Конституция РФ

Концепт нации и Конституция РФ: где доктрина государственной этнополитики?

Савинов Л.В. (Новосибирск)

Под этнополитикой в широком смысле принято понимать определенную сферу политической жизни общества, в которой так или иначе затрагиваются интересы и чувства этнических групп (общностей) и других акторов, включенных в этнополитические отношения. В узком смысле этнополитика — это конкретная деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, а также иных институтов гражданского общества направленная на регулирование межэтнических отношений. В силу последнего мы можем говорить о государственной или, к примеру, муниципальной этнополитике. При этом этнополитика находится в фокусе многих обществоведческих наук: этносоциологии, этнополитологии, права и т. д.

Целью нашего исследования является теоретико-методологический анализ конституционно-правовых возможностей и ограничений конструирования российской гражданской нации в рамках доктрины государственной этнополитики.

Для успешного достижения указанной цели необходимо ответить как минимум на три вопроса:

1)какие методологические основания лежат в основе действующей доктрины этнополитики (национальной политики в официально принятой терминологии);

2)каково состояние конституционно-правового обеспечения современной государственной этнополитики;

3)как корреспондируют Конституция РФ и концепт нации в современной России.

** *

Всовременных обществах полиэтничность и мультикультурализм становятся скорее характерной чертой, нежели особенностью и спецификой. При этом разнообразие и усложнение этнической мозаики напрямую связано с ускорением атропопотоков и кросскультурных миксаций. На этом фоне глобальные процессы перемещения рас, этносов, культур

иконфессий — это и формирование новых идентичностей, их смыслов и содержаний.

Другая характерная черта современного мира определяется либо кризисом «старых», как в случае с Западной Европой, либо проблемами роста

221

Конституция и доктрины России современным взглядом

«молодых» наций-государств (nation-state), как в случае с постсоветским пространством154.

На этом фоне Российскую Федерацию мы с уверенностью можем отнести к примеру становления полиэтнической нации со всеми вытекающими отсюда последствиями: сложностью процесса национальной самоидентификации, угрозами потери цивилизационной (социокультурной) специфики, вызовами новых этнонационализмов и, наконец, острой необходимостью поиска национальной идеи. Именно поэтому российская формула гражданской нации должна стать предметом дискуссии не только в научном сообществе, но и в других аудиториях.

Однако как показывает практика адекватного ответа на вопрос «Что есть и как возможна российская нация?» все еще не сформулировано. При этом в сознании большинства россиян закрепилось ошибочное суждение об исконной предопределенности межэтнических эксцессов и конфликтов, противостояния между этническим партикуляризмом и гражданским универсализмом, подкрепляемое академическими, учебными и публицистическими дискурсами и текстами155.

Сложность ситуации и в том, что отечественное научное сообщество не преодолело острого методологического противостояния относительно сущности и содержания феноменов этноса и нации, этнического и национального, культурного и гражданского156. К сожалению, мифы крайнего эссенциализма советской школы этнологии157 все еще формируют реальную политику, политические практики и политические смыслы, институализированные и закрепленные не только в массовом сознании, но даже в конституционно-правовых документах. Так в Конституции РФ, которая,

154В качестве альтернативы nation-state в условиях многосоставного общества ряд западных исследователей предлагают форму полиэтнической демократии, основанной на равен-

стве различных общностей. См., например: Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М.: Аспект-пресс, 1997; Multinational Democracies. N.Y.: Cambridge University Press, 2001.

155См. подробнее: Фадеичева М.А. Университетская этнополитология AD MARGINEM // Полис. 2007. № 6.

156В рамках западной научной традиции эта проблема решается в рамках этнополитики (ethnic politics) как специального направления в политической науке, названного у нас этнополитологией. См.: Rothschild J. Ethnopolitics. A Conceptual Framework. N.Y., 1981; Birch A.H. Reflections on Ethnic Politics // Cairns A., Courtney J., MacKinnon P., Smith D. (eds.) Citizenship, Diversity and Pluralism. Canadian and Comparative Perspectives. McGill-Queen’s University Press, 1999; Bowers R. Ethnic Politics in Eastern Europe. L.: Research Institute for the Study of Conflicts and Terrorism, 1992; Broun D. Contemporary Nationalism: Civil Ethnocultural and Multicultural Politics. L.; N.Y.: Routledge, 2000; Suny R.G., Martin T. (eds.) A State of Nation. Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin. L.: Oxford University Press. 2001; Ethnicity and State. New Brunswick; N.Y.: Transaer Publisher, 1993.

