Ivanov_N_A_Osmanskoe_zavoevanie_arabskikh_stran_1516-1574

частей привлекались отряды наемников, в основном из Италии, которые стояли гарнизонами в иоаннитских замках и крепостях.

Мальтийский орден был главной ударной силой христианства. Начиная с 1530 г. ни один крупный поход в Западном Средизем­ номорье не обходился без его участия. В 1535—1540 гг. рыцари неоднократно высаживались на берегах Туниса, в 1541 г. находи­ лись под стенами г. Алжира. Корабли ордена непрестанно бороз­ дили воды Средиземного моря. Они нападали на берега Северной Африки, доходили до Леванта. Для мусульманского мира они были такими же страшными и безжалостными пиратами, какими были для католиков Доргут Рейс и его «соколы» [96, с. 195].

В Ливии Мальтийский орден сочетал политику террора с ди­ пломатией. Большие надежды рыцари возлагали на хафсидского султана Мулай Хасана, с которым установили дружественные и даже союзнические отношения [81, с. 9 4 —95; 32, с. 203]. Однако в борьбе за власть в Триполитании Мулай Хасан потерпел пора­ жение. Сначала, в 1531 г., Хайраддин Барбаросса подавил восста­ ние его сторонников в Таджуре. Затем, в начале 1533 г., Хайрад­ дин Караман захватил этот город, который в декабре 1532 г. по­ сле длительной осады перешел было в руки хафсидских войск [117, с. 130]. В довершение ко всему в августе 1534 г. Хайраддин Барбаросса взял Тунис и положил конец хафсидским проискам в Триполитании.

Непосредственно в своих владениях мальтийцы проводили по­ литику жестоких репрессий. Первый губернатор ордена прибыл в Триполи в июле 1530 г. Помимо города под его властью находи­ лось все побережье к западу от Триполи, включая Занзур, ЭльМаю, Зуагу (Старый Триполи), Завию и другие населенные пункты. Рыцари пытались установить здесь твердый порядок, ввели систему заложников и штрафов [32, с. 202]. Для борьбы с недовольными они использовали племена «мирных мавров», т.е. бедуинов, которые перешли к ним на службу.

Тяжелая власть ордена вызывала ненависть мусульманского на­ селения. В 1531 г. жители побережья восстали против иноземных поработителей. С помощью Хайраддина Барбароссы они распра­ вились с приверженцами Хафсидов в Таджуре и поддержали ло­ зунги «священной войны». Во главе джихада встал Хайраддин Караман. Его опорой было крестьянство северных районов Три ­ политании, ряд кочевых племен и горцы Джебель-Нефусы, при­

держивавшиеся ибадитского вероучения. Н а море он получал под­ держку от андалусских и турецких гази, базировавшихся в Мисурате, Бенгази и Дерне. Они же составляли основное ядро армии джихада, вокруг которой группировались крестьянские ополчения, пополнявшиеся за счет добровольцев из деревень Северной Три ­ политании, в том числе оккупированных районов. О т Хайраддина Барбароссы Караман получил, как пишет Н.И .Прошин, «пись­ менные полномочия, которые делали его абсолютным правителем Триполитании» [32, с. 205]. Все мусульмане обязывались повино­ ваться ему, оказывать посильную помощь, платить закят и десяти­ ну, а также вступать в отряды муджахидов.

В 1532—1534 гг. Хайраддин Караман отразил наступление хафсидских войск и начал сжимать кольцо блокады вокруг Трипо­ ли. Главной задачей, которую поставил перед ним Хайраддин Барбаросса, было взятие этой цитадели крестоносцев. Мусульмане устраивали засады, вели бои и постепенно подводили свои форти­ фикации к самому городу. В 1535 г. они построили башню аль-

[81, С. 94; 117, с. 131].

