nepomnin_o_e_istoriya_kitaya_xx_vek

риальной и экономической разобщенности этих очагов, отсут­ ствия всекитайского рынка у каждой локальной группы были свои особенности. Так, в силу более высокого экономического развития районов Цзяннань и Гуандун буржуазия в шанхай­ ском и гуанчжоуском центрах была многочисленней и актив­ ней (в том числе и политически), чем на отсталом Севере. Приоритет региональных хозяйственных связей над общена­ циональными, неразвитость внутренней инфраструктуры в Ки­ тае мещали слиянию локальных групп.

Каждая из локальных групп становилась, так сказать, «своей» буржуазией данного регионального рынка, который иногда был больше связан с внешним рынком, чем с соседним региональным. Такой характер рыночной экономики не позво­ лял укрепляться горизонтальным связям на низших ступенях предпринимательства. Аналогичные последствия имел и раз­ дел Китая на «сферы влияния». Сохранявшаяся сеть внутрикитайских таможенных барьеров (лгщзинь, чаигуаньшуи) способ­ ствовала разобщенности локальных групп практически на всех уровнях. Среди важнейших причин, мешавших органическому слиянию китайской буржуазии в одно целое, выявляется не­ сколько: это незавершенность формирования китайской нации и значительность этнических и диалектных различий, это хож­ дение множества мер, весов и денежных единиц, в том числе иностранных, в разных частях страны.

Кроме того, новый класс общества еще не освободился от своего генетического наследия - средневековых пут корпо­ раций: цеха (хан), гильдии (гунсо. яхан), землячества (баи, хуйгуаиь). Мелкая буржуазия к 1911 г. в целом осталась в системе корпоративных связей. Наибольшая часть торговой и практи­ чески вся мануфактурная буржуазия была «рассыпана» много­ тысячными ячейками по всему Китаю. Поэтому трудно ска­ зать, что в большей мере определяло социальное самосознание внеэлитных слоев буржуазии Китая к 1911 г. - принадлежность к новой общности или к той или иной старой ячейке. Повсеме­ стное. начиная с 1903-1904 гг.. создание торговых союзов (шанхуй) стало вехой на пути консолидации буржуазии. Тем не менее оно не изменило кардинальным образом связи низших слоев предпринимателей с цехами и гильдиями, так как торго­ вые боны, хуйгуани, гунсо и яханы вступали в союзы в полном

72

составе, чаше всего на правах ассоциированных членов. Сами же корпорации за редким исключением не только не распада­ лись. но и сохраняли в торговых союзах свою внутреннюю ор­ ганизацию и дисциплину. Тем самым большинство членов но­ вых объединений были поставлены в условия двойного подчи­ нения. В итоге буржуазия в 1911 г. в целом еше не до конца преодолела цеховую и земляческую разобшенность. Это был довольно пестрый конгломерат слоев, групп и группировок с различными генетическими, типовыми, локальными, корпо­ ративными. правовыми и иными особенностями, к которому понятие «класс» можно применить лишь условно. Перед нами - не сложившаяся общность, а еще незавершенное социальное образование. Основной силой объединенного натиска пред­ принимательских кругов Китая как на иностранный сектор, так и на цинское правительство были шэньши-небуржуа. втянутые ввиду экспансии иностранных держав в патриотические кам­ пании и либерально-конституционное движение. Они во мно­ гом выражали требования буржуазии, не имевшей собственной политической партии.

Для буржуазных кругов Китая все более насущно необхо­ димым становилось избавление от средневекового наследия, как то: казенные монополии, высокое налогообложение, злоупот­ ребления властей, отсутствие единого бюджета, единой денеж­ ной системы, единой системы мер и весов. Претензии буржуа­ зии к цинскому режиму были вызваны произволом властей

вналогообложении торговли и предпринимательства. Налоговая политика Цинов задерживала рост частного предприниматель­ ства и тормозила процесс аккумуляции денежных средств в ру­ ках буржуазных слоев страны. Особенно разорительными были транзитные и внутренние таможенные налоги и сборы, главным образом лицзинь. Правительство не только не думало его отме­ нить. но. напротив, постоянно увеличивало его ставку. Кроме того, крайнее недовольство буржуазии и шэньши вызывала ка­ питулянтская внешняя политика Цинов. Попав в огромную фи­ нансовую и политическую зависимость от империалистических держав, правительство шло на все новые уступки иностранцам

вущерб интересам китайской буржуазии.

