из электронной библиотеки / 403191201388836.pdf

исторических аналогий, а самое главное – не желали обязательной для карнавала сатиры. И карнавалы исчезли из праздничной жизни россиян на долгие годы.

ГОРОДСКИЕ МАССОВЫЕ ГУЛЯНИЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА

Народные гуляния – вид народного зрелища, получивший самое широкое распространение в XIX веке. Первым в стране «узаконенным» гулянием стало гуляние «под Новинском» в Москве. В указе Петра I от 27 сентября 1722 года именно о нем говорится: «народные завы для народного помирования, а не для какого безобразия». Среди забав были выступление раешников, представления театра Петрушки, медвежьи забавы и т.п. территория гуляния была четко разделена: средняя часть – для «чистой» публики, остальное пространство – для прочей публики, с кружалами качелями и проч. ВОследствии такое деление территории уже не проводилось.

Со временем сложились три типа гуляний: городские, сельские (летние) и ярмарочные.

Характерной чертой гуляний было то, что действа, зрелища, увеселения были рассчитаны на всех, без разбора. А в гуляниях принимали участие все сословия: дворяне, купцы, мещане, простой люд. В начале XIX века даже было модно среди знати побывать в балаганах и погулять пешком под качелями.

Городское гуляние предполагало постройку целого городка, исчезающего сразу после гуляния. Состоял он из многочисленных качелей, трактиров, ресторанов, балаганов, палаток по продаже свистулек, «тещиных языков», трещоток и прочего. Проводились гуляния на Святки и Масленицу, Пасху. Непременный атрибут гуляний – катание на тройках. На гуляньях совершалась древняя форма перемещения по кругу, что позволяло демонстрировать себя, свой экипаж, тем самым занимая свое место в социальной шкале. Круговое вращение, движение гуляния закономерно включило в себя карусель (как техническое сооружение), которая становилась, как правило, центром гуляния.

Летние гуляния проводились на природе. Москвичи, например, отдыхали на Царицыном лугу, в Сокольниках, Марьиной роще, в Коломне, Петровском парке, Нескучном саду, саду Корсакова (ныне – сад «Эрмитаж»).

Семик отмечался в Марьиной роще, накрывались столы с яичницей, пелись семицкие песни, девицы в венках из одуванчиков или из ландышей (по сезону) с песнями и плясками носили разубранные березки.

Первомай праздновали в Сокольниках и Марьиной роще, это была встреча весны. В этот день устраивали цирковые представления, пускали воздушные шары. Непременно играли военные оркестры.

Летние гуляние обязательно предусматривали чаепитие, причем семейства устраивались сами на траве с самоваром.

Гуляние в городских садах проходили с большой выдумкой. Так, в саду Разумовского на Гороховом поле, помимо фейерверков, иллюминаций, катаний на шлюпках с роговой музыкой, устраивали натуральные сенокосы. Это было настоящее театрализованное действо, в котором принимали участие несколько десятков красивых парней-крестьян, которые в расшитых рубахах дружно размахивали косами и пели песни, а бабы и девки в цветных сарафанах сгребали сено. После сенокоса они водили хороводы на скошенном лугу, а публика с восторгом наблюдала за происходящим.

Особое место среди прочих гуляний занимали ярмарочные гуляния, устраиваемы по большим праздникам. На таком гулянии предлагались самые разнообразные увеселения. Помимо самых настоящих представлений, таких как ярмарочные балаганы, раек, раус и другие, представлениями были и сами процессы продаж, в которых не последнее место занимала искрометная реклама товара, а также подача его торговцами, которые сопровождали продажу озорными шутками-прибаутками: «Пышки, пышки! Подходите, ребятишки, подтяните штанишки!»

Ярмарочное гуляние – зрелищное предприятие, с непременным участием зрителя, для которого все это было своеобразной игрой. Поэтому было много розыгрышей, которые принимались без обид, ибо атмосфера этого гуляния была насыщена невинным обманом, возбуждением и готовностью к смеху.

На народных гуляниях нередки были драки и бои. Драки возникали спонтанно, вступали в неѐ семинаристы, рабочие, гимназисты и «реалисты». Дрались кнутами, ремнями, ранцами. На драку мгновенно стекалась огромная толпа, для которой это было своеобразным зрелищем. Бои же готовились тщательно, к ним готовились, это была возможность продемонстрировать силу, удаль, молодечество.