Однако взять Триполи повстанцам не удалось. Ф р а Аурелио Боттиджелла, энергичный губернатор города, умело организовал оборону, и рыцари без труда отразили ожесточенный штурм кре­ стьянских войск Карамана. В 1535 г. испанцы взяли г. Тунис и тем самым лишили повстанцев непосредственной поддержки Х ай ­ раддина Барбароссы. Этим воспользовался А.Боттиджелла и пе­ решел в контрнаступление. Источники, к сожалению, не дают полной и ясной картины событий. Известно только, что рыцари осадили и взяли аль-Каиду, разжали кольцо блокады и разбили повстанческие войска. В этих боях погиб Хайраддин Караман, вероятно, как пишет Т.Гига, при штурме аль-Каиды [81, с. 95].

После смерти Хайраддина Карамана (по крайней мере с 1538 г.) борьбу против ордена возглавил Мурад Ага. Это был один из выдающихся руководителей крестьянского движения в Ливии. О его происхождении, как, впрочем, и о происхождении многих других крестьянских вождей, нет вполне достоверных све­ дений. Некоторые итальянские авторы полагали, что он был ре­ негатом, т.е. европейцем, принявшим ислам [117, с. 134]. Простой народ считал его братом Доргут Рейса [117, с. 146, примеч. 18].

Ибн Гальбун и более поздние летописцы связывали его имя с триполийским посольством 1520 г. Они говорили, что он был «рабом» Селима I, знал арабский язык и выступал в качестве переводчика во время бесед в Порте. Селим I отправил его с от­ ветным посольством в Таджуру, чтобы представлять здесь свою «августейшую» особу [117, с. 131—132; 32, с. 2 07 —208].

Скорее всего Мурад Ага был турецким рейсом [117, с. 131; 106, с. 73]. Возможно, он действительно принимал участие в по­ сольстве 1520 г. и с тех пор связал свою судьбу с борьбой триполитанского крестьянства. Во всяком случае, он был одним из сподвижников Хайраддина Барбароссы и после гибели Хайрадди­ на Карамана стал кяхьей — доверенным лицом Барбароссы в Триполитании [117, с. 132]. Европейцы называли Мурад Агу, как и его предшественника, «королем Таджуры». Особенно крупным авторитетом он пользовался в земледельческих районах на севере Триполитании [117, с. 136]. В отличие от многих других осман­ ских сановников, которые, достигнув высокого положения, не счи­ тали для себя неудобным обзаводиться роскошью, Мурад Ага вел скромный образ жизни. П о словам одного из триполийских лето­ писцев, Карим ад-Дина аль-Барамуни, он «был самым знамени­ тым из турецких правителей Триполи и жил трудом своих рук, занимаясь пошивом одежды» (цит. по [117, с. 147, примеч. 19]). Он отличался подчеркнутой беспристрастностью. Среди простого народа он слыл «святым» и оставил о себе память как о великом гази, освободившем страну от тирании «франков» [117, с. 147].

Н а рубеже 30 —40-х годов, несмотря на победы Аурелио Боттиджеллы, положение мальтийских рыцарей оставалось крайне тяжелым. После Превезы (1538 г.) и Алжира (1541 г.) осман­ ский флот безраздельно господствовал на море. В Ливии Мурад Аге удалось сплотить вокруг себя различные повстанческие силы. Восприняв стратегию медленного удушения ордена, он умножал свои фортификации, устраивал завалы на дорогах и размещал здесь сторожевые посты. Таким образом он перерезал все ком­

эскадра османского флота и высадила войска. Они тотчас же отправились на соединение с крестьянскими ополчениями [32, с. 209].

Руководство ордена было очень обеспокоено. Оно совершенно не разделяло того оптимизма, который наблюдался среди испан­ ских идальго, окружавших вице-королей Неаполя и Палермо. Е д ­ ва одержав маленькую победу, они трубили о больших планах. Вице-король Сицилии, например, 18 ноября 1540 г., т.е. всего лишь через несколько дней после своего возвращения из похода в Тунис, представил Карлу V проект новой экспедиции — на этот раз против Джербы и Таджуры, предлагая одним ударом покон­ чить с Мурад Агой и его разношерстным воинством [81, с. 54].

