Ivanov_N_A_Osmanskoe_zavoevanie_arabskikh_stran_1516-1574

возможностей удерживать город, они взорвали цитадель, сровняли с землей укрепления Эль-Катифа и ушли в открытое море.

Для турок стало совершенно очевидно, что без сильного флота они не смогут рассчитывать на прочный и длительный успех в Персидском заливе. Началась лихорадочная подготовка к войне на море. В Басре были построены арсеналы и судостроительные вер­ фи. Главное же, турки решили собрать воедино свои силы в бас­ сейне Индийского океана и поставить их под командование адми­ рала, или капудан-паши, Красного моря (капудан бахр альКильмиз).

В 1547 г. красноморским капудан-пашой был назначен извест­ ный османский мореплаватель и картограф Пири Рейс. В 1552 г. ему было поручено создать мощный морской заслон в Персидском заливе и не допустить повторения трагедии, подобной той, которая выпала на долю Эль-Катифа. Во главе крупной эскадры, состо­ явшей из 30 военных кораблей с 16 тыс. человек на борту, Пири Рейс вышел из Суэца и двинулся к берегам Омана [107, с. 168]. Он разгромил несколько португальских факторий, после 18-днев­ ной бомбардировки взял М аскат — главную португальскую кре­ пость на подступах к Ормузу и вошел в Ормузский пролив. В о ­ преки формальным директивам Порты Пири Рейс решил атако­ вать столицу португальских владений в Персидском заливе. Одна­ ко после месячной осады он убедился в неприступности укрепле­ ний Ормуза и с большими потерями отступил в Басру. Здесь его блокировал португальский флот. С тремя кораблями Пири Рейсу удалось прорваться в открытое море и вернуться в Суэц. Отсюда он был вызван в Стамбул и казнен за самовольное нападение на Ормуз, вследствие чего погиб флот и пострадал военный престиж Богохранимого государства (см. [46, с. 88; 1, с. 329]).

Командование флотом в Басре было возложено на Мурадпашу — бывшего корсара и вали Эль-Катифа. В августе 1553 г. он покинул Басру, надеясь вывести корабли в Красное море. В Ормузском проливе его настигла португальская эскадра под командованием Диего де Нороньи. В сражении у мыса Мусандам Мурад-паша потерпел полное поражение и с остатками флота был вынужден возвратиться в бассорский порт.

Турки в течение года сумели восстановить боеспособность фло­ та. В июле 1554 г. он вновь вышел в море под командованием «знаменитого адмирала-писателя» [101, с. 32] Сиди Али (или

Кятиби Руми). В свое время он плавал под началом Хайраддина Барбароссы, и Порта возлагала на него большие надежды. Ему удалось взять Бахрейн и разместить там турецкий гарнизон. О д ­ нако в дальнейшем Сиди Али также постигла неудача. 25 августа 1554 г. в морском сражении недалеко от Маската португальцы наголову разгромили его эскадру. С несколькими кораблями ему удалось бежать к берегам Индии, откуда он после трех лет стран­ ствований возвратился в Стамбул [1, с. 330; 107, с. 173—177].

Туркам не удалось поколебать морское могущество Португа­ лии. Практически они отказались от честолюбивых планов покон­ чить с португальским флотом одним ударом. Свои основные опе­ рации они стали базировать на Суэц и другие красноморские пор­ ты. Что касается Персидского залива, то он стал базой малой морской войны, выражавшейся главным образом в нападениях на отдельные торговые суда и караваны противника.

Н а суше туркам удалось закрепить свои успехи. Во время вто­ рой (1548—1549) и третьей (1554—1555) персидских кампаний Сулеймана Великолепного они нанесли новые поражения Сефевидам. Исход борьбы решался далеко на севере — в Закавказье и Центральном Иране. Турки вторично взяли Тебриз, опустошили Армению и Азербайджан. Ирак практически не был вовлечен в военные действия. Здесь отмечались лишь локальные столкнове­ ния и действия агентуры, пытавшейся вызвать волнения в стане противника.

Наиболее серьезным выступлением было восстание болотных арабов под руководством Улайяна, охватившее в 1549 г. значи­ тельную часть Южного Ирака. Оно пользовалось поддержкой Сефевидов и было связано с бывшим правителем Басры Рашидом ибн Мугамисом, которому с помощью Португалии удалось под­ нять некоторые племена степных арабов. В случае прихода к вла­ сти Рашид ибн Мугамис обещал португальцам целый ряд приви­ легий, в том числе право на строительство португальской крепости в Басре [127, с. 125].