Для ярмарочных гуляний характерны петушиные или гусиные бои. Для них устаивали особую арену, принимали в них участие петухи бойцовых пород, специально выводимые. Но эти бои были со временем запрещены под давлением «Общества покровительства животных».

В XIX веке назначаются гулянья по случаю памятных дат императорской фамилии. Народные гулянья – основная форма проведения досуга. Во время масленичной и пасхальной недель устраивались гулянья на льду Невы, на Сенной, Театральной, на Адмиралтейской площади, на Марсовом поле.

Александр II устраивал ежегодно народные гулянья на Царицыном лугу в день коронации и тезоименитства (26 и 30 августа). На поле, украшенном флагами и разноцветными фонариками, стояли карусели и качели, сцена для театра, эстрада для фокусников, рассказчиков и хора песенников, площадка для выступления гимнастов и канатоходцев. Публика могла отведать пива, получить приз за бег под ведром с водой или за подъем на вершину столба, обмазанного салом.

В середине XIX века во многих крупных городах России стали появляться вокзалы (или воксалы) – специальные увеселительные заведения, сооружаемые, как правило, в общественных садах и парках. Городскую публику привлекали эффектной иллюминацией, музыкальными оркестрами, выступлениями народных и цыганских хоров, танцами, маскарадами.

Вокзалы представляли собой сооружения, состоящие из прихожей, залы для обедов, меньших зал, зимних садов, галереи для летних увеселений и комнат для приезжих. Для увеселения публики приглашали знаменитостей. Так, в 1856 году в Павловский вокзал пригласили Иоганна Штрауса с его «магическим оркестром». Штраус приехал и задержался на 10 лет. Именно он перенес концерты оркестра из обеденного зала на эстраду перед вокзалом, и музыку теперь могли слушать одновременно две тысячи человек.

Постепенно и в других городах вокзалы все больше приобретали эстрадный характер, в них выступали знаменитые оркестры и солисты, выступали плясуны, акробаты, гимнасты, фокусники, давались «живые картины». Не ограничиваясь этим, предприимчивые антрепренеры начинают организовывать театрализованные представления с интермедиями, песнями и плясками. Так, в Павловском вокзале Лядовым ставится «Украинская свадьба с интермедиями, хорами и плясками», затем – «Ночь накануне Ивана Купала» с участием украинских певцов, бандуристов, плясунов. В связи с модой на кафешантаны, в вокзалах появляется шансон, канкан. Публика валом валила на вокзальные преставления. В увеселительном центре «Аркадия», оснащенном техническими новшествами, не только ставились костюмированные шествия, но и большие представления с использованием природного ландшафта «Взятие Плевны», «Синопский бой», в которых было задействовано до пятисот человек, а корабли и фрегаты русских сражались против восьми вражеских судов, при этом была использована пиротехника, спецэффекты.

Самый заметный вклад в развитие эстрадного искусства российских вокзалов и развлекательных садов внес Михаил Валентинович Лентовский, антрепренер, актер и

режиссер эстрады. Он не только осуществлял дорогостоящие постановочные представления, но и организовал театры «Буфф» и «Скоморох». В саду «Эрмитаж» он организовывал яркие, богатые, феерические постановки, которые поражали и самую искушенную публику. Так, К. С. Станиславский считал, что эти постановки несравнимы ни с чем по разнообразию, богатству и широте. Как талантливый режиссер, Лентовский осваивал все пространство сада, выстраивая декорации (а художником у него работал Ф. Шехтель) и массовые сцены по своему замыслу. Его «Фантастический театр» не оставил равнодушным А. Чехова, который был весьма скептически настроен по отношению к эстраде вообще.

Лентовский увлекался феериями с большими массовыми сценами. Именно ему было доверена постановка театрализованного представления на народных гуляниях на Ходынском поле, посвященных коронационным торжествам Александра III. Здесь 21 мая 1883 года были накрыты столы на четыреста тысяч человек (явилось шестьсот тысяч). На празднике, помимо угощения, были предложены многочисленные развлечения. Впервые на коронации действовал балаган. М. Лентовский предложил Коронационной комиссии сделать темой праздника «возрождение и расцвет весны, славы России и еѐ народонаселения».