Мальтийские рыцари подходили к делу более реалистично. Они понимали, что их шансы были невелики. К тому же они знали, что после поражения под г. Алжиром в октябре 1541 г. Карл V совершенно охладел к Магрибу и что вообще в высших эшелонах власти росло убеждение в бесполезности военных усилий в Северной Африке, не имевших, по их мнению, никакой перспек­ тивы в смысле прочного закрепления в стране. Руководители ор­ дена сознавали стоявшие перед ними трудности и отдавали себе отчет в том, что устаревшие укрепления Триполи и немногочис­ ленный гарнизон были бы не в состоянии выдержать совместное нападение османского флота и повстанческой армии Мурад Аги. Великий магистр ордена Хуан д'Омедес писал в 1539 г. Карлу V : «Либо Его Величество поможет окружить город со всех сторон новыми и прочными стенами с мощными башнями по бокам и защищенными глубокими рвами, либо он даст приказ... взорвать крепость, засыпать порт и потопить у входа в него суда, загру­ женные камнем и песком» (цит. по [81, с. 95 —9 6 ]).

Положение рыцарей действительно было малоутешительным. В начале 40-х годов Мурад Ага одержал новые победы. В 1542 г. после прибытия османских подкреплений орденские владения были охвачены всеобщим восстанием. Н а оккупированных территориях крестьяне вышли из повиновения и отказались платить налоги [117, с. 133]. В 1545 г. Мурад Ага был признан в качестве вождя на­ родом Гарьяна, т.е. объединил под своей властью все мусульман­ ские территории Триполитании. 7 января 1547 г. великий магистр ордена обратился к папе римскому с призывом о помощи. Он писал, что вокруг «короля Таджуры» и небольшого числа турок объединились все «мавры» страны, которые вели беспрестанные бои с рыцарями. Орден нес большие потери. Силы же Мурад Аги непрерывно возрастали. Несмотря на перемирие, Хайраддин

Барбаросса, а после его смерти (1546 г.) Доргут Рейс оказыва­ ли ему значительную поддержку. Великий магистр просил папу

Не получая подкреплений, рыцари ограничивались сравнитель­ но небольшими карательными экспедициями. В 1545 г. они со­ вершили поход в район Эль-Маи и Занзура, предав его огню и мечу. Погибло много повстанцев. Около 400 человек было взято в плен. В 1546—1549 гг. рыцари предприняли еще несколько экс­ педиций. В ходе их они пытались разрушить фортификации му­ сульман, которые находились всего лишь в трех милях от Трипо­ ли, но так и не могли разжать тиски, душившие город.

В 1548 г. слухи о намерении ордена перенести свою столицу в Триполи побудили Мурад Агу установить еще более тесные от­ ношения с Доргут Рейсом. О ба вождя решили как можно скорее закрепиться на побережье Сирта и совместными усилиями защи­ щать берега Туниса и Триполитании. В 1549 г. Мурад А га от­ правил в распоряжение Доргут Рейса отряд лучников численно­ стью в 1 тыс. человек, которые участвовали во взятии Махдии. Однако ответная акция дона Хуана де Веги, сумевшего в 1550 г. захватить Махдию, вызвала переполох в стане повстанцев. О ба гази решили, что речь идет о крупном «международном заговоре», и, не теряя времени, обратились в Порту с призывом о военной помощи [81, с. 96].

Османское правительство, как уже отмечалось, охотно отклик­ нулось на это обращение. Сулейман Великолепный расценил взя­ тие Махдии как нарушение перемирия и решил возобновить воен­ ные действия. Его приготовления происходили в глубокой тайне. Они закончились к лету 1551 г., когда османский флот в составе 140 кораблей различного класса вышел в открытое море. Коман­ довал им капудан-паша Ю суф Синан — «паркетный адмирал» Порты, родной брат великого везира Рустем-паши. В пути к нему присоединились эскадры эгейского и адриатического дивизионов, во главе которых стояли испытанные «морские волки» Салах Рейс и Доргут Рейс — соответственно санджак-беи Родоса и Лепанто. Для обмана противника они совершили отвлекающий маневр и 28 июля атаковали Мальту. После небольшой перестрелки они высадили десант на о-ве Гоццо, захватили 5 тыс. пленных, а за ­

тем неожиданно повернули на юг и на всех парусах двинулись в Сиртский залив.

