§ 2. Категория бытия. Диалектика бытия и небытия

метом прежде всего философского анализа. Конечно, любая наука также вырабатывает собственные представления о мире, однако в си­ лу предметного ограничения области своих исследований эти пред­ ставления формируют лишь частную, локальную картину мира. В та­ кой картине мир упорядочен и целесообразен, подчиняется общим законам, которые исследуются данной наукой. Совокупность науч­ ных представлений о мире позволяет выработать и общую научную картину мира, создать своеобразную «научную натурфилософию».

Однако эта общенаучная картина мира остается всегда неполной. Принцип ее построения — объяснить всё естественными причинами в рамках предметной научной области. То же, что почему-то теоретиче­ ски не объяснимо или не попадает в данную предметную область, про­ сто изымается из научного рассмотрения. Кроме того, сами научные взгляды и общенаучные подходы постоянно меняются. Иногда эти из­ менения настолько быстры, что заставляют полностью менять общена­ учную картину мира даже на протяжении жизни одного поколения. Например, коперниканский переворот или создание эйнштейновской физики довольно быстро заменили предшествующие представления о физическом устройстве мира.

За последние 20—30 лет то же поколение естественников пережило по крайней мере два фундаментальных общенаучных переворота: ста­ новление синергетйческой общенаучной парадигмы и переход к биотех­ нологиям на уровне возможности порождать новые формы жизни. Эти общенаучные повороты необходимо всесторонне метафизически осмыс­ лить, выявив их экзистенциальное и общекультурное измерения, давая им общие мировоззренческие и методологические оценки. Строить об­ щее представление о мире и человеческом бытии только на фундаменте науки по крайней мере сомнительно. Это можно осуществить лишь на каких-то фундаментальных основаниях, зафиксированных в соответст­ вующих фундаментальных философских категориях, т.е. метафизически.

В качестве предшествующей всему объяснительной причины мира в философии выступает категория бытия. Человеческая мысль развива­ лась в том направлении, что за всей изменчивостью и множественностью мира необходимо должно стоять нечто единое и неразрушимое. В про­ тивном случае невозможно объяснить не только устойчивые компонен­ ты существования, но и само развитие, которое должно осуществляться внутри некой стабильности. Впервые в рамках европейской традиции этот подход к пониманию мира был развит, как уже упоминалось, Парменидом в его концепции неизменного бытия. Речь у него вовсе не шла о полном отрицании развития как такового, а, напротив, о конструиро­ вании некой стабильной основы развития.

Сколь бы далеко философская онтологическая мысль ни продвину­ лась со времен Парменида, (что само по себе является, как мы помним, большим вопросом!), она в любом случае вынуждена начинать и класть в свою основу именно категорию «бытие», разворачивая из нее всю си­ стему других онтологических понятий и категорий, с различных сторон описывающих и объясняющих бьпие. В данном разделе учебника в ос­ новном будут рассмотрены ключевые понятия и категории («материя», «дух», «движение», «развитие» «пространство и время», «причина и следствие», «вещь», «свойство», «отношение», «свобода» и т.д.), посред­ ством которых философия способна строить разнообразные модели бытия, по-разному решая ключевые онтологические проблемы, сфор­ мулированные нами выше.

Начнем теоретический анализ с основополагающей пары онтоло­ гических категорий — «бытие—небытие». Отметим, что нет ничего уди­ вительного в том, что и исторически, и логически человеческая мысль начинает именно с этих категорий. Если осмотреться вокруг, то на пер­ вый взгляд между легким белым облаком, плывущим в небе, неподвиж­ но лежащим черным камнем, прекрасной алой розой, каждое утро рас­ крывающей свой бутон навстречу солнечным лучам, и человеческой мыслью, не имеющей ни цвета, ни плотности, ни запаха, не существует ровным счетом ничего общего. Это совершенно разные вещи и процес­ сы в мире, принадлежащие, казалось бы, к непересекающимся фрагмен­ там окружающей нас реальности. Здесь мы сталкиваемся скорее с то­

тальностью различного и полным отсутствием чего-то тождественного в вещах. Но это только на первый взгляд. Дальнейшее размышление убе­ дит нас в том, что во всем этом разнообразии есть и нечто общее, объе­ диняющее все вышеназванные вещи и процессы, а именно: и облако, и камень, и роза, и человеческая мысль имеют одно безусловно общее свойство — они есть, они существуют, обладают некоторым бытием. Именно этот бесспорный факт и дает нам основания заявить следующее: «Бьпие — это наиболее общее свойство всех вещей. Свойство «быть» объединяет все, что только может находиться в поле нашего внимания и

понимания. Бытие — это нечто тождественное во всехразличных вещах

иявлениях»1. Однако за этой, вроде бы тривиальной и скучной, констата-

1Специально обращаем внимание читателя на принщшиальыую логико-метафизи­ ческую связь двух базовых пар категорий: «тождество—различие» и «бытие—небытие». Не имея возможности в рамках данного учебника входить в детальное рассмотрение их взаимоотношеш-ш, отсылаем читателя к их гегелевскому анализу, по многим позициям остающемуся непревзойденным по метафизической глубине и систематичности (см.: Ге­

гель Г.В.Ф. Соч. Т. V. М., 1937. С. 66—100). Показательно, насколько последующая тради­ ция интерпретации диалектики бытия и небытия (ничто) не учитывает специфики и

цией как раз и открывается вся бездна фундаментальных онтологических проблем, с которыми впервые и столкнулся Парменид.