Однако восстание Улайяна потерпело поражение. Турки в ко­ роткий срок мобилизовали войска багдадского эйалета, которые с помощью османского речного флота разгромили повстанцев. После трехдневного штурма османы взяли Мадину — штаб-квартиру Улайяна, находившуюся на Евфрате вверх по течению от Курны, рассеяли повстанческие силы и установили контроль над речной

сетью Ю жного Ирака. Когда в 1550 г. португальская эскадра Антонио де Нороньи, разрушив Эль-Катиф, подошла к Басре, то не обнаружила здесь ни малейшего намека на беспорядки, не го­ воря уже об организованных повстанческих силах [101, с. 32].

Португальцы и Сефевиды не смогли подорвать османские по­ зиции в Ираке и Восточной Аравии. Порта утвердилась здесь достаточно прочно и в конце концов вынудила кызылбашей отка­ заться от дальнейшего продолжения борьбы. По мирному догово­ ру в Амасии, заключенному 29 мая 1555 г., Сефевиды отказались от своих прав на Ирак и признали его частью Османской импе­ рии.

У С Т А Н О В Л Е Н И Е О С М А Н С К О Й В Л А С Т И

В А Л Ж И Р Е

Присоединение Алжира к владениям османского султана яви­ лось результатом длительной и упорной борьбы, которую алжир­ ское крестьянство при поддержке турок вело против иноземного и феодального порабощения. Впервые как серьезный военный и политический фактор турки появились в Магрибе в 1486 г., когда по приказу Баязида II эскадра Кемаль Рейса пришла на помощь мусульманам Испании. С тех пор османские корабли постоянно находились в водах Западного Средиземноморья. Они захватыва­ ли христианские торговые суда, доставляли оружие андалусцам (испанским мусульманам) и при случае защищали североафрикан­ ские порты от нападений европейских рейдеров. Часть османских моряков выступили непосредственно от имени Порты, часть нахо­ дились на службе у хафсидского султана Туниса и других местных правителей. В большинстве случаев турецкие рейсы (капитаны) действовали вполне автономно и нередко выступали как совершен­ но самостоятельные корсары, лишь прикрывавшиеся именем хаф­ сидского или османского султанов.

Со времен Кемаль Рейса, отозванного в Стамбул в 1495 г., у турок установились прочные связи с мусульманами Испании, как с теми, кто остался под властью католических королей, так и с те­ ми, кто нашел убежище в Северной Африке. Андалусцы были самыми верными и надежными союзниками османов на западе мусульманского мира. Не менее важную поддержку турки получа­ ли со стороны местного мусульманского населения, которое видело

вних единственную защиту от произвола феодальных правителей

ибедуинских племен. Наиболее удачливые рейсы становились настоящими народными героями, окружались романтическим орео­ лом отважных борцов за истинный шариат и справедливость. Их

тепло принимали в приморских городах Магриба, где они имели обыкновение проводить зиму. Здесь они ремонтировали свои ко­ рабли, сбывали добычу и пополняли поредевшие экипажи.

Главными базами турецких корсаров были о-в Джерба у юж­ ного побережья Туниса, Ла-Гулетта и Порто-Фарина. До 1510 г. турки пользовались также Аннабой (Бон), Беджайей (Бужи), Шершелем и другими гаванями Алжира. Местным правителям рейсы обычно платили часта (хумс) добычи, иногда раздавали ее беднякам, марабутам и духовенству. Служители ислама благо­ словляли корсаров, устраивали в их честь молебны и различного рода приветственные церемонии. Все это, говоря словами Э.Гесса, свидетельствовало о наличии «значительных связей между осма­ нами, народными религиозными лидерами Магриба и теми, кто вел священную войну» [85, с. 60].

