Конституция РФ

Деятельность средств массовой информации в этих направлениях, поддержанная органами власти, могла бы способствовать формированию и поддержанию в общественном сознании ценностей коллективных решений проблем. При этом в коммуникации через средства массовой информации, сеть Интернет или в личных контактах по поводу доктрин, концепций и стратегий развития приоритетной целью должно быть понимание позиций чужих социальных групп, а не переубеждение друг друга. Эти позиции должны становиться ограничениями в принятии решений по разработкам доктрин, концепций и стратегий. И тогда можно надеяться, что доктрины, концепции и стратегии развития будут в нашей стране востребованы, понятны и реализуемы.

Органам власти и коллективам специалистов, разрабатывающих доктрины, концепции и стратегии развития, желательно поощрять и поддерживать обратную связь с гражданами по вопросам их реализации. Желательно, чтобы нормой стал не только государственный контроль и мониторинг выполнения доктрин, концепций и стратегий развития, но их контроль и мониторинг со стороны некоммерческих и общественных организаций. Реализация таких принципов обратной связи с гражданами будет способствовать формированию общественного признания полезности доктрин, концепций и стратегий для развития нашей страны, а потому и расширению их эффективного использования в системе государственного управления.

Доктрина как дискурсивное проявление политичеcкой активности субъектов:

хронополитический и инновационный аспекты

Лукина Ю.А., Поддубнова Е.И., Хвощев В.Е. (Челябинск)

Человеческая жизнь во многом определяется активностью взаимодействующих индивидов и их сообществ, а рефлексирующее мышление всегда пыталось спроецировать эту данность в виде целостной и динамичной мировоззренческой конструкции.

Отдельный человек легко выстраивает более или менее систематизированную картину мира, пригодную для организации своего повседневного быта. Однако индивидуальные представления о действительности, персональные дискурсы оказываются специфичными, поскольку отражают несовпадающиеинтересыипотребностиконкретныхсубъектов.Поэтойпричине создание универсального для всего общества миропонимания, пригодного для совместной деятельности людей, становится задачей насколько важной, настолько и сложной, если даже принципиально решаемой.

451

Конституция и доктрины России современным взглядом

Современному обществу свойственен широкий спектр взглядов, мнений, суждений, позиций по многим вопросам социального бытия. Культивируемая терпимость к подобного рода дискурсам становится неприемлемой при осуществлении практической деятельности, которая требует единства прилагаемых сил. В этих условиях возникает необходимость в диктате крупных направлений политики, дающих основание для разработки их юридического сопровождения. Фактически, речь идет о конструировании определенных публичных дискурсов, исходящих от авторитетных официальных источников, и утверждении этих дискурсов в качестве доминирующих в социально-политической коммуникации и практике. Фрагментарная декларация политических намерений в подобных случаях принимает форму доктрин.

Одной из главных функций строительства доктрин является преодоление методологических, теоретических, идеологических противоречий в понимании общественного развития и корректировка на этой почве практических усилий индивидов.

Как любое институциональное дискурсивное образование, доктрина имеет ряд компонентов, по которым возможно проводить ее научный анализ. Дискурсологи традиционно выделяют восемь таких компонентов: участники дискурса, хронотоп, цели, ценности, стратегии, тематика, разновидности и жанры, дискурсивные формулы60. Рассматривая доктрину в качестве абстрактного теоретико-практического понятия, имеет смысл подробнее остановиться на хронотопическом измерении как общем для всех доктринальных политических дискурсов. Хронотопическая характеристика институту доктрины может быть дана по двум «осям» — ось временная (хроно-ось), и ось топическая (топо-ось).

Как внесистемное образование, доктрина имеет ограниченные во времени рамки существования. Объективная потребность общества в доктрине или отказ от доктрины, утратившей значение, зависят от множества политических условий и обстоятельств. Это означает, что доктрина может быть составной частью хронополитики, а ее сущность стать предметом хронополитологии.

