Второе средство более радикально. Статья Н. Уолласа в 1988 г. легла в основу теории “установленных законом ограничений”. Согласно этой теории, агенты не могут использовать ценные бумаги в качестве платежного средства ввиду запрета, наложенного государством с целью сохранения выгод “сеньоража”, приносимых эмиссией фидуциарных денег, на которую существует государственная монополия, т.е.возможности финансирования расходов за счет эмиссии денег взамен казначейских облигаций. Но отсутствие у агентов возможности выбора между деньгами и ценными бумагами и использование ими фидуциарных денег в результате установленных законом ограничений нарушает согласованность микроэкономической теории.

4.5 “Монетарное laissez-faire”

Если бы не было “установленных законом ограничений”, то экономические агенты свободно, так же, как они производят товары, могли бы выпускать конкурентные деньги. Монетарное “laissezfaire” предполагает, что в этом заключается истинная возможность (теоретическая и практическая) интеграции денег в рыночную экономику. Неудача ТОРВ, связанная с интеграцией денег в условиях равновесия, тогда интерпретируется как следствие отсутствия рынка в определении денег, а не отсутствия денег в определении рыночной экономики. Ошибка, согласно сторонникам данного подхода, заключалась в попытке применения к рыночной теории традиционной концепции денег, основанной на привилегии, дающей государству возможность контролировать природу и количество средства обращения. Наоборот, они считают необходимым применение традиционной концепции рынка к монетарной теории, и если результаты будут удовлетворительными, к монетарной практике. Именно такой подход был назван Р. Л. Гринфилдом и Л. Б. Йигером “подходом к денежной стабильности в терминах свободной конкуренции” (“A Laissez Faire Approach to Monetary Stability”, Journal of Money, Credit and Banking, 1983 г.).

Согласно Г. А. Селджину и Л. Х. Уайту (“Как “невидимая рука“ могла бы регулировать денежное обращение,”, “How Would the Invisible Hand Handle Money?”, Journal of Economic Literature, 1994

г.), существуют три ответа на вопрос, каким образом “невидимая рука” регулирует денежное обращение. Первый — посредством “свободного банка” и “центральных” денег. Эта концепция продолжает традиции свободной банковской системы (Free Banking). Ее сегодня защищает Милтон Фридмен (Оптимальное количество денег и другие работы, The Optimum Quantity of Money and Other Essays, 1969 г.). Как и в обычных монетарных режимах, “центральные” деньги определяют единицу счета и являются средством осуществления межбанковских операций. Тем не менее, нет нужды в их использовании частными лицами; последние предпочитают хранить кассовые остатки в неофициальных деньгах, эмитированных частными банками. Подобная свобода эмиссии банкнот, впрочем, принципиально отличается от существующей практики (режима “установленных законом ограничений”). Другое ее отличие — отсутствие ограничений на хранение резервов “центральных” денег эмиссионными банками. Считается, что такой режим обеспечивает оптимальное количество денег.

Очевидно, что эта теория не в состоянии разрешить проблемы, связанные с интеграцией денег в ОРВ, поскольку она только предполагает существование “центральных” денег, после чего сталкивается со связанными с ними трудностями. С одной стороны, если законом не установлена величина банковских резервов, хранимых в “центральных” деньгах, то ничто не может помешать банкам осуществлять взаиморасчеты в каком-нибудь приносящем процент активе. Поскольку частные лица также не используют “центральные” деньги, то спрос на них падает до нуля. Если “центральные” деньги являются фидуциарными (fiat money), то их цена будет равна нулю, что приведет к исчезновению расчетной единицы, которую они определяли. Экономика демонетаризируется и возвращается к реальному равновесию и к товару-измерителю.

Расчетная единица привязана теперь не к “центральным” деньгам, а к благу, не наделенному какой-либо монетарной функцией. Следовательно, единственной возможностью придания смысла современному понятию свободной банковской системы (системы частных денег) является исключение выполняемой деньгами функции единицы расчетов.

Именно это было предложено сторонниками второго направления “монетарного laissez-faire”, названного “новой монетарной экономикой” (New Monetary Economics), предполагающего наличие не использующих “центральные” деньги систем платежей. Гринфилд и Йигер, статью которых мы уже упоминали выше и на которую мы будем ссылаться, назвали свою систему “BFH”, отдав дань своим предшественникам — Блэку, Фэме и Холлу (Black, Fama, Hall). Эта система предполагает, что расчеты между нефинансовыми агентами осуществляются с использованием выпущенных конкурирующими “банками” (финансовыми организациями) средств обращения (депозитов, банкнот). Оплата осуществляется в некотором активе (активах), выбранном банками, использующем его также и для взаиморасчетов. Все цены измеряются единицей расчета, в качестве которой может выступать любой набор товаров, если только он не используется в качестве средства обращения, платежа или взаимозачетов: единица счета “отделена” от системы платежей. Все цены устанавливаются свободно, в зависимости от спроса и предложения, в том числе цена (цены) средства (средств) платежа, что означает, что фиксированной ставки конвертирования средств обращения не существует. Сторонники такой системы считают, что ее основным преимуществом является полное устранение колебаний реальной активности, вызываемых изменениями спроса и предложения “центральных” денег, поскольку их больше не существует.