Экономический спад, начавшийся в 1909 г., усилил общее недовольство буржуазных слоев Китая. Частные инвестиции

73

в фабричную промышленность по сравнению с 1905-1908 гг. сократились более чем втрое. Промышленный спад достиг особой силы в 1911 г.. на фоне острейшего финансового кри­ зиса 1910-1911 гг., который разразился в Шанхае в результате биржевой паники, начавшейся после обесценения акций кау­ чуковых компаний. Тем самым был нанесен большой урон Чжэцзянской финансовой группировке. Волна банкротств ох­ ватила торгово-промышленные и финансовые круги Шанхая, Гуанчжоу, Нанкина. Ханькоу. Тяньцзиня и других городов. В одном Шанхае к 1911 г. закрылась половина меняльных ла­ вок. В этой напряженной обстановке цинское правительство нанесло тяжелый удар по экономическим интересам буржуаз­ ных слоев Китая, издав в 1911 г. указ о национализации Хугуанских железных дорог, на строительство которых буржуазия, шэньши и землевладельцы провинций Хубэй, Хунань, Гуандун и Сычуань собрали многие миллионы юаней, а реализация проектов уже началась. Указом правительства все права на по­ стройку Хугуанских дорог передавались иностранным банкам. Этот удар по интересам предпринимателей, шэньши и земле­ владельцев Южного Китая вызвал массовые протесты и волне­ ния, которые переросли затем в восстание в Сычуани. Оно ста­ ло прологом к свержению династии Цин.

Становление переходной системы

ния Цинской династии. К 1911 г. эрозия традиционной соци­ ально-экономической системы уже приняла довольно острые формы. Некоторые компоненты арендно-бюрократического строя были разрушены, другие - надломлены, поставлены в новые условия. Изоляция от внешнего мира постепенно сме­ нилась многосторонней интернационализацией хозяйственных связей. Ввозилось машинное оборудование, что нарушало тех­ нический застой и позволяло частично перевооружить про­ мышленность. На место относительной хозяйственной монолит­ ности приходила многоукладность. Некогда сонная экономиче­ ская жизнь была нарушена капиталистической цикличностью

74

периодических подъемов и спадов. Господство натурального хозяйства постепенно отступало перед многообразием рыноч­ ных форм.

Прежнее сочетание земледелия с домашними промыслами уходило в прошлое. Безусловное превосходство земледелия над промышленностью по части производительности труда в одних случаях стало меньше, в других свелось на нет. Эко­ номическая и структурная однотипность деревни и города раз­ рушалась. Средневековое отставание города от деревни пре­ кратилось. и город постепенно выходил вперед. Он уже не был частью традиционной, а точнее, «деревенской» арендно-бю­ рократической системы. По мере хозяйственного и социально­ го подъема Шанхай. Тяньцзинь, Ханькоу. Таншань, Гуанчжоу и другие города вступали в иную историческую эпоху, начали «выпадать» из старой средневековой структуры. Все это гово­ рило о кризисе традиционных устоев, хотя уездные и окруж­ ные центры в большинстве своем все еще оставались под прочным влиянием прежней «деревенской» доминанты. Не­ приятие конфуцианской системой предпринимательского на­ чала было перечеркнуто самим фактом возникновения и роста капиталистического уклада. Прежняя устойчивость экономи­ ческих и социальных отношений сменилась их неопределенно­ стью, свойственной переходному периоду. Одним из слагае­ мых кризиса стало нарушение механизмов функционирования традиционного общества. Его былая скованность сословной системой уходила в прошлое. При этом сама косность этой системы, которая была неадекватна европейской, облегчала ее распад. Старая иерархия четырех сословий (сыминь) стреми­ тельно теряла свое значение, на смену ей выступали новые со­ циально-классовые образования. Оказались нарушены много­ вековые традиции соподчинения определенных базиса и над­ стройки, в особенности ее верхних звеньев.

В Китае начала XX в. складывались особые условия разви­ тия, когда перестали действовать прежние регуляторы само­ восстановления нарушенных функций старой системы. То, что исчезла прежняя, органичная и традиционная для Китая сба­ лансированность общества, что оказалась нарушенной средне­ вековая система конфуцианских норм, было, в первую очередь, результатом включения Цинской империи в мировой рынок.