Во-первых, как может существовать бытие вне категории небы­ тия? Ведь даже само слово «небытие» отличается от всех других слов языка, т.е. не является, не бытийствует в качестве таковых. Но если небытие объективно существует, то как же его мыслить, ведь стоит только сделать его объектом мышления, как оно тут же обретает неко­ торое существование, становится своеобразным бытием? Отсюда всплывает проблема различных смыслов,категории небытия и меха­ низмов его взаимодействия с бытием.

Во-вторых, один и тот же предмет может существовать в различ­ ных формах, как бы обладать бытием и тем, что может быть названо инобытием. Так, например, мы можем выделить: а) реальный физиче­ ский огонь; б) его субъективное психическое восприятие в виде соот­ ветствующего переживания и в) абстрактную всеобщую идею огня, общую для многих индивидуальных сознаний, типа знаменитого гераклитовского огня. В каких взаимоотношениях находятся эти три рода бытия: они тождественны, совершенно различны или же среди них можно выделить какой-то базовый, онтологически исходный вид бытия, а остальные являются его вторичными, производными, непод­ линными — инобытийственными — формами?

Отсюда вытекает и третий принципиальный онтологический во­ прос: можно ли среди всех возможных видов мирового бытия выде­ лить такой, который лежит в основании всех других видов бытия, как бы вызывая последние к бьпию из небытия, но сам при этом остается неизменным и объяснимым только из себя самого? Этот третий во-

глубшты гегелевского анализа. Так, Ж.П. Сартр времен «Бытия и ничто» именует гегелев­ ский подход диалектическим и видит явные преимущества хайдеггеровского феномено­ логического подхода к бытию и ничто в том, что последний-де преодолевает гегелевский абстрактный подход в духе «схоластических универсалий», показывая дорефлексивное смысловое измерение бытия, неотделимое от человеческой экзистенции (см.: Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М., 2000. С. 54). На это Гегель, будь он ЖИВ, спокойно бы возразил, что предельно абстрактная категория бытия потому и пер­ вична, что может наполняться практически бесконечным смысловым содержанием от действительно абстрактного бытия у Парменида до хайдеггеровских экзистег щиалов. Этот факт, однако, ничуть не подрывает того фундаментального момента, что имплицитное наличие у всех нас логических категорий «бытия— небытия» и «тождество—различие» де­ лает возможными любой рациональный акт мышления, как бы категориально структури­ рует его. И здесь совершеито не важно, какое конкретное смысловое содержание (экзис­ тенциальное или абстрактно-метафизическое) будут структурировать категории как базовые формы мышления. Уже в анемептарном логическом суддегши «нечто есть...» эта операторная функция категорий присутствует весьма отчетливо, что будет рассмотрено в соответствующих местах учебника.

3-7712

альность. Представьте себе преподавателя философии, который напи­ сал лекцию, посвященную диалектике бытия и небытия, чтобы завтра прочитать ее студентам. Придя в аудиторию, он вдруг с ужасом обнару­ живает, что оставил свою тщательно продуманную и логически выстро­ енную лекцию дома. Ему остается только одно: на память излагать сту­ дентам ее ключевые положения и творчески импровизировать. Здесь устно читаемая преподавателем лекция является как бы инобытием лек­ ции, оставленной дома. Однако ситуация перехода бытия в инобытие на этом не заканчивается. Студенты слушают лекцию преподавателя и ста­ раются ее максимально полно и точно записать. Далее они устно изла­ гают записанное на экзамене. Если теперь попытаться сравнить идеаль­ ное содержание лекции, первоначально записанной преподавателем и оставленной дома, с тем, что рассказьшают ему студенты на экзамене, то может выясниться, что разговор вообще идет о совершенно разных предметах. Бьпие исходного смысла и его инобытие не имеют между со­ бой никакой связи. Инобытие здесь стало попросту другим смысловым бытием. Каждому преподавателю философии такие ситуации хорошо известны, и насколько его радует инобытие прочитанной им лекции, где видна творческая работа студенческой мысли, настолько же его удруча­ ет полная утрата или искажение первоначального смысла Данный при­ мер выводит нас на фундаментальную проблему, связанную с переводом текстов с языка на язык. Особенно это касается художественных текс­ тов, инобытие которых на чужом языке часто уже не имеет никакого от­ ношения к бытию оригинала.

Развитие компьютерных технологий остро поставило и другую про­ блему: насколько вообще электронные формы хранения информации, приобретающие сегодня универсальный характер, сохраняют бытие оригинала. Насколько подобная форма «символической объектива­ ции», как говорил НА. Бердяев, адекватна жизни нашего духа. Может ли, к примеру, общение по Интернету заменить реальное общение; дистанционное обучение — живой контакт с учителем, электронная конференция, даже в режиме реального времени, — непосредственное общение и спор с коллегами? Не сталкиваемся ли мы здесь с абсолют­ ной подменой подлинного бытия бьпием мнимым, оригинала — со­ мнительной копией, или же это тот случай, когда инобытие добавляет нечто новое в само бытие, расцвечивает его новыми красками и оказы­ вает на него обратное стимулирующее воздействие?

Другая грань взаимоотношений бытия и инобытия тесно соприка­ сается с диалектикой сущности и кажимости, подлинного бытия и его так называемых превращенных форм. Данная проблематика в ее пре­ имущественно гносеологическом и социальном аспектах была блестя-