- •Мышление и речь Краткий обзор всех тем на билеты
- •Главное говори уверенно
- •Мышление Мышление как познавательный процесс. Специфика мышления по сравнению с другими психическими процессами.
- •Принципы научного познания (принцип детерминизма, принцип развития, принцип системности).
- •Дифференциация наук, изучающих мышление.
- •Развитие представлений о понятии мышлении в Античном мире: Сократ [принципы сократического диалога, теория эвристик].
- •Развитие представлений о понятии мышлении в Античном мире: Платон.
- •Учение о припоминании
- •Классификация знания и определение мышления
- •Диалог души с собой
- •Диалектика
- •Развитие представлений о понятии мышлении в Античном мире: Аристотель [законы логики].
- •1. Закон тождества.
- •2. Закон противоречия
- •3. Закон исключенного третьего.
- •Мышление как ассоциация идей (ассоцианизм г. Мюллера).
- •Основные идеи структурной психологии (в. Вундт, э.Б. Титченер).
- •Функциональная направленность мышления (у. Джемс, д. Дьюи). Принципы функциональной психологии.
- •Мышление как действие. Исследование мышления в вюрцбургской школе. Телеологический подход: безобразное мышление о. Кюльпе. Мышление как функционирование интеллектуальных операций. Теория Зельца.
- •1. Название направления, представители:
- •3. Методы изучения, описать специфику:
- •4. Понимание мышления и объяснение его механизмов
- •5. Центральные постулаты направления и понятия
- •6. Исследования мышления, эксперименты (цель, гипотеза, результаты, выводы)
- •7. Результаты и выводы по всему направлению
- •8. Анализ направления в соотнесении с другими направлении
- •Исследование мышления в гештальтпсихологии. Мышление как инсайт (к. Дункер).
- •Мышление как высшая психологическая функция (л.С. Выготский).
- •Значение как единица анализа мышления (л.С. Выготский).
- •Исследование Выготского-Сахарова. Формирование понятий.
- •Образование неоформленного, неупорядоченного множества отдельных предметов, их синкретического сцепления, обозначаемого одним словом.
- •Образование понятий-комплексов на основе некоторых объективных признаков
- •Образование настоящих понятий
- •Три плана речевого мышления (л.С. Выготский). Внутренняя речь как инструмент мышления.
- •Интеллект как форма адаптации (ж. Пиаже).
- •Понятие «структуры» в концепции ж. Пиаже.
- •Генез интеллектуальных структур.
- •Этапы развития интеллекта по ж. Пиаже.
- •Происхождение и развитие умственного образа, виды образов.
- •Эгоцентрическая речь и ее значение для развития внутренней речи (ж. Пиаже, л.С. Выготский).
- •Проблема соотношения внешнего и внутреннего действия по а.Н. Леонтьеву. Мышление как высшая форма отражения (а.Н. Леонтьев).
- •Мышление как процесс (с.Л. Рубинштейн, а.В. Брушлинский).
- •Живое движение как прототип действия (н.А. Бернштейн, в.П. Зинченко).
- •Мышление как деятельность (о.К. Тихомиров).
- •Теория поэтапного формирования умственных действий и возможности ее применения (п.Я. Гальперин).
- •Формирование понятий как процесс переработки информации по Дж. Брунеру. Теория выдвижения и проверки гипотез (Дж. Брунер)
- •Теория «пространства задачи» (а. Ньюэлл и г. Саймон).
- •«Theory of mind» (ф. Флавелл).
- •Проблема человеческой рациональности (д. Канеман и a. Тверски).
- •Теория «ментальных моделей» (ф. Джонсон-Лэйрд).
- •Четырехуровневая модель мышления (н.Г. Алексеев).
- •Факторные модели интеллекта (ч. Спирмен, л. Терстоун, р.Б. Кеттелл, Дж. Равен, д. Векслер, Дж. Гилфорд и др.).
- •Интеллект как форма организации ментального (умственного) опыта (м.А. Холодная).
- •Конвергентное и дивергентное мышление.
- •Особенности аутистического мышления.
- •Интуитивное и аналитическое мышление. Особенности критического мышления. Понятие «рефлексии». Развитие рефлексивных способностей.
- •Эмпирическое и теоретическое мышление. Особенности практического мышления (б.М. Теплов).
- •Методы исследования мышления. Экспериментальные исследования проблемы «мышления и речи».
- •Исследование житейских и научных понятий. Исследование эгоцентрической речи и мышления.
- •Генетическая классификация видов мышления.
- •Субъект и объект мышления. Мышление как внутренний диалог.