157См.: Рыбаков С.Е. О методологии исследования этнических феноменов // Этнографическое обозрение. 2000. № 5; Рыбаков С.Е. Судьбы теории этноса. 2001. № 1; Абдулатипов Р.Г.

Этнополитология. М.: Питер, 2004.

222

кстати, во многом этнодетерминирована, нет упоминания российской общегражданской нации158. К сожалению и интеллектуальный ответ со стороны представителей крайнего конструктивизма с их идеей «о реквиеме по этносу» не решает проблемы159. В этих условиях недостаточны усилия отдельных ученых, предлагающих выход в разработке интегральных теорий160 или полипарадигмального подхода161.

Признавая исследовательский потенциал каждой из двух обозначенных концепций, мы все же исходим из ценности именно полипарадигмальности в исследовании этносоциальных и этнополитических явлений и процессов, основанной на учете возможностей и ограничений разных, в том числе и конкурирующих, теоретико-методологических позиций162.

В силу вышеизложенного предлагаем три наиболее значимых для нашего анализа предварительных тезиса-позиции.

Первый тезис. Необходима четкая демаркация этнического и национального как культурного и гражданского не только в научном, но и в политико-правовом пространстве. Крайне актуальны и специальные усилия по закреплению такого понимания в общественном сознании.

Второй тезис. Антиномия этнического партикуляризма и гражданского универсализма как базовый смысл любой этнополитики не является фатальной и неразрешимой. Этническое и национальное, являясь базовыми социально-политическими категориями, в условиях этнического ренессанса существуют и определяют себя во взаимодействии и не обязательно конфликтны163.

Третий тезис. В России проблема гражданской нации — это главным образом проблема совпадения кодов национальной (универсальной) и эт-

158Конституция РФ. М.: Юрист, 2008.

159Тишков В.А. Реквием по этносу. М.: Наука, 2003.

160Мнацаканян М.О. Интегрализм и национальная общность: новая этносоциологическая теория. М.: Анкил, 2001; Он же. Нации и национализм. Социология и психология национальной жизни. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004; Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология. Анализ и менеджмент. М.: Дело, 2005; Kellas J.G. The Politics of Nationalism and Ethnicity. N.Y.: St. Martin’s Press, 1998.

161Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003.

162Традиция полипарадигмального подхода восходит к научному творчеству П. Сорокина. См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: [пер. с англ.]. М.: Астрель, 2006.

163Негативные оценки этнического фактора в политике можно обнаружить и в зарубежных источниках. В качестве такого примера можно привести теорию этнической пропасти.

См.: Нейрн Т. Интернационализм и второе пришествие // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др.; пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 347. Близкой к такому представлению этничности в политике является позиция Р. Брубейкера и Ф. Купера: «проблема современной политической теории состоит в том, что она построена на спорной социологии, а именно на той ее ветви, которая настаивает на группоцентричной картине социального мира». См.: Брубейкер Р.,

Купер Ф. За пределами «Идентичности» // Ab Imperio. 2002. № 3. С. 109.

223

Конституция и доктрины России современным взглядом

нических (уникальных) идентичностей с русской цивилизационной (социокультурной и исторической) матрицей164.

Таким образом, содержание сопряженности этничности и смыслов гражданской нации в современной России представляет собой прямое и

обратное отражение этнических и национальных интересов, ценностей и идеологий прошлого, настоящего и будущего, онтологически определяемых историческими и социокультурными особенностями нашего общества.

Политизация этничности и конструкт нации

Подэтничностью (ethnicity)—принятопониматьширокоиспользуемуюв науке категорию, обозначающую существование культурно-отличительных групп и идентичностей165.

Для нашего анализа наиболее адекватной из множества других166 представляется определение Т. Парсонса, согласно которому, «этничность — это главный центр групповой общности, организация людей в различные этнические группы на принципах солидарности и лояльности по отношению друг к другу»167.

