Ivanov_N_A_Osmanskoe_zavoevanie_arabskikh_stran_1516-1574

тельно перебрался в Стамбул, забрав с собой «своих жен, детей и всю челядь, составлявшую его дом» [86, т. II, с. 16].

С этого времени началась османизация общественной и госу­ дарственной жизни Алжира. В стране появились турецкие чинов­ ники, которые перестроили ее управление на османский лад. З а образец была взята, по мнению Э. Гесса, военно-административ­ ная организация османского Египта [85, с. 244, примеч. 4]. А р ­ мия и бюрократический аппарат стали получать жалованье из каз­ ны. Система тимаров соответственно не вводилась. В сельской местности поддержание порядка возлагалось на ополченцев из местного населения, большей частью кабилов, которые впоследст­ вии образовали основной костяк махзенских племен.

Земля и другие источники доходов были объявлены собствен­ ностью казны; значительно уменьшилось налоговое бремя. Как и в других провинциях, османы провели перепись земель и составили дефтеры. При этом учитывались местные обычаи и традиции зем ­ лепользования, а также формы уплаты налогов [85, с. 159—160]. Обычно это закреплялось в провинциальных канун-наме. Хотя алжирского канун-наме до сих пор не найдено, ничто не говорит о том, что оно принципиально не могло существовать. Напротив, регулярное проведение кадастров и составление дефтеров в соот­ ветствии с нормативами, принятыми в других частях Османской империи, о чем свидетельствуют материалы османских архивов в Стамбуле [85, с. 245, примеч. 12], заставляют полагать, что в Алжире была принята такая же система земельной и налоговой организации, какая существовала в других провинциях Порты. Османским властям в Алжире предписывалось заботиться о кре­ стьянстве (райя), не угнетать его, проявлять справедливость, под­ держивать в хорошем состоянии мосты, дороги, ирригационные сооружения, строить мечети, караван-сараи и пр. [85, с. 156].

Отношения с Портой приобрели принципиально новый харак­ тер. Эпизодические отчисления от десятины и подарки султану, посылавшиеся до 1533 г. [76, с. 53], заменила регулярная дань, которая во второй половине X V I в. составила 25 тыс. дукатов (1,25 млн. аспр). Значительная часть доходов поступала непосред­ ственно в ведение капудан-паши и предназначалась на содержание османского флота. По мере необходимости Алжир должен был посылать войска в распоряжение центрального правительства, а главное, свои боевые корабли. Его флот пользовался значительной

самостоятельностью и составлял особое подразделение османских военно-морских сил — Морской дивизион Запада [79, с. 50].

Испания не признала аннексии Алжира. Вопрос о «возвраще­ нии» Пеньон д'Археля и «санджака Барбароссы» стал камнем преткновения на переговорах о мире, которые происходили в 1533 г. между Портой и католической империей Габсбургов. Т ур­

Война в Магрибе фактически не прекращалась. Особенно упорный характер она имела на море. Алжирский флот непрерыв­ но действовал на средиземноморских коммуникациях Испании, разорял вражеские берега, доставлял боеприпасы и оружие испан­ ским мусульманам, в частности во время восстания морисков в Валенсии. Были вывезены десятки тысяч беженцев. Хайраддин лично совершил семь рейсов к берегам Испании. Его эскадра из 36 кораблей спасла, по данным автора «Газават», 70 тыс. испан­ ских мусульман [86, т. I, с. 282]. С этого времени алжирский флот при приближении к побережью противника взял за правило принимать на борт как можно больше морисков. В большинстве своем они поселялись в Алжире, главным образом в Митидже, ставшей основной зоной андалусской колонизации. «Здесь, — от­ мечает Э.Гесс, — испано-мусульмане стали лояльной опорой ос­ манского режима, многие служили в армии и флоте, а другие сде­ лали провинцию процветающей при посредстве земледелия» [85, с. 70].