После заключения мира с Венецией в 1502 г. в Западное Сре­ диземноморье прибыла новая волна османских корсаров. Среди них были братья Орудж и Х ы зы р Барбаросса — сыновья Якуба, турецкого спахия, возможно отставного янычара, с о-ва Лесбос (Митилена), который на досуге торговал горшками и другими гончарными изделиями. Свое прозвище «Барбаросса» («Рыж еборо­ дые») братья получили за светло-русые бороды, унаследованные ими от отца — уроженца Енидже Вардара (Македония). Их мать Екатерина была вдовой православного священника. Сестры, по обычаям того времени, воспитывались и выросли как христиан­ ки. Братья считались мусульманами. Трое из них связали свою судьбу с морем, один стал плотником, другой учился в медресе. Одна из сестер была монахиней. Орудж и Х ы зы р вслед за своим братом Ильясом поступили в османский флот, плавали юнгами, затем матросами, участвуя в сражениях с иоаннитами. Отличаясь отвагой и умом, братья быстро выдвинулись и стали известными мореходами. Они приобрели большой опыт и недюжинные позна­ ния в самых различных областях. Помимо арабского и турецкого языков братья свободно говорили и даже читали по-итальянски. Хызыр, как писал впоследствии официальный историограф испан­ ской* короны, «считал также, что может говорить по-кастильски» [86, т. II, с. 98]. В течение многих лет братья предпочитали дер­ жаться подальше от Стамбула и, видимо, имели для этого доста­ точно веские основания. Известно, что Орудж был тесно связан с одним из сыновей Баязида II принцем Коркудом, который выку­

пил его из иоаннитского плена и, возможно, использовал в борьбе за власть, в частности с Селимом I. Во всяком случае, в 1509 г. Орудж вместе с Коркудом оказался в Египте. В 1510 г. с разре­ шения мамлюкского султана Кансуха аль-Гури Орудж, которому к этому времени исполнилось 37 лет, отправился к берегам Туниса, где вскоре встретился с Хызыром, также опасавшимся преследова­ ний со стороны османских властей. В Магрибе братья занялись пиратским промыслом, выплачивая хумс хафсидскому султану Т у ­ ниса, который разрешил им заходить в Ла-Гулетту, и прочно обосновались на о-ве Джерба — прибежище вольных флибустье­

Алжир в это время являл собой печальную картину разорен­ ной, порабощенной и раздробленной страны. Н а побережье хозяй­ ничали испанцы, во внутренних районах — бедуины. Угасали по­ следние очаги земледельческой цивилизации. Старинные города и местечки превратились в логово диких зверей и ворон. Постоянно обираемые, нищие и безрадостные, жители городов и селений бы­ ли готовы на все, лишь бы избавить себя от насилий кочевников. Правители страны ничего не предпринимали. Они сами были за ­ ложниками, а то и ставленниками бедуинов. Арабские кочевые племена являлись главной опорой всех мелких и крупных правите­ лей Алжира, которые раздавали им икта и сахмы, разрешали пас­ ти скот на самых плодородных землях и сквозь пальцы смотрели на их грабежи и бесчинства.

По существу, в Среднем Магрибе не было единой государст­ венной власти. Страна распалась на множество самостоятельных

сена Абу Абдаллах Мухаммед (1505—1516) и властитель Тенеса Мулай Абу Абдаллах, который контролировал долину Ш елифа с городами Медеа и Милиана. Земли к востоку от Уэд-эль-Кебира (Уэд-Суммам) считались подвластными хафсидскому султану Т у ­ ниса [57, т. II, с. 325]. Фактически здесь образовались самостоя­ тельные эмираты с центрами в Беджайе (до 1510 г.) и Констан­ тине, во главе которых находились местные хафсидские принцы. Что касается кабильских «султанатов» Куко (Большая Кабилия) и Лабес, или Бану Аббас (М алая Кабилия), то они никому не под­ чинялись и в лучшем случае признавали лишь номинальный сюзе­

ренитет Хафсидов. Н а юге страны Заб, Ходна и другие присахарские районы находились под властью бедуинских эмиров. Многие местности и города, особенно на побережье, вообще ни­ кому не принадлежали и управлялись марабутами и различного рода авантюристами, пришедшими к власти по воле случая. В Ш ершеле, например, в 1492 г. обосновались андалусцы, бежавшие из Гренады, которые образовали совершенно самостоятельную воль­ ницу мухаджиров (беженцев). В г. Алжире в 1510 г. утвердился некий шейх Салем ат-Туми, опиравшийся на банды сородичей из племени саалиба (ветвь макиль), которые бесчинствовали на рав­ нинах Митиджи.