Главным событием праздника стало поставленное знаменитым режиссером театрализованное аллегорическое шествие «Весна». В шествии участвовали популярные герои былин и лубочной литературы. Внимание зрителей было приковано к удивительной процессии, возглавляемой герольдами «с крылатыми латами, шишаками и длинными трубами, за которыми следовали «жук верхом и пешие жуки, кузнечик верхом и попарно пешие кузнечики и семь лягушек верхом. Царица пчел ехала на колеснице-улье, за которой двигалась колесница русского богатыря Микулы Селяниновича – на еѐ передней части был помещен земной шар с изображением Российской империи. Микула был одет в костюм пахаря; вокруг его колесницы шли муравьи. В руках Микула держал огромный золотой плуг, упиравшийся в русскую землю. Далее шел мужик в красной рубахе, держа ветку березы, за ним следовала колесница «Весны», на которой сидела изображавшая весну женщина, окруженная цветами и бабочками. Затем богатыри вели пленных. За ними на спине Змея Горыныча ехал одолевший его богатырь Добрыня Никитич. Последняя колесница, в виде огромной бочки, изображала крестьянский праздник и называлась «Хмель», на ней сидел изображавший хмель разухабистый мужик; на лошади сидел «подгулявший парень». За колесницей двигалась тройка со скоморохами. Шествие заключали коза с барабаном, медведь, журавль и русский хор с песнями и плясками. В заключительных стихах представления в единый образ сливались весна, русский народ и русский монарх:

В рамках коронационных праздников Лентовский организовал еще три представления патриотического и национального характера: балаганное представление «Иван-Царевич» по сказке В. Родиславского, военную пантомиму «Русские орлы на Кавказе» и арлекинаду в семи картинах «Возрождение арлекина», а также осуществил постановку пьесы П. Сухонина «Русская свадьба в исходе XVI века», которая пользовалась особенным успехом у москвичей.

Вообще на массовых городских гуляниях бывал практически весь город, они были событием первостепенной важности, играя интегрирующую роль, формируя ценности и унифицированное сознание горожан. Гуляния были, по сути, русским карнавалом, в котором присутствовали многие его черты, в том числе – самая главная: стирание межсословных границ. В зримо-игровом выражении это происходило как перенесение определенных элементов (например, каруселя) из дворянской культуры в культуру низов, из народной культуры – в барскую. Именно в народном гулянии происходило праздничное травестирование «чужеземного» и «своего», «деревенского» и «городского», «старинного» и «нового».

Помимо этого, в гулянии ярко выражен смеховой аспект. Раешники-панорамщики

ибалаганные деды пользовались приемами гротескного снижения и низведения высокого, что характерно для древней смеховой культуры. Их выступления, которые изначально были просто аттракционами, т.е. средствами рекламы тех или иных платных зрелищ на гулянии, со временем превратились в самостоятельный жанр. Часто главным развлечением было именно послушать деда, посмотреть выступления на раусе. Это происходило потому, что и деды и раешники активно пользовались приемами сатиры и юмора, отражая сословные антагонизмы в обществе, пародируя ситуации и осмеивая явления общественной и частной жизни.

Кконцу XIX века городские гуляния представляли собой сложное действо, включавшее балаганные зрелища, карусели, горы и качели, тиры, игры и лотереи, угощения и проч. Происходила дифференциация зрительства и исполнительства, активных действий и пассивного созерцания. Массовые городские гуляния становились необходимой частью городской праздничной культуры, служащей выражением общности

ицелостности всех горожан.

ЛИТЕРАТУРА К РАЗДЕЛУ

1.Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 3. – М., 1965.

2.Бернштам Т. Молодежь в обрядовой жизни русской общины IX – нач. XX в. – Л., 1988.

3.Гагин В.Н. Национальные праздники и обряды, или Праздничность как феномен русской культуры: теоретически и исторический аспект. – М.: Профиздат, 2005. – 320 с.

4.Карамзин Н. М., История Государства Российского. – М., 1988.

5.Келлер Е.Э. Праздничная культура Петербурга: Очерки истории. – СПб.: Изд-во Михайлова, 2001. – 320 с.: ил.

6.Котлярчук А.С. Праздничная культура в городах России и Белоруссии XVII в.: официальные церемонии и крестьянская обрядность. – СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2001. – 240 с.

7.Круглый год. Русский земледельческий календарь / Сост., вступ. ст. и примеч. А. Ф. Некрыловой. – М.: Правда, 1991. – 493 с.

8.Левинсон А. Г. Социальная роль и художественное строение народных гуляний в столичных городах России XIX века // Традиционные формы досуга: история и современность. – М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1993,

с.51 – 81.

9.Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища: конец XVIII – начало XX века. – М.: Искусство, 1984. – 191 с.

10.Немиро О. В Карнавалы и маскарады в России XVIII столетия. // Традиционные формы досуга: история и современность. – М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1993, с. 110 – 127.

