Часть II. Где допустили ошибки наиболее известные либертарианцы

подробное описание психофизического параллелизма — представляет главным образом исторический интерес474.

Краткий отрывок из эссе Маха демонстрирует, что «Сенсорный порядок» — по сути, его повторение. «Цвет — это физический объект, если мы рассматриваем его зави­ симость, например, от источника его излучения, от дру­ гих цветов, от температур, от пространств и т.д. Когда мы рассматриваем, однако, его зависимость от сетчатки глаза

... это психологический объект, ощущение»475.

Моя работа, посвященная боли, в 1950­х гг. главным образом была мотивирована вызовом разобрать так назы­ ваемую «проблему тела и разума». В XIX в. психология — в то время новая «наука», предложенная в Германии Гус­ тавом Теодором Фехнером (1801—1887) и Вильгельмом Вундтом (1832—1920), «решила» эту проблему с помощью

167теории «психофизического параллелизма». В психоана­ лизе та же самая проблема проявилась в форме «истерии» или «конверсионной истерии» — терминов, означающих якобы таинственное превращение психического (умст­ венного) конфликта в физическое (телесное) заболева­ ние. В своей первой книге «Боль и удовольствие: иссле­ дование телесных ощущений» я неуверенно попытался решить эту проблему, показав, что ощущения неотъемле­ мо субъективны и, следовательно, реальны по определе­ нию476. Позднее, под влиянием Джорджа Мида, я пришел к точке зрения, что разума как такового нет. Что, подоб­ но психическому заболеванию, термин «разум» является метафорой, и следовательно, разум не может быть ни здо­ ров, ни болен. И что, когда мы говорим об умах как сущ­ ностях, мы должны говорить о личностях, о многочис­ ленных «я» и субъектах морального выбора, которые со­ вершают поступки477.

Хайек против сциентизма

На мой взгляд, наиболее значимым в работе Хайека явля­ ется его постоянная и мужественная оппозиция научно­

252

Глава 11. Фридрих фон Хайек

му редукционизму, который он называл «сциентизмом», особенно в экономике, его собственной области. Эта сто­ рона вклада Хайека в дело свободы недостаточно подчер­ кивается либертарианцами. Иронично то, что и сам Хайек не полностью признавал влияние этого вклада на психи­ атрию и его роль в разоблачении оправданий для при­ нуждения, обосновываемых психиатрическими проро­ чествами. Книга Хайека «Контрреволюция науки» (1955) представляет развернутую критику сциентизма в гумани­ тарных «науках». Он писал: «Cциентистский, в отличие от научного взгляда, — не беспристрастный, а, напротив, крайне предвзятый подход, при котором до рассмотрения предмета исследования заявляется о том, что наиболее подходящий метод исследования уже известен... общест­ венные науки в узком смысле слова есть то, что раньше называли «моральные науки», которые рассматривают со­ знательные или обдуманные [siс] поступки человека, ко­ торые личность выбирает, когда ей доступен выбор между разными курсами действий, и здесь ситуация весьма отли­ чается [от ситуации в физических науках]»478.

Пусть и несколько запутанно, Хайек подтверждает здесь здравое различение между действием, решением и выбором, с одной стороны, и со случайностью, событием и происшествием — с другой. C положительной стороны Хайек заслуживает нашего восхищения за прямую кри­ тику применения математической экономики к важней­ шим вопросам общественной политики, формирующим основу, на которой экономические отношения выстраи­ ваются. Он говорил в интервью: «Не хочу быть невежли­ вым по отношению к моему старому другу, покойному

Оскару Моргенштерну, но, хотя я считаю его книгу [«Те­ 168 ория игр и экономическое поведение»479. — Т. С.] вели­ ким математическим достижением, первая глава, име­ ющая дело с экономической теорией, просто ошибочна.

Я не думаю, что теория игр внесла важный вклад в эко­ номическую теорию, но это очень интересная математи­ ческая дисциплина»480.