Между Портой и мусульманами Испании в это время продол­ жали сохраняться самые тесные связи. Турки в литературе мори­ сков, пишет испанский историк Хуан Пенелла, неизменно пред­ стают как «их религиозно-политические союзники, готовые оказы­ вать им свое покровительство и принимать их с распростертыми объятиями» [113, с. 196]. В Кастилии и Гренаде, в Валенсии и Арагоне среди морисков ходили самые невероятные слухи, проро­ чества, рассказы о видениях и даже хадисах, якобы предсказы­ вавших «великий день Освобождения». Он должен был наступить с приходом «Великого Турка» и его славных воинов. Этот день, как считали мориски, будет «днем суда, мщения и гнева» [70, с. 44]; и мусульмане Испании делали все возможное, чтобы при­ близить его. Они помогали туркам, давали им1советы, предостав­

ляли в их распоряжение информацию военного и политического характера. Они радовались каждому поражению католиков и счи­ тали его собственной победой. В самом Алжире мориски, по вы ­ ражению профессора Алжирского университета Дениза Брахими, были «политическим инструментом турецкой оккупации». Они по­ ставляли туркам многочисленные кадры администраторов и солдат, что дало основание тому же автору характеризовать их как своего рода «европеизированных колонизаторов» [65, с. 135]. Отвлекаясь от парадоксальности метафор, следует все же подчеркнуть, что вместе с ренегатами европейского происхождения испанские му­ сульмане составляли основной костяк османской администрации. И з них же комплектовалась значительная часть «турецких» войск в Алжире. Являясь «самыми неистовыми антихристианскими груп­ пами в Северной Африке» [84, с. 7], они играли ведущую роль в малой морской войне, в знаменитом средиземноморском пиратстве, которое в это время приобрело исключительно широкий размах. Андалусцы рассматривали его, говоря словами Х .Х .А бдул-Вахха- ба, как «единственное средство, позволявшее им мстить христиан­ ским государствам» [55, с. 19] и продолжать борьбу за утрачен­ ную родину.

Испания по мере возможности наносила ответные удары. В ча­ стности, в 1529—1532 гг. испанский флот совершил несколько неудачных нападений на Шершель, Хунейн и другие базы алжир­ ских корсаров. Однако самое крупное поражение испанцы потер­ пели в борьбе с главными силами османского флота. 27 сентября 1538 г. в сражении при Превезе (западное побережье Греции) Хайраддин Барбаросса уничтожил испано-венецианский флот. Эта блестящая победа резко изменила соотношение сил на море и при­ вела к установлению турецкого господства ё западной части сре­ диземноморского бассейна.

Превосходство турок на море поставило Испанию в очень трудное положение. Оно оказало решающее влияние на Карла V , когда он в 1541 г. разрабатывал планы вторжения в Алжир. С та­ раясь избежать встречи с флотом Барбароссы, он пошел на созна­ тельный риск, избрав осень в качестве времени для проведения операции. Дело в том, что в преддверии зимы из-за надвигавших­ ся осенних штормов все корабли воюющих сторон спешили ук­ рыться в надежных портах. Выходить в море было небезопасно. Но именно в это время существовала наименьшая вероятность

столкновения с флотом противника, и Карл V , несмотря на пре­ достережения своего адмирала Андреа Дориа, отдал приказ о выступлении.

Испанская армада состояла из 516 военных и транспортных

7 тыс. испанцев, 6 тыс. немцев, 6 тыс. итальянцев, 3 тыс. кресто­

опытный военачальник герцог Альба. «Все дворянство Испании, Германии и Италии, — пишет А .-Д . де Граммон, — послало туда волонтеров» [79, с. 58]. Их сопровождало множество знатных дам, «как если бы надо было увенчивать победителей на турнире» [82, т. V , с. 346].

19 октября 1541 г. жители г. Алжира увидели паруса испан­ ского флота. Они покрывали весь горизонт. Кораблей было так много, что их не могли пересчитать [86, т.' II, с. 272]. Хасан-ага, управлявший страной вместо Хайраддина Барбароссы, знал о подготовке экспедиции и сделал необходимые приготовления. Бы ­ ли проверены все фортификации, произведена перепись людей, способных носить оружие, и приняты дополнительные меры безо­ пасности. Въезд и выезд из города были запрещены, арестовано несколько подозрительных. В окрестностях столицы были выруб­ лены все деревья, начиная с сада самого халифы. Ш есть крупных бедуинских ополчений и бесчисленное множество кабильских кре­ стьян были стянуты к ближайшим подступам к столице. Всего в распоряжении Хасана-аги было 800 турок, 5 тыс. морисков и примерно столько же вооруженных горожан. Бедуинов и крестьян никто не считал [86, т. II, с. 270 —272; 79, с. 60].