- •Речь Естественный язык (отличие человека от животного).
- •Соотношение «язык-речь».
- •Виды речи и речевая деятельность.
- •Функции языка и функции речи.
- •Теоретические проблемы возникновения речи.
- •Физиологические основы речи.
- •Теории происхождения речи: стохастическая модель.
- •Теории происхождения речи: модель непосредственно составляющих.
- •Теории происхождения речи: трансформационно-генеративная грамматика н. Хомского.
- •Теории происхождения речи: теория уровней языка.
- •Модели производства речи: т-о-т-е.
- •Модели производства речи: модель л.С. Выготского.
- •Модели производства речи: модель [динамическая схема высказывания] а.Р. Лурии.
- •Модели производства речи: модель а.А. Леонтьева.
- •Модели производства речи: модель Левелта.
- •Ошибки и оговорки при производстве речи.
- •Проблемы значения и психосемантика сознания. Значение как «превращенная форма деятельности» (м.К. Мамардашвили).
- •Превращенная форма деятельности
- •Гипотеза лингвистической (лингвокультурологической) относительности. Взаимосвязь языка и сознания, образующие сознания.
- •Виды и формы существования значений в индивидуальном сознании.
- •Системы значений. Этапы онтогенетического развития систем значений.
- •Онтогенетическое развитие сз
- •Новорожденность, младенчество
- •Раннее детство
- •Дошкольный возраст
- •Школьный возраст
- •Подростковый возраст (ты)
- •Восприятие речи: неосознаваемость, уровневость, осмысленность. Соотнесение речи с действительностью. Механизмы восприятия речи (механизм эквивалентных замен, механизм вероятностного прогнозирования).
- •Восприятие и понимание речи. Взаимосвязь значения и смысла. Факторы понимания речи и смысла сообщения. Ошибки при восприятии речи.
- •Пошаговость восприятия текста: затекст – текст – подтекст. Многозначность текста. Включенность текста в неречевую деятельность.
- •Норма и патология в речи. Речевое поведение (эмоциональность, скорость и громкость речи).
- •Речевое поведение
- •Речь в измененном состоянии сознания.
- •Речь в состоянии эмоциональной напряженности.
- •Изменяется грамматический строй речи: увеличивается количество существительных и глаголов по сравнению с прилагательными и наречиями, речь становится более динамичной;
- •Билингвизм и мультилингвизм. Пиджн. Креолизация языка.
- •Воображение Подходы к изучению воображения.
- •Виды и функции воображения.
- •Соотношение воображения и мышления.
- •Механизмы создания (формы синтезирования) образов.
- •Физиологические основы воображения.
- •Развитие воображения.
- •Изучение воображения в специальной психологии (влияние овз на процесс воображения).
- •Патологические формы воображения.
Эмпирическое и теоретическое мышление. Особенности практического мышления (б.М. Теплов).
Рубинштейну принадлежит последовательное проведение идеи о принципиальном различии эмпирического (или рассудочного) и теоретического (или разумного) мышления. Согласно Рубинштейну, необходимо различать два уровня мышления, тесно связанных и с разными видами обобщения.
Первый уровень – это наглядное мышление, опирающееся на эмпирическое обобщение, получаемое путем сравнения вещей и выделения в них внешне сходных свойств. Такой путь может быть практически использован и фактически используется на начальных стадиях познания, пока оно не поднимается до уровня теоретического знания... Такое обобщение есть лишь отбор из числа эмпирически, непосредственно, чувственно данных свойств; оно не способно поэтому привести к открытию чего-либо сверх того, что дано непосредственно, чувственно.
Второй уровень - это теоретическое (или отвлеченное) мышление, опирающееся на абстрагирование и обобщение существенных свойств вещей путем их анализа, связанных с преобразованием исходных чувственных данных в целях обнаружения и выделения их сущности (в последующем на основе этих свойств можно вывести различные частные их проявления).
Теплов разделял виды мышления по их виду их непосредственного применения, точнее, по качеству постанавлиемых задач и получаемых результатов. По данному критерию Теплов выделил два основных вида мышления, практическое и теоретическое.
Практическое мышление, как нетрудно догадаться, используется для решения практических задач, в то время как теоретическое используется для создания гипотез и предположений. Основное различие теоретического и практического подходов часто заключается в выделенном временном лимите. Для решения практических задач обыкновенно даётся небольшое ограниченное количество времени, в то время как временные рамки решения теоретических задач более свободны. Практические задачи более конкретны и непосредственны, а теоретические задачи часто носят достаточно обобщенный характер. Работа практического ума непосредственно вплетена в практическую деятельность и подвергается непрерывному испытанию практикой, тогда как работа теоретического ума обычно подвергается практической проверке лишь в своих конечных результатах. Умственная работа ученого яснее, спокойнее (это не значит обязательно "легче"), чем умственная работа политического деятеля или полководца.
