8. За пределами подвластной императору территории

8 июля (28 июня.) мы прошли 30 ли на север, иногда слегка уклоняясь на запад по более неровной местности, чем вчера, но не менее бесплодной. Мы ночевали в местности Тоннедаду Нохасукин на берегу сравнительно близко протекающего ручья Уисчин. Было достаточно воды и кормовых трав, вблизи был источник с очень хорошей водой. Эта местность находится уже за пределами подвластной императору территории, но это еще не собственно империя Халхи, а скорее нейтральная часть, соединяющая обе империи. Эти рубежи называют Кару.

Я высчитал, что полуденная высота солнца равна 65 градусам 30 минутам или 66 градусам. Я не уверен, какое из этих измерений точнее, так как было облачно и солнце проглядывало только временами.

День выдался очень дождливый, прямо в лицо нам дул сильный северный ветер с дождем, доставивший много неприятностей, заставивший сократить наш рабочий день. Были слышны сильные раскаты грома.

9 июля (29 июня.) мы прошли 42 ли в северо-северо-восточном направлении по неровной вначале местности, впоследствии ставшей более удобной для передвижения. Поскольку в предыдущие дни все время шел дождь, почти повсюду были хорошие пастбища. Мы расположились на ночлег за рубежами обеих империй вблизи речки Чоно. [738]

9. Нас посещают монгольские тайчжи. Быт монголов

По прибытии наших послов нас посетил один из тайчжи, или принц крови ханов Халхи. Приблизившись к нам, он спешился и, подойдя совсем близко, стал на колени и спросил о здоровье императора. Поднявшись, он приветствовал наших послов, прикоснувшись своими руками к их рукам, после чего сел на лошадь и уехал. Он казался старым. Лицо его было белым и плоским; с ним было мало свиты, если не считать трех или четырех его сыновей или близких родственников. Они были одеты в шелковые куртки, однако в целом одеты они были очень плохо и представляли собой жалкое зрелище.

Вечером он прислал послам в подарок трех коней, трех верблюдов, шесть быков и 150 овец. Послы приняли только быков и овец и заплатили за них вдвое кусками шелка и материи, чаем и табаком — это единственно, что ценят татары, не знающие серебра или других редкостей.

Нам сказали, что этот тайчжи покинул земли, лежащие к северу, так как испугался москвитян, с которыми татары не ладят, а также и потому, что он боится элеутов ⁸, которые в минувшем году разорили Халхасское королевство и заставили хана укрыться в землях китайского императора, где он находится и по сей день.

Как нам сказали, у этого тайчжи есть примерно тысяча подданных или, вернее, рабов. Они стояли лагерем недалеко от нас; они бедны и ведут самое плачевное существование; летом они питаются молоком верблюдов, лошадей, коров, овец и коз, примешивая к нему немного самого дешевого чая, доставляемого из Китая, на который они меняют свой скот.

Зимой, когда скот не дает молока, они пьют лишь этот дурной чай. Они берут на день две ложечки чая, прибавляют к нему кусочек мяса величиной с куриное яйцо, а мясо это предварительно высушено на солнце или на огне. Едят они мясо и диких и домашних животных. Из кислого молока они гонят также нечто вроде очень крепкого и отвратительного на вкус самогона. Татарская знать и более богатые люди упиваются им.

Носят они длинные одеяния, большей частью холщовые, зимой же подбиваемые овчиной или другим мехом, и часто летом и зимой они носят один лишь меховой халат. При этом они целыми днями бездельничают, так как вся их задача — это пасти скот круглый год, что значит предоставить его самому себе днем и ночью. Осенью они иногда охотятся на желтых коз на открытых местах, в лесах же на других животных, остальное время проводят в своих жалких палатках в полной праздности, без игр, без книг, без всякого занятия, только пьют, когда есть самогон, и спят.

Весь день погода была переменная: то шел дождь, то прояснялось. Нам сказали, что накануне была гроза и громом убило одного человека и двух быков.

10 июля (30 июня.) мы провели в лагере, так как интенданты попросили послов дать им день, чтобы запастись быками и баранами и выменять у татар за несколько кусков шелка, чая или табака утомленных верблюдов и коней на более свежих. Послы велели также оставить наиболее утомленных коней и верблюдов на откорм здесь на хорошей траве и чистой воде, с тем чтобы на обратном пути забрать их.

Почти весь день было ясно, дул свежий южный и юго-западный ветер.

11 июля (1 июля.) мы прошли 51 ли прямо на север. Местность была ровная и удобная для похода, всюду были травы, правда не очень хорошие, так как в этот год в этой части Татарии, так же как в северных провинциях Китая, была засуха. Лишь в начале этого месяца стали выпадать дожди и расти трава.

Мы расположились лагерем в месте, называемом Чорчи Кебур. Здесь был небольшой пруд или. скорее, большая лужа, где скопилась дождевая вода. Был также источник, но вода в нем имела скверный запах, и ее нельзя было пить сырой, пока она не отстоялась. Мы вырыли несколько колодцев; в них вода была хорошей.

В этот день по прибытии в лагерь я высчитал, что полуденная высота солнца равна 65 градусам и 15 или 30 минутам. Я взял ее двумя четвертями круга [квадрантами], больший — радиусом в 1 фут — дал 65 градусов 15 минут, меньший — 65 градусов 30 минут.

Погода была весь день ясной и теплой. Дул легкий юго-восточный ветер.

12 июля (2 июля.) мы прошли 78 ли прямо на север по совершенно открытой местности, то ровной, то холмистой, почти повсюду песок был плотно утрамбован, что облегчало продвижение. Кое-где попадались кормовые травы. Пройдя немногим более 40 ли, мы достигли двух болотистых водоемов, где и решили заночевать. Однако же вода оказалась совсем плохой, и наши послы решили продолжать путь. Мы заночевали в месте, называемом Холостайпулак, на небольших холмах, под которыми был обильный источник свежей холодной воды. Он орошал долину, раскинувшуюся у подножия этих холмов, которая была покрыта прекрасными лугами. Погода была еще очень теплой примерно до двух часов, когда поднялся ветерок с юга. К вечеру небо заволокло тучами. [739]