При появлении испанского флота Хасан-ага созвал в Дженине представителей мусульманского духовенства и горожан. Он заявил им, что существуют только две «одинаково желанные возможно­ сти: победа или смерть» [86, т. II, с. 55]. Затем открыл ворота арсенала, роздал оружие и расставил бойцов по местам. Над «крепостными укреплениями, башнями, батареями и городскими стенами, на всем их протяжении», по свидетельству очевидцев, были подняты красные флаги, иногда трехцветное знамя Алжира

мощь неба» [82, т. V , с. 347]. Это очень воодушевило защитни­ ков города, упавших было духом при виде флота императора.

23 октября 1541 г. войска Карла V высадились в районе мыса Матифу и налегке двинулись к г. Алжиру. Большую часть артил­ лерии, палатки и продовольствие было решено не выгружать до самого подхода к городу. Испанские гранды вообще были невысо­ кого мнения о боевых качествах алжирских войск. Они считали, что без труда справятся с этой массой беглых холопов и стоявшей за ними горстью турок. Сначала все шло, как они и предполагали. Несколькими залпами из корабельных пушек испанцы разогнали бедуинов, пытавшихся помешать высадке десанта; затем также без труда отбили ночные вылазки горожан.

25 октября армия императора подошла к стенам города. Глав­ ная ставка была размещена на высоте, называвшейся «Кудият асСабун» («Мыльный холм»), которая впоследствии в память о пребывании здесь Карла V получила название «Султан каласы» («Ф о р т императора»). Н а следующий день предполагалось начать выгрузку артиллерии и осадной техники. Но тут произошло не­ предвиденное. Сбылось пророчество марабута, и Аллах всемогу­ щий, как пишет анонимный автор «Газават», пришел на помощь своему народу [86, т. II, с. 63]. 25 октября после полудня появи­ лись облака, резко похолодало, и к вечеру разразилась страшная буря. «С о всех сторон, — пишет аноним, — поднялся неистовый ветер, сгустились тучи, в небе раздались удары грома, и на землю обрушились мощные потоки дождя, как при вселенском потопе». О т силы ветра разверзлись пучины моря, подняв «волны, подоб­ ные горам» [86, т. И, с. 63]. Канаты лопались, как нитки, кораб­ ли были сорваны с якорей и потеряли управление. Около трети из них было выброшено на берег или разбилось о скалы. Н а галерах восстали гребцы-мусульмане и перебили христианские экипажи. Едва не погиб Эрнандо Кортес — знаменитый завоеватель М ек­ сики, находившийся на одной из галер. На берегу арабы добивали обессиливших матросов, едва они выбирались на сушу. Когда буря кончилась, «весь берег от Шершеля до Деллиса был покрыт тру­ пами и обломками» [79, с. 62].

Во время шторма погибла артиллерия. Войска, всю ночь нахо­ дившиеся под проливным дождем, не имели ни палаток, ни пла­ щей и были измучены до последней степени. Отсырел порох, мушкеты были бесполезны. Воины в тяжелых доспехах по колено

увязали в грязи; сила ветра была такова, что закаленные в похо­ дах солдаты Альбы едва держались на ногах. Хасан-ага восполь­ зовался этим и наутро предпринял несколько атак. Притворным бегством османские войска заманивали неприятеля под стены кре­ пости. Если в поле обе стороны были вынуждены сражаться толь­ ко врукопашную, то у стен города турки и андалусцы, укрытые от дождя, широко использовали огнестрельное оружие и хладнокров­ но расстреливали крестоносцев. Положение последних становилось все более безнадежным. Ни Альба, ни Карл V не видели ника­ кого выхода из создавшейся ситуации. В порыве отчаяния они предприняли 27 октября штурм г. Алжира. Без артиллерии, без предварительной подготовки, под ураганным ветром и дождем, слепившим глаза, солдаты императора кинулись на стены крепо­ сти. Тысячи итальянцев, находившихся в передних линиях, погиб­ ли под огнем алжирских батарей, от стрел морисских арбалетов и сабель турецких спахиев. Христиане дрогнули и обратились в бег­ ство. Даже шпага императора не могла повернуть их лицом к про­ тивнику. Хасан-ага по пятам преследовал отступающие колонны и старался прижать их к Уэд-эль-Харраш — небольшой речке, которая от дождей превратилась в непроходимый бурный поток, уносивший людей, коней и пушки. Под прикрытием испанской гвардии и мальтийских рыцарей солдаты Карла V всю ночь строили мост из выброшенных морем обломков кораблей. 28 ок­ тября 1541 г. они начали наконец переправу и оторвались от войск Хасана-аги, также остановившихся перед бушующим Уэд-эль- Харрашем.