Исследование второго, топического аспекта не менее важно для уяснения сути и особенностей доктринального строительства. Понятие «топос» здесь используется не только для географической локализации действия доктрины, но и в более широком смысле, как среда, пространство, в котором создаются и реализуются доктрины. «Топос» нашей жизни изменяется на глазах, общественные, технические, природные трансформации настолько глубоки и стремительны, что данный аспект исследования доктрин становится все более актуальным.

60 Пескова Е.Н. Политический дискурс: проблема институционализации // Вестник ЮУр-

ГУ. № 7 (47). 2005. Серия «Социально-гуманитарные науки». Вып. 4. С. 186.

452

В условиях качественного изменения социополитических практик и условий общественной жизни на первый план выходят проблемы инновационности вновь создаваемых доктрин и эффективного трансформирования прежних. Поэтому в данной статье акцент будет сделан не столько на фиксацию топических характеристик современных доктрин, сколько на те инновационные аспекты, которые следует учитывать при строительстве и реализации доктринальных образований.

Хронополитический аспект доктринального дискурса

Понятие хронополитики в России пока не получило единого для всех исследователей толкования, несмотря на то, что уже давно уверенно вошло в мировой политологический дискурс. К сожалению, хронополитика в России начала развиваться относительно недавно, и проблемы, которые разрабатывают современные отечественные исследователи в ее рамках, носят общетеоретический характер, происходит разработка понятийного аппарата, исследователи определяются концептуально с понятием и свойствами политического времени, особенностями соотношения политического времени и политического пространства и т. д. В связи с этим, широкий круг вопросов, которые можно было бы детально исследовать в рамках хронополитики, оказывается нетронутым. К числу этих вопросов, несомненно, относится обширный пласт проблем, связанных с феноменом политических доктрин.

Доктрина придает устойчивость современной системе отношений, соединяя ее с прошлым и проецируя в будущее. Современные институты работают все больше на добровольной кооперации граждан, и доктрина позволяет индивидуальные цели людей связывать воедино и, связывая, направляет на кооперацию с этими самыми институтами.

Взаимодействие доктрины со временем может рассматриваться в нескольких плоскостях.

Во-первых, доктрина, с одной стороны, закрепляет сложившиеся к моменту ее появления политические институты и политические отношения, и таким образом формализует время. С другой стороны, доктрина своим появлением стимулирует возникновение новых политических отношений.

Во-вторых, существует во времени — меняется и адаптируется, однако при этом сохраняет иллюзию неизменности. Это выражается в том, что исходя из основной функции доктрины, она должна быть неизменна, т. к. ее неизменность подтверждает ее истинность — она обозначает некие трансформации, они воплощаются во внешней или внутренней политике. Но, тем не менее, объективно доктрина меняется, т. к. со временем изменяются социальные доминанты. То есть, доктрина определенным образом подстраивается под объективную реальность, одновременно ее изменяя, и в этом заключается ее двойственность.

453

Конституция и доктрины России современным взглядом

С другой стороны, имея способность определять понятия и категории, доктрина оказывает влияние не только на объективную реальность, но и на восприятие последней людьми.

Кроме того, доктрина активно использует время — определяет его, делит на составляющие (то есть определяет, где кончается прошлое и начинается настоящее), а также, обычно декларирует свою независимость от времени.

Новая доктрина, являясь важным связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим, зачастую становится преемницей доктрины предыдущей, оставляя себе одни ее элементы, и частично (или кардинально) трансформируя другие. Эта темпоральная изменчивость также является важной особенностью политических доктрин.

Кроме того, само появление доктрины связано с особенностями протекания политического времени на данном этапе развития общества, множество факторов оказывают влияние на общество, на политическую элиту, поэтому для появления политической доктрины необходимо, чтобы возникла острая в ней потребность, как то консолидация общества, внешняя угроза и т. д.