Отметим, что ни эссенциалистские, ни конструктивистские подходы

не предлагают исчерпывающих ответов на вопрос о природе этничности и ее сущности168. Конструктивисты не в состоянии дать четкого ответа на вопросы о том, что лежит в основе способности индивидов и социальных групп самоидентифицироваться в форме культурных, языковых, ментальных и иных различий, какова глубинная природа данного явления, каковы его исторические корни и т. д. Примордиалисты в свою очередь не нашли ответы на вопросы о тех социальных вызовах, которые продуцируют этнич-

164См. подробнее: Савинов Л.В. Общество и этнополитика: специфика этнополитических процессов в Сибирском федеральном округе: монография. Новосибирск: СибАГС, 2005.

С.53–70.

165Термин «ethnicity» встречается в западной литературе с 40-х годов ХХ века и первоначально означал «других», т. е. отличные социальные группы (маргинальная этничность). Впервые научное определение этничности, которое принадлежит американскому социологу Д. Рисману, появилось в 1972 г. в Оксфордском словаре английского языка. Одним из первых, кто указал на бинарность термина в англоязычной литературе, где он выступает то как «характер или качество этнической группы», то как «этническая единица», был академик Ю. Бромлей. См.: Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 16.

166См.: Кузнецов А. М. Этническое и национальное в политологическом дискурсе // Полис.

2007. № 6. С. 9–23.

167Цит. по: Ethnicity: Theory and Experience / Ed. N. Glazer and D. Moynihan. Cambr. (Mass.), 1975. P. 53.

168Согласно авторитетному американскому философу и теоретику геополитики Р. Коллинзу: «Аналитическое осмысление этничности составляет одно из самых слабых мест социальных наук». См.: Коллинз Р. «Балканизация» или «американизация»: геополитическая

теория этнических изменений // Логос. 2005. № 1. С. 19.

224

ность: почему этничность ситуативна и пластична, каким образом этничность влияет на социальную реальность, каковы механизмы этносоциализации и т. д. И если эссенциалисты не могут адекватно объяснить колебания этничности во времени и различную интенсивность ее проявления, то конструктивисты, наоборот, не в состоянии интерпретировать устойчивость

этничности169.

Согласно нашему видению, этничность — это внутренне выбранное и/ или предписанное извне представление о принадлежности к определен-

ной этнической группе, основанное на солидарности и лояльности, и признаваемое в качестве инструментальной ценности и ресурса для достижения не только социокультурных целей. Поэтому ее следует рассматривать более как «форму социальной организации культурных отличий»170, нежели как выражение определенного культурного комплекса.

Исходя из представленного понимания этничности, в качестве основных ее функций можно выделить регулятивную, защитную, компенсаторную, мотивационную, консолидационную, а также инструментальную (мобилизационную).

Мобилизационная функция является ключевой в силу того, что при определенных условиях происходит мобилизация и политизация этничности, использование ее в качестве мотивационной силы и средства достижения политических целей. При этом этнополитическая мобилизация представляет собой процесс вовлечения широкой этнической общественности в различные формы политической активности.

Этническая идентичность становится политизированной тогда, когда члены группы осознают значимость политики для сохранения и развития их этнокультурных ценностей, когда озабоченность этой связью интегрирует их в самоосознанную этническую общность, разворачивающую политическую деятельность на основе группового сознания и идентичности. Смысл участия этнофора и/или этногруппы в политике состоит преимущественно в том, чтобы добиться доступа к власти либо на локальном уровне в пределах территории проживания данного народа, либо в масштабах страны с

целью обеспечения оптимальных условий для своего существования. Побудительным мотивом для политизации этничности является в пер-

вую очередь озабоченность сохранением специфических черт этноса и

стремлением мобилизовать всех носителей этих черт в самоосознаваемую группу. Для такой мобилизации необходимо, как наличие этнической элиты,

169Американский этнополитолог Дж. Комарофф считает, что сегодня наука пока не в состоянии понять природу этничности в ее реальной сложности. См.: Комарофф Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания в конце ХХ века // Этничность и власть в полиэтнических государствах. М., 1994. С. 36.