Ш торм и ливневые дожди продолжались три дня. Единствен­ ным питанием армии была конина. Сухари иссякли, и на продо­ вольствие пошли кавалерийские лошади, кое-где черепахи и ис­ сохшие остатки осенней травы. Когда наконец буря улеглась, вой­ ска, трое суток не смыкавшие глаз, были совершенно небоеспо­ собны. Карл V дал приказ об отступлении. Многие солдаты бро­ сали оружие и, как пишет А .-Д . де Граммон, становились легкой добычей алжирцев [79, с. 65].

Под стенами г. Алжира Карл V потерял около 150 кораблей и 12 тыс. солдат. Остатки армии в начале ноября погрузились на суда и, переждав в Беджайе новую бурю, через Балеарские ост­ рова вернулись в Картахену (1 декабря 1541 г.). Алжир праздно­ вал победу. Гонец, принесший эту новость в Стамбул, был лично

представлен Хайраддином Барбароссой самому падишаху. Хасан-

Экспедиция Карла V была последней серьезной попыткой воз­ вратить «алжирское королевство». Военные действия, которые генерал-капитан Орана граф д'Алькодет вел в 1543—1546 гг. на западе страны, были всего лишь борьбой за выживание. Его по­ ходы на Тлемсен, Мазагран и Мостаганем почти ничего не изме­ нили. К тому же 27 —28 августа 1546 г. он потерпел крупное поражение под Мостаганемом и был вынужден отступить в Оран — единственный город, надежно удерживавшийся Испани­ ей. Беджайя была прочно блокирована и фактически находилась в состоянии постоянной осады, получая сухари, порох и солонину с Балеарских островов.

Крупным козырем в руках Испании в течение ряда лет были абдальвадидские султаны Тлемсена. Враждующие между собой претенденты и их бедуинские союзники не раз обращались за помощью в Оран и даже в Ф ес, к саадийским султанам Марокко. Всякий раз туркам приходилось посылать войска на помощь своим ставленникам. Наконец, в 1551 г., очистив Тлемсен от мароккан­ ских ополчений, турки окончательно низложили династию Абдаль­ вадидов и установили здесь систему прямого управления. В Саха­ ре власть османских бейлербеев значительно окрепла после успеш­ ных походов Салах Рейса в Туггурт и Уарглу летом 1552 г. В это время вся Северная Сахара, Эль-Голеа, Туат и большинство рай­ онов Западной Сахары, вплоть до берегов Атлантического океана, входили в состав Османской империи или по крайней мере при­ знавали верховный сюзеренитет Порты.

После провала экспедиции Карла V Испания фактически при­ мирилась с потерей Алжира. Смерть Хайраддина Барбароссы, умершего в своем дворце на Босфоре 4 июля 1546 г., произошла в разгар испано-турецких переговоров, которые завершились под­ писанием в 1548 г. соглашения о перемирии сроком на пять лет. В следующем году алжирский диван известил Карла V , что он намерен серьезно придерживаться этого соглашения и прекращает военные действия [85, с. 75].

Огромная страна обрела наконец покой и внутреннее равнове­

прелестями и красотой, стал наслаждаться безмятежным счастьем под мудрым и благодетельным правлением, обеспечивавшим ему довольствие и покой» [86, т. II, с. 69]. Почти полностью прекра­ тились феодальные междоусобицы. Бедуины были вынуждены считаться с османским порядком и уважать неприкосновенность земледельческого населения. Отдельные акты разбоя и самоволь­ ных бесчинств жестоко карались. Жизнь в Алжире стала относи­ тельно сносной. По единодушному мнению современников, на ко­ торых ссылается А .-Д . де Граммон, турецкая «оккупация» была лучше, чем предшествовавшие ей анархические режимы. «Райя, — добавляет он, — получили от этого успокоения относительную безопасность» [79, с. 413].

ЗА В О Е В А Н И Е Й Е М Е Н А .

