Назарбаев - Казахстанский путь

Битва за Каспий и нефтяной бум 141

пришелся кризис в Юго-восточной Азии, ухудшился жизненный уровень, и ему пришлось подать в отставку.

За эти годы на моих глазах выросла новая плеяда нефтяников. Многие наши кадры прошли стажировку в нефтяных компаниях с мировыми именами, являлись слушателями лучших университетов нефтяного бизнеса, изучали иностранные языки и азы менеджмента. Я лично занимался их воспитанием, всячески оказывал поддержку. В результате чего, многие из них выросли до высоких государственных постов.

Благодаря наличию нефтяных ресурсов и большому числу нефтяных компаний, желающих осуществлять их разработку, мы все наработали хороший опыт ведения переговоров. В связи с этим, один из советов, которые я хочу дать нашим начинающим управленцам, заключается в следующем. Когда ваш партнер по переговорам пытается предугадать ваш следующий шаг, он будет думать о том, как изменить или, более того, нейтрализовать вашу стратегию действий. Очень важно уделять внимание деталям в переговорах, но не делать себя их заложником. Все мелкие победы могут быть перечеркнуты одним большим поражением. Одним из таких крупных поражений могла стать финансовая зависимость от России в начале 1990-х годов.

Введение национальной валюты – тенге – стало одной из первых крупных побед Казахстана. О том, как нам удалось успешно отстоять свою финансовую независимость, расскажет следующая глава.

КАЗАХСТАНСКИЙ ПУТЬ 267

Тенге - символ нашей независимости 143

Глава IV ТЕНГЕ – СИМВОЛ

НАШЕЙ НЕЗАВИСИМОСТИ

144 КАЗАХСТАНСКИЙ ПУТЬ

Тенге - символ нашей независимости 145

Экономический кризис 1990-х годов

Через неделю после моего избрания Первым Секретарем ЦК Компартии Казахстана, летним утром июня 1989 года я с группой членов Совмина КазССР прилетел в Караганду.

Когда правительственная «ТУ»-шка выруливала на стоянку аэропорта, я увидел руководство Карагандинской области, встречавшее нас у трапа. На их хмурых лицах была видна напряженность, витавшая в городе за последнюю неделю. Весь Союз лихорадило от шахтерских забастовок, и Караганда стала последним шахтерским городом страны, где шахтеры вышли на улицы. В то время вся угольная промышленность Казахстана находилась в ведении Минуглепрома СССР. Поэтому Москва должна была решать все проблемы, и республике редко позволялось вмешиваться в эти дела. Но накануне позвонил М.С. Горбачев и сказал, что без моего вмешательства там не успокоятся.

Для меня Караганда очень близкий город. Там началась моя карьера. Индустриальный центр республики рос и строился на моих глазах. Я лично знал почти всех директоров и главных инженеров предприятий города. Можно сказать, что Карагандинская область была своеобразным малым Казахстаном. В силу многих обстоятельств, здесь жили и работали люди почти всех национальностей республики. Тяжелый труд шахтера со временем формирует принципиальный и жесткий характер. Многонациональная Караганда с ее тяжелым прошлым, где жили и работали многие политзаключенные и их потомки, стала родиной ярких и сильных личностей. После событий 1986 года, понимая, что любые серьезные недовольства в Караганде могли быть спроецированы на всю республику, мы берегли хрупкое межнациональное согласие как зеницу ока.

146 КАЗАХСТАНСКИЙ ПУТЬ

Размышляя о причинах забастовки, я уже в самолете решил, что мы поедем прямо на площадь, где митинговали горняки. Сразу после посадки провели небольшое совещание в аэропорту и выслушали неутешительную сводку обкомовцев. Первый секретарь Карагандинского обкома партии Локотунин предложил поехать в резиденцию, где меня хотели разместить. Он сказал, что толпа шахтеров очень возбуждена, и лучше подождать представителей из Москвы. Особенно запомнилась его фраза: «Мало ли что могут выкинуть шахтеры? Давайте подождем, пусть утихомирятся, может, по домам разойдутся». Предчувствуя, что дело простым митингом не закончится, я настоял на том, чтобы сразу поехать на площадь, не заезжая в здание администрации области.

Всамом центре города, на проспекте Советском, нас уже ждала большая масса недовольных и агрессивно настроенных шахтеров. Многие из них, устав от многочасового митинга, молча, в шахтерских робах, черные – только глаза блестели, сидели

истучали касками по асфальту. Некоторые шахтеры пришли сюда прямо из забоя, угольный графит на их лицах еще больше сгущал краски и придавал атмосфере митинга более мрачный оттенок. Обстановка была накалена, картина была не из приятных. Профсоюзные шахтерские лидеры отказывались от переговоров с областным руководством и требовали лично Назарбаева. Я лично и прибыл прямо на митинг.