11.Петербургские балаганы. – СПб,: Гиперион, 2000. – 251 с.

12.Пыляев М. И. Старый Петербург. М.: СП «ИКПА», 1990. – 496 с.

13.Развлекательная культура России VIII – XIX вв. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. – 552 с.

14.Русский праздник: Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия / Авт.: О.Г. Баранова, Т.А. Зимина и др. – СПб,: Искусство – СПБ,2001. – 672 с.: ил.

15.Софронова Л. А. Поэтика славянского театра 17-18 веков. М., Наука, 1981.

16.Степанов Н.С. Народные праздники на Святой Руси. – М.: Российский Раритет, 1992. – 80 с.

17.Уортман Р. С. Сценарии власти. М ифы и церемонии русской монархии. – М.: ОГИ, 2002. –Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. – 608 с.

18.Уортман Р. С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. – М.: ОГИ, 2004.

–Т. 2: От Александра II до отречения Николая II. -796 с: ил.

19. Хренов Н. А. Игровые аспекты военной культуры императорской России // Мир психологии № 4. М., 1998.

РАЗДЕЛ VI. ТЕАТРАЛИЗОВАННЫЕ ПРАЗДНЕСТВА И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА

ТЕМА 6.1. МАССОВЫЕ ПРАЗДНЕСТВА И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ВРЕМЕН РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.

В первый год в стране Советов праздники проходили в виде митингов, шествий, неких массовых акций. Главными лицами в празднике были художники, воплощающие в жизнь идеи монументальной пропаганды. В дальнейшем проведение праздничных торжеств приобретает иной характер. Основное место в них начинают занимать театральные представления, и ведущая роль переходит от художников к режиссерам. Предлагалось устраивать спектакли под открытым небом, воздвигать подмостки на площадях, перекрестках улиц, площадках парков. Воздвигались балаганы, цирки, актеры которых вовлекали зрителей в действие. В целях дальнейшей пропаганды идей революции возникла необходимость в карнавализации праздника, то есть придания ему характера массового действа, насыщенного смеховыми элементами и требующего участия как можно большего числа участников.

В1919 году 1 мая в Москве предполагалось устроить «политическую карусель». В основу должна была лечь пантомима Ивана Рукавишникова, разработанная им совместно

сФореггером. На площади предполагалось установить трехъярусную башню, на самом верху которой – чудовище, изображающее империалистический капитализм; возле него – русский царь, его двор, семья и министры. На втором ярусе башни находятся чиновники, канцелярии, банки и пр. бюрократические учреждения. На третьем ярусе изображена тюрьма, в которой находятся заключенные рабочие, охраняемые солдатам и пушками. Около башни изображен процесс производства различных предметов. По мере изготовления к ним подбегают чиновники, хватают готовые изделия и осыпают их в рот чудовищу. Затем символически должна была быть изображена война с Германией с участием всех империалистических стран. Пантомима должна была закончиться символическим изображением русской революции: чудовище вытаскивается восставшим народом из башни и торжественно сжигается, а народ устраивает танцы и веселится.

Этот проект не был осуществлен, но он ярко показывает тенденции развития праздника в сторону театрализации, которая помогала бы убедительно раскрывать революционные идеи в живых конкретных образах, вносить в праздничный ритуал убедительную наглядность сценического действия. Так, в первомайском празднике 1919 года в Петрограде было устроено грандиозное шествие колесниц «старого и нового мира». В колеснице старого мира был сооружен дракон. Олицетворяющий капиталистический строй, двуглавый орел, а также классы, сословия и рухлядь всего старого режима». Пограничный столб отделяет эти колесницы от колесниц «нового мира», где сооружена колесница труда и общая картина. («Петроградская правда», № 75, 1919 г.).

ВМоскве в первомайских праздниках торжествует балаган. Народ массово одевается в красный цвет: красные косынки, красные ленточки, красные повязки и банты практически на каждом. На детях – красные пилотки и рубашки. По центральным улицам проходит сатирическое шествие театра зверей Юрия Дурова, который пародирует империалистических деятелей.

Чуть раньше, в марте 1919 года театрально-драматической мастерской Красной

армии под руководством И.Г. Виноградова было создано «игрище» о февральской революции в Железном зале Народного дома, одна из первых массовых инсценировок. Режиссер и сценарист предусмотрели почти полностью импровизационный текст инсценировки, как бы рождавшийся из сиюминутного митинга.