Таким образом, политические доктрины могут рассматриваться как предмет изучения хронополитики, потому что представляют собой институт, имеющий достаточно сложные взаимоотношения со временем.

Инновационный аспект доктринального дискурса

Если в области создания и реализации военных, экономических, продовольственных и прочих доктрин человечество накопило значительный опыт, то процессы глобализации и стремительное развитие науки и техники ставит общество перед необходимостью выработки основных принципов существования в новых, неизвестных доселе условиях. В частности, современные государства вынуждены формировать официальную позицию по направлениям развития информационного, постиндустриального общества. Возникает новый «топос», обладающий уникальными характеристиками, и конструирование доктринальных дискурсов, соответственно, также приобретает уникальные по сравнению с прежними дискурсами черты. В виду инновационности подобных доктринальных разработок, остановимся на них подробнее.

Все многообразие взаимодействий, возникающих в процессе реализации активности социальных субъектов, невозможно регламентировать правовыми нормами. В настоящее время Интернет-пространство является одной из самых динамично развивающихся сфер социально-политического взаимодействия, при этом отношения внутри нее остаются наименее упорядоченными. Ни в одной стране мира не существует полноценного, кодифицированного законодательства по Интернету. Различные правовые отрасли (законодательство о средствах массовой информации, о предприниматель-

454

ской деятельности, о выборах и т. д.) регулируют только отдельные виртуальные интеракции. В этой связи, при фактическом отсутствии формального правового регулирования, особенно возрастает роль доктринальных документов как определяющих общие правила поведения и служащих основой для последующей разработки информационного законодательства.

Подобные доктринальные документы, с одной стороны, должны учитывать и отражать внутреннюю логику развития Интернет-пространства, и, с другой стороны, обеспечивать неразрывную взаимосвязь виртуального и реального социополитических миров. Трудности такого доктринального строительства обусловлены имманентными характеристиками Интернета как поля активного взаимодействия социальных субъектов.

Во-первых, это поле не имеет четкой географической локализации, процесс интеракции не ограничивается участием граждан одного государства, что изначально предопределяет низкую эффективность национального законодательства. Следовательно, доктринальные документы должны носить наиболее общий, универсальный характер, исходить из общегуманистических, а не национальных, представлений.

Во-вторых, статус государства как основного политического института в Интернет-пространстве намного ниже, нежели в «реальном» политикоправовом пространстве. Если в вопросах стратегического планирования военной сферы государство проявляет волю монополиста, в вопросах экономического развития — волю одного из крупнейших хозяйствующих субъектов, то в сфере производства и обмена информацией, коммуникации государство лишается доминирующего положения. Интернет генетически плюралистичен и предрасположен к сетевым взаимодействиям, и государству еще только предстоит стать активным субъектом на этом поле, чтобы определяющим образом влиять на поведение других акторов. Речь здесь идет, естественно, не о прямом вмешательстве государства в деятельность субъектов, а о возможности определять это поведение через дискурсивные практики, в том числе посредством доктрин. Чем выше активность актора в конкретной сфере деятельности, тем более значимым становится его дискурс для других акторов. Таким образом, и эффективность доктринального регулирования Интернетпространства будет тем выше, чем более интерактивным, инициативным и открытым будет государство в виртуальной коммуникации.

Еще одна особенность доктринального строительства в России, которая таит в себе потенциальные неудачи в регулировании Интернетпространства, — это тенденция отечественных доктрин «замыкаться» на верховную государственную власть. Хотя классическая доктрина «…представляет собой не результат практической деятельности органов государства или определенных человеческих сообществ, выраженный соответственно в нормативно-правовых актах, договорах, судебных решениях и обычаях, а обоснованные и разработанные учеными-юристами положения,

455

Конституция и доктрины России современным взглядом

конструкции, идеи, принципы и суждения…»61, исторически сложилось так, что доктринальные документы и заявления исходят именно от представителей государственных органов. Авторами доктрин в России становятся не авторитетные эксперты, а безличные чиновники; легитимируются же данные документы посредством одобрения Президента РФ (что непосредственно указывается при публикации доктринального текста в официальных источниках). Интернет-сообщество, в меньшей степени ориентированное на национальное правительство и не склонное беспрекословно признавать авторитет государственных чиновников в вопросе организации «виртуальной» жизни, нуждается в доктринах классического толка. В этой связи для выработки эффективной доктрины, реально способной организовать и направить развитие сферы Интернет, требуется привлечение гражданских экспертов, имеющих авторитет в Интернет-сообществе.

