Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
уч.пособие Риторика.doc
Скачиваний:
104
Добавлен:
11.04.2015
Размер:
1.29 Mб
Скачать

1.2. Практические задания к вводному семинару:

1. Прочитайте публицистическую статью и дайте оценку использо­ванию автором лексических средств. Выясните, нуждается ли текст в литературной правке. Отредактируйте предложения, в которых, по вашему мнению, нарушена стилистическая норма.

Ум от горя: О чем молчат новые русские философы?

...-1992

Жизнь оказалась нерентабельной. Не только из-за переоценки всего. Со­гласитесь: новые девизы на знаменах (включая ваучеры с импичментом) не могут считаться достаточным смыслом жизни. Душа обанкротилась. К тому же осень - период очередного самоубийства или запоя, и тут невольно зада­ешься вопросом: «А как там философия? Разве ж не ей положено по чину рас­толковывать, что к чему? Жива ль еще старушка, крепка ль конура острозубо­го русского менталитета?»

Еще пару лет назад философия попадалась буквально на каждом шагу: на лот­ке, на телевизоре, на пиру, даже в Московском метрополитене. Помнится, регу­лярно в час пик на станции «Таганская», где доля уркаганская, вступал в вагон бродячий высоковольтный мыслитель-террорист и резко сообщал: «Граждане! Я ваш новый пассажир! Проследую с вами до станции «Комсомольская». И при­тискивался плашмя к произвольно избранной жертве, и, одухотворяя ее аромата­ми ассенизации, спрашивал в упор: «Ты зачем живешь? А?! Какой смысл твоей жизни?» Потом его арестовали. Но москвичи и гости столицы уже побаивались этого духовного ревизора. Избегали кольцевую линию, как с недавних пор нача­ли избегать всю русскую философию, которую смело уподоблю как раз тому подземному любомудру. Она тоже кругом не дает проходу своими проклятыми вечными вопросами, тоже придирается, тоже века полтора тащится по кольце­вой линии. Станцию «Бердяев» уже раз двадцать проехали, пора бы сделать пере­садку, пора сменить уставших на кресте, но двери снова закрываются, дальше те же «Соловьев», «Мережковский», «Достоевский»... В итоге нормальные граж­дане предпочли наземный транспорт, дабы не углубляться в суть вещей. Нена­висть к философии и вообще к мышлению сегодня очевидна. Нынче в моде спонтанная энергия. Даже президент напирает на свою беспробудную интуицию.

Философы в ответ тоже озлобились и запали в полный сабвей, как кроты. Изрыли подземную валгаллу. Автономный режим, как у полярников. И христи­анство на шухере. А тут (два года тому) умер Мераб Мамардашвили, после­дний признанный мыслитель, закрывший тему смерти: «Все, что осталось -устлать цветами наш похоронный процесс». А тут до крошки издали весь «се­ребряный век», и мы влетели в девяностые, на скаку не заметив, что рядом философов нет. Да и поделом им. Ведь что такое философия? (Даю установ­ку.) Философия есть набор отмычек, переплавленных из человеческого опыта. Есть инструкция спасения. Схема. План эвакуации. Рецепт. Диагноз. Короче - полезная штуковина. Во все века аристотели, монтени, гёты купались в царской хвале и народной любви. Как врачам, им люди подносили сало, фрукты, горил­ку и червонцы. А что же русский-то философ? Наоборот. Вместо предписан­ного по службе объяснения жизни он пошел с ней на вражду. Отбился от стаи: отшельник, маргинал, нелюдим. Он выдумывал всякие нездешние идеи (типа соловьевской «философии-красоты»), а когда они не сбывались, обижался на страну, время и остальное. Русский философ страшным голосом пытал смысл жизни у окружающих, хотя сам же его первым потерял.