170См.: Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных различий. Сборник статей / Под ред. Ф. Барта. Пер. с англ. И. Пильщикова. М.: Новое из-

дательство, 2006.

225

Конституция и доктрины России современным взглядом

заинтересованной по социокультурным или иным мотивам в объединении носителей этих черт, так и присутствие соперничества из-за сравнительно ограниченных и потому ценных внутренних и внешних ресурсов полиэтничного общества.

Однако этничность является политической, как справедливо фиксирует американский этнополитолог К. Энлое, не только потому, что она служит

основой для мобилизации группы по интересу, но и потому, что выступает в качестве решающего фактора в создании, сохранении и развитии наиболее

важного политического института — государства171. Добавим, что этничность является политической и в силу ее включенности в процессы формирования гражданской идентичности и конструирования нации в условиях многосоставных обществ.

Таким образом, этничность — это гибкая, пластичная, ситуативная и многозначная категория, которая легко политизируется в определенных исторических, социально-экономических, культурных и иных обстоятельствах.

Отметим, что в ситуациях социального транзита и модернизации этнический аспект становится одним из инструментов как политической социализации, рекрутирования, коммуникации, так и массового политического участия. При этом ключевую роль в политизации этничности играет политика этнического предпринимательства, т. е. мобилизации этнической группы со стороны ее лидеров, которые преследуют политические цели, а не выражают культурную идеологию группы или «волю народа».

В этих условиях национализм как форма политической мобилизации национальной и этнической идентичностей становится одним из важнейших факторов и ресурсов, определяющих направленность, характер и содержание конструирования гражданской нации172. В силу этого необходимо согласиться с В. Малаховым, который определяет национализм «как политическую идеологию, в которой «нация», понятая в качестве культурно гомогенного сообщества, выступает единственным источником суверенитета, преимущественным объектом лояльности и предельным основанием легитимности власти»173.

Необходимо учитывать и тот факт, что идея национального государства уже не всеми и не во всех случаях воспринимается как оптимальный и единственно возможный в современном мире вариант политического оформления крупных социальных сообществ, — об этом свидетельствуют, например, дискуссии вокруг идей «конституционного патриотизма» (Ю. Хабермас),

171Enloe C. Police, military and Ethnicity: Foundations of State Power. L., 1980. P. 5, 10.

172При этом национализм будь то гражданским или культурным является не только объективной реальностью, но и продуктом социального конструирования и инженерии. О механизмах социального конструирования см.: Бергер П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. М., 1995.

173Малахов В.С. Национализм как политическая идеология: Учебное пособие. М.: КДУ,

2005. С. 314.

226

«постнациональной идентичности» (Ж.-М. Ферри) или «постсуверенной нации» (П. Тибо)174.

Все это требует не только парадигмального сдвига на уровне политикоидеологических концепций этнополитики, но и включения самой этнополитики в процессы нациестроительства (nation building): базисом новой этнополитики должны стать идеология и практика либерального гражданского национализма — «концептуальной конструкции и политической модели формирования российской гражданской нации как гражданского сообщества на полиэтничной основе в условиях толерантности; деполитизации и приватизации этничности; лояльного отношения этнического индивида и этнических групп к государству; формирования гражданских качеств индивида»175.

Как правило, в современном мире формы государственной и этнической идентичности не совпадают в силу того, что этнических групп количественно значительно больше числа существующих стран. При наличии на современной политической карте около 200 государств в мире насчитывается более 7 тысяч этносов, а значит, подавляющее большинство из них не обладает собственной государственностью. Значительная часть народов относится к категории «потенциальных наций» (Э. Смит), т. е. таких общностей, которые стремятся получить статус полноценных национальных образований по преимуществу за счет государственной символики, суверенитета и независимости.

Однако полное совпадение политического и этнического пространств практически невозможно, и такое несовпадение не всегда ведет к этнополитическим конфликтам и кризисам. Отношения «этническое — политическое», а также «этническое — экономическое», «этническое — социальное», «этническое — культурное» приобретают конфликтогенный характер лишь как следствие использования несовпадения этих единиц в борьбе за ограниченные ресурсы власти, престижа, экономические и социальные блага,

социокультурные ценности и т. д.