В основу построения лег обрядово-бытовой принцип манифестации и митинга. «Игрище» развертывалось на двух, на скорую руку сколоченных деревянных мостках,

расположенных в противоположных концах площади, казармы или зала. Мостики соединялись «дорогой манифестации» – нешироким, но длинным проходом. Десять эпизодов, из которых состояло «игрище», исполнялись поочередно, а иногда и одновременно на обоих мостках, изображавших последовательно: первый (площадка реакции) – Зимний Дворец, полицейский участок, ставку; второй (площадка революции) – завод, фронтовой комитет, революционный штаб. Основные перипетии выражались в шествиях, атаках, иных переходах массы участников с одних мостков на другие. Декорация отсутствовала, костюмами и гримами были отмечены только «враги» – «царь», «полицейские», «генералы»; масса «рабочих» и солдат» выступала без театральных украшений. Не всегда совершенный диалог чередовался с песнями. Видное место занимал массовый говор, крик, спор. Эта инсценировка много раз была разыграна в казармах, лагерях, на лестницах зданий.

Несмотря на тяжелое положение в экономике, правительство не жалеет средств на подготовку и проведение праздничных мероприятий. В феврале 1920 года секцией массовых представлений и зрелищ театрального отдела Наркомпроса, под руководством А. Луначарского, провозглашается движение к созданию грандиозных представлений, площадкой которых становился бы весь город, а сценарий написан самими массами в процессе коллективного творчества. Поначалу была идея использовать темой праздников античные мифы, например, о Прометее, но затем решили, что пролетарский праздник должен сохранить чистоту своей идеи от налета чуждых ему культов, мифов библейских или христианских обрядов, даже от гражданских празднеств Французской революции. Секция признала 1 Мая органическим праздником пролетарской культуры и приняла мысль положить в его основу идею интернационала, а содержанием сделать историю трех интернационалов. Пролетариат, пришедший на праздник, должен в театральных формах пройти путь к социализму через три интернационала. В плане организации первомайских торжеств, принятом на секции, есть любопытные замечания, касающиеся технологии постановки массового зрелища. Так, особо подчеркивается, что «многочисленность исполнителей заставляет забыть о жесте и голосе и заставляет думать о звуке и движении как элементах, из которых лепится театральная часть празднества». В то же время дается прямое указание на то, что необходимо разработать методы вовлечения масс в активное действие праздника.

А. Луначарский в статье 1920 «О народных празднествах» прямо указывает на то, что народное празднество должно включать в себя движение масс к единому центру, где совершится какое-либо центральное действие типа возвышенной символической церемонии, которым может быть либо сатирический, либо фейерверочный, либо торжественный спектакль. В праздничном действии должно быть хоровое пение, многоголосая музыка, факельное шествие, и тогда он станет настоящим зрелищем.

Деятели театра откликнулись на призыв, осуществив в 1920 году в Петрограде первомайскую праздничную инсценировку «Гимн освобожденного труда» («Мистерия освобожденного труда») на портале Фондовой биржи. Авторы – Ю. Анненков, П. Арский, А. Кугель, Д. Темкин. Они воплотили в жизнь идею А. Луначарского о том, что «главным художественным порождением революции всегда были и будут народные празднества» (Луначарский А. О народных празднествах // Вестник театра, № 62, 1920г. С. 13).

В этом представлении были использованы средства массового театра. Действие масс (4 тысячи человек участников), сложные построения мизансцен, выразительность номеров, лаконичное символическое оформление, использование техники – машин и пушек, монтажное построение сцен и эпизодов, – все работало не только на решение темы и идеи, но и на создание убедительно-выразительного зрелища. Составной частью мистерии была пьеса-пантомима «Бунт Спартака», в которой приняли участие красноармейские театральные кружки, силы Балтфлота, школы русской драмы, школы актерского мастерства, сотрудники Большого драматического театра. В этом

представлении смешали все: Древний Рим, Спартака, Стеньку Разина, Марсельезу и Кроманьолу, красные знамена и красные звезды. Все действие движется к апофеозу – 3 акту под названием «Царство мира, свободы и радостного труда», в котором воспевается свободная жизнь обновленного человечества, когда все народы сливаются вдружном хороводе вокруг «Древа свободы» и победно звучит «Интернационал». Как писали газеты, в последний момент постановки, когда на фоне красного восходящего солнца огромный хоровод трудящихся всех национальностей запел, наэлектризованная масса (а зрителей было 35 тысяч) прорвала проволочные заграждения, ринулась к порталу биржи и присоединилась к общему пению. Создался грандиозный хор, зрители перемешались с актерами.