Вот что удивительно: как эта бесполезная каста дотянула до наших дней? А дело в том, что была у нее своя аудитория, своя ниша, своя толпа остервене­лых почитателей. Это так называемая «интеллигенция». Страшно мы гордились тем, что нету такого слова больше ни в одном языке, что нету такого класса ни в одном обществе. О эти раннеутробные дискуссии! «Главное в интеллиген­те - не образование, а душевность. Интеллигент силен не умом, но бескорыс­тием, честностью, человечностью. Интеллигентом может быть кто угодно...» Или никто, как теперь выяснилось. Едва только дыхнул ветер перемен, и где эта хваленая интеллигенция? Где кухонные споры о Пастернаке и протопопе Аввакуме до зари? Интеллигенция стремглав рассосалась по коммерциям, парти­ям и правительствам. Задрав штаны, побросав свое бескорыстие и своих лоба­стых панургов. Значит, это был такой же фантом, как союз писателей, социали­стический реализм и «пятилетка в четыре года».

1992

И вот 1992-й год, как обычно, — роковой. Беспрецедентное явление: философы поперли из-под земли, как сыроежки. Квелые, чахлые, еще не привыкшие к дневно­му свету, но уже тянущиеся к нему. Чертовски прав дипломат Грибоедов. На Руси от ума приключилось немало горя. Но, может быть, именно горе наконец-то научит нас уму?! Расфасуем же новую россиянскую философию, чтоб знать, к кому обращать­ся за советом. Есть традиционалисты, мистики-патриоты. «Контекст», «АУМ», «Аура», «Антология русской публицистики», где, предваряя великоросса Константина Леонтьева, великоросска Глушкова колотится в истерике: «Каков исход?! Где предел?! Нет исхода! Нет предела нисходящему процессу. Кругом убожество, тлен, котлован грядущего». Имя глушковым— апокалиптики. Эти лучше б и не вылезали на поверх­ность - ни строить, ни жить не помогают. На них можно смело поставить крест, тем более они на себе сами его поставили. Замогилыцики...

Где-то в полуотрыве от истошной традиции группируются журналы «Ло­гос», «Здесь и теперь», «Странник», «Социум». На сегодня самый многочис­ленный отряд. В правофланговых Георгий Гачев, Александр Янов, Вячеслав Курицын. У них спаренное лунное и солнечное зрение. Вроде бы неплохие ре­бята, но заражены извечным отечественным самоедством с мазохистским ук­лоном. Вообще все мировые философские школы легко сокращаются до двух. Которые корячатся, экспериментируют на себе, хлебают цикуту - это сокра-товцы. А за ними с диктофонами и блокнотами наперевес увиваются вторич­ные платоновцы. Платонами земля русская нынче полнится, хотя теперь они притворяются Сократами, накручивают себе трагическую судьбу. Свердловча­нин Курицын - земляк Ельцина. Уже якобы биография. Или Дмитрий Евгенье­вич Галковский, который нынче воистину нарасхват - от «Нашего современни­ка» до «Независимой газеты». Он роет «Бесконечный тупик» и все время при­поминает, как его мордовали в школе за то, что мудрый, нецензурно бранила мать за то же самое и ненавидели рабочие АЗЛК по той же причине. Но если ты такой неудачник, то на кой ты лезешь в философы?

Настал черед назвать наших фаворитов. После бегства интеллигенции они реши­лись обратиться к кому попало, к человеку вообще. Они совмещают посты физио­лога, антрополога, историка и озорника-жиголо. Идею их ключевую можно сформу­лировать так: поживем-ка еще, ребята, покувыркаемся. Оно, конечно, и цены кусучие, и экология дрянь, и транспорт совсем опоздал. Но что-то впереди мерещится, мерцает. Какое-то утро красит нежным светом стены Белого дома. Человек-то еще не закончен в своем развитии, он в раскоряке эволюции, то есть - незавершенка, долгострой. Жил-был хомо советикус, а теперь какой из него выйдет хомо? Это ж зверски интересно! Вот именно пробуждать тягу к существованию - дело тех, кто группируется вокруг альманаха «Одиссей». Рашковский, Зайцев, Гаврилов, Панченко, Гаспаров, Павлов, Шкуратов, Соловьев говорят: «Каждый человек создает свой собственный мир, как Робинзон Крузо создавал свое жилище на необитаемом ост­рове». Пусть дело Маркса померло, но дело Крузо живет и побеждает!

Неокончательный человек нуждается в новой системе координат, в новом учителе и советчике, в новом смысле. Поэтому живой становится объектом новой русской философии.

(Мартынов И. II Собеседник. 1992. № 41. С. 3.)