253

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Часть II. Где допустили ошибки наиболее известные либертарианцы

Вечером 10 декабря 1974 г., накануне церемонии на­ граждения, Хайек выступил на Нобелевском банкете. В этом выступлении, а также в своей речи на церемонии награждения он выразил уверенность в том, что настоя­ щей наукой экономическая теория не является. Он муже­ ственно заявил, что учреждение Нобелевской премии по экономике создает ложное впечатление, будто экономи­ ческая теория является наукой: «Теперь, когда Нобелев­ ская премия по экономической науке учреждена, мож­ но испытывать только глубокую благодарность за то, что тебя на нее номинировали в качестве одного из лауреа­ тов... тем не менее должен признаться, что, если бы со мной

консультировались заранее, следует ли учреждать Нобе левскую премию по экономике, я бы решительно высказал ся против этого». Он поступил бы так, продолжал Хайек, опасаясь, что «Нобелевская премия наделяет индивида авторитетом, которым в экономике не должен быть наде­ лен никто. В естественных науках это значения не имеет. Влияние, которое здесь индивид оказывает, распростра­ няется в основном на его коллег­экспертов, которые бы­ стро поставят его на место, если он выйдет за пределы своей компетенции. Однако влияние экономиста — это главным образом влияние на непосвященных: полити­ ков, журналистов, социальных работников и общество в целом... Я не уверен в желательности того, чтобы уси­ ливать влияние нескольких отдельных экономистов столь церемониальным и впечатляющим признанием их дости­ жений, возможно, далекого прошлого. Поэтому я скло­ нен предложить, чтобы вы требовали от лауреатов клят­ ву скромности, нечто вроде клятвы Гиппократа — никог­ да не переступать в публичных заявлениях границ своей компетенции. Или вы могли бы, по меньшей мере при вручении премии, напоминать получателю мудрый совет одного из величайших людей в нашей области Альфреда Маршалла: «Исследователи общественных наук должны опасаться публичного одобрения: зло пребывает с ними, когда люди хорошо говорят о них»481.

254

Глава 11. Фридрих фон Хайек

В своей Нобелевской лекции, откровенно озаглавлен­ ной «Претензии знания» и представляющей собой крат­ кое изложение критики сциентизма, впервые сформу­ лированной им в 1942 г. и подробно изложенной в книге 1955 г. «Контрреволюция науки», он пишет:

«Cостоявшееся совсем недавно учреждение премии памяти Нобеля в области экономических наук являет со­ бой важный шаг в том процессе, который, по общепри­ 169 нятому мнению, в значительной степени придает данной науке достоинство и престиж, присущие физическим на­ укам. <...> Действительно, у нас мало причин для гордо­ сти: как профессионалы мы находимся в растерянности.

Я полагаю, что эта неудача экономистов проводить бо­ лее успешную политику тесно связана с их склонностью

как можно сильнее подражать процедурам, блистательно осуществленным в физических науках, — попыткой, кото рая в нашей области может привести к полному провалу.

Это подход, который можно было бы охарактеризовать как “сциентистскую установку”, определенную мною лет тридцать тому назад как “установку вполне определенно ненаучную в подлинном смысле этого слова, посколь­ ку таковая сводится к механическому и некритическому применению приемов мысли к областям, отличающим­ ся от тех, где они были сформированы”».

Подчеркнув, что те разновидности информации, ко­ торыми экономисты обосновывают свои объяснения, не поддаются математической обработке, Хайек продолжил:

«Можно было бы представить убедительные примеры из своей области исследований, относящиеся к данной теме, но скажу шире: в науках о человеке то, что, по ви

димости, предстает как сугубо научная процедура, по су ти, является зачастую как раз ненаучным подходом; кроме этого, в данных областях исследования есть определенные уровни, которых науке, как можно предположить, не прев зойти. Это значит, что чрезмерно доверять науке — или осуществлять контроль в соответствии с научными прин­ ципами за границами того, что, собственно, достигается

255

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/