Они расступились и дали возможность пройти к сколоченной из дерева трибуне. Несколько часов я отвечал на их вопросы. Мы начали обсуждение с самых простых моментов. Основными причинами забастовки были невыплата заработной платы, как следствие неотгрузки сырья, а за нереализованный уголь не платили деньги, необеспечение условий безопасности труда, пустые прилавки магазинов. Чтобы направить переговоры в конструктивное русло, я попросил шахтеров выбрать своих представителей. Затем переговоры перекочевали в здание администрации комбината «Карагандауголь», где уже в присутствии ответственных министров шли до утра следующего дня. К этому времени по моей просьбе подъехали Заместитель Председателя Совмина

СССР Догужиев и министр угольной промышленности Шадов.

Входе многочасовых переговоров нам удалось достичь компромисса и удовлетворить первостепенные нужды шахтерских коллективов. Такие переговоры прошли во всех шахтерских городах Карагандинской области – Шахтинске, Сарани, Абае.

Тенге - символ нашей независимости 147

Забастовки были остановлены. Впоследствии, Москва попросила дать им подробный отчет о ходе переговоров, чтобы казахстанский опыт мог быть использован в других регионах Союза. Какой уж тут опыт. Я, если честно, в напряжении ожидал худшего, потому что в СССР останавливались все новые предприятия, которые потребляли наш уголь.

Но, несмотря на всю терпимость казахстанцев к тяжелым испытаниям, недовольство среди рабочих коллективов по всей стране возрастало. Хотя нам удалось достаточно быстро уладить конфликт с шахтерами, было ясно, что мы оказываемся заложниками складывающейся ситуации.

Ситуация ухудшалась с каждым годом. Советский союз неуклонно двигался к своему развалу. Сначала путч 19 августа, затем Беловежское решение России, Украины и Белоруссии поставили точку в распаде СССР. Но это отдельная тема.

Следующие два года стали для нас тяжелым испытанием. В 1992 году экономика страны шла под откос – гиперинфляция, повсеместная невыплата заработной платы и пенсий, обрыв хозяйственных связей с предприятиями, прекращение поставок товаров народного потребления и наличных денег. Раньше все это централизованно курировали союзные министерства, которых уже не стало. Были потеряны целые цепочки взаиморасчетов и поставок товаров. Сейчас трудно представить пустые прилавки, огромные очереди за хлебом, детским питанием, солью, сахаром, сигаретами, а тогда это было жестокой реальностью.

Разрыв финансовых связей и взаимодействия между бывшими союзными республиками еще больше усугубил сложность экономической ситуации, что, естественно, стало отражаться на жизни простых людей. Нерешенность проблемы нехватки денежной массы в Казахстане влекла за собой задержки по выплатам заработной платы, пособий и т.д. Причиной нехватки денег было то, что эмиссией рубля в то время занимался Госбанк России и, соответственно, все финансовые ресурсы выделялись только из Москвы.

Я неоднократно обращался в Москву с просьбой об увеличении объемов выделяемых нам наличных денег – до уровня, необходимого для хотя бы частичного разрешения проблемы. В ответ были заверения о том, что это будет сделано в ближайшее время. Однако наши обращения очень часто оставались без внимания. А в это время из-за высокой инфляции задержанная заработная плата к моменту выплаты уже обесценивалась. Изо

148 КАЗАХСТАНСКИЙ ПУТЬ

дня в день проблемы нарастали как снежный ком, приходилось работать в пожарном режиме.

Все это стало предпосылкой социальной нестабильности среди большинства населения, которая, в свою очередь, приводила к забастовкам и митингам. Часто приходилось выезжать в города, аулы, успокаивать народ, объяснять ситуацию. Я призывал народ к терпению, говорил о принимаемых мерах, о трудностях, которые еще предстоят. Мне верили. Я всегда старался исполнить все свои обещания. Особенно в то непростое время, когда «великая общая родина» рушилась, можно сказать, на наших глазах, необходимо было правильно и осторожно подбирать слова и даже интонацию в разговоре с людьми. У всех нервы были на пределе.

Иногда помню, народ сначала кричит, галдит, но затем начинает потихоньку прислушиваться к объяснениям. Потом, когда начинает понимать, в чем проблема и что мы предпринимаем для решения этих вопросов, постепенно успокаивается. И кто-нибудь из толпы крикнет: «Нурсултан Абишевич, сигаретки не найдется?». Я сам не курил, но всегда имел при себе пачку сигарет для таких случаев. Потом я стал с собой брать больше сигарет, что бы раздавать их при беседах. Помню курьезный случай – сигареты продавали метрами, потому что на фабриках не было упаковочной бумаги. Это смешно сейчас вспоминать, но что было делать? Порой раздача сигарет очень разряжала атмосферу, и диалог в конечном итоге получался конструктивным.

