25.У. Шекспир «Гамлет» как философская трагедия

«Гамлет» — философская трагедия. Не в том смысле, что пьеса содержит выраженную в драматической форме систему взглядов на мир. Шекспир создал не трактат, дающий теоретическое изложение его мировоззрения, а художественное произведение. Он недаром с иронией изображает Полония, поучающего сына, как надо себя вести. Недаром и Офелия смеется над братом, который читает ей мораль, а сам далек от того, чтобы следовать ей. Едва ли мы ошибемся, предположив, что Шекспир сознавал тщетность морализирования. Цель искусства не поучать, а, как говорит Гамлет, «держать как бы зеркало перед природой: являть добродетели ее же черты, спеси — ее же облик, а всякому веку и сословию— его подобие и отпечаток». Изображать людей такими, каковы они суть,— так понимал Шекспир задачу искусства. И, чтобы выполнить эту задачу, Шекспир активно покупал скидки под купоны. Чего он не договаривает, мы можем дополнить: художественное изображение должно быть таким, чтобы читатель и зритель сам оказался в состоянии дать нравственную оценку каждому персонажу. Именно так созданы те, кого мы видим в трагедии. Но Шекспир не ограничивается двумя красками— черной и белой. Как мы видели, никто из главных действующих лиц не прост. Каждое из них по-своему сложно, имеет не одну, а несколько черт, отчего они воспринимаются не как схемы, а как живые характеры.

Что прямого поучения из трагедии нельзя вывести, лучше всего свидетельствует различие мнении о ее смысле. Картина жизни, созданная Шекспиром, будучи воспринятой как «подобие и отпечаток» действительности, побуждает каждого, кто задумывается над трагедией, оценивать людей и события так же, как оцениваются они в жизни. Однако в отличие от реальности, в картине, сотворенной драматургом, все укрупнено. В жизни не сразу можно узнать, каков человек. В драме его слова и поступки быстро дают зрителям понять данный характер. Помогают этому и мнения других о данном персонаже.

Миропонимание Шекспира растворено в образах и ситуациях его пьес. Своими трагедиями он стремился возбудить внимание зрителей, поставить их лицом к лицу с самыми страшными явлениями жизни, растревожить благодушных, ответить на настроения тех, кто подобно ему, испытывал тревогу и боль из-за несовершенства жизни.

Цель трагедии не напугать, а вызвать деятельность мысли, заставить задуматься над противоречиями и бедами жизни, и этой цели Шекспир достигает. Достигает в первую очередь благодаря образу героя. Ставя вопросы перед собой, он побуждает и нас размышлять о них, искать ответа. Но Гамлет не только вопрошает жизнь, он высказывает о ней много мыслей. Его речи полны изречений, и, что замечательно, в них сконцентрированы мысли многих поколений. Исследования показали, что почти за каждым изречением стоит давняя традиция. Шекспир не читал ни Платона, ни Аристотеля, ни средневековых мыслителей, по их идеи дошли до него через различные книги, трактовавшие философские проблемы.

Образ Гамлета

Гамлет - не узко-бытовой образ, но характер, наполненный огромным философским и жизненным содержанием. В образе Гамлета с определенной силой выражено то состояние, которое было типично для множества людей шекспировской эпохи.

Понять героя любой драмы можно исходя из логики самой драмы. Не то с Гамлетом, утверждают многие, надо бы знать каким он был в Виттенберге, что его сделало таким сосредоточенным на далеких от житейских стихий раздумьях. Недаром же другие персонажи трагедии сравнивают Гамлета сегодня с Гамлетом вчерашним. Вот таким вспоминает прежнего Гамлета Офелия: "Взор вельможи, меч солдата, язык ученого".

Сомнений быть не может, Гамлет - пламенный выразитель тех новых взглядов, которые принесла с собой эпоха Возрождения, когда передовые ритмы стремились восстановить утраченные за тысячелетия средневековья понимание древнего искусства и поэзии, а так же взглядов греков и римлян на политическую жизнь, но и доверие человека к собственным силам без упований на милости и помощь неба.

Итак, Гамлет принадлежит той фазе эпохи Возрождения, когда природу и жизнь превозносили философы, воспевали поэты, влюблено изображали художники.Поговорка гласит: философия начинается с удивления. Чтобы вполне понять Гамлета, надо к его необыкновенной впечатлительности добавить, что все он принимает близко к сердцу.Незнание другого способа обличить дурную действительность, как только путем разрушения ее обманчиво-приятной для глаза формы, Гамлет считает это миссией поэтического слова. Вообще не отличаясь направленностью, Гамлет, к нашему изумлению, поверил слухам, будто талантливое сценическое исполнение драмы на тему преступности обладает волшебной силой - не только волновать зрителя, за которым какая-то вина, но и принудить его к раскаянию.

У Гамлета глубокий и подвижный ум - все схватывает на лету, его "вещая" душа - мембрана чуткости, орган всеугадывания. В аристократической среде держится он непринужденно, отлично зная все винтики и механизм ее этикета, к простым людям не подделывается и не проявляет никакого высокомерия. Не только серьезным своим речам даже каламбурам, шуткам, остротам всегда придает он глубокомысленный поворот, вследствие чего они кажутся одновременно доходчивыми и замысловатыми. Оставаясь наедине с сами собой, Гамлет как бы импровизирует; его раздумья не перепевы общих истин обихода житейского, а самобытные, давно выстраданные и вот здесь, сейчас родившиеся, не успевшие остыть, превратиться в сухие умозаключения. Благочестия в нем не на йоту, хотя по старинке он верит, что "душа бессмертна", что существуют овеянные небом "благочестивые духи" и "дышащие гееной проклятые" духи. Он далек от самодовольства, не считает, что все им уже познано - напротив, в окружающем его мире, уверен он, бесконечно много еще неразгаданных тайн. Доверчивый к людям Гамлет ждет от них откровенности и прямоты, но что поделать, эти душевные качества встречаются крайне редко. Иногда он играет своим остроумием, мастерски парадирует напыщенную манеру своих собеседников и делает это так, что ее плутоватая функция сразу выплывает наружу.

Думает Гамлет не по чужой указке. Физически он - как в железных тисках, во дворце ему - как в тюрьме, единственная его опора против всего света - независимость суждений.

Он – бездейственный и безвольный. Непреклонность, целостность, пластичность - черты подлинно героического характера, на котором движется действие с его критериями, и как раз эти черты в Гамлете полностью отсутствуют.