75

проникновения в страну современных форм капитализма. Не­ смотря на его чужеродность. иностранный сектор в начале XX в. превратился в уже неотъемлемую часть менявшейся социаль­ но-экономической структуры Китая. Он постепенно утрачивал «тканевую несовместимость», породившую в свое время ин­ ститут компрадорства. и трансформировался из внешнего фак­ тора развития во внутренний. Тем самым возрастало его кон­ структивное содействие росту старого примитивного предпри­ нимательства и созданию элементов нового, «верхушечного», т.е. развитию капитализма.

Эволюция цинского Китая начала XX в. протекала не изо­ лированно от мировой системы империализма, т.е. единого комплекса «метрополии - колонии», в котором Китаю принад­ лежало место полуколонии. Создавались условия для постепен­ ного и частичного наполнения традиционных социальноэкономических форм иным содержанием. Например, некоторые старые формы эксплуатации (например, батраков) все более со­ четались с условиями найма характерными для предпринима­ тельства. Видоизменялись издольщина, кабала, отработка долга, скупка, «старая» аренда на землях обуржуазившихся «богачей» и коммерческая деятельность рентопол}^ателей традиционного типа. Все это позволяет говорить о том. что экономический строй китайской деревни переживал переходный этап. Часть старого торгового капитала принимает }^астие в становлении нового, капиталистического уклада. Постепенное превращение купечества гильдий в современную торговую буржуазию стано­ вится одним из примет смешанной социальной системы.

В начале XX в. наблюдалась постепенная деградация тра­ диционных социально-политических структур экономики и культуры Китая. Шла медленная модернизация общества. Ме­ жду старым и новым в обществе складывалась сложная гамма промежуточных переходных явлений. Так, в сфере наемного труда старые кабальные формы сохранялись в земледелии для части батраков (чангуи), в ручной промышленности - для так называемых «мертвых» или «продавших себя» тружеников (сыгун, сыбоцза, майшэиьгун) и отчасти на фабрике при прие­ ме на работу малолетних (баошэиьгун). Разные формы полузависимости работников-должников, а также индивидуальный или артельный труд нанятых мастеровых {вайгуи, баогун) были

76

уже близки к свободным капиталистическим отношениям. В деревне на началах свободного найма трудилась большая часть сезонников (мангун) и поденщиков (дуаньгун), в ремесле - так называемые «живые» труженики (хогуи, хобоцза), на фабрике - рабочие, нанятые непосредственно администрацией (лигун).

В результате к 1911 г. в Китае сложилась «трехслойная» структура (новые, промежуточные и старые явления в эконо­ мической и социальной сферах) с широчайшим спектром соци­ альных типов - от раба (нупу), крепостного (чжуандин) и зем­ левладельца (дичжу) до пролетария и буржуа. Однако в этой «трехслойности» главной оставалась органическая связь про­ межуточной среды с «нижним», традиционным, уровнем и ее явная разобщенность с «верхним», современным. Структура сводилась в конечном счете к двум принципиально различным пластам - гигантской толше традиционной экономики и тон­ кому слою капиталистического уклада. Физический объем ста­ рой экономики сократился незначительно благодаря тому, что большую ее часть составляло сельское хозяйство, благодаря демографическому и географическому факторам.

С насильственным вовлечением страны в общемировой по­ ток развития арендно-бюрократический строй в Китае истори­ чески был изжит стадиально и формационно. но не количест­ венно. На традиционном сочетании арендной системы с центра­ лизованным изъятием прибавочного продукта в виде рентыналога основывалось жизнеобеспечение общества и после 1912 г., однако превалировавший количественно старый уклад оконча­ тельно утратил свою стадиальную поступательность. Основным итогом базисных сдвигов второй половины XIX - начала XX в. было не рождение капиталистического уклада как такового, а явления переходности в целом. Общая эволюция шла в русле создания социально-экономической структуры смешанного ти­ па. что и определило характер трансформации китайского со­ циума к 1914-1919 гг. Капиталистический же уклад способство­ вал в первую очередь формированию переходной «системы», при которой разбухали и закреплялись, прежде всего, промежу­ точные формы. В связи с этим в Китае XX в. состояние пере­ ходности было относительно устойчивым и длительным.

