЦК РСДРП полагал, что большевики, осознав неудачу предпринятого социалистического эксперимента, отступят и будут стремиться к соглашению с другими партиями. Но и по этому вопросу среди меньшевистского руководства не было единства. Правое крыло во главе с А.Н. Потресовым считало допустимым объединение против большевиков с любыми силами, не исключая и вооруженных методов борьбы. Но останавливала поддержка значительной частью трудящихся Октябрьского переворота. На партию меньшевиков произвело наиболее сильное впечатление отсутствие серьезного и массового сопротивления «захвату власти» большевиками. Однако правое крыло настаивало на своем, и его представители 1 ноября 1917 г. вышли из состава ЦК РСДРП.

В отличие от «правых», Мартов видел шанс спасения революции в создании единой революционной власти: от народных социалистов до большевиков. Возражая оппонентам, Мартов подчеркивал, что правительство без большевиков

– иллюзия, поскольку за ними идут массы и значительная часть рабочего класса. После Октября меньшевики пережили почти катастрофические для них

результаты выборов в Учредительное собрание. За них проголосовало всего 2,3% избирателей, больше половины которых проживало в Закавказье. В Учредительном собрании они получили всего 17 мандатов… Но организованного сопротивления и попыток защитить Учредительное собрание в январе 1918 г. они не предприняли. По всей видимости, в их среде возобладала точка зрения Церетели: лучше уж Учредительному собранию тихо скончаться, нежели развязать своим выступлением гражданскую войну.[50.c.391].

В начале 1918 г. левоцентристское руководство партии меньшевиков, извлекая уроки из предыдущих поражений, возвратилось к поискам главной социальной опоры в рабочем классе, к активизации деятельности в пролетарской среде. Партия меньшевиков разворачивала деятельность в условиях серьезной потери политического авторитета, хотя в первой половине 1918 г. число ее сторонников не только не сократилось, а в некоторых районах (Петроград, Тула, Брянск, Сормово, Юг Украины и др.) даже возросло. Оживление меньшевистских организаций объяснялось в первую очередь резким ухудшением продовольственной ситуации в городах (особенно в Петрограде), усилением безработицы, новым обострением топливного кризиса, резким упадком промышленности и прогрессирующим развалом транспорта, ошибками и злоупотреблениями центральных и местных органов власти и их отдельных работников и недовольством народа такой политикой большевиков.

У меньшевиков возникает идея создать параллельно Советам, где власть принадлежала большевикам, Собрания уполномоченных от фабрик и заводов. Такие собрания проходили в Петрограде, Москве, Туле, Харькове, Самаре, Екатеринославле. Среди делегатов высок был процент беспартийных. В частности,

собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда 13 марта 1918 г. осудило роспуск Учредительного собрания, заключение «похабного» Брестского мира, объявило советскую власть неспособной противостоять наступлению голода, разрушению промышленности и расстройству финансов, обвинили большевиков в развязывании гражданской войны. В декларации говорилось об отставке Совета Народных комиссаров, немедленном созыве Учредительного собрания и передаче ему всей власти.

Однако сами меньшевики признавали, что движение уполномоченных прививалось главным образом там, где создавалось наиболее трудное экономическое положение, либо имели место серьезные ошибки Советской власти. Характерно, что и органы власти первоначально не видели в новом движении серьезной опасности, воздерживались от применения к его участникам репрессивных мер.

Но размах движения ширился. К концу мая 1918 г. меньшевистским политикам казалось, что оно охватит всю страну и «опрокинет» Советскую власть. ЦК РСДРП призвал к созыву всероссийской конференции рабочих представителей. Партия меньшевиков активизировала деятельность в Советах, в роли непримиримой оппозиции большевистскому режиму. Поэтому не случайно органы советской власти с лета 1918 г. принимают решительные меры по пресечению деятельности собраний «уполномоченных фабрик и заводов». 14 июня из состава ВЦИК были исключены представители меньшевиков и эсеров (правых и центра). Были ликвидированы их фракции в местных Советах. Их нелепо обвиняли в содействии белочехам, белогвардейцам и интервентам.

Официальный меньшевизм был противником интервенции и гражданской войны против советской власти. Однако фактически ЦК меньшевиков пытался занять «среднюю» позицию между большевиками и членами распущенного Учредительного собрания, активно способствующих усилению реакции.

