7. О расизме (фрагмент)

Н. С. Трубецкой

…Для того чтобы правильно понять специфическое направ-ление еврейских черт характера, надо иметь в виду, что евреи – двухтысячелетние эмигранты с прочной эмигрантской традицией. Наблюдая русскую эмиграцию, нетрудно заметить в ней зачаточные формы тех психических черт, которые при «благоприятных» условиях должны привести к типичным еврейским чертам. Несмотря на пресловутые внутренние раздоры, русские эмигранты сплошь да рядом проявляют по отношению к иностранцам пора-зительную сплоченность. Стоит одному русскому эмигранту полу-чить хорошее место в каком-нибудь иностранном учреждении или предприятии, как он начинает тянуть туда же своих соотечественников, так что через некоторое время в этом учреждении можно наблюдать прямо «русское засилие». У русских эмигрантов существуют две этические нормы: одна – для «своих», другая – для коренного населения (будь то югославяне, чехи, немцы, французы и так далее); точь-в-точь как у евреев две разные морали: одна – для сынов Израиля, другая – для гоев. Обмануть «чужого», нерусского (гоя) не считается предосудительным, за это из эмиг-рантской среды не исключают, и даже наоборот, иной раз люди, о которых заведомо известно, что они обманывают «туземцев» и на этом наживаются, пользуются в эмигрантской среде почетом и уважением. Но стоит такому человеку надуть «своего», русского,– и он объявляется подлецом, негодяем и исключается из эмигрантской среды. Отношение русских эмигрантов к тем иностран-цам, среди которых они живут, внешне не только уважительное, но порою даже прямо подобострастное. Когда же об этих иностранцах говорят в своей среде, при закрытых дверях, то оказывается, что они – низшие существа, достойные презрения.

У эмигрантов старшего поколения все это еще очень рудиментарно и просто. Они в этом отношении (как и по многим бытовым чертам) напоминают простых «местечковых» евреев. Но у молодых русских эмигрантов можно уже заметить признаки известного осложнения этих психологических комплексов, ослож-нения, напоминающего психологию интеллигентных евреев. Их самосознание и их отношение к окружающему коренному населению представляют сложную смесь взаимно друг другу противоречащих эмоций, притяжений и отталкиваний. Они – с одной стороны – как будто стыдятся быть русскими, с другой – как будто этим гордятся: с одной стороны – они страстно хотят быть «такими, как все», слиться с окружающей их и привычной для них с детства иностранной средой, с другой – как-то отталкиваются от этой среды, презирают ее. Все это создает в молодом поколении русской эмиграции ту психологическую обстановку, которая при наличии у данного лица некоторой духовной активности неизбежно ведет к «разлагающим» проявлениям. Для этого достаточно того, что молодой эмигрант, выросший среди данного народа, говорящий на его языке, как на родном, и вполне усвоив-ший всю его культуру, в то же время не разделяет патриотического энтузиазма этого народа и на все то, что для данного народа особенно дорого, смотрит холодно, «с объективной точки зрения». Такая объективная точка зрения неизбежно вскрывает ту нелепость и немотивированную театральность, которая присуща всякому проявлению чужого, не переживаемого нами и несозвучного нам чувства (сравним хотя бы излюбленный прием Льва Толстого – описывать лишь внешние подробности того, чему он не сочувствует, и не делать при этом разницы между существенным и несущественным). А это не может не вызвать иронии – той едкой, разлагающей иронии, которая свойственна евреям. Эта ирония, с одной стороны – месть за то, что «они» (иностранцы, гои) имеют свой национальный энтузиазм, свою настоящую, конкретную святыню – родину, в то время как молодые поколения русской эмиграции все это утратили; с другой стороны, эта ирония – инстинктивная самозащита, ибо если бы ее не было, то эмигрант перестал бы быть самим собой и был бы поглощен чужим народом.