Москву и Петроград охватила волна пристрастия к грандиозным массовым празднествам.

19 июля тем же постановочным коллективом была осуществлена постановка «К мировой коммуне» в честь 2 Конгресса III Интернационала. Она интересна тем, что было задействовано огромное пространство: лестница биржи, само здание, освещение с Петропавловской крепости и с миноносцев на Неве, что включало и их в игровое пространство. Площадь у биржи, ростральные колонны, где вспыхивали языки огня, когда красноармейцы уходили в ночь через Дворцовый мост. За спиной зрителей раздавался вой сирен, из крепости – пушечные выстрелы. Таким образом действие становилось полифоничным, крупномасштабным и поэтому очень впечатляющим и выразительным.

Массовые празднества 20-х годов воплотили девиз «Весь мир – театр». В голодные

истрашные годы военного коммунизма это была, пользуясь термином Н. Евреинова, «театротерапия». На один день город менял облик. Гримировались улицы, площади, мосты, трамваи, дома, военные корабли на Неве, машины, лошади и тысячи людей.

Знаменитое массовое представление – 8 ноября 1920 года «Взятие Зимнего дворца» (главный режиссер Н. Евреинов, режиссеры А.Р. Кугель и Н. В. Петров, К.П. Державин и Ю.П. Анненков, организатор – Дмитрий Темкин, пианист и композитор, эмигрировавший потом в Америку). Как говорил сам режиссер, авторскому коллективу пришлось решать небывалую задачу по сложности замысла. Ведь одновременно в инсценировке должны были фигурировать три сцены: две условные театральные и одна реальная историческая. На первой сцене события ставились в комедийном стиле, на второй – в тонах героической драмы, на третьей – в тонах батального зрелища. В представлении приняли участие 10 тысяч исполнителей – красноармейцы и матросы. Помимо них, в спектакле принимали участие балетные артисты, циркачи, статисты, женщины в бальных платьях. В качестве исполинского актера был использован даже Зимний дворец, подлинные танки подлинные пулеметы и, наконец, знаменитый крейсер «Аврора», который, причалив к набережной вблизи Зимнего Дворца, делал три «исторических» холостых залпа. Как говорил Н. Евреинов, нужно было сделать так, чтобы заговорили камни, чтобы зритель почувствовал, что совершается за этими холодными стенами. Именно для этого был использован т.н. «кинематографический прием», когда каждое из 50-ти окон второго этажа было освещено изнутри и служило сценой теневого театра. Для этого было использовано около 150 мощных прожекторов.

60 тысяч зрителей, собравшихся вечером перед Зимним дворцом, увидели потрясающее зрелище. Огромная эстрада была сооружена перед аркой Генерального штаба, она состояла из двух гигантских платформ – «белой» и «красной», соединенных крутым мостом и заставленных декорациями.

Героями «белой» были Керенский, Временное правительство, старорежимные сановники и вельможи, женский батальон, юнкера, банкиры и купцы, фронтовики, калеки

иинвалиды, восторженные дамы и господа соглашательского типа.

На «красной» царствовала масса, сначала серая, неорганизованная, потом все более активная и мощная. На глазах зрителей она превратилась в Красную гвардию, осеняемую красными стягами.

Действие было построено на борьбе двух площадок, оно начиналось в полной ночной тьме пушечным залпом, вслед за чем освещался мост с 8 фанфаристами и начиналась симфония в исполнении оркестра в 500 человек. Снова – тьма. Вслед за этим освещалась левая «красная» эстрада, и, наконец, свет распространялся на обе эстрады, на

отгороженному дровяными баррикадами, за которыми укрылись юнкера и женский батальон.

Выстрелы, и опять – тьма. И вдруг действие переносилось во внутренность дворца, где, в осветившихся окнах, начинались силуэтные сцены сражений. Прожектора беспокойно метались по крышам дворца, все кончалось победой восставших, все прожекторы – и с «Авроры» и Дворцовой площади – концентрировались на огромном красном знамени, взвившемся над дворцом, и во всех окнах вспыхивал красный свет.

Массовая социальная феерия, как назвали постановку современники, собрала 150 тысяч зрителей, закончилась атакой освещенных факелами автомобилей. Зимний дворец был взят, по воспоминаниям, с редким энтузиазмом.