Мартов приветствовал окончание гражданской войны, наступление мира, с которым связывал свои старые надежды на прекращение террора, возрождение демократизма и установление нормальных экономических связей с внешним

миром. Однако вскоре наступило разочарование. Участились репрессии против меньшевиков. Сам Мартов фактически с 1918 по 1920 гг. находился на полулегальном положении. В конце сентября 1920 г. Ю.О. Мартов легально выехал в Германию на съезд Независимой социал-демократической партии Германии, будучи тяжело больным туберкулезом.

С началом НЭПа у меньшевиков появилась надежда, что он откроет возможности сотрудничества с большевиками в условиях плюрализма. Кстати, сама идея новой экономической политики принадлежала меньшевикам. И большевики первоначально не скрывали, что позаимствовали у них основные положения этой политики. Но помимо либерализации экономики, меньшевики предлагали либерализацию политической сферы, с чем большевики согласиться не могли. В итоге короткая весна демократии, проявившаяся во взрыве экономической и культурной жизни, так и не затронула политику.

12-я Всероссийская конференция РКП(б) (август 1922 г.) расставила последние точки над i. Социал-демократические партии открыто и громогласно объявлялись антисоветскими и ставились вне закона. Продолжались репрессии, число сосланных социалистов превышало 1,5 тыс. человек. Голодовка, объявленная в январе 1922 г. меньшевиками, сидевшими в Бутырской тюрьме, получила международный резонанс. Они были выпущены, одни уехали за границу, другие получили возможность поселиться в губернских городах по своему выбору.

Надо сказать, что, закрывая меньшевистские газеты, изгоняя меньшевиков из Советов, проводя аресты, большевики охотно предоставляли меньшевикам посты в промышленности и экономике. Много меньшевиков работало в аппарате ВСНХ, в министерствах, издательствах, в академической сфере. Единственное, что требовалось взамен – не заниматься политикой. Не чинилось препятствий (при солидных поручительствах) вступлению бывших меньшевиков и эсеров в РКП(б). [38.c.29]. Те, кто отрекался от своей партии и партийной идеологии, оставлялись в покое, и некоторые «дотянули» до грандиозных чисток 30-х годов.

Политически меньшевики потерпели крах. Тактика и лозунги большевиков в революции оказались более действенными. Но до последних дней жизни Мартова не покидали мрачные предчувствия последствий политической монополии в России. Мартов умер 4 апреля 1923 г. На могиле его поставили скромное надгробие с надписью: «Юлий Мартов – борец за освобождение рабочего класса». О кончине Мартова в советской прессе, в газете «Правда» от 5 апреля 1923 г. была дана информация следующего содержания: «По полученным в последнюю минуту сведениям из Берлина, умер вождь российского соглашательства Л. Мартов. Будучи лично глубоко искренним человеком, субъективно убежденным в правоте своей позиции, и следовательно, нашим честным противником, Л. Мартов играл в нашей революции объективно вреднейшую роль. Вся расхлябанность, шатания, беспринципность, практическая беспомощность и контр - революционность буржуазии нашли в Л. Мартове свое наиболее полное выражение. Именно поэтому этот талантливый человек оказался по ту сторону баррикады, а затем и вовсе не у дел. В этом смысле Мартов был поистине трагической фигурой: он умер вместе с меньшевизмом в полном одиночестве, как раз тогда, когда пролетариат проламывает ворота в социалистическое будущее человечества». [65.c.11].

Безудержная травля меньшевиков началась уже после смерти Ленина. При помощи «Краткого курса ВКП(б)» шло «вымывание» меньшевиков из истории. Характерно, что глумление над меньшевиками шло параллельно с шельмованием русского интеллигента. Неудивительно, что в восприятии обывателя облики интеллигента и меньшевика как бы слились воедино. Атрибуты этой карикатуры хорошо известны: козлиная бородка, пенсне, шляпа, картавый фальцет, худая шея

– полная противоположность мускулистому, пышущему энергией и оптимизмом большевику.

Раскол российской социал-демократии нанес неисчислимый вред интересам трудящихся. Фактически весь ХХ век прошел под знаком этой беды. В итоге после Октябрьской революции в России сложилась однопартийная политическая система. После разгона Учредительного собрания внутренняя политика больше-