Ivanov_N_A_Osmanskoe_zavoevanie_arabskikh_stran_1516-1574

вал своих союзников. В беседах с посланцами Вильгельма Оран­ ского, с гугенотами и особенно с тунисцами и представителями морисков он, по словам Дм.Кантемира, «увещевал их придержи­ ваться оборонительных действий» [69, т. III, с. 8].

Приверженцы «орлиной политики», напротив, считали нужным как можно быстрее развертывать борьбу против «проклятых ис­ панских тиранов», если использовать это выражение Ульдж Али — непримиримого врага «папизма» и католического дворян­ ства. В марте 1568 г. Мехмед Соколлу назначил его бейлербеем Алжира и приказал начать подготовку к вторжению на Иберий­ ский полуостров. В районе Мостаганем— М азагран Ульдж Али начал создавать запасы продовольствия, оружия и военного сна­ ряжения. Здесь было сосредоточено около 14 тыс. мушкетеров, 60 тыс. «туземных» муджахидов, много артиллерии и большое количество пороха. «Для его перевозки, — сообщал европейский информатор, — потребовалось 1,4 тыс. верблюдов» [79, с. 104]. В ночь под Рождество 1568 г. андалусские экстремисты подняли восстание в Гренаде, которое положило начало жестокой Альпухаррской войне 1568—1570 гг. Ульдж Али немедленно поддержал восстание. Он отправил в Альмерию 40 галиотов с оружием и добровольцами. Однако из-за зимних штормов они не смогли по­ дойти к берегу. В январе 1569 г. он повторил попытку, и вновь неудача. Буря рассеяла 32 галеры; только шести кораблям Ульдж Али удалось приблизиться к берегу и выгрузить артиллерию, по­ рох и небольшие группы гази. Всего за время Альпухаррской вой­ ны он сумел переправить в Испанию около 4 тыс. воинов, в том числе несколько сот турок, в большинстве своем старых янычар, которые служили у морисков в качестве военных инструкторов и «капитанов» (см. [79, с. 105; 66, с. 903]).

В Мадриде воцарилась атмосфера, близкая к панике. Боялись прибытия регулярных сил османской армии и флота. 26 октября 1569 г. в беседе с папским нунцием было заявлено — и это, по мнению Ф .Броделя, отражало «реальное беспокойство», сущест­ вовавшее при дворе Филиппа II, — что «если наконец произойдет вмешательство Турка, то Испания может оказаться в руках му­ сульман» [66, с. 898]. Н а подавление восстания были брошены лучшие части испанской армии под командованием дона Хуана Австрийского (1547—1578) — юного испанского «цезаря», ис­ ключительно смелого и талантливого полководца, сводного брата

короля. О т него требовали как можно скорее расправиться с пов­ станцами. «Бог желает, — говорил один из испанских сановни­ ков, — чтобы бунтовщики были наказаны еще до того, как эта собака (имелся в виду султан Селим II. — Н.И.) сумеет собрать войска» [66, с. 897].

К маю 1570 г. дон Хуан Австрийский разбил основные силы повстанцев. 20 мая «генерал-капитан» испанских мусульман Альбаки капитулировал. К 15 июня 30 тыс. морисков сложили оружие. Турецким гази и «маврам» из Африки было разрешено вернуться

вАлжир; им даже предоставили испанские корабли [66, с. 904]. Филипп II явно избегал обострения отношений, и, к удивлению всей Европы, Порта делала то же самое. Еще 17 февраля 1568 г. Селим II продлил перемирие с Австрией. Османские армии одна за другой уходили на Восток. Одна из них в 1569 г. была от­ правлена в Йемен, другая — в знаменитый донской поход, имев­ ший конечной целью захват Астрахани и Казани. Таким образом,

всамый критический момент антииспанского восстания на Западе турки были поглощены войной на Востоке и сосредоточили свои усилия на борьбе с шиитской опасностью.

ВЕвропе не могли поверить в милость провидения. Пока здесь занимались, по словам Ф . Броделя, «игрой в прогнозы» [66, с. 911], Порта сама раскрыла свои карты. 13 сентября 1569 г. агенты

Микаса подожгли арсенал в Венеции, правители которой когдато наложили секвестр на миллионное состояние дочери одного из еврейских банкиров Фландрии — будущей жены всемогущего шефа османской разведки.

13 января 1570 г. в различных городах империи начались аре­ сты венецианских купцов; турки предъявили «исторические права» на Кипр, где Микас хотел основать крупную еврейскую колонию (см. [66, с. 909, 913]). 27 марта сенат Венеции 199 голосами против 21 отклонил ультиматум турок; началась война из-за Кип­ ра, где православное крестьянство немедленно поднялось против феодалов -католиков.