Методы исследования мышления. Экспериментальные исследования проблемы «мышления и речи».
Метод наблюдения. Регистрируется эмоциональные компоненты поведенческих реакций.
Метод беседы.
Анкетирование.
Лабораторный эксперимент. Масса недостатков. Необходимо создавать помехи.
Тестирование. Необходима всегда норма для выборки. Всегда, таким образом, необходимо сравнение.
Самонаблюдение.
Моделирование мыслительных процессов. Конкретное моделирование очень сложно. Обычно математическое, абстрактное моделирование.
Психофизиологические методы. Показатели сложности, степени заинтересованности. Вживание электродов.
Проблема мышления и речи принадлежит к кругу тех психологических проблем, в которых на первый план выступает вопрос об отношении различных психологических функций, различных видов деятельности сознания. Центральным моментом всей этой проблемы является, конечно, вопрос об отношении мысли к слову.
Внутренняя сторона слова – его значение – неразложимая единица, в которой содержатся свойства, присущие речевому мышлению как целому.
В слове мы всегда знали лишь одну его внешнюю, обращенную к нам сторону. Между тем в его другой, внутренней стороне и скрыта как раз возможность разрешения интересующих нас проблем об отношении мышления и речи, ибо именно в значении слова завязан узел того единства, которое мы называем речевым мышлением.
Слово всегда относится не к одному какому-нибудь отдельному предмету, но к целой группе или к целому классу предметов. В силу этого каждое слово представляет собой скрытое обобщение, всякое слово уже обобщает, и психологической точки зрения значение слова прежде всего представляет собой обобщение. Качественное отличие единицы в основном и главном есть обобщенное отражение действительности. В силу этого мы можем заключить, что значение слова, которое мы только что пытались раскрыть с психологической стороны, его обобщение представляет собой акт мышления в собственном смысле слова.
Но вместе с тем значение представляет собой неотъемлемую часть слова как такового, оно принадлежит царству речи в такой же мере, как и царству мысли. Слово без значения есть не слово, но звук пустой. Слово, лишенное значения, уже не относится более к царству речи. Поэтому значение в равной мере может рассматриваться и как явление речевое по своей природе, и как явление, относящееся к области мышления. Оно есть речь и мышление в одно и то же время, потому что оно есть единица речевого мышления. Если это так, то очевидно, что метод исследования интересующей нас проблемы не может быть иным, чем метод семантического анализа, метод анализа смысловой стороны речи, метод изучения словесного значения. Изучая развитие, функционирование, строение, вообще движение этой единицы, мы можем познать многое из того, что может нам выяснить вопрос об отношении мышления и речи, вопрос о природе речевого мышления.
Прочитаем в одном из рассказов С. Довлатова:
«- Ты читала мой рассказ «Судьба»? - конечно, ведь я же набирала его для альманаха «Перепутье». Тогда я задаю еще один вопрос: - А что сейчас набираешь? - Булгакова для «Ардиса». - Почему же ты не смеешься? - Потому что я набираю совершенно автоматически».
Возникает вопрос правда ли возможно - совершенно автоматически производить набор текста, не вникая в его содержание? Если - да, то работа наборщика или машинистки представляется совершенно особым видом деятельности: внешне эта работа как будто бы вербальна, т. е. имеет место обработка текста (причем дважды -считывание с рукописи и репродукция его же литерами на клавишах), а мышление в этом процессе участия не принимает. Где же обязательная связь того и другого?..
Проведен большой многосерийный эксперимент с машинистками и наборщиками. Уже предварительные наблюдения показали, что опытные наборщики и машинистки умудряются во время работы перебрасываться друг с другом репликами (без отрыва от работы). В специальных условиях было проверено, что понимание речи соседа производится, действительно не в кратких перерывах между набором или печатанием, а именно параллельно с ними.
Однако ученые нашли способ сделать такую работу затруднительной и даже невозможной: предлагалось перепечатать (или набрать) текст, который был специально деформирован грамматически - как синтаксически, так и морфологически. Вот пример предложения из такого текста: «Многая из такое и позже также или или вот из латуни муравьиные сапога пошел скоро, потому что он стала совсемочки белая». Такого рода текст никто не смог перепечатать (набрать), не отвлекшись от текстов разговоров. Дело не в бессмыслице. С хорошей скоростью перепечатывался не менее бессмысленный текст (без отрыва отпосторонних разговоров): «Многое из такого в данный момент и позже муравьи в латунных сапожках обнаруживали неоднократно; при этом они становились совсем белыми».
