2. Работающая молодежь села

Украинские буржуазные обществоведы не балуют особым вниманием указанную категорию граждан нашей страны. Это весьма симптоматично: судя по всему, они воспринимают ее как исчезающее малую величину, поскольку полагают, что в результате витиевато воспеваемых ими «рыночных реформ» на селе вскоре останутся прозябать исключительно люди пенсионного и предпенсионного возраста.

Последняя (и, пожалуй, единственная) попытка хоть сколько-нибудь системного социологического исследования украинской сельской молодежи была предпринята в уже достаточно далеком от нас 2004 году. И хотя с того времени утекло немало воды и крестьянских слез, за неимением более свежих данных позволю себе сослаться на некоторые полученные в ходе этого исследования результаты. Тем более, что оно было проведено уже после садистского разрушения «рыночными реформаторами» колхозно-совхозной системы. А, стало быть, в условиях, во многом близких к сегодняшним. Так что, даже с учетом того, что полученные в его ходе цифры были бы сегодня, видимо, несколько иными, они представляют определенный интерес и в настоящий момент.

Главный вывод, который можно сделать, ознакомившись с результатами этого исследования, таков: в своем большинстве молодые жители украинского села осознают, что никогда не смогут найти себе достойного места в навязанной нашей стране буржуазной общественной системе. Несмотря на поистине титанические усилия олигархической пропаганды, только 40% опрошенных хотя бы частично одобряют лозунг дальнейшего проведения «рыночных реформ». Лишь 13% из общего числа респондентов согласны со своим уделом быть крестьянином-единоличником, на который обрекла их ликвидация социалистических производственных отношений в аграрном секторе.

Однако, к сожалению, современная сельская молодежь нашей страны (как и ее сельские жители в целом) характеризуется сразу несколькими крайне негативными с точки зрения перспективы ее привлечения к борьбе за социализм особенностями, на которые ни в коем случае нельзя закрывать глаза. Все эти особенности также являются своеобразным социально-психологическим отголоском учиненного капиталистическими «реформаторами» в украинской деревне батыева погрома, в результате которого значительная часть крестьянства утратила жизненные ориентиры и разуверилась в возможности добиться улучшения своего положения в обозримом будущем.

Во-первых, это значительная политическая инертность, принимающая порой облик откровенного безразличия к собственной судьбе. Плачевное состояние отечественной экономики, например, волнует только каждого четвертого из опрошенных социологами молодых селян. Прекрасно понимаемая ними губительность буржуазных социально-экономических реформ, тем не менее, задевает за живое всего лишь 5% от общего общей численности респондентов.

Во-вторых, для молодых украинских крестьян характерна крайне низкая самооценка. Для иллюстрации приведу красноречивый факт: согласно данным социологов, удельный вес несогласных с уровнем оплаты своего труда среди них гораздо меньше, чем у их городских сверстников. И это несмотря на то, что доходы среднестатистического труженика отечественного села значительно ниже, чем у жителя города!

В-третьих, вследствие прогрессирующей деградации системы среднего образования в сельской глубинке, ликвидации там клубных учреждений и тому подобных дегенеративных процессов, крестьянская молодежь Украины с каждым годом все больше и безнадежнее отстает от городской по уровню образованности и общей культуры. Это создает серьезные трудности в нашей работе по донесению до нее идей научного социализма.

В-четвертых, постоянно усиливается отток из села наиболее социально активной части молодежи. Причем его главным катализатором является вовсе не желание выходцев из крестьянских семей осесть в городе после получения ними специального образования, вполне естественное во все времена и для всех народов (вспомним хотя бы известную французскую пословицу, гласящую, что гении рождаются в провинции, а умирают в Париже). Все гораздо печальнее. Десятки тысяч сельских юношей и девушек вынуждены покидать отчий дом в поисках источников существования. Статистика свидетельствует о том, что как минимум четверть крестьян (и это, конечно, отнюдь не старики) систематически выезжает на заработки, из них одна половины – в украинские города, другая – приблизительно в равной пропорции в Россию и в Европу. В итоге они «зависают» между городом и селом, между Родиной и зарубежьем, и над ними сгущается реальная угроза превратиться в маргиналов. А маргиналы никогда не принимают участия в организованной и сознательной классовой борьбе.

Тем не менее, украинская сельская молодежь объективно, в силу своего положения в обществе, заинтересована в ликвидации капиталистического строя. Причем даже в большей степени, чем крестьяне зрелого возраста. Скажем, если у ветеранов могут существовать призрачные надежды, будто снятие моратория на куплю-продажу земли позволит им прожить остаток дней на гроши, которые они получат, по дешевке уступив свои наделы новоявленным помещикам-латифундистам, то у двадцатипятилетнего парня таких иллюзий не может быть в принципе.

Поэтому, несмотря на все очевидные проблемы и трудности, мешающие работе коммунистов по классовому воспитанию сельской молодежи и ее подготовке к революционной борьбе, эта работа представляется далеко не безнадежной. Но для того, чтобы рассчитывать на ее успех, мы обязаны наладить живой и прочный индивидуальный контакт буквально с каждым молодым крестьянином. А сделать это можно только в том случае, если во всех без исключения украинских селах будут созданы и начнут энергично действовать наши партийные организации. Подобная рекомендация, быть может, покажется кому-то слишком общей, недостаточно конкретной, не имеющей прямого отношения к крестьянской молодежи, однако иной стартовой площадки на пути к завоеванию ее умов коммунистами просто не существует.