Мехмед Соколлу и газийская верхушка Северной Африки ис­

алжирцы и другие лица из окружения Ульдж Али настаивали на скорейшем открытии военных действий против Испании. Однако

пожар в Венеции и успехи дона Хуана Австрийского побудили бейлербея изменить свои планы [79, с. 105]. В октябре 1569 г. он на свой страх и риск предпринял поход на Тунис. Он хотел дать выход антииспанским настроениям в своем окружении, а заодно столкнуть султана с Филиппом II.

Тунисцы давно ждали этого часа. В Алжире было полно ту­ нисских эмигрантов, бежавших от преследований Мулай Хамиды. Ульдж Али знал, что хафсидское государство раздиралось внут­ ренними противоречиями, было ареной интриг и многочисленных

Абу-т-Тайеба, они восстановили свои позиции в районах к восто­ ку от Константины и стали совершать набеги на кайруанскую рав­ нину [106, с. 107]. Неспособность Мулай Хамиды справиться с положением, покончить с анархией и всеобщим лихоимством ли­ шила его и без того не слишком горячих симпатий подданных. Несмотря на свою протурецкую позицию, он стал одной из самых одиозных фигур. Его контакты с испанцами вызывали подозрения и усиливали ненависть к хафсидскому правительству. Ульдж Али, еще будучи бейлербеем Западного Триполи (1565—1568), отка­ зался поддерживать с ним какие-либо отношения. По некоторым сведениям, они питали друг к другу личную антипатию [106, с. 107]. В довершение всего Мулай Хамида в 1567 г. поддержал антиосманские выступления в Константине (см. [79, с. 103]) и тем самым окончательно скомпрометировал себя в глазах алжиро­ турецкой верхушки.

Антиосманские силы Туниса были разрознены и разобщены. Присутствие испанцев в Ла-Гулетте обрекало их на бездействие и фактически полностью нейтрализовало. У них не было ни вождя, ни ясной перспективы, если не считать честолюбивых устремлений Абд ас-Самеда, стоявшего во главе полудиких шаббийских мсти­ телей.

Османофильский лагерь, напротив, был как никогда сплочен. Практически он объединял всех, кто выступал против испанцев и феодально-бедуинских порядков. Осенью 1569 г. один из минист­ ров Мулай Хамиды бежал в Алжир. Он всячески убеждал Ульдж Али не откладывать далее завоевание Туниса и сообщал, что все взоры обращены к туркам, что их ждут, чтобы покончить с нена­ вистным игом [44, с. 128; 79, с. 106].

В октябре 1569 г. войска алжирского бейлербея выступили в поход. Они состояли из 5 тыс. янычар, 6 тыс. зуавов и многочис­ ленных народных ополчений, которые присоединялись к армии по мере ее прохождения через Кабилию, Константину и Аннабу (см. [79, с. 106; 66, с. 901; 106, с. 107]). Повсюду их ожидал вос­ торженный прием. В отличие от них войска Мулай Хамиды, со­ стоявшие из 30 тыс. человек, не пользовались симпатиями масс. К тому же солдаты были ненадежны и склонны к измене. В сра­

Сиди-эль-Ваххабе, где Мулай Хамида пытался приостановить наступление турок. Лишь проливные дожди и разлив Меджерды на время задержали продвижение османских войск [79, с. 107].

19 января 1570 г. Ульдж Али вступил в г. Тунис. Мулай Х а ­ мида бежал в Ла-Гулетту. Турки, которые, по словам Ф .Броделя, «были очень хорошо приняты жителями г. Туниса» [66, с. 901], расположились здесь как у себя дома. Ульдж Али объявил о вос­ становлении османской власти. В течение двух месяцев он подчи­ нил города северо-восточного побережья и большинство внутрен­ них районов, где «установил порядок, неизвестный с давних пор» [79, с. 107]. 10 марта 1570 г. он двинулся в обратный путь, оставив в Тунисе гарнизон численностью 3 тыс. человек под командованием своего каида Рамдан-бея — итальянца, родом с о-ва Сардиния.

Северный Тунис был преобразован в османский эйалет. П ер­ вым бейлербеем, или «королем Туниса», по терминологии евро­ пейцев, был назначен Хайдар-паша. Он подавил отдельные очаги неповиновения, в частности на юге Туниса, и приступил к реорга­ низации управления.