Примером такого способа разработки и принятия доктрин является Доктрина информациологического развития человечества в XXI веке62, которая стала результатом Всемирного информациологического форума (ВИФ), прошедшего в Москве в 2000 г. К работе форума были привлечены лауреаты Нобелевской, международных, государственных премий, президенты и премьер-министры государств, губернаторы, сенаторы, депутаты, мэры, представители конфессий, ученые, специалисты, бизнесмены, преподаватели, врачи, деятели культуры, служащие, руководители организаций и предприятий. Сам форум проходил в Государственном Кремлевском дворце. Таким образом, информациологический дискурс, выраженный в доктрине, исходит не только от государства или какой-либо гражданской организации, это результат коллективного осмысления проблем широким представительством международного сообщества. Такой подход к выработке доктрин обеспечивает, во-первых, качественное содержание документа, во-вторых, должную легитимность. В совокупности эти два условия дают основания рассчитывать на эффективность и действенность доктрины.

Бесспорно, при выработке национальных доктрин формат международного форума неуместен. Однако, учитывая интернациональность и универсальность пространства Интернет, именно этот формат представляется наиболее продуктивным. Он позволяет понять и принять во внимание максимально возможное количество существующих по данной проблеме дискурсов, особенностей виртуальных взаимодействий, учесть характеристики интерактивности как сущностного содержания Интернета.

Выработка органичных, эффективных доктрин может и должна происходить изнутри самого виртуального пространства, складываться по-

61Юридические доктрины в системе источников информационного права // Законодательство

ипрактика масс-медиа. Вып. 9, 2005 // <http://www. medialaw.ru/publications/zip/133/5.htm>.

62Доктрина информациологического развития человечества в XXI веке. Москва — Нью-

Йорк: Междунар. изд-во «Информациология», 2001.

456

степенно. Формат форума в Интернете реализовать гораздо проще и менее затратно, чем в «реальной» жизни. Такой общей площадкой может стать институт электронного правительства — системы активного, добровольного взаимодействия государства, местного самоуправления и гражданского общества. Механизмом разработки доктрин электронное правительство способно стать только при готовности общества активно и творчески участвовать в этом процессе, а государства — реально, на равных принимать во внимание суждения и принципы представителей гражданских институтов. В этом случае доктрины будут восприняты Интернет-сообществом как коллективно созданные, добровольно принятые на себя правила поведения, а не как ограничительные рамки, навязываемые извне государством. В противном случае электронное правительство превращается в инструмент манипуляций обществом, внедрения в массовое сознание односторонне выработанного государством доктринального дискурса.

Легитимация доктрин — один из наиболее важных моментов, т. к. основным механизмом их реализации является добровольное подчинение зафиксированным принципам. Если прямое вовлечение широких масс в законотворческую деятельность крайне затруднительно и порой вредно и неконструктивно, то доктринальное творчество — это как раз тот случай, когда гражданская активность на пользу и обществу, и государству. Как известно, большая часть российского населения аполитична и пассивна в реальной жизни. Однако, те вопросы, которые касаются урегулирования отношений в пространстве Интернет, традиционно вызывают интерес у пользователей всемирной сети. Привлекая их к выработке наиболее общих правил поведения и принципов общежития, государство автоматически повышает доверие и интерес граждан к иным доктринальным документам, не касающихся Интернета, а также к нормативно-правовым актам, разработанным на основе легитимных доктрин.