5 августа 1551 г. османский флот появился у Триполи — глав­ ной цели экспедиции. Не теряя времени, турки произвели высадку десанта, состоявшего из 10 тыс. солдат, в том числе 3,5 тыс. яны­ чар, с большим количеством артиллерии и осадной техники [96, с. 196]. В Таджуре и Зуаре они соединились с войсками Мурад Аги, усиленными многочисленными ополчениями из местных кре­ стьян и жителей Триполи. Подойдя к городу, турки и ливийские муджахиды без промедления приступили к подготовке штурма: начали рыть апроши, развертывать батареи и т.п. Гарнизоном Триполи командовал бальи Оверньскогр «языка» фра Гаспар де Валье. В его распоряжении было 300 мальтийских рыцарей, около 600 итальянских наемников и примерно 100 арабских аскеров, находившихся на службе у ордена.

Де Валье отверг ультиматум Ю суфа Синана, и 8 августа 1551 г. турки начали обстрел Триполи. В первое время артиллерия крепости отвечала тем же. Но вскоре ее пушки вышли из строя; стены рухнули; в довершение ко всему взорвались пороховые склады. Самое главное, итальянские наемники не хотели сражать­ ся, требовали сдачи в плен и в конце концов подняли настоящий бунт. Де Валье был вынужден прекратить сопротивление и 14 августа 1551 г. при посредничестве французского посла д'Арамона сдать город на капитуляцию [117, с. 139—140; 81, с. 97]. Оставшиеся в живых рыцари (около 200 человек) были эвакуиро­ ваны на французских судах. Они прибыли в ставку ордена, где вскоре предстали перед военным судом. Итальянцы и немногочис­ ленные горожане, оказавшиеся в Триполи, были отправлены в Стамбул. Что касается «мавров»-аскеров, то они как предатели были разорваны на куски.

Несколько дней спустя к Триполи подошел христианский флот под командованием Андреа Дориа. Он потерял много времени, спеша к Мальте, куда направился введенный в заблуждение лож­ ным маневром турок. Когда же он наконец появился у Триполи, то все было кончено. Крепость пала, османский флот по настоя­ нию Доргут Рейса ушел под защиту батарей Джербы [106, с. 73].

Таким образом, в течение одной недели турки «завоевали» Триполитанию. Первым бейлербеем нового эйалета Тарабулус аль-Гарб (Западный Триполи) был назначен М урад А га —

вождь ливийских повстанцев. Во время торжественной церемонии он дал клятву на Коране управлять страной от имени падишаха и соблюдать османскую законность [92, с. 215]. К сожалению, в нашем распоряжении слишком мало материалов, позволяющих судить о первых мероприятиях властей. Можно лишь утверждать, что при первых бейлербеях — Мурад Ате (1551—1556), Доргут Рейсе (1556—1565) и Ульдж Али (1565—1568) — были заложе­ ны основы нового правопорядка: образован диван эйалета и соз­ дан очаг янычаров, скорее всего по алжирскому образцу. В пер­ вые годы под властью бейлербеев находились только северные районы Триполитании — от Мисураты на востоке до тунисской границы на западе. Н а юге их власть простиралась до Гарьяна и предгорий Джебель-Нефусы, т.е. охватывала в основном террито­ рию бывшего повстанческого государства Мурад Аги. При Доргут Рейсе и Ульдж Али под их власть перешли также земли Ю жного

иЦентрального Туниса. В административном отношении они во­ шли в состав нового эйалета и подчинялись бейлербею Триполи.