В руках испанцев осталась лишь Ла-Гулетта. Она была совер­ шенно неприступна для местных османских контингентов, и Ульдж Али обратился в Порту с просьбой о помощи [79, с. 107]. Одна­ ко султан отнесся к этой просьбе более чем сдержанно. По доне­ сениям испанских агентов, он квалифицировал действия Ульдж Али как «авантюру» и укорял его за безответственность [66, с. 909]. Вместо подкреплений Селим II приказал ему отправиться со своим флотом в Восточное Средиземноморье, где в это время шла подготовка к экспедиции на Кипр.

Тунис вновь оказался разменной монетой в руках держав и ос­ манских придворных клик. Мехмед Соколлу был вынужден усту­

пить давлению Микаса, которому удалось изобразить экспедицию на Кипр как крупную акцию «священной войны», к тому же имевшую непосредственное отношение к личной чести султана и всей августейшей фамилии. В международном плане война из-за Кипра бросила Венецию в объятия Филиппа II. 25 мая 1571 г. по инициативе папы Пия V (1566—1572), который, по словам Ф .Б роделя, «лучше, чем кто-либо другой, понимал суть великого противо­ стояния христианства с неверными и еретиками» [66, с. 860], была создана Священная лига — союз католической Испании, Венеции и римского престола с участием германских государств. Генералисси­ мусом Лиги был назначен дон Хуан Австрийский. Венеции при этом удалось убедить союзников начать военные действия в Вос­ точном Средиземноморье, а уж потом воевать в Северной Африке.

7 октября 1571 г. в заливе Лепанто произошло одно из круп­ нейших сражений в мировой истории. Соединенный флот католи­ ческих держав — 208 кораблей под командованием дона Хуана Австрийского — окружил и уничтожил османский флот, состояв­ ший из 230 военных кораблей под командованием капудан-паши Пияле. Бой имел исключительно упорный и ожесточенный харак­ тер. «М оре на месте сражения, — по свидетельству очевидцев, — вдруг показалось бойцам красным от человеческой крови» [66, с. 939]. Было убито и ранено 30 тыс. мусульман; 3,4 тыс. попало в плен. Среди погибших был сам Пияле-паша, властитель Средизем­ ного моря. У христиан было убито 8 тыс. и ранено 21 тыс. Среди них был Мигель де Сервантес, который потерял при Лепанто ле­ вую руку.

В этом сражении во всем блеске проявился полководческий ге­ ний дона Хуана Австрийского. Он сумел использовать мельчай­ шие ошибки противника, нерешительность и незнание им тактико­ технических возможностей новых христианских кораблей. Он по­ терял 10 галер, мусульмане — 200 боевых единиц [66, с. 939]. Только алжирской эскадре под командованием Ульдж Али уда­

как и Хайраддин Барбаросса, совмещал с обязанностями бейлер­ бея Алжира [82, Т. V I, С. 432; 106, С. 113; 79, с. 108].

П о мнению большинства историков, победа при Лепанто не дала Испании непосредственных стратегических выгод. К весне 1572 г. Мехмед Соколлу при содействии Ульдж Али (или Кылыч Али, как его предпочитают именовать турецкие историки) почти полностью восстановил османский флот. Тем не менее победа дона Хуана Австрийского имела огромное значение. Она стала своего рода рубежом в истории мировых войн. По существу, с этого времени между Востоком и Западом установился военный пари­ тет, сохранявшийся вплоть до 1683 г. Во всяком случае, Лепанто, как подчеркивает Ф .Бродель, было «концом невзгод, концом ре­ ального комплекса неполноценности христианства, концом не ме­ нее реального турецкого превосходства» [66, с. 940]. В сражении при Лепанто, по словам М . Сервантеса, «рассеялось заблуждение, в коем пребывали весь мир и все народы, полагавшие, что турки на море непобедимы» [35, т. 1, с. 442].

Внутренние трудности в Испании и разногласия между членами Лиги не позволили им воспользоваться плодами победы. 2 апреля 1573 г. Венеция заключила мир с Портой на таких тяжелых усло­

цианской экспедиции против Алжира, Туниса и Триполи не могло быть и речи. Единственное, что оставалось испанцам, — это ог­ раниченное нападение на Тунис, планы которого разрабатывались еще весной 1571 г. в качестве ответа на оккупацию страны вой­ сками Ульдж Али [66, с. 925].

Испания к этому времени полностью отказалась от африкан­ ских амбиций Карла V . Филипп II понимал бесперспективность

ет Ф .Бродель, — он отказался от всякой большой политики в Средиземноморье» [66, с. 973]. Его основная идея заключалась в том, чтобы лишить турок их опорных баз в Северной Африке, уничтожить их крепости и тем самым «сделать их, — как пишет Э.Мерсье, — беззащитными перед атаками туземцев из внутренних районов» [106, с. 115]. Одним словом, Филипп II хотел нейтрали­ зовать Северную Африку, сделать ее ни турецкой, ни испанской.