Помимо того, стимулирование дискурсивной политической активности граждан с большой вероятностью снижает проявление деструктивных форм активности. Даже в том случае, когда отдельные дискурсы носят протестный характер, вербальное выражение их в процессе политико-доктринального творчества является конструктивным, направленным на поиск общих путей развития (в противовес «площадной, уличной» протестной активности, которая является во многих случаях деструктивной).

Как показывает даже самый поверхностный хронотопический анализ, современные доктрины, претендующие на эффективность и легитимность, должны отвечать следующим минимальным требованиям:

−иметь своими источниками как можно больше общественно значимых дискурсов, быть результатом активности многих социальных субъектов, не только государственных, но и гражданских;

457

Конституция и доктрины России современным взглядом

−ориентируясь на национальные интересы и приоритеты развития, тем не менее, апеллировать к универсальным, общегуманистическим принципам и ценностям;

−проявлять гибкость и быть легко приспосабливаемыми к динамично изменяющемуся социально-политическому пространству (иметь динамичные топические характеристики), одновременно с этим сохраняя незыблемость основных принципов как залог истинности и объективности доктрины.

Таким образом, доктрина как дискурсивное проявление политической активности социальных субъектов во многом является хронотопическим феноменом. Пространственный и временной факторы, взятые в единстве, существенным образом определяют и содержание, и форму доктрины. Только своевременный анализ динамики изменения этих двух факторов во взаимосвязи способен обеспечить нахождение наиболее эффективных путей формирования и механизмов реализации доктринальных дискурсов в современном обществе.

Отношение к конституции как следствие отношения населения к власти

Романович Н.А. (Воронеж)

Отношение к Конституции в России имеет свою специфику — она не является для населения «священной коровой». Вот что пишут исследователи на эту тему: «При всей своей внешней легитимности и незыблемости нынешний конституционный строй России в принципе покоится на весьма шатком основании…. Россияне воспринимают Конституцию не как «свою», а скорее как предложенную в чрезвычайных обстоятельствах Ельциным и пассивно принятую определенной частью населения. Поэтому общественное сознание открыто для воздействия аргументов относительно временности Конституции 1993 г. и допустимости ее изменения или даже принятия новой»63.

Отношение к Конституции в России связано с отношением населения к власти. В российской социокультурной модели имеет место персонификация власти. Персонификация власти предполагает восприятие власти не как политического института, а как конкретной личности, в которой эта власть воплощается. Личным качествам представителя власти придается большее значение, чем законотворчеству, устройству и функционированию

63 Алюшин А.Л. Разрывы правовой преемственности в истории России ХХ в. С. 89, С. 91

458

госаппарата. Смена того или иного представителя власти может означать кардинальную перестройку системы управления.

Ценности персонифицированного общества призвана воплощать фигура правителя, поэтому отблеск сакраментальности лежит непосредственно на личности главы государства. Отношение к законам здесь прагматичное: если выгодно, то закон можно нарушить; если есть возможность избежать наказания, то закон можно нарушить; если можно нарушить закон без негативных для себя последствий, то это является предметом особой гордости, а вовсе не внутренней дисгармонии. То есть закон является относительной ценностью, а не абсолютной. Персонификация власти, являясь одной из характеристик образа власти, простирает свою логику вплоть до локальных социальных взаимодействий, какими являются «коррупция», использование личных связей (на простонародном языке — «блат»), поиски доступа «к телу» в случае проблем, а не изучение законов и проч.

С тем, что власть в России воспринимается народом персонифицировано, согласны многие современные исследователи. Это стало общим местом, поэтому, например, Ю.С. Пивоваров утверждает это в аксиоматичной форме: «Русская власть предполагает режим персонификации»64.