«Русская революция, голодная и бессапожная, вплавляла новое могучее звено в цепь спектаклей под открытым небом, искусство, где участвуют многочисленные массы и где именно количество создает форму зрелища; цепь, восходящая к далеким векам, к средневековым мистериям, к санкюлотским празднествам французской революции в честь Федерации, Конституции, Разума и Высшего Существа…».

Зародившиеся во второй половине 20-х годов, советские театрализованные праздники утвердились как форма массового искусства в годы первых пятилеток. Именно тогда определились их основные принципы: четкая идейная направленность, выраженная сквозной темой, при наличии ряда побочных; и художественно-образное решение праздника в целом, как и отдельных его частей. Опыт 30-х годов показал, что театрализованный праздник, проводимый как правило, на большой территории и рассчитанный на широкую аудиторию, состоит из многих художественных программ, организуемых на открытых сценах, террасах, балконах, аллеях, площадях, прудах и стадионах.

Праздник или представление на стадионе никогда не могли обойтись без спортивных выступлений, в одних случаях – театрализованных, в других – просто показательных. И эти выступления оказывались наиболее органичными. В этом нет ничего удивительного. Пространство стадиона подчинено восприятию спортивного зрелища. Амфитеатр трибун и его круговая организация обладают преимуществом

и глубине. Круговой амфитеатр открывает не локальные зоны действия, а все пространство арены.

Начало интереснейшему жанру – театрализованным спортивным представлениям – положили парады физкультурников на Красной площади.

Состязания спортивного характера всегда были присущи праздникам, в то же время из истории мы знаем, что в праздничной культуре существовали сугубо спортивные праздники, выполняющие важную социализирующую функцию, пропагандирующие культ здорового тела и духа. Именно с такой пропагандисткой целью и были созданы в Советской республике физкультурные праздники.

25 мая 1919 года, в день годовщины Всеобуча, по инициативе Правительства в

Москве на Красной площади был впервые проведен военно-физкультурный праздник. Бойцы Всеобуча прошли по площади с оружием, а часть из них совместно с физкультурниками спортивных организаций впервые показали массовые гимнастические упражнения в движении. Парад принимал лично Ленин, который обошел колонны, а затем обратился с речью к пролетариям, взявшим в руки винтовки для защиты завоеваний революции. Этим было подчеркнуто то значение, которое придавалось новому празднику. Он утвердил форму новых спортивных праздников и их принципы: гражданственность, народность, связь с развивающимся пролетарским искусством.

В 1924 году 4000 физкультурников профсоюзных коллективов Москвы провели свой парад, а в 1927 году состоялся первый общемосковский парад физкультурников, в котором принимали участие уже 1800 человек.

Расцвет физкультурных праздников наступил с 1928 года, когда страна перешла к плановой реконструкции народного хозяйства, к развернутому строительству социализма и совпал он с годами первых пятилеток. В стране был подъем, царила атмосфера возрождения, а вместе с этим – культ молодости, силы и здоровья. Начали проводиться Всесоюзные спартакиады.

Первая состоялась в августе 1928 года на московском стадионе «Динамо», она была посвящена принятию первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. Спартакиада открылась парадом на Красной площади, в котором приняли участие 30 тысяч московских физкультурников и спортсменов братских республик. Во время Спартакиады был проведен водноспортивный праздник-карнавал на Москве-реке и осуществлена массовая инсценировка «Всемирный Октябрь», после которой началось настоящее народное гулянье с песнями, танцами и декламациями, выступлениями конников воинских частей. Участники играли в новые спортивные игры, например, в бейсбол. Всего в празднике приняли участие 40 тысяч человек.

Праздник-карнавал на воде состоялся 16 августа 1928 года перед парком культуры и отдыха им. Горького. Вечером по всей реке прошла флотилия нарядно украшенных лодок, в которых сидели рабочие и студенты в карнавальных масках и костюмах, прожекторы освещали реку, а над водой не смолкали песни и музыка (в каждой лодке был баянист или гитарист). На набережной играли оркестры, а у Крымского моста стояли декорированные баржи, где показывали свое искусство коллективы художественной самодеятельности и профессиональные артисты. Праздник закончился грандиозным фейерверком.

Большое впечатление во время физкультурного парада произвел эпизод «Полюс» (колонна общества «Спартак», режиссер Б. Юдин, художник В. Андриевич), явившийся, пожалуй, первым образцом драматургически законченного действия в непрерывном движении, отразившего актуальные события в максимальном соединении информации с художественными выразительными средствами и техническим решением оформления.