ХА Д Р А М А У Т

После падения империи мамлюков большинство красноморских стран признало номинальный сюзеренитет Селима I. Турецкие агенты не без успеха распространяли иллюзии о могуществе и народолюбии нового османского халифата. К тому же португаль­ ская опасность, слабость и беззащитность местных правителей, наконец, кризис традиционных институтов создавали благоприят­ ную обстановку для роста самого безудержного османофильства. Не только крестьяне, но даже многие местные властители рассчи­ тывали на помощь и поддержку со стороны турок. Они связывали с ними свои надежды на обновление мусульманского общества, а главное, на отражение португальской агрессии.

Наиболее тревожное положение сложилось в приморских рай­ онах Йемена и Хадрамаута. Они больше всего страдали от напа­ дений крестоносцев и утраты безопасности на морских путях. Во внутренних районах положение было немногим лучше. Религиоз­ ные распри, грабежи кочевников и отсутствие сильной государст­ венной власти создавали атмосферу неуверенности и страха, поро­ ждали многочисленные конфликты и феодальные междоусобицы.

Вначале X V I в. наиболее крупным государством Южной

Аравии был суннитский султанат Тахиридов со столицей в г. Забиде — главном религиозном и культурном центре страны. Под его властью находились все наиболее развитые и процветаю­ щие города, а также земледельческие районы Йемена, в том числе Таизз, Сана, Аден и Моха. Основной опорой Тахиридов было суннитское духовенство, придерживавшееся шафиитской школы шариата, а также многочисленная армия абидов (черных мамлю­ ков). Извечными врагами забидских султанов были соперничаю­ щие между собой шиитские секты зейдитов и исмаилитов. Они господствовали в горах Северного и Центрального Йемена. Н аи­

большей воинственностью и обскурантизмом отличался зейдитский имамат, традиционной базой которого были северные районы Джебеля (Горный Йемен). Главным центром исмаилитов являлся Неджран (северо-восточная часть средневекового Йемена; ныне в составе Саудовской Аравии). Здесь они создали собственное го­ сударство, во главе которого находился религиозно-политический вождь исмаилитов, носивший титул «мукаррам» (мн. ч. макрама), т.е. высокочтимый. Ему подчинялись также Джебель-Хараз и некоторые другие горные районы. В Хадрамауте, на восток от тахиридских владений, выделялись два сравнительно крупных сул­ таната: Яманидов со столицей в Тариме и Касиридов с центром в Эш-Ш ихре — самом большом и богатом городе на побережье Ю жной Аравии. Как в Хадрамауте, так и в Йемене многие мест­ ные владетели, вожди бедуинских племен, видные факихи и мансабы (духовные сеньоры, аналогичные марабутам Северной Афри­ ки) чувствовали себя совершенно самостоятельными и зачастую не считались с властью Тахиридов, Касиридов или Яманидов. Наи­ более влиятельными из них были шерифы Джизана, господство­ вавшие в Южном Асире, факих Абу Бекр ибн Макбуль, правив­ ший в Эль-Лухайе, и мансабы из рода Амудийя, цитаделью кото­ рых был г. Бейда. В Махре и Дофаре власть принадлежала мест­ ным султанам, иногда ставленникам Касиридов или правителей Омана.

Все эти мелкие и крупные феодалы боролись за власть в Ю ж ­ ной Аравии, заключали временные и крайне непрочные соглаше­ ния, направленные против враждебных группировок, и фактически ничего не предпринимали для совместной борьбы против порту­ гальцев. Более того, свои династические интересы они нередко ставили выше интересов борьбы с португальской экспансией.

Тахир иды — эта ведущая и доминирующая сила в Южной Аравии — вообще уклонялись от активного участия в «священной войне». Когда в октябре 1515 г. мамлюкский флот под командова­ нием Хусейна аль-Курди двинулся к берегам Индии, то тахиридский султан Амир II ибн Абд аль-Ваххаб (1489 —1517) в наруше­ ние своих вассальных и союзнических обязательств отказался пре­ доставить ему базы, людей и продовольствие [82, т. V I, с. 356; 103, с. 14]. Измена тахиридского султана спутала карты мамлю­ ков. Поход в Индию был отложен. В течение восьми месяцев мамлюкский флот стоял на якоре у о-ва Камаран, занимаясь