Единый процесс воспроизводства сменялся разобщенно­ стью основных укладов. Это способствовало расширению сфе­

77

ры обращения, делало городскую экономику многоукладной, разрушало прежнюю монолитность деревенского общества. Отсюда многообразие социальных групп и слоев, представлен­ ное как старыми, абсолютно преобладающими, так и новыми, недавно возникшими. Например, к 1911-1912 гг. в деревне на­ ряду с богатыми крестьянами традиционного уклада в системе натурального хозяйства появились кулаки, занимающиеся промыслами и торгующие земледельческой продукцией. Хо­ зяйства средней величины соседствовали с бедняцкими, полу­ пролетарскими дворами, хозяева которых были вынуждены прирабатывать на стороне. Арендаторская беднота и пауперы перемежались с поденщиками и батраками. Китайская деревня становилась средой, не только генерирующей обнищание, но и рождающей начальные условия капиталистической эволюции. Между тем для самого капиталистического сектора хозяйства была характерна сложная «многоукладность»: в то время как его «верхние этажи» представляли собой современное пред­ принимательство, нижние, «массовые» звенья еще во многом оставались «средневековым капитализмом» с его торгово­ ростовщическими формами.

Иначе говоря, в Китае начала XX в. складывались как бы «два капитализма» - новый и старый. Один насаждался сверху при импорте извне развитых форм, другой поднимался снизу спонтанно на базе ранних форм. Соответственно, формирова­ лись функционально почти не связанные друг с другом «две буржуазии» - современная элита и низовые слои. Местный и привнесенный извне «капитализмы» развивались каждый посвоему, мало соприкасаясь. Отсюда - одна из причин замед­ ленной трансформации низших форм капитала, переизбытка средств в каналах обращения и старого кредита, того, что ха­ рактерно для ранних этапов первоначального накопления. Ран­ небуржуазные формы были больше связаны с традиционной экономикой, нежели с современной. Их развитие до середины XIX в. блокировалось традиционной конфуцианской системой и потому было бесперспективным. Они получили возможность поступательного развития лишь под влиянием внешних факто­ ров. Вместе с тем притяжение огромного массива старой эко­ номики порождало и тенденцию к самовосстановлению, кон­ сервации и разбуханию отсталых низших форм. Речь идет,

78

прежде всего, об обуржуазившемся слое землевладельцев, - социальном проявлении одного из уродливых и тупиковых ти­ пов капиталистической эволюции. Это был самый массовый потенциал пробуржуазного развития страны, по сути своей лишенный, однако, поступательного импульса.

Сложность внутренней структуры капиталистического ук­ лада Китая не исчерпывалась отсутствием взаимодействия меж­ ду «двумя капитализмами». Местный капитализм получил в на­ следство от периода «самоусиления» чиновничье грюндерство и связь с государством в виде различных смешанных казенно­ частных форм {гуаньду шанбань, гуаньишн хэбань). Это влия­ тельное звено, своего рода «бюрократический капитализм», от­ части предопределило гегемонию верхушечного и реакционного начала в буржуазной ветви развития страны. В социальноэкономическом и политическом климате Цинской империи кон­ ца XIX - начала XX в. была открыта дорога прежде всего для «консервативного» и «помещичьего» развития в ущерб «демо­ кратическому», «прогрессивному». К этим внутренним услови­ ям добавлялись деформации, идущие извне, свойственные по­ луколониальному положению страны. К 1911-1913 гг. в борьбе стихийного и «сознательного» (надстроечного) варианта модер­ низации в Цинской империи преобладал первый, т.е. процесс шел без активного содействия надстройки. Наличие гигантских пластов докапиталистического мелкого производства и темпы их возрастания, опережающие буржуазную трансформацию, не оставляли надежд на стихийный переход к капитализму. Демо­ графический фактор как бы «съедал» достижения нового уклада и страны в целом. Иначе говоря, «естественный» вариант в об­ щеисторической перспективе оказывался тупиковым.

Одной из причин этого была разобщенность «двух капитализмов» и бессилие каждого из них подчинить себе другой, чтобы стать ведущей преобразующей силой общества. Капита­ лизм тех лет не мог быть доминирующим укладом переходного строя, так как сам нуждался в консолидации. Это лишь консер­ вировало переходный период, придавало ему черты болезнен­ ного кризиса. Китай оставался «обществом на распутье». Уже сама по себе «наднациональность» формационного кризиса, его привнесенность извне определяли затяжной характер «вы­ бора», поскольку не все зависело от самого Китая.