Народ принимает изменения, которые происходят каждый раз с приходом к власти нового человека и даже ожидает этих изменений: «новая скрипка по-новому играет». То есть происходит своеобразная легализация того факта, что специфика управления, а подчас и его форма может определяться характером конкретного представителя власти. Законы в России всегда будут отступать в тень представителя власти, т. е. персонифицироваться в соответствии с его личностью. Если представитель власти заслужит доверие народа, его законы будут более уважаемы, чем в противном случае.

Режимом «персонификации власти обуславливаются следующие аспекты в отношении к законам:

−отношение к законам зависит от популярности или непопулярности высшей власти, причастной к изданию этих законов;

−после смены высшей власти население традиционно ожидает смену законов;

−обезличенные константы в сфере законодательства не являются ценностью в России.

Поскольку Конституция предлагается как обезличенная константа, не подкрепленная ничьим авторитетом, ее неприкосновенность проблематична для населения. Это подтверждают результаты исследований, проведенных в городе Воронеже Институтом общественного мнения «Квалитас», опросы населения проводятся ежемесячно методом личного интервью, начиная с 1998 года, выборка (от 600 до 1000 чел.) репрезентативна для населения города Воронежа от 18 лет и старше (www. qualitas.ru).

64 Пивоваров Ю.С. Русская власть и публичная политика. // ПОЛИС. 2006. № 1. С. 26.

459

Конституция и доктрины России современным взглядом

Основной закон страны — действующую ныне Конституцию РФ — принимали во времена правления первого Президента России Б.Н. Ельцина. Уже в октябре 1999 года, при ответе на вопрос: «Как Вы голосовали на референдуме 1993 г. о принятии нынешней Конституции России?» — 34% респондентов не смогли вспомнить, как они тогда голосовали. Вспомнили, что голосовали «за» принятие Конституции 31% опрошенных, а 7% — «против» (остальные не принимали участие в референдуме — 28%). Ясно, что подобная «забывчивость» почти половины участников референдума вовсе не является свидетельством трепетного отношения к Основному закону страны.

Тем проще населению решиться на изменения Конституции РФ, которая вовсе не представляется людям неприкосновенным документом, о чем свидетельствовали ответы на вопрос: «Насколько сегодня необходимо вносить поправки в Конституцию страны?»

−Изменения крайне необходимы и не терпят отлагательства — 52%

−Изменения необходимы, но сегодня надо решать более насущные проблемы — 26%

−Вносить изменения в Конституцию нет необходимости — 3%

−Внесение изменений в Конституцию опасно и вредно — 1%;

−Затрудняюсь ответить — 18%.

Только 4% опрошенных в целом высказались против внесения изменений в Конституцию РФ, а подавляющее большинство воронежцев выступили за необходимость внесения поправок в нее поправок (78%). При этом 52% сочли тогда, что сделать это надо немедленно. Это мнение всех слоев населения независимо от возраста, образования и материального достатка. Даже среди тех воронежцев, кто отчетливо помнит, что в 1993 году голосовал за принятие Конституции РФ, 62% настаивали на внесении в нее поправок и изменений. Поэтому правка Конституции, если вдруг власть на нее решится, будет воспринята населением как норма. Население не готово встать горой на защиту неприкосновенности Конституции РФ. Персонификация этой принятой Конституции с непопулярным в то время Президентом Ельциным не прибавила веса и значимости Основному закону страны в глазах населения.

Система российской власти, на взгляд А.Ф. Иванова и С.В. Устименко является «параконституционной». В отличие от конституционного государственного устройства, которое основывается на принципе разделения властей и выборной системе представительства, «параконституционное» основано на принципе неразделенности власти, назначаемости на должности и прямом подчинении первому лицу государства — что в совокупности можно назвать самодержавной властью. Еще при создании Советской республики, по мнению авторов, Я. Свердловым в 1918 году был провозглашен отказ от принципа разделения властей (а значит, следование самодержавной традиции)65.

65 Иванов А.Ф., Устименко С.В. Самодержавная демократия: дуалистический характер

российского государственного устройства // ПОЛИС. 2007. № 5. С. 58.

460