Помехой наборщикам служила не семантика текста, который они обрабатывали, а его поверхностная - вербальная структура, которая была нарушена. Значит, женщина из рассказа С. Довлатова совершенно честно рассказала о том, что она с текстом работает «совершенно автоматически». Да достаточно вспомнить, какие разнообразные (не только по жанрам, но и по специальностям) тексты приходится перепечатывать (набирать). Понимание текста здесь не только невозможно, но и нецелесообразно; оно бы - при вникании в смысл - только тормозило работу.
В конце 70-х годов в разных вузах нашей страны был проведен массовый эксперимент со студентами на лекциях по языкознанию. Лекторы, сговорившись предварительно между собой, вставили в конспекты своих лекций несколько фрагментов, которые надо было продиктовать студентам для точной записи. Один фрагмент был такой: «На одном из Антильских островов была в прошлом году обнаружена популяция птиц, которые переговаривались друг с другом при помощи азбуки Морзе, а в свободное время умели приготовлять вкусное печенье по рецептам кулинарных книг». И что же? Подавляющее большинство первокурсников, не привыкших к осмысленной записи лекций, старательно зафиксировало в своих тетрадях этот формально правильный текст. И только перечитав его по просьбе преподавателя, аудитория дружно рассмеялась и сконфузилась.
Проблемой преподавателя вуза являются студенты, которые, переговариваясь, говорят, что они все слушают. Но действительно ли они усваивают материал?
В особом эксперименте большой группе испытуемых через наушники передавались одни тексты, а синхронно через зрительный канал надо было одновременно обрабатывать тексты того же объема, но совершенно другого содержания. Каковы же результаты? Ведь после опыта испытуемые должны были пересказать и текст, предъявленный на слух, и тот, что предъявлялся зрительно. «Феномен Цезаря» не подтвердился ни в какой мере: либо испытуемые сосредоточивались на читаемом ими тексте (и тогда хорошо его пересказывали), либо на тексте через наушники (и хорошо пересказывали его). Параллельные тексты никто пересказать не мог, даже тему назвать затруднялись. Типичный отчет испытуемого: «Сначала как будто удавалось читать и слушать одновременно. Но после всего один текст рассыпался, не остался в памяти». Те же, кто во что бы то ни стало, следя за собой, пытались усвоить содержание обоих текстов, не запомнили ни одного.
Думается, что понять результат можно так: участки коры, ответственные за слуховое и зрительное восприятия (они находятся в разных местах мозга) работали нормально и свои задачи выполняли исправно. Но ведь зрительные и слуховые сигналы без задержек поступали в общий центр семантической (смысловой) обработки информации. И здесь-то произошла интерференция (взаимное наложение, смешение) результатов мозгового декодирования сигналов одной и той же природы (речевой). Смысл потерял свою четкость, помешали «расшифровке» текстовых разносмысловых и разнооформленных материалов. Скорее всего, «феномена Цезаря» не существует, а миф о нем замаскировал способность знаменитого императора распределять свое внимание к текстам во временных «зазорах» между их исполнением.
Еще меньше вероятность того, что постороннее общение (болтовня) на лекции не мешает усвоению учебного материала. Психолингвистика ответственно утверждает: нельзя производить одновременно двух осмысленных речевых действий.
Но нам надо от описанной части эксперимента перейти к его второй части. А она проходила иначе: через наушники, как и прежде, передавались подобные тексты, а для зрительного предъявления был избран совсем другой материал - серия рисунков X. Бидструпа (по 6 в каждой серии). Каждая серия представляла собой своеобразный «рисунчатый» рассказ о каком-либо событии. Понять смысл серии можно было только последовательно переходя от одного рисунка к другому. Время было выверено так, что текст на слух мог быть нормально усвоен за тот же промежуток, что и серия рисунков. Каков же результат? Совсем
не тот, что при обработке двух вербальных текстов - и поданный на слух пересказывался без потерь, и серия рисунков описывалась верно. Почему? Да потому, что образное содержание рисунков практически почти не надо перекодировать в аппарате мозга, а вербальный текст надо было все равно расшифровывать в центре обработки смыслов: пока он расшифровывался, рисунок уже был усвоен.