От Исторического музея по направлению к Мавзолею сплошным потоком двигались «сверкающие ледяные поля и торосы Арктики» В момент, когда голова колонны (начало льдов) поравнялась с Мавзолеем, от нее отделился ранее невидимый большой краснокрылый самолет, как бы двигающийся во все ускоряющемся полете над обтекающими его по бокам льдинами. Навстречу самолету приближается конструкция – огромный макет северного полушария, покрытый «белыми пятнами» Арктики, па полюс которого аэроплан успешно «приземляется». Тотчас «белые пятна» Арктики уступают место ярко алому пятну, заливающему весь полюс. Одновременно на нем вырастает тонкая высокая мачта, на вершину которой взвивается флаг СССР. Плывущие льдины все одновременно неожиданно поворачиваются тыльной, красной стороной, на которой золотом сверкает текст приветственной телеграммы покорителям полюса.

Мы видим, как художественное и конструкторское решение последовательно, в течение нескольких минут шествия раскрыло сюжет в драматургическом развитии, с кульминацией и финальной точкой.

Яркой образностью отличалась задумка колонны строителей канала Волга – Москва. Их «шлюз» оказался одним из наиболее эффектных и интересных эпизодов соединившим в себе реальное действие трудового коллектива с сюжетным.

Вот как описывает его очевидец. «Из глубины площади подходит новая колонна. Что это? Перед нами гигантский шлюз – точно такой мы видели на канале Волга - Москва. Через него перекинут даже железнодорожный мост. Ворота шлюза раскрываются. Из него лавиной вырывается голубой поток: люди, одетые в голубые костюмы и голубые шапочки, идут тесной колонной и чудится, будто это вытекает из шлюза вода. На волнах качаются яхты и катера. Голубой поток движется очень быстро, – сзади подходят все новые и новые колонны».

Образцом драматургического построения театрализованного действия, занимавшего всего 11 минут, стало выступление белорусской делегации «Граница на замке» «Постановщики А. А. Губанов, И. А. Моисеев), которое можно по праву считать и сегодня эталоном сочетания в сюжете шествия выразительных средств спорта, искусства, динамики трансформации предметов и движения участников колонн.

350 девушек и юношей врываются на площадь. Внезапно вырастает большая березовая роща, в центре которой появляется пограничник в зеленой фуражке, зорко всматривающийся вдаль.

Зеленая роща шумит и раскачивается от ветра. И вдруг разом березы расступаются – из рощи «вылетают» на площадь голубые самолеты, их легкие крылья несут в руках физкультурницы в зеленых костюмах. Серебряные пропеллеры сверкают на солнце. Самолеты мчатся по площади, а из-под сени берез выползают «танки». Гимнасты держат в руках металлические палки и, ловко покачивая и вращая их, создают полное впечатление движения гусениц трех стремительно мчащихся танков. На середине площади «танки» исчезают. Гимнасты рассыпаются по ней серебряными точками. «Самолеты» и «танки» сделали свое дело фронт наступающего «противника» прорван. Физкультурники все теми же универсальными металлическими палками демонстрируют рукопашную схватку. Победа! К гимнастам выбегают девушки. В бешеном темпе начинается танец. Вихрем кружатся девушки. Парни, окружив их, проделывают ритмичные вращательные движения металлическими палками и чудится, будто за хороводом плещутся волны моря.

Тем временем в «роще», которую несут на руках парни и девушки, одетые в яркие национальные костюмы Белоруссии, начинается шуточный футбольный матч... без мяча. Игроки яростно нападают на ворота, где суетливый вратарь пропускает гол за голом. Футболистов сменяет народный танец «лявониха». Но вот звучит сигнал. Привал закончен. Роща меняет свои очертания. Образуется густая зеленая аллея, через которую уходит с боевой красноармейской песней отряд гимнастов-бойцов. И... «лес» уходит вместе с ними.

Приведенные эпизоды позволяют отметить, что впервые на параде физкультурников были преодолены две встречающиеся до этого в подобного рода действиях крайности: подмена физкультурных парадов суррогатами искусства и непреодолимое превалирование спорта над искусством. В прессе тех лет отмечалось, что целеустремленность и яркая политическая направленность, сюжетность и образность, органическое сочетание силы и движения, богатство ритмического и графического рисунка, мысленное физкультурноспортивное мизансценирование, свобода исполнения – все это становилось основой действия, в котором «блестящая техника не затемняет замысла, но, напротив, является лишь средством его полноценного выражения». И что особенно важно, «подобные приемы обогащения марша ритмическими и графическими «пассажами» были не