Более широкие планы существовали у дона Хуана Австрий­ ского — внебрачного сына Карла V . Этот кумир христианского

мира мечтал о собственном королевстве и был не прочь обосно­ ваться в Тунисе. По свидетельству очевидцев, этот город был в те времена «не хуже любого города христианства» [119, с. 144] и по своим размерам был «столь же велик, как прекрасный и благо­

Они обещали ему корону Туниса и всячески подталкивали к ак­ тивным действиям в Северной Африке. Весной 1572 г. Филипп II подписал приказ об экспедиции в Тунис, но тут же его отменил [66, с. 952]. В июне 1573 г. он вновь дал санкцию на этот поход, но с одним условием: разгромить турецкие базы и немедленно эвакуировать страну [106, с. 115; 79, с. 115].

Дон Хуан Австрийский решил воспользоваться случаем для осуществления своих замыслов. 7 октября 1573 г., во вторую го­ довщину битвы при Аепанто, его флот из 138 военных кораблей, не считая многочисленных фрегатов и барок, с 27,5 тыс. человек на борту, отплыл к берегам Африки. Среди испанских солдат, которые под «гордым стягом дона Хуана» [35, т. 4, с. 194] от­ правились на завоевание Туниса, был «скромный воин», один из рядовых в прославленном полку Лопе де Фигероа, Мигель де Сервантес Сааведра. Безвестный еще автор «Дон Кихота», герой­ ски сражавшийся при Лепанто, был замечен командирами и, не­ смотря на ранение, приглашен участвовать в африканском походе, который, казалось, не сулил никаких неприятностей. К вечеру 8 октября испанские корабли с крестами на парусах появились на

многочисленный османский гарнизон отошел и занял позиции на дорогах, ведущих в глубь страны. Вслед за турками ушли десятки тысяч жителей. Боясь повторения событий «черной среды» 1535 г., они бросили свои дома и жилища. Тунисские хроники с ужасом рассказывают об этом массовом исходе, о тех бедствиях, которые выпаХи на долю горожан в горах Джебель-Ресас и других местах, где они нашли временное пристанище. Здесь они жили в пещерах, в примитивных хижинах и гурби, нередко по соседству с беду­ инами.

И октября 1573 г. испанцы вошли в пустой город. Легенды о сокровищах, якобы спрятанных «маврами», лишили их покоя. Тол­ пы солдат с лопатами и заступами в руках двинулись по улицам. В течение нескольких дней они обшаривали дома, простукивали стены, рылись во дворах и на чердаках, сбивали штукатурку и косяки дверей. В огромном городе не осталось ни одного целого дома. «Бравые молодцы, — писал очевидец, — затратив уйму сил и не найдя ничего, срывали свою злость, разбивая большие кув­ шины с маслом» [119, с. 147]. И х было по 40, 50 и даже 100 штук в каждом хозяйстве. Все внутреннее убранство домов было заляпано маслом, разбито и разворовано. У ворот Баб-эль- Бехар образовалась импровизированная толкучка, где на протяже­ нии четверти мили в два ряда стояли солдаты, предлагая награб­ ленное. Матросы и маркитанты за бесценок скупали редчайшие предметы роскоши, кайруанские ковры, тонкие полотна, изыскан­ ную посуду, мешки с пряностями, парфюмерию и т.п. Офицеры увозили целые колонны из мрамора и порфира, которыми обычно украшались углы тунисских домов. Даже дон Хуан Австрийский не устоял перед одной из колонн Большой мечети и отправил ее в Италию [82, т. V I, с. 437, примеч. 1].

Вопреки приказам короля дон Хуан решил сохранить за собой Тунис. Вечером 13 октября 1573 г. на военном совете в Касбе испанские и итальянские генералы большинством голосов высказа­ лись за постоянную оккупацию страны. Впоследствии дон Хуан Австрийский объяснял это тем, что предписание Филиппа II о немедленной эвакуации Туниса было получено слишком поздно, якобы даже на обратном пути [66, с. 972]. Как бы то ни было, 24 октября 1573 г. дон Хуан Австрийский покинул Тунис, оста­ вив здесь крупный гарнизон. П о пути он захватил Порто-Фарину

поставил своего брата перед свершившимся фактом, тот счел более уместным пока не отменять принятого решения и дал ему свое согласие». Правда, оно было дано сроком всего на один год и то лишь «при условии, что завоеванная страна будет кормить окку­ пационную армию» [66, с. 974]. Филипп II наотрез отказался возложить на дона Хуана корону короля Туниса и назначил его

наместником в Милане, что, по словам Ф .Броделя, произвело на принца «впечатление опалы» [66, с. 975].

