Ю. Виноградов. «II съезд рсдрп».

90

борьбу «на два фронта»: одновременно против отзовистов и лик­видаторов.

Некоторые социал-демократы в те же годы неожиданно ув­леклись весьма необычными в революционной среде идеями «бо­гостроительства» и «богоискательства». Так, Анатолий Луначар­ский стал рассматривать социализм как своеобразную форму религии, искал формы нового религиозного культа. Г. Плеханов за это с издёвкой называл его Блаженным Анатолием.

В целом после окончания первой русской революции и по­беды правительства над революционным движением для соци­ал-демократов наступили очень трудные времена. Они пережи­вали острые внутренние разногласия; в партии происходило брожение. Директор Департамента полиции С. Белецкий позд­нее признавался: «Вся задача моего руководства заключалась в том, чтобы не дать возможности партии соединиться».

В январе 1912 г. большевики попытались найти собствен­ный выход из тяжёлого положения. В Праге они провели пар­тийную конференцию, на которой избрали новый, чисто боль­шевистский ЦК (прежний уже два года не собирался). Из России в Прагу прибыло 13 делегатов. Конференция также объявила, что ликвидаторы «стоят вне партии», т. е. исключаются из неё. Позд­нее Пражская конференция получила очень высокую оценку в официальной советской исторической литературе. В учебнике «История КПСС», изданном в 70-е гг., о ней говорилось: «Подоб­но могучему дубу, который становится крепче, когда вовремя срезают его засохшие ветви, партия рабочего класса стала креп­че и сильнее в результате исключения меньшевиков».

ОБОРОНЦЫ И ПОРАЖЕНЦЫ

Начавшаяся Первая мировая война немедленно разделила всех социалистов на два течения — «оборонцев» (сторонников вой­ны) и «интернационалистов» (противников войны). Последних часто называли также «пораженцами».

Среди русских социал-демократов позицию «обороны оте­чества» сразу же занял Г. Плеханов. Он заявил, что, когда речь за­ходит о защите страны от внешнего нападения, борьба классов сменяется их сотрудничеством. В 1916 г. Георгий Плеханов, Алек­сандр Потресов и другие меньшевики-оборонцы подготовили и выпустили сборник «Самозащита», где отстаивали эти идеи.

На противоположном — крайне пораженческом — фланге оказались большевики. Правда, и среди них нашлись отдельные оборонцы. Но они не составили какого-то особого течения и вскоре покинули ряды большевиков.

Большевики выдвинули лозунг: «Мир хижинам, война двор­цам!». Они считали, что путь к миру пролегает через гражданскую войну против угнетателей, развязавших всемирное кровопроли­тие, «Больше, чем когда бы то ни было, — говорилось в заявлени­ях большевиков в феврале 1915 г., — верны теперь слова „Ком­мунистического Манифеста", что „рабочие не имеют отечества".

Ю. Мартов.

ПОСТУПЛЕНИЯ

В ПАРТИЙНУЮ КАССУ

Социал-демократы часто пополняли свою кассу довольно необычными спо­собами. Как и эсеры, они порой про­водили экспроприации, т. е. ограбле­ния с революционной целью. (Их уча­стниками и организаторами были, как правило, большевики.) Правда, IV и V съезды партии в своих резолюциях запретили устраивать такие «партизан­ские выступления».

Поэтому порой боевикам социал-демо­кратической партии приходилось идти на всевозможные хитрости. Например, выходить на время экспроприации из партии, а затем снова вступать в неё. Или получать от своих товарищей сим­волический выговор за удачно прове­дённое дело.

В июне 1907 г. состоялась самая круп­ная экспроприация, проведённая боль­шевиками, — ограбление Тифлисского банка. В этой впечатляющей экспро­приации участвовала группа боевиков во главе с Камо (Симоном Тер-Петро­сяном). 26 июня они устроили налёт на два экипажа с деньгами на Эриванской площади в Тифлисе. За считанные ми-

91

нуты революционерам удалось захва­тить более 300 тыс. рублей, несколько охранников были убиты в столкновении.

Ещё одним довольно необычным источ­ником поступлений в социал-демокра­тическую кассу были пожертвования... русских миллионеров. Наиболее извес­тен среди них «текстильный король» Савва Морозов. Через писателя Мак­сима Горького он передавал большеви­кам крупные денежные суммы.

Что заставляло С. Морозова и других крупных промышленников помогать революционерам? По своим убеждени­ям С. Морозов был не социалистом, а скорее либералом. Его действия часто объяснили желанием «застраховать» себя и своё имущество на случай раз­личных неожиданных переворотов и революций. Возможно, Савва Морозов рассчитывал, что революционеры про­явят мягкость к людям, так долго им помогавшим. «Я достаточно богат, — говорил он сам, — чтобы разрешить себе роскошь финансовой поддержки своих врагов».

13 мая 1905 г. С. Морозов покончил жизнь самоубийством — застрелился в номере «Ройяль-отеля» в Каннах. По его завещанию немалая сумма денег — около 100 тыс. рублей — перешла к большевикам. Часть наследства они получили, выиграв судебное дело... Любопытно отметить, что условия тру­да на предприятиях С. Морозова в те годы были нисколько не легче, чем на других подобных фабриках. Нередко рабочие Морозова трудились по 12 ча­сов в день. Маршал Г. Жуков вспоми­нал разговор, услышанный им в поез­де: «Когда проезжали мимо станции Наро-Фоминск, какой-то человек ска­зал своему соседу: „До пятого года я здесь часто бывал... Вот видишь крас­ные кирпичные корпуса? Это и есть фабрика Саввы Морозова". „ Говорят, он демократ", — сказал второй. „Бур­жуазный демократ, но, говорят, непло­хо относится к рабочим. Зато его ад­министрация — псы лютые". „Одна шайка-лейка!" — зло сказал сосед».

После Октябрьского переворота боль­шевики конфисковали имущество всех крупных капиталистов, в том числе и наследников С. Морозова. А некоторые из них оказались в тюрьмах...

И. Серебряный. «На V (Лондонском) съезде РСДРП в 1907 году». 1947 г.

Превращение современной империалистической войны в граж­данскую есть единственно правильный пролетарский лозунг... Поражение правительственной армии ослабляет данное прави­тельство и облегчает гражданскую войну против правящих клас­сов. В применении к России это положение особенно верно. Б силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом».

В июле 1914 г. власти закрыли газету «Правда», а затем и все другие большевистские издания. 6 ноября были арестованы пять думских депутатов-большевиков. Спустя несколько месяцев их судили за пораженчество и приговорили к вечной ссылке в Си­бирь. Подсудимых защищал с немалым красноречием адвокат Александр Керенский, но добиться оправдательного приговора ему не удалось.

Меньшевики в это время размежевались на несколько тече­ний — от крайних оборонцев (Г. Плеханов) до непримиримых к войне пораженцев (Ю. Мартов). (Впрочем, Ю. Мартов в отличие от большевиков выступал также и против гражданской войны.) Некоторым из меньшевиков за пораженчество также пришлось пройти через аресты и ссылки (например, руководителю думской

92

фракции меньшевиков Ф. Дану). Однако меньшевики всё же со­хранили легальную фракцию в Думе, которую возглавил Нико­лай Чхеидзе.

В сентябре 1915 г. в швейцарской деревне Циммервальд со­циалисты из 11 стран подписали манифест, призывавший к пре­кращению войны. Лозунга превратить мировую войну в граж­данскую в нём не было. От социал-демократов России подписи под ним поставили меньшевик П. Аксельрод и большевик В. Ле­нин. Заканчивался манифест словами: «К вам, рабочие и работ­ницы, к вам, матери и отцы, вдовы и сироты, к вам, раненые и искалеченные, к вам всем, жертвам войны, взываем мы: протя­ните друг другу руки через все пограничные линии, через поля сражений, через руины городов и сёл. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

ПОСЛЕ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В первые недели после Февральской революции 1917 г. могло по­казаться, что между большевиками и меньшевиками возникло не­ожиданное единство. И те и другие «условно поддерживали» Вре­менное правительство, считали, что солдатам на фронте нельзя бросать оружие. Но так продолжалось недолго. Возвращение В. Ле­нина в Россию и его Апрельские тезисы положили конец этому недолгому единогласию. Н. Чхеидзе заметил тогда: «Вне револю­ции останется один Ленин, мы же пойдём своим путём».

С этого момента большевики окончательно превратились в особую, отдельную от меньшевиков партию (см. ст. «Партия большевиков в 1917—1921 годах»). Что касается остальных со­циал-демократов, то среди них по-прежнему существовало не­сколько течений. Крайне правый фланг заняли Г. Плеханов и его группа «Единство». В ночь на 1 апреля Георгий Валентинович вернулся на родину после 37-летней эмиграции. В 1917 г. в од­ном из выступлений Г. Плеханов категорично заявил: «Русская история ещё не смолола той муки, из которой будет со време­нем испечён пшеничный пирог социализма». Поэтому он счи­тал, что необходимо полностью поддержать «буржуазное Вре­менное правительство».

Эту точку зрения, хотя и со многими оговорками, разделя­ли почти все вожди меньшевиков. Ираклий Церетели говорил о Временном правительстве в конце апреля: «Мы говорим народу: вот буржуи... Но мы добавляем: это представители той буржуазии, которые условились отстаивать русскую свободу». В начале мая, чтобы укрепить шаткую власть Временного правительства, мень­шевики согласились войти в него. И. Церетели получил портфель министра почт и телеграфов, а другого меньшевика — Матвея Скобелева — назначили министром труда. Потом в правительст­во вошли и другие социал-демократы. Меньшевик Михаил Либер так объяснял мотивы этого решения: «Наша совесть и ответст­венность перед страной не позволили нам взять власть. Мы ни­когда не были демагогами, мы знали, что всякое обещание долж-