При этом базовой политической ценностью любого государства является национальное единство как солидарность и лояльность в политике и

гражданстве, т. е. ценность нации. Именно поэтому государства-демократии всегда стремятся любыми средствами приобрести лояльность нации, эксплуатируя старые и формируя ее новые смыслы176.

Само концептуальное решение проблемы национализма видится нам только в рамках гражданского понимания нации и либеральной трактовки решения «национального вопроса». Лишь долгий и трудный путь по прео-

174См.: Каспэ С. И. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М., 2001. С. 4.

175Фадеичева М. А. Человек в этнополитике: концепция этнонационального бытия. Екатеринбург, 2003. С. 179.

176Эта формула, как правило, не относится к тоталитарным режимам.

227

Конституция и доктрины России современным взглядом

долению советской традиции этнизации социального пространства позволит найти гармоничное соотношение между национальным и этническим.

Старые и новые смыслы гражданской нации

Спектр ответов на вопрос «Что есть нация?» включает ряд операционализаций от «нации как этноса» до «нации как согражданства». При этом серьезной научной проблемой остается вопрос о содержании феномена: «нация есть одно из тех многих явлений, которые мы знаем пока нас о них не спрашивают: на поставленный же вопрос мы не в состоянии дать точного и ясного ответа»177, «… нации в антропологическом духе — это воображаемая политическая общность…»178, «нация — это дань моде, т. е. симулякр»179 etc. И в силу этого появляются экзотические догадки о том, что «никакой научной дефиниции нации быть не может»180 или предлагается «забыть о нации»181.

В этих условиях представляется значимой позиция К. Вердери, которая считает, что «нация — это аспект политического и символического / идеологического порядка, а также мира социального взаимодействия и чувства»182. Не менее продуктивна для нашего анализа и точка зрения С.Е. Рыбакова, в понимании которого концепт нации — это «в первую очередь идея, но идея, материализующаяся по мере того, как она из достояния интеллектуальной

элиты превращается в идеологию масс»183. Таким образом, мы подходим к

проблеме конструирования нации как политического проекта.

Специфика российской ситуации состоит и в том, что субъекты нациестроительства отстаивают не только несовпадающие интересы, но и несовпадающие ценности. Так, по мнению А.С. Панарина, в политике не

только все активнее заявляет о себе «разумный эгоизм» посттрадиционных личностей, преследующих свои индивидуальные интересы, но и ощущается реванш «коллективных сущностей», таких, как национальный интерес, на-

177Цитата Беджгота по: Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 52.

178Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: Канон-пресс-К, Кучково поле, 2001. С 30–31. («Воображаемые сообщества» не совсем корректный перевод с английского, «Воображенные сообщества» — Л.С.)

См.: Anderson B. Imagined Communities. L.; N.Y.: Verso, 1999.

179Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. С. 124.

180Pool R. Nation and Identity. L.; N.Y.: Routledge. P. 16.

181Тишков В. А. Забыть о нации. (Постнационалистическое понимание национализма) // Этнографическое обозрение. 1998. № 5. С. 24.

182Вердери К. Куда идут нация и национализм // Нации и национализм / Б. Андерсон,

О.Бауэр, М. Хрох и др. / Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 297.

183Рыбаков С.Е. Национализм и нация // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С. 8.

228

циональные цели и приоритеты (в смысле этнические — Л.С.), цивилизационная, социокультурная, конфессиональная идентичность. Эти ценности раскалывают единое гражданское общество на субкультурные и региональные группы, противопоставляющие свою культурную или региональную идентичность политической гражданственности184.

Какие же ответы в этих условиях допустимы на вопрос «Что есть и как возможна российская нация?».

Конечно, смыслы и содержание этничностей и российской гражданской нации были и остаются регионально дифференцированными и производными от множества факторов в условиях конкретного места и времени. К примеру, специфики исторического и социокультурного контекста, особенностей национальной и региональных политических культур, степени

иусловий модернизации, этнокультурной и религиозной фрагментации, качества жизни и социально-экономических параметров, групповых статусов, уровня развития институтов гражданского общества, доверия к власти

ит. д.