Наместником в Тунисе, официально командующим испанскими войсками, был назначен миланский генерал граф Габрио Сербеллони, двоюродный брат Джан Джакомо Медичи. В его распоря­ жении было оставлено 8 тыс. солдат: 4 тыс. испанцев и столько же итальянцев. Они должны были размещаться в новой крепо­ сти — «Аль-Бастиун», как называли ее арабы, которая была построена «на расстоянии меньшем, чем мушкетный выстрел» [119, с. 135] от стен г. Туниса. Этот Аль-Бастиун, или поуа агх испанских источников, представлял собой отдельный военный го­ родок со своими складами, мельницами, церковью и даже аптекой и, по сути дела, как пишет П.Себаг, был первым европейским поселением в г. Тунисе [119, с. 18]. Крепость Ла-Гулетта сохра­ нила автономное положение во главе со своим комендантом доном Педро Пуэрто Каррерой. В военном отношении она не была свя­ зана с системой обороны г. Туниса. Правда, посреди тунисской лагуны на небольшом острове Шикли еще в 1540 г. был построен замок Сант-Яго, который можно было использовать для связи между двумя крепостями.

С самого начала положение Г.Сербеллони было исключительно трудным. Ему надо было одновременно обеспечивать и снабжение оккупационной армии, и лояльность местного населения. Между тем тунисцы по-прежнему хранили верность османам и не выра­ жали ни малейшего желания переходить под власть испанцев. Взять Тунис было нетрудно, удержать его — вот задача, которая

ностью выработать форму их управления, чтобы они оценили власть короля Испании» (цит. по [66, с. 9 7 4]). Но как это сде­ лать, если, по словам Ф .Броделя, «ничто не позволяло говорить о том, что страна в целом, с ее кочевыми и оседлыми массами, при­ мет завоевание христиан» [66, с. 975].

У графа Г.Сербеллони не было никакой опоры в Тунисе. Еще на военном совете 13 октября дон Хуан Австрийский отказался от услуг Мулай Хамиды, который после потери трона обратился к Испании с просьбой о помощи и обещал ей свое сотрудничество. Мулай Хамида был единственным представителем династии, имев­ шим основание рассчитывать хотя бы на частичную поддержку

гвардии и тунисских айянов. Но он хотел сохранить за собой зна­ чительную часть реальной власти и денег. Военный совет решил, что Мулай Хамида запросил слишком много, и соглашение не состоялось. К тому же надо иметь в виду, что претензии бывшего султана на тунисский трон, хотя бы под сюзеренитетом Испании, расходились с личными планами дона Хуана, который сам претен­ довал на корону Туниса. Еще 26 июня 1573 г., за три с лишним месяца до начала экспедиции, дон Хуан писал Филиппу II: «Здесь существует мнение, что надо предпринять завоевание Т у ­

испанская марионетка, бывший ла-гулеттский султан. В отличие от брата у него не было честолюбивых устремлений, которые могли бы вызвать беспокойство у дона Хуана Австрийского. В течение многих лет Мулай Мухаммед жил в Ла-Гулетте, затем, спасаясь от интриг брата, бежал в Италию и вернулся оттуда только с флотом испанцев. 14 октября 1573 г. он был назначен «инфантом, губернатором мавров» [119, с. 139, 156—157], т.е. главой мусуль­ манской общины и «туземной» администрации, если рассматривать устройство Туниса в это время как своего рода испанский протек­ торат. В глазах мусульман этот «инфант», по крайней мере номи­ нально, выступал в качестве султана; он собирал налоги, принимал присягу, пытался создать собственные вооруженные силы. Снача­ ла он поселился в Касбе, затем переехал в Аль-Бастиун, где в окружении христиан чувствовал себя гораздо увереннее, чем во дворце халифов.

Основной задачей Мулай Мухаммеда было управление «мавра­ ми». В соответствии с политикой Г.Сербеллони ему надо было прежде всего завоевать доверие мусульман, оторвать их от турок и продемонстрировать «преимущества» испанской власти. Сразу же после отъезда дона Хуана Австрийского жителям было разрешено вернуться в г. Тунис. «К этим людям, — писал Б.Руффино, — хорошо относились, и те, кто желал, могли вернуться в город, где они размещались на жительство в домах около Большой мечети, так как треть города была выделена им в качестве квартала» [119, с. 153]. После строительства Аль-Бастиуна им стали возвращать остальные дома. Грабежи были приостановлены. Габрио Сербел-