79

Внешний фактор и насильственный элемент в трансфор­ мации цинского социума (капиталистическая экспансия) были основными причинами его несбалансированности и рыхлости. Проблема сосуществования «традиционного» и «современно­ го» в экономике и социальном строе империи Цин разрешалась по-разному. Между ними не только устанавливалась функцио­ нальная взаимосвязь (в том числе посредством переходных форм), но и происходило их столкновение в некоторых сферах (земледелие - промышленность, деревня - город, глубинные провинции - побережье). Новое частично охватывало про­ мышленность, город и побережье, в то время как старое проч­ но удерживало за собой земледелие, сельскую местность и преобладало во внутренних районах страны. В итоге несты­ ковка двух начал стала характерна для «искусственно» транс­ формированной извне социально-экономической системы. В ней переплетались два противоположные начала - системная целостность и рыхлость. Это, в свою очередь, осложнялось хо­ зяйственной разобшенностью провинций и традиционным ре­ гионализмом. Из-за гигантских географических и демографи­ ческих масштабов страны разные провинции, а также их рай­ оны оказались на разных стадиях развития. Однако не было механического вкрапления инородных элементов в традицион­ но-конфуцианскую структуру, - было органическое взаимное приспособление одного к другому, создание особой «системы» со своими принципами и внутренними особенностями само­ развития в едином комплексе «Китай - мировой рынок». Хотя Цинскую империю XX в. и нельзя рассматривать как некую сумму автономных величин, все же это была не монолитная система, а образование типа конгломерата.

По аналогичному принципу трансформировалась и соци­ альная структура. К 1914 г. китайское обшество во многом сбросило средневековые сословные путы. Из двух высших со­ словий {цижэнь, шэньши) первое и самое верхнее было унич­ тожено. Численный рост второго прекратился с отменой в 1905 г. традиционных экзаменов*. Сдвиги, происшедшие в базисе в кон-

Каоцзюй - трехступенчатая система экзаменов, дававшая право сдав­ шему их на определенные чин и должность.

80

це XIX - начале XX в., привели к разрушению устоев средне­ вековой сословной пирамиды. Отказ шэньши от традиционно­ го презрения к предпринимательству и рост их деловой актив­ ности несколько сближали «ученую» среду с купечеством. Складывался своего рода симбиоз шэньши и торговцев (шэиыиан). Росла роль денег, капитала. Возникали новые социальные группы, новые «антиконфуцианские» классы - буржуазия, пролетариат, а также современная интеллигенция.

Характерная для начала XX в. общая нечеткость социаль­ ных границ в переходной общественной структуре Китая объ­ яснялась тремя причинами. Во-первых, обычной для любого добуржуазного общества расплывчатостью средневековых со­ циальных образований. Во-вторых, незавершенностью станов­ ления новых классов. В-третьих, специфически китайской раз­ мытостью границ между некоторыми традиционными «классами», например между землевладельцами и крестьянами и обилием промежуточных звеньев. Социальный кризис начала XX в. усу­ гублялся разбуханием прослойки пауперов. В деревне «пауперальный» вариант разложения крестьянства явно преобладал над начавшейся пролетаризацией. В городе рабочий класс «то­ нул» в массе люмпенских элементов - кули, безработных и нищих. Для переходной структуры был характерен и высокий удельный вес мелкобуржуазных промежуточных слоев - мел­ ких торговцев, цеховых ремесленников, подмастерьев.

Завершением формирования переходной стадии можно считать смену монархии республикой. Именно в этот период Китай стал органической частью мировой системы капитализ­ ма. Когда страна стала полуколонией империалистических держав и по мере эволюции местного капитализма образова­ лись промежуточные формы организации хозяйства, это не были приметы надвигающейся буржуазной перспективы и даже кри­ зиса старой системы. Разрешение было не под силу ни местно­ му. ни мировому капитализму, который сам был их источни­ ком. Капиталистический уклад в цинском Китае выполнял по существу дезинтегрирующую деструктивную функцию. Он паразитировал на старокитайском образе жизни и традицион­ ных укладах. Деформация традиционных социальных структур в начале XX в. не привела к созданию принципиально нового, динамичного общества. Это был внутренне раздробленный и

81