В 1509—1510 гг. раздробленный и «бедуинизированный» Алжир стал легкой добычей кардинала Хименеса. Обладая неизмеримым военным превосходством, в частности огнестрельным оружием, которое было совершенно неизвестно бедуинам, испанцы легко подавили все основные очаги сопротивления. «Начало войны, — пишет Ш .-А.Ж юльен, — было сплошным триумфом» [14, с. 299]. Испанские колонны с огнем и мечом прошли всю страну, достиг­ нув на юге предгорий Джебель-Амура [79, с. 19]. Тысячи ал­ жирцев погибли от рук крестоносцев. Были разграблены и со­ жжены десятки селений; опустошены многие города. В Оране кардинал Хименес лично «освятил» две самые крупные мечети, преобразовав их в католические соборы.

Центрами испанского господства стали Оран — на западе и Беджайя — на востоке Алжира. Не имея никакой опоры внутри страны, испанцы были вынуждены довольствоваться «системой ограниченной оккупации» [14, с. 300]. Она заключалась в уста­ новлении поверхностного контроля над территорией Среднего Магриба. В стратегически важных пунктах (Оран, Мерс-эль- Кебир, Мостаганем, Тенес, г. Алжир и др.) испанцы построили хорошо защищенные крепости (президиос), где разместили чисто испанские гарнизоны, запасы продовольствия и военного снаряже­ ния. Доступ мусульманам в эти цитадели крестоносцев был строго запрещен. Ближайшие подступы к крепостям и линии коммуника­ ций контролировались при помощи «мирных мавров» — бедуин­ ских племен, перешедших на службу к испанцам. Местные прави­ тели были свергнуты, как, например, в Беджайе, или были выну­ ждены признать себя вассалами Испании, обязавшись платить дань и поддерживать «дружественные отношения» с завоевателями.

При системе ограниченной оккупации, не предусматривавшей, видимо, прочного и длительного закрепления в стране, испанцы не стали создавать собственного административного аппарата. Власть на местах оставалась в руках вассальных правителей, которые от­ кровенно почитали испанское золото и шпагу. Внутренняя жизнь страны и порядки в алжирском «королевстве» Фердинанда V не претерпели никаких существенных изменений. Местные властители заискивали перед иноземцами, предавались интригам и устраивали заговоры, свергая друг друга при содействии испанцев и бедуинов. Весь Алжир превратился в гнездо продажных претендентов, шпионов и низвергнутых правителей, которые, скитаясь по горо­ дам и весям, домогались власти, апеллируя к иностранцам: испан­ цам, тунисцам и даже турецким корсарам.

Простые мусульмане, прежде всего крестьянство и торгово­ ремесленное население, не питали в отношении правителей ника­ ких чувств, кроме презрения, ненависти и страха. Чаш а народного терпения была наполнена до краев. Страна находилась на грани всеобщего восстания. Не хватало лишь йождя и объединяющего начала.

Общим идеалом, способным поднять и воодушевить массы, была, несомненно, пресловутая «махметова прелесть». В условиях всеобщей идеализации османских порядков, когда угнетенная бед­ нота Южной Италии и других стран Западного Средиземноморья с надеждой ожидала появления турецких кораблей*, одна лишь принадлежность к миру османов внушала чувство глубокой симпа­ тии. О т них ждали избавления от тирании, бедности и нищеты. К ним слали гонцов с мольбою о помощи. В народе распростра­ нялись слухи о вещих снах и пророчествах, предсказывавших ско­ рое пришествие избавителя. Он должен был явиться с Востока и стать повелителем Алжира и соседних стран. В одном из проро­

ты и улемы всячески поддерживали эти слухи. Духовенство вооб­ ще играло в это время очень активную роль и «сумело, — по словам современного тунисского историка Т.Гиги, — показать

* Например, на берегах Неаполитанского королевства в X V I в. можно было наблюдать, как местные жители при появлении османских военных кораблей толпами поднимались на возвышенные участки местности, размахивали шапками и кричали приветствия (см. [97, с. 7 9 2 —7 9 3 ]).

путь долга населению побережья» [81, с. 16]. Улемы и марабуты имели тесные связи с корсарами, информировали их о положении в стране и оказывали им всемерное содействие. Этим умело вос­ пользовались братья Барбаросса, которые зимой 1510—1511 гг. установили доверительные отношения с мусульманским духовенст­ вом и в 1512 г. подняли восстание против испанского владычества

вМагрибе.