Еще в первые годы османского правления началось восстанов­ ление хозяйства. При Мурад Аге оживились земледелие, торговля

игородская жизнь. В частности, беженцы, в течение многих лет находившиеся в изгнании, вернулись к родным очагам. Они во многом способствовали возрождению Триполи как крупного тор­ гового центра и вскоре вернули ему былое процветание.

Главной заботой первых бейлербеев была защита страны от внешнего нападения. В 1552 г., т.е. через год после освобождения Триполи, Мурад Ага во главе 4 тыс. солдат разгромил орденские войска, совершившие налет на Зуару. В нем участвовало 308 маль­ тийских рыцарей и около 1 тыс. итальянских наемников. Более мелкие операции и другие попытки ордена вмешиваться во внут­ ренние дела Триполитании не прекращались до конца X V I в. Это вынуждало бейлербеев постоянно укреплять безопасность страны. Особенно много в этом отношении сделал Доргут Рейс — закля­ тый враг рыцарей. При нем Триполи превратился в одну из круп­ нейших баз «священной войны» на море и одновременно в плац­ дарм османского проникновения в Тунис. Доргут Рейс построил новые фортификации города, которые сделали его неприступной твердыней африканского ислама.

Самой серьезной попыткой ордена вернуть Триполи была со­ единенная экспедиция 1560 г. П о своему характеру и масштабам

она в какой-то мере напоминала походы Карла V против Туниса (1535 г.) и Алжира (1541 г.). В экспедиции участвовали войска Испании, Сицилии, Неаполитанского королевства, Германии, М аль­ тийского ордена, Папской области, Флоренции и даже княжества Монако — всего около 14 тыс. человек, т.е. в полтора раза боль­ ше, чем было у Ю суфа Синана в 1551 г. Командующим соеди­ ненной экспедицией был назначен вице-король Сицилии дон Хуан де ла Серда, герцог Медина-Сели. Этот знатный и сиятельный вельможа проявил полную бездарность и к тому же отнесся к делу с беспримерной халатностью. Его войска были разболтанны и совершенно недисциплинированны. Даже среди командного соста­ ва наблюдалось отсутствие чувства долга и личной ответственности за судьбу экспедиции (см. [87, с. V I; 106, с. 98; 117, с. 149]).

Начало похода откладывалось несколько раз. Мусульмане были прекрасно осведомлены о том, как после длительных приготовле­ ний христианский флот 10 февраля 1560 г. покинул Мальту, по­ дошел к Джербе и не спеша двинулся вдоль побережья Африки. Турки за это время успели передать информацию в Стамбул и подготовиться к длительной осаде. С «необъяснимой медлительно­ стью» [106, с. 98] Медина-Сели подошел к Зуаре, высадил здесь свои войска, которые при поддержке бедуинов направились было к Триполи [81, с. 117; 87, с. 10—11]. Однако при виде укрепле­ ний города Медина-Сели решил, что взять их будет трудно, и неожиданно для всех повернул обратно. Уже 2 марта 1560 г. он вновь был у о-ва Джерба, где несколько месяцев спустя потерпел сокрушительное поражение [82, т. V I, с. 191; 117, с. 149].

Последней надеждой ордена стали внутренние беспорядки в стране. В Европе знали, что в Триполитании существует крупная оппозиция. Анонимный итальянский автор X V I в. писал, что сре­ ди «мавров» Триполитании и Ю жного Туниса наблюдались силь­ ные раздоры [87, с. 9]. О б этом же говорили другие итальянские источники, в частности те, которые были использованы Этторе Росси. По его данным, бедуины улед сулейман на востоке Трипо­ литании, улед нувейр и другие племенные подразделения альМахамид на западе страны не признавали власть турок и находи­ лись в состоянии открытого неповиновения [117, с. 152]. В 1560 г. при приближении флота Медина-Сели они подняли восстание и присоединились к войскам герцога (см. [87, с. 10—И; 117, с. 149]). Открытое недовольство выражали также айяны Триполи и Таджу-

ры, не говоря уже об ибадитских общинах Джебель-Нефусы. С особой неприязнью они относились к Доргут Рейсу и, согласно одной ватиканской рукописи 1562 г., поднимали против него вос­ стания [117, с. 152]. В 1567 г. во время правления Ульдж Али в Таджуре произошел новый мятеж, который был поддержан ибадитами Таорги (см. [117, с. 167]).