Поскольку и понимание языковых текстов и серии рисунков являются безусловно осмысленными, т, е. мыслительными процессами, то опыт показывает, что один из этих процессов (чтение) безусловно осуществляется - по крайней мере на изначальном этапе восприятия - на базе соответствующего национального языка, а другой (восприятие рисунков) - обходится без вмешательства языка, представляет собой невербальный процесс.
Что касается способности перерабатывать поверхностную структуру текста без проникновения в смысл читаемого и печатаемого (набираемого), то эта способность реальна, даже профессиональна для известной группы лиц. Реализация же этой способности свидетельствует о том, что связь между процессом мышления и вербализацией поверхностной структуры текста может быть явно нулевой, отсутствующей.
Итак, в определенных условиях мысль и языковой конструкт способны «сосуществовать» без всякой связи. Иными словами, можно утверждать, что речь и мышление - самостоятельные познавательные процессы, которые могут присутствовать в нашем сознании независимо друг от друга. Еще более просто: в реальной деятельности людей мы сталкиваемся с «мышлением без речи», и (что более парадоксально) с «речью без мышления». В том же случае, когда мышление и речь соединяются в один когнитивный (познавательный) процесс, мы имеем дело с речевым (дискурсным) мышлением.
В середине 60-х годов известный психолог А. Н. Соколов с сотрудниками провел огромную по объему и весьма важную серию опытов для выяснения главного вопроса психологии речи -о взаимозависимости мышления и языка. Психологи решили выяснить, является ли национальный язык «базальным компонентом» мыслительного процесса. Для этого многочисленным испытуемым с разными родными языками давались различные задания, решения которых безусловно требовало осмысления, исключало автоматизм. Одна серия заданий была безусловно связана с операциями на языке: чтение незнакомого текста, мысленное воспроизведение известного стихотворения и т. п. Другая серия заданий (лабиринтные задачи, сборка целостного изображения из фрагментов, шашечные и шахматные задачи, исследование рисунков с аналогичными деталями и пр.) прямой опоры на язык не предусматривала. Все испытуемые были оснащены на языке, на губах, на надгортаннике специальными датчиками, импульсы от которых записывались точными приборами. Специфические рисунки от самописцев, похожие на осциллограммы, назывались «электромиограммами» (ЭМГ). Так вот, ЭМГ были получены от всех испытуемых без исключения, т. е. было практически доказано, что в любой из моментов решения любой мыслительной задачи органы артикуляции находились в движении, проявляли свою скрытую от глаз и уха активность (скрытая активность называется «латентной»). Был сделан вывод: латентная активность органов артикуляции в моменты решения мыслительных задач свидетельствует о том, что «национальный язык является базальным компонентом мышления». Что, как говорится, и требовалось доказать.
2 Известно, что дети (и не только они) в моменты рисования, вышивания, преодоления каких-либо препятствий высовывают язык, поджимают губы и т. п. Закрашивание фигуры цветным карандашом и подобные задания не требуют особых размышлений, но обнаруживают особую активность органов артикуляции. Но известно и то, что наши органы артикуляции изначально и поныне выполняют и неязыковые функции (при еде, при откусывании нитки и т. п.). Можно ли утверждать, что такого рода активность есть именно артикуляция (скрытая речь), а не иной тип активности, с речью не связанный? Четкого ответа на этот вопрос дано не было, хотя он был признан интересным.
3. Нашли ли экспериментаторы, сличая друг с другом ЭМГ от разных испытуемых, общие фрагменты в тех ЭМГ, которые были разноязычными? Случалось ли в эксперименте так, что носители одного и того же языка мысленно воспроизводили одно и то же стихотворение? Если да, то отличались ли ЭМГ от них от таковых, взятых от иноязычных? На этот вопрос был дан такой ответ: многие ЭМГ обнаруживали между собой сходные фрагменты и несходные фрагменты. Но идентифицировать по ним общие или несходные языки не удавалось. На наш взгляд, безусловно добросовестные опыты не доказали того, на что рассчитывали экспериментаторы.
Нормально человек мыслит, когда говорит о чем-то. Это и есть речевое (дискурсивное) мышление, где, говоря словами Л. С. Выготского «мысль рождается в слове». Как мы уже говорили, подобный тип спонтанного порождения текста (дискурса) осуществляется в условиях практической одновременности формирования мысли и речи. Но это не значит, что человек, мысля, обязательно при этом еще и «скрытно говорит». Поэтому Н. И. Жинкин утверждал, что «человек мыслит не на каком-либо национальном языке, а средствами универсально-предметного кода мозга, кода с надъязыковыми свойствами».