Вавгусте 1512 г. Орудж с небольшой группой корсаров выса­ дился в районе Беджайи и атаковал испанский гарнизон. К нему тотчас же присоединилось около 3—4 тыс. крестьян из Малой Кабилии [79, с. 19]. Галеры доставили пушки, мушкеты и все необходимое снаряжение. Н а восьмой день, пробив брешь в кре­ постной стене, повстанцы пошли на приступ. В этот момент ядром Оруджу оторвало левую руку; среди повстанцев началось смяте­ ние. Они поспешно начали отступать и в панике разбежались.

Эта неудача не обескуражила братьев. Они еще более тщ а­ тельно стали готовиться к возобновлению борьбы. Братья захва­ тывали вражеские суда, собирали оружие, а главное, установили контакты с Портой, официально заручившись «благословением» османского султана. С этой целью в Стамбул отправился Пири Рейс — племянник прославленного Кемаль Рейса, знаменитый османский картограф и будущий капудан-паша красноморского флота. Его миссия увенчалась успехом. Селим I простил «все прошлые заблуждения» братьев, одарил их кафтанами с почетным оружием и прислал две галеры с военным снаряжением [82, т. V ,

с.237].

В1515 г. Орудж и Х ы зы р Барбаросса, к которым вскоре при­ соединился их третий брат Ильяс, начали вторую осаду Беджайи. На помощь к ним пришли тысячи восставших крестьян, «все пле­ мена с соседних гор», — уточняет Хасан аль-Ваззан аз-Зайяти. Повстанцы ворвались в город, взяли старую крепость и приступи­ ли к осаде нового испанского замка — средоточия всей обороны Беджайи. Но тут случилось непредвиденное. В конце сентября прошли благодатные осенние дожди, и вся армия как один чело­ век разошлась по домам пахать землю и засевать ожившие поля [57, т. И, с. 348, 349, 361].

Оставшись всего лишь с 40 самыми верными товарищами, Орудж был вынужден отступить в Жижель (Джиджели), населе­ ние которого перешло на его сторону. Дождавшись здесь оконча­

ния полевых работ, Орудж вновь собрал свою крестьянскую ар­ мию и с ее помощью зимой 1515—1516 гг. захватил власть в Кабилии, ставшей таким образом основной базой османского «завоевания» Алжира.

Народные массы повсюду встречали Оруджа как избавителя страны от власти испанского «фараона» и местных узурпаторов. Везде, где он появлялся, он проводил политику классического османского «истималета». Как Орудж, так и Х ы зы р проявляли подчеркнутое внимание к нуждам бедняков и «святых людей». Известно, например, что Хы зы р оказывал глубокое почтение од­ ному уважаемому в народе марабуту, который жил в окрестностях г. Алжира, и никогда ни в чем ему не отказывал [86, т. I, с. 150]. Бедняки, простой народ, вообще все те, кто страдал от несправедливости и лишений, всегда могли рассчитывать на сочув­ ствие братьев, а главное, на их материальную помощь. В магрибинской исторической традиции сложился почти хрестоматийный имидж братьев Барбаросса как благочестивых заступников за пра­ ва угнетенных и обездоленных. «Его (Барбароссы. — Н.И.) глу­ бокое благочестие, — пишет Т.Гига, — многие часы, которые он проводил во время долгих зим в молитвах и богословских беседах с улемами Туниса и Алжира, снискали ему уважение духовных лиц и любовь народа. Он был чувствителен к нищете униженных и оказывал помощь угнетенным» [81, с. 35]. Всякий раз, когда его галеры привозили зерно, соль и другие продукты, захваченные в открытом море, он распределял их среди простого народа. При­ чем «с тех, кто имел возможность платить, — уточнял арабский автор X V I в., — он спрашивал очень небольшую цену; беднякам же он раздавал зерно бесплатно» [86, т. I, с. 190]. После перехо­ да каких-либо местностей под власть братьев Барбаросса они от­ меняли все налоги, взимавшиеся ранее правителями Среднего Магриба. Повсюду, где правили Орудж и Хы зы р, с крестьян запрещалось взимать какие-либо поборы, кроме десятины с уро­ жая зерновых и фруктов — вещь, которая, по словам Хасана альВаззана, всегда считалась законной [57, т. II, с. 362].

В этом, видимо, надо искать основную причину успехов брать­ ев Барбаросса. «Какова бы ни была их величина, — справедливо отмечает Т.Гига, — каков бы ни был их гений, османские „гази" не были единственными творцами того национального и религиоз­ ного подъема в Магрибе, который обрек на неудачу столько хри­