Это последнее обстоятельство необходимо подчеркнуть. Эми-грант «не первого поколения» может сохранить свою национальную обособленность лишь в том случае, если психологическое отталкивание от окружающего его народа будет в его душе преобладать над влечением к слиянию с этим народом.

А преобладание элемента отталкивания создает ту цинично-ироническую, разлагательскую психологию, о которой мы только что говорили. Разве можно не признать разлагателем человека, живущего в данном народе, вполне приспособившегося к его культуре (практически даже не имеющего никакой другой культуры) и в то же время отталкивающегося от тех элементов этой культуры и быта, которые данному народу особенно интимно близки и дороги? Разлагательская психология – та цена, которой только и может быть куплено сохранение национальной обособленности не первых поколений эмиграции.

Русская эмиграция, разумеется, находится в условиях особенно неблагоприятных для сохранения национальной обособлен-ности. От народов, с которыми ей приходится жить, ее не отделяют никакие резкие перегородки, которые могли бы помешать ассимиляции, и настоящих преследований со стороны этих народов она не испытывает.

Евреи же с самого начала своего «великого рассеяния» были отделены от других народов религиозными перегородками, а впоследствии к этому присоединились и разного рода преследования. Несмотря на все это, среди евреев всегда находилось довольно большое число людей, у которых влечение к полному слиянию с окружающими народами оказывалась сильнее эмигрантского отталкивания. Но эти люди уходили из еврейства, растворялись в окружающей инородной среде, и потомки их теперь евреями не числятся. Остались же евреями только те, в ком упомянутая выше эмигрантская психология была достаточно сильна. Передаваясь по традиции из поколения в поколение, эта эмигрантская психология и является тем разлагающим элементом, который евреи, по словам антисемитов, вносят в жизнь данных народов. С расой эта психология никак не связана и по наследству не передается. Она есть продукт, с одной стороны, влияния еврейской среды, с другой – одинаковых психологических условий, в которые попадает более или менее всякий еврей, соприкасающийся с неевреями. По наследству у евреев передается подвижность ума, комбинаторские способности («пронырливость», «изворотливость») и страстный темперамент,– то есть те черты, которые без наличия вышеупомянутой благоприобретенной эмигрантской психологии были бы не только не вредны, но даже полезны для народов, приютивших у себя евреев.

Неправильно было бы просто отрицать существование у евреев разлагательской психологии, как это склонны делать многие семитофилы. Надо признать, что очень многие и как раз наиболее типич-ные евреи действительно находят удовольствие в развенчании чужих идеалов, в замене возвышенных идеальных побуждений цинично-холодным расчетом, в вскрытии низменных подоплек всего высокого, в чистом отрицании, лишающем жизнь всякого смысла. Но для объяснения такого направления деятельности евреев среди других народов вовсе не нужно выдвигать гипотезу какого-то всемирного еврейского заговора или плана, приводимого в исполнение тайным еврейским правительством, а достаточно просто учесть факт двухтысячелетней эмигрантской традиции и ее неизбежных психологических последствий. Не подлежит сомнению, что до известной меры разлагательская деятельность евреев может быть полезна для живущих с ними народов. Диалектика исторического процесса требует не только утверждения, но и отрицания; без подрыва авторитетов, без разрушения общепринятых традиционных убеждений никакое движение вперед невозможно. Но в то же время необходимо признать, что еврейское разлагательство обычно превышает ту меру, до которой оно могло бы быть полезным, и в громадном большинстве случаев является злом. Мало того, надо признать, что эта разлагательская психология является злом не только для других народов, но и для самих евреев. Ведь она является симптомом того нездорового духовного состояния, в котором пребывает почти каждый отдельный еврей с самого детства, и является как бы разряжением мучи-тельных подсознательных комплексов и душевных судорог.

Нездоровое надо лечить. А для лечения необходим правильный диагноз. Для неврозов часто достаточно одного диагноза, то есть достаточно, чтобы пациент сам глубоко осознал причину своего состояния и получил настоящее желание бороться с ним…¹