Однако фундаментальными во все времена были и остаются таковыми ценности единства нации: происхождения и судьбы (историческая память и будущее), территории проживания (исконность и границы), языка и письменности (этнического и государственного), которые во многом определяют характер групповой консолидации и лояльности (культурной и политической).

Обращаясь к базовым смыслам нации, нельзя не отметить особую роль

территории нашей страны как колоссального пространства российского государства. И в силу этого значимыми становятся его регионы: географи-

ческие символы Центральной России, Кавказа, Урала, Сибири, Алтая, Прибайкалья, Дальнего Востока и других регионов185. Особое место в этом ряду принадлежит Москве и Санкт-Петербургу — политической и культурной столицам, а также тем городам, роль которых в политике, экономике, исто-

рии и культуре неоценимы.

Немаловажным является и идеологическое оформление национальных консолидаций и лояльностей, которые могут быть представлены мифоло-

гическими, религиозными, философскими и политическими концептами. К примеру, такими суперидеологемами, как «Москва — третий Рим», «Народность — православие — самодержавие» и «Вся власть — Советам!»186 Сегодня

184См.: Панарин А.С. Политология. М., 1997. С. 37, 175–177.

185Попытки некоторых западных политиков представить наши регионы в негативном плане являются не только элементом геополитических претензий, но и способом идеологического (символьного) подрыва национальной консолидации. К примеру, попытка представить Сибирь как terra nullius — ничейной землей. См.: Hill F., Gaddy С. The Siberian Curse: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold. Wash. (D.C.), 2003.

186В год столетия знаменитой книги «Вехи» необходимо вспомнить и идеал «веховцев» —

Россия как монолитный сплав самодержавия («тела») и православия («духа»).

229

Конституция и доктрины России современным взглядом

же мы можем выделить лишь слабую попытку оформления подобного рода системы идей на примере концепта «суверенной демократии», ставшей идеологической доктриной современного российского политического класса187.

При этом споры о российской национальной идее будут злободневными до тех пор, пока наше Отечество не обретет тот путь, который поддержит большинство его граждан и который объединит их188. Как не вспомнить в этом случае слова русского мыслителя В. Соловьева о том, что «… идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности»189.

Когда идет речь о новых смыслах российской гражданской нации, мы должны учитывать и фактор исторической преемственности, хотя и изменился господствующий политический дискурс (культурная гегемония, по А. Грамши).

Советская пропаганда целенаправленно формировала «новую историче-

скую общность людей — советский народ» как общегражданскую идентичность. Основными идеями-смыслами советской нации были: патриотизм («За

Родину!»),внешнийивнутреннийинтернационализм(«Пролетариивсехстран, соединяйтесь» и «Все народы — братья»), вождизм («За Ленина! За Сталина!», партизм («Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи»), а также достижения в экономике («БАМ»), науке и технологиях («Космос»), искусстве («Балет»), спорте («Хоккей»). В качестве базовых идей-символов советского национального проекта необходимо отнести культурные атрибуты государства: герб, флаг, гимн (слова и музыка), государственные праздники и награды.

Впроект«советскийнарод»быливключенывсесколько-нибудьзначимые социальные институты: семья, образование, армия, СМИ, искусство, кино и т. д. Глобальной и всеобъемлющей была и агитационно-пропагандистская система, которая охватывала весь жизненный путь советского гражданина через детские (Всесоюзная пионерская организация имени В.И. Ленина) и молодежные (ВЛКСМ) организации, профсоюзы (ВЦСПС) и саму Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС).

Историческую преемственность смыслов российской нации возможно рассматривать и в более широком методологическом поле как частный случай идеи о взаимодействии в реальном хронологическом времени систем, относящихся к разным уровням хронологической темпоральности, отражающим реальный ход эволюции политических систем и их морфологической

187 Стенограмма выступления заместителя Руководителя Администрации Президента — помощника Президента РФ Владислава Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров ВПП «Единая Россия» 7 февраля 2006 года // <http://www. edinros.ru/news. html?id=111148>.

188Некоторые авторы склонны национальную идею понимать как русскую идею. См.: Дуденков В.Н. Русская идея и космизм // <http://sufism.ru/barzah/cosm04.htm#l1>.

189Русская идея // Сб.: Русская идея. М.: Республика, 1992. С. 187.

230