Чтобы выплатить заработную плату, пенсии, пособия, мы должны были покупать деньги в России. До первой половины 1992 года денежные средства из Центрального Банка России мы получали бесплатно. Но после разделения бюджетов рубль уже пришлось покупать. А так как средств на покупку денег в бюджете Казахстана не хватало, страна сразу ощутила дефицит наличности. Мы брали рубли в долг (можно сказать, в кредит), потом Россия предъявила нам задолженность в 1,5 миллиарда долларов. Через несколько лет, только при расчетах за космодром «Байконур» нам удалось списать этот долг.

Платежная система функционировала через единственный канал – корреспондентский счет Нацбанка Казахстана в Москве. Казахстан свои платежные документы отправлял в Нацбанк в Алма-Ату, так как ни один коммерческий банк в то время не мог выйти на зарубежные банки. И, несмотря на то, что в стране было уже порядка 200 коммерческих банков, все они были маленькими. Ни у одного из них не было представительств в Москве

Тенге - символ нашей независимости 149

или других союзных республиках. У них не было даже корреспондентских счетов в московских коммерческих банках. Из-за отсутствия таких связей почти полностью прекратились платежи между Казахстаном и Россией. Переводы и платежи, в некоторых случаях, шли более полугода. Десятилетиями отлаженный механизм проплат разрушился в одночасье. Вся тяжесть перечислений легла на плечи Нацбанка, который не был готов к тому, чтобы обслуживать все межреспубликанские и международные расчеты.

А жизнь не стояла на месте. Поставки оборудования и продукции продолжались, и объемы расчетов были огромными. Из всех областей Казахстана в головной офис Нацбанка поступали тонны корреспонденции с просьбами о переводах, но справиться с этим потоком было очень сложно. Все межгосударственные расчеты стран бывшего СССР производились в рублях, а вся денежно-кредитная политика была в руках Центробанка и Минфина России.

Помимо хозяйственных платежей на Москве замыкалась также и вся сберегательная система Союза. Все вклады граждан в Сбербанке хранились в Центральном сберегательном банке СССР

вМоскве. То есть, деньги, которые мы вкладывали в Сбербанк, сразу уходили в Москву. Когда кто-то хотел обналичить сбережения, нужную сумму просто запрашивали из Москвы. Поэтому люди, потерявшие тогда свои вклады, должны понять, что исчезнувшие деньги со сберкнижек остались в Москве, их не вернули

вКазахстан. Правительство Казахстана здесь вообще ни при чем. И все же, не добившись возврата денег наших граждан от России, нам самим пришлось гасить эти долги.

Российские реформаторы

Будучи частью Союза, мы не могли оставаться безучастными к событиям, происходившим в Москве. Еще до августовского путча 1991 года противостояние союзного и российского правительств было накалено до предела. «Масло в огонь» подливали республики Прибалтики и Украина, отказавшиеся перечислять налоги в союзный бюджет и приступившие к разработке самостоятельных экономических программ. Кроме того, наблюдались «разброд и шатание» в союзных министерствах и ведомствах. Уже не было единого механизма и отлаженной работы.

150 КАЗАХСТАНСКИЙ ПУТЬ

«К развалу СССР его внешний долг, номинированный в конвертируемой валюте, увеличился до 76 млрд. долларов США, внутренний валютный долг - до 5,6 млрд. долларов США, задолженность по клиринговым операциям достигла 29 млрд. долларов США. Золотовалютные резервы резко сократились, и впервые за все время существования государства золотой запас составил менее 300 тонн (289,6 тонн на 1 января 1992 г.). Недостаток валютных поступлений от централизованного экспорта на оплату централизованного импорта и погашение внешнего долга составил за 10 месяцев 1992 г. 10,6 млрд. долларов США. Для покрытия этого дефицита последнее союзное правительство продало часть золотого запаса на 3,4 млрд. долларов США и растратило валютные средства предприятий, организаций, местных органов власти, хранившиеся на счетах Внешэкономбанка СССР на 5,5 млрд. долларов США.

Республики бывшего СССР приступили к вводу фактических заменителей денег (талонов, карточек покупателей, многоразовых купонов и т. п.), а в ряде случаев (Украина, Эстония, Латвия, Литва) и подготовке к введению полноценных национальных валют. Это увеличивало денежную массу в обращении и выталкивало ее на территорию России, усугубляя здесь сложную финансовую ситуацию.

Вразряд дефицитных перешли практически все виды товаров. Резко ухудшилось соотношение денежных сбережений населения с товарными запасами (в 5 раз по сравнению с 1970 и более чем в 2 раза по сравнению с 1985 гг.). Товарные запасы в розничной торговле сократились до рекордно низкой величины.

Врезультате полного паралича всех звеньев и систем управления продовольственное снабжение оказалось практически разрушенным. Так, в январе 1992 года ресурсы продовольственного зерна (без импорта) составили около 3 млн. тонн, в то время как продовольственные потребности страны составляли свыше 5 млн. тонн в месяц.

Вто же время корабли с импортным зерном стояли без разгрузки в российских портах, поскольку не было в наличии валюты, чтобы расплатиться за транспортировку, за фрахт судов. Кредитные же линии не открывались, поскольку репу-