Османские бейлербей беспощадно боролись с оппозицией. О со­ бой жестокостью и непреклонностью отличался Джафар-паша, ре­ негат русского происхождения, который в 1568—1572 гг. занимал пост бейлербея Западного Триполи. При нем эйалет был значи­ тельно расширен и окончательно османизирован. В частности, турки упразднили полунезависимые бедуинские княжества Сиртики и Киренаики и к 1570 г. включили их в состав эйалета. В 70-е годы

здесь взимались уже турецкие налоги и подати. Таким образом, по крайней мере «теоретически», как пишет Э.Росси, пашалык З а ­ падный Триполи стал охватывать всю территорию современной Ли­ вии [117, с. 173], а также значительную часть территории Туниса (Сахель до 1588 г., Джербу и Ю г до 1605 г.). Правда, некоторые районы, особенно в пустынной и горной части страны, как, например, Бени-Улид, где жили берберы-ибадиты, сохранили значительную долю внутренней автономии и находились скорее в вассальной зависимости, чем под непосредственным управлением Порты.

В большинстве районов Джафар-паша и его ближайшие преем­ ники установили эффективную османскую администрацию. Отдель­ ные восстания (некоего Хадж адж а в Гарьяне в 1574—1575 гг., улед нувейр в 1577 г. и др.) сурово карались властями. Особое недовольство племен вызывало введение налогов. Судя по всему, в Ливии были установлены общеосманские принципы налогообло­ жения и землепользования. Регулярно проводились земельные кадастры (тахрир). Один из них, как свидетельствуют османские архивы, был проведен вскоре после взятия Туниса (1574 г.) [85, с. 161]. Подобно Алжиру и Египту, поддержание внутреннего порядка возлагалось на местные военные формирования и махзенские племена. Система тимаров не вводилась. Все земли и другие мукатаа рассматривались как хавасс-и хумаюн (имперские име­ ния), доходы с которых поступали непосредственно в государст­ венную казну [85, с. 156].

В З Я Т И Е Т У Н И С А Т У Р К А М И (1574 г.)

Разгром мальтийских рыцарей и переход Триполи под власть Порты, по сути дела, предрешили судьбу Туниса. Поражение Доргут Рейса под Махдией в 1550 г. оказалось не более чем вре­ менной неудачей. Победа же испанцев, по существу, не имела никакого практического значения. Она лишь позволила им на ка­ кой-то срок оккупировать часть страны и изгнать турок. Победи­ телям не удалось ни подчинить Тунис, ни даже обеспечить без­ опасность своих гарнизонов.

В условиях иностранного господства восстановление власти бе­ дуинов и старых хафсидских феодалов — ла-гулеттского султана Мулай Мухаммеда и марабутов Шаббийи — вызвало небывалый подъем протурецких настроений. Можно смело утверждать, что в середине X V I в. османофильство в Тунисе достигло своего апогея. Оно приобрело слепую силу предрассудка и оставило неизглади­ мый след в исторической памяти народа. Это нашло свое отраже­

Динара, пишет Тауфик Башруш, создается «впечатление о безус­ ловной приверженности к турецкой власти» по крайней мере «значительной части городского населения» [59, с. 10]. О кресть­ янстве и говорить не приходится. Оно было целиком на стороне турок. В Тунисе не было ни одного населенного пункта, где бы не нашлось достаточно многочисленной группы людей, абсолютно веривших в божественную миссию османов. Именно они приветст­ вовали турок как «освободителей», принимали их с распростерты­ ми объятиями, выносили им навстречу знамена и религиозные реликвии. Такие сцены, в частности, изображены на цветных ту­