“Разделение” единицы счета и средств обращения не является революционным, поскольку, как мы видели, оно типично для ТОРВ (выделение товара-измерителя и денег). Не следует, следовательно,

ожидать, что данная гипотеза разрешит проблемы, связанные с интеграцией денег в эту теорию. Рассмотрим два существующих направления критики. Первое концентрируется на несовершенной или асимметричной информации типа “Новых кейнсианцев” (New Keynesian). Если рынок не способен полностью раскрыть соответствующие качества выпущенных частным образом средств обращения, то действует “закон Грешема” (“плохие деньги вытесняют из обращения хорошие”): агенты будут стремиться использовать плохие средства обращения и сохранять хорошие, что неблагоприятно скажется на функционировании платежной системы; банкротства могут привести к нехватке средств обращения.

Если же информация, наоборот, совершенна, как предполагают Гринфилд и Йигер, то выявляются иные недостатки такого предложения: конкурирующие платежные системы могут столкнуться с упомянутыми выше трудностями двустороннего безденежного обмена благ (см. выше 3.3.). С одной стороны, возникает проблема, связанная со средствами обращения: если никто не обязан принимать средства обращения, выпущенные частным банком, то для “конкурирующих денег” необходимость “совпадения потребностей сторон” не меньше, чем для благ. Требования остаются прежними, поскольку финансовые активы (используемые в качестве средств обращения) также являются товарами. Но если возникнет необходимость “совпадения потребностей сторон”, то агенты будут стремиться накапливать некоторые средства обмена с целью обмена их на другие, так что будет нарушена совместимость рыночных равновесных цен последних и равновесных бюджетных ограничений нефинансовых индивидуальных агентов. С другой стороны, существует проблема, связанная со средством (средствами) платежа. Даже если существует договоренность банков об осуществлении платежей с использованием единственного выпускаемого ими средства обращения, корректировка цен, направленная на установление соответствия между совокупным спросом на него (т.е.ценностью всех предъявленных к оплате средств обращения) и

его совокупным предложением (т.е. ценностью резервов этого актива во всех банках), не гарантирует, что каждый банк, используя собственные резервы, может удовлетворить требования, предъявляемые к оплате при данной цене. В условиях отсутствия “кредитора в последней инстанции”, т.е. центрального банка, готового рефинансировать банки в случае возникновения у них проблем с ликвидностью, банки становятся банкротами.

Сегодня признано, что поскольку в ТОРВ рыночное и индивидуальное равновесие не всегда совпадают (см. выше, 3.3), то гибкость цен благ не является достаточным условием жизнеспособности конкурентных безденежных рынков. Аналогичным образом, гибкость цен выпущенных банками средств обращения и средства платежа, принятого этими банками, не является достаточным условием жизнеспособности конкурирующих систем платежей при отсутствии “центральных” денег. Тогда существует большой соблазн отказаться от ТОРВ и рассматривать “монетарное laissez-faire” применительно к иному видению рынка. Одно из них было предложено в 1930-х годах Фридрихом фон Хайеком, куда вписываются его идеи о “денационализации денег” (Частные деньги, 1976 г.). Речь идет о третьей концепции монетарного либерализма, основанной на конкурирующих фидуциарных деньгах.

Эти деньги отличаются от изучавшихся ранее, они напоминают фидуциарные деньги центрального банка, но за одним важным исключением: они свободно выпускаются частными агентами, и, следовательно, одновременно существует множество таких денег. Сложность анализа причин, объясняющих наличие спроса на такие деньги, предъявляемого небанковскими агентами, объясняется отсутствием каких-либо ссылок на ТОРВ и литературу, вписывающуюся в рамки данного подхода. Согласно Хайеку, соответствующее определение прав собственности, защищающее эмитированные банками “марки” (с целью избежания имитации), должно стимулировать эмитентов гарантировать стабильность их

покупательной способности в терминах определенного набора благ. В таких условиях эмиссия будет осуществляться очень осторожно, что объясняется стремлением избежать обесценения денег в результате чрезмерной эмиссии. Подобные конкурирующие фидуциарные деньги могли бы стать лучшим, чем деньги, обеспеченные товарами (цены которых подвержены колебаниям на рынках этих товаров), или эмитированные государством (которое всегда стремится увеличить количество денег в обращении с целью покрытия дефицита, что ведет к обесценению денег) фидуциарные деньги, средством против обесценения денег. Если бы им было отдано предпочтение, то на них существовал бы спрос, что реально обеспечивало бы постоянство их покупательной способности.

Но, если законом не оговаривается необходимость выполнения эмитентами взятых на себя обязательств и механизм погашения таких денег, гарантирующий их покупательную способность набором благ, то что может защитить агентов, пользующихся ими, от неограниченной эмиссии? Мы здесь вновь сталкиваемся с некоторыми подходами “новой микроэкономики”: при двустороннем контракте контрагенту может быть выгодно “оппортунистское” поведение, т. е. нарушение контракта. При отсутствии третьего агента (например, посредника, заставляющего следовать правилам, или судьи, санкционирующего его нарушение), существующий риск провоцирует агентов к нарушению контракта. То же самое и здесь: возникает проблема “временного несоответствия”: для эмитента денег может оказаться более выгодным единожды разместить значительное количество денег (например, пообещав более высокий процент по вкладам) и исчезнуть, чем поддерживать свои обязательства, гарантируя их покупательную способность путем ограничения эмиссии. Вследствие такой гиперинфляции цена этих денег будет равна нулю: мы вновь, хотя и иным путем, приходим к стандартной проблеме фидуциарных денег в ТОРВ.