188 Тема 14. Развитие личности

чего среднего, промежуточного, опосредствующего — абсолютный перепад. Или ты рождаешься в том, что можешь подумать и понять в лоне абсо­лютной ясности и законченности смысла этих событий, и тогда ты спосо­бен рождать живые мысли о любых других предметах, или если не пой­мешь, будешь жить в царстве мертворождений. <...>

Тот, кто живет в этом завершенном смысле — один человек, а тот, кто не живет в нем, находится в другом пространстве. <...> Сказав, что дверь пространства законов открывается событием, в котором есть актуально, по смыслу, собранная бесконечность эмпирических фактов и обстоятельств, я теперь добавлю, что это событие и есть закон. <...> Абсолютными являют­ся смыслы, которые в то, чтобы стать смыслами, включают и наши акты, нас самих; мы сами становимся повязаны или ангажированы отношением, вы­текающим из природы вещей, не замечая или не предполагая, что косми­ческая ткань ткется из того, как мы распорядились выпавшим нам уни­кальным опытом и распутали его. <...>

Таким образом, с одной стороны, мы имеем некие естественные зако­ны, которые одновременно могут быть юридическими, а с другой стороны, в законе есть еще то, что я назвал активностью человека, которую сейчас на­зову <...> силой языка, состоящей в том, чтобы все реально существующее было артикулировано, представлено как есть и названо. Что предполагает, конечно, наличие свободы, так как первоназвания возникают в области не­знаемого, где нет заранее никаких эквивалентов, ибо только я могу знать, какое слово встанет в строку и никто не имеет права давать мне по этому поводу указаний. Человек — уникальная ценность, и каждый вполне волен идти на бесцельные испытания в том смысле, что он заранее не знает, для чего они, и сможет узнать об этом, лишь пройдя свой путь. А это невозмож­но без полной представленности и прозрачности всего, что есть и что начи­нается всегда с названий. В этой связи не случайно, например, в современ­ном французском языке отсутствует слово «гласность», но зато есть более точное слово transparens — прозрачность, представленность¹.

<...> В законе работает сила языка, сила представленности говоря­щего множества. И когда все представлено, то закон оказывается стран­ной вещью. Целью закона становится не справедливость, а сам закон. А справедливость достигается в совместном действии закона с силой язы­ка. Или, другими словами, закон в таком случае есть нечто, что всегда существует и действует только в среде закона, <...> т.е. средства осуще­ствления или реализации закона сами содержат в себе закон. Это как бы некоторый эфир или элемент, среда, охватывающая все.

¹ Казалось бы, мелочь, но посмотрите, к чему это приводит. Вот у нас есть ГАИ, Госу­дарственная автоинспекция, а с другой стороны, есть, оказывается, еще и клуб автолюбите­лей, т.е. якобы какая-то общественная организация. Хотя я как-то видел машину, на которой была надпись этого клуба, и сидящие в ней люди на моих глазах занимались фактически тем же, чем должно было заниматься ГАИ, — следить за движением и помо­гать водителям, а не собирать дань. Вот это и есть ситуация, когда вещи не представлены как они есть <...>.

Мамардашвили М.К, А. [Понимание морального закона...] 189

Допустим, имея в голове высокие идеи, мы желаем добиться, чтобы люди исполняли какой-то <...> хороший закон. Скажем, честно трудились — с девяти часов до шести. Разумеется, это не закон, а произвол, если к этому принуждают административными приказами. <...> То, как осуще­ствляется закон, само должно быть законным. А останавливать человека на улице и спрашивать, почему он не на работе, незаконно. Следователь­но, закон — это некое тавтологическое тело, тавтологическая среда, и сред­ства его достижения тоже должны быть в эфире закона. А если это не так, то, конечно, мы разрушаем законопорядок, а не устанавливаем его, когда добиваемся выполнения законов, содержащих в себе даже самые высокие идеи, незаконным путем. Произвол уже сам в себе несет мик­робы, архетипы, прецеденты или образцы беззакония. И это беззаконие будет действовать, сцепляя одно с другим, независимо от наших благих намерений или пожеланий. Законы существуют только для свободных существ, в противном случае все будет продолжаться, несмотря на наше оскорбленное чувство гражданского достоинства, если мы будем по-пре­жнему думать, что живем по законам, а ради их соблюдения так или ина­че занимаемся волюнтаризмом, администрированием, насилием.

<...> Закон — один из случаев явления неделимого. <...> И это же относится к законам нашей социальной жизни — нарушение их в одном месте влечет за собой неизбежные последствия во всех других местах¹. <...> И эти понятные <...> вещи расшифровать довольно трудно, прихо­дится применять специальные понятия; пространство языка предполага­ет, что мы признали существование вещей, которые существуют сами по себе, они самодостаточны. Например, цветок цветет ни для чего, он цве­тет. Это наше дело, что мы радуемся цветению цветка, так и мир состоит из автономных и названных (означенных) явлений, самоцельных и само­достаточных. И одним из таких автономных, самодостаточных явлений является человек — свободный и ответственный.

Вернемся <...> к тому, что я говорил о «поколении, которое не дол­жно пройти». Я воспользовался для этого евангелическим образом, мель­кнувшим в речи апостола Павла. Этот образ выражает глубокое сознание тех людей, поколение которых действительно не прошло, с них и началось христианство как мировая религия. Но сам-то Павел этого не знал, когда обращался к своим слушателям со словами: «Это поколение не пройдет». Попытаюсь еще раз объяснить это на примере того, как работает мышле-

¹ Ведь если в стране используется способ перекачки (ради высших государственных интересов) средств из одного места в другое — скажем, то, что должно было идти на мирные нужды, тайным образом переводится на нужды военные, помимо какой-либо прозрачности, — то это означает лишь одно: то, что делалось по высоким соображениям, будет делаться по другим соображениям. Тот, кто ворует из государственного интереса, причем ворует ни у кого, просто перераспределяет средства, тот сразу же будет имитиро­ван, заменен другим человеком или другими людьми, которые будут воровать из коры­стных соображений. Этот закон неумолим, и ничего с ним не поделаешь. <.„> Так устро­ено в мире